Муза
в солдатской шинели
Совет ветеранов 53-й
Гвардейской Краснознаменной Тартуской стрелковой дивизии
Сборник содержит стихи воинов 3-й Московской
коммунистической — 130-й — 53-й Гвардейской Краснознаменной Тартуской
стрелковой дивизии. Они были написаны в короткие передышки между боями в годы
Великой Отечественной войны и в послевоенное время.
Их авторы — не профессиональные поэты, поэтому не
будем строги в оценках художественного уровня этих стихов. Важно другое, что в
период ожесточенных боев музы не молчали. Суровая военная обстановка не только
не погасила возвышенные чувства в сердцах бойцов и командиров, но часто
порождала желание выразить их в необычной, стихотворной и даже песенной форме.
Эти стихи отличают высокий патриотизм их авторов,
безграничная вера в победу над ненавистным врагом даже в самые тяжелые дни
войны, великая сила фронтового братства, глубокая скорбь о павших боевых
товарищах и, конечно же, самые светлые чувства уважения и любви к женщинам —
однополчанам, женам, невестам, матерям.
В сборник включены также несколько стихотворений
известных советских поэтов В. И. Лебедева-Кумача и М. Л. Матусовского,
посвященные нашей дивизии.
Стихи отражают правду о Великой Отечественной войне
1941 —1945 годов и публикуются в том виде, в каком они были написаны в свое
время.
Совет ветеранов 53-й ГКТСД
МАРШИ И ПЕСНИ
В. Лебедев-Кумач
МОСКОВСКАЯ ГВАРДЕЙСКАЯ
Не гром гремит
над тучами
Раскатами
могучими —
То наша сила грозная
встает.
Идет
краснознаменная,
В огне войны
рожденная,
Московская
гвардейская идет.
С врагами
супостатами,
С фашистами
проклятыми
Сражалась
по-геройски наша рать,
Мы люди не
таковские —
Гвардейские,
московские, —
Чтоб нашу землю
русскую отдать.
Недаром кровь
народная,
Святая,
благородная
Лилася на зеленую
траву —
В боях не
отступали мы,
И грудью
отстояли мы,
Родную, любимую
Москву...
У нас бойцы
умелые
И офицеры
смелые.
Сердца у нас в
атаке горячи.
Лавиною
бесстрашною,
По-русски,
врукопашную
Бросаются
гвардейцы-москвичи.
Не гром гремит
над тучами
Раскатами
могучими —
То наша сила
грозная идет.
Вперед,
краснознаменная,
В атаках
закаленная,
Московская
гвардейская, вперед!
Музыку на эти стихи написал известный композитор И.
Кручинин.
Н. Власов
комсомольский МАРШ
Наступают
фашистские орды,
Кровь и смерть
разметав по лугам.
Но народ
непокорный и гордый
Никогда не
сдавался врагам.
Над Москвой
нависают тучи,
Лютый враг
стучится у ворот,
Но за сердце
Родины могучей
Грудью встанет смелый
наш народ.
Нажимая гашетку
руками,
Окруженный
коробками лент,
Беззаветно
сражался с врагами
Пулеметчик -
вчерашний студент.
Чтоб московских
площадей и улиц
Не топтала
грязная нога,
Беспощадной
комсомольской пулей
Он в упор
расстреливал врага.
Много песен он в
сердце хранил
Вместе с образом
нежной дивчины,
Но сильнее всего
он любил
Свою Родину,
город любимый!
Тишину больших
аудиторий
Яростью атаки
замени!
Будущее песнями
повторит
Битв
неповторяемые дни.
А. Полетаев
КРАСНОЗНАМЕННАЯ
Вперед
краснознаменная, гвардейская вперед!
За Родину, за
Сталина, за славный наш народ!
Пылают ночи
яростью, суровый длится бой,
Москвич-гвардеец
думает: «Москва идет со мной!»
Припев
С блиндажей под
родною столицей
Путь нам ратный
пройти довелось,
Знамя гвардии алою
птицей
Над рядами
бесстрашных взвилось!
Орден Красного
Знамени славно
Завоеван в
сраженьях с врагом,
И за Сталиным
нашим отважно
Мы грозою на
Запад идем!
Москва! И сердце
радостно в гвардейской бьет
груди,
Свинцом и сталью
ненависть клокочет впереди.
За счастье нашей
Родины мы в бой идем сейчас.
Придет оно
желанное для каждого из нас.
Припев
Враг шлет
снаряды злобные, гремят разрывы мин.
Не запугать
фашистам нас, не видеть наших спин.
Идет
краснознаменная на смертный бой с врагом,
И смерть грозой
проносится над вражьим рубежом.
Припев
Где наступает
гвардия, там враг не устоит,
Народной силой,
доблестью гвардеец знаменит !
Вперед, как воды
вешние, а ветер все свежей
Наш путь овеян
славою с московских рубежей!
Над нами Знамя
гвардии прославленным плывет.
Нас образ
светлый Ленина на бой с врагом зовет.
Вперед,
краснознаменная, гвардейская, вперед!
За Родину, за
Сталина, за славный наш народ!
Припев
Музыку на эти стихи написал воин дивизии,
москвич-доброволец, известный композитор и дирижер В. Кнушевицкий.
П. Листопадов
ТАРТУСКАЯ
Размахнись вширь
и вдаль.
Удаль наша
русская,
Закаленная как
сталь,
В бой идет
Тартуская.
Слышит наш
победный шаг
Вся земля
Эстонии!
И трепещет
подлый враг
В гибельной
агонии!
Видит страх
балтийских вод
Погань злая,
прусская.
Гонит вспять
фашистский сброд
Славная
Тартуская.
Путь к победе
наш один.
Знаем мы заранее
—
Он ведет через
Берлин,
Через всю
Германию.
Так лети же
вширь и вдаль
Удаль наша
русская,
Закаленная как
сталь,
В бой идет
Тартуская.
Музыку на эти стихи написали воины дивизии,
москвичи-добровольцы, В. Ронинсон и А. Бафталовскнй. Приказом командира дивизии генерал-майора И.
И. Бурлакина песня была утверждена как официальный
марш соединения, ее пели во всех полках.
Е. Жигарев
ПЕСНЯ 159-го ГВАРДЕЙСКОГО СТРЕЛКОВОГО
ПОЛКА
Сквозь дым и
сраженья мы смело идем
И знамя
гвардейское наше несем.
Его нам вручила
родная страна.
Нас любит и нами
гордится она.
Припев
Вперед же,
гвардейцы, смелее вперед!
Слава о нас
никогда не умрет.
Знамя гвардейское
ярко горит.
Враг перед
гвардией не устоит.
Нас ждут наши
семьи, нас ждет вся страна,
И веру в победу
вселяет она.
Мы подвиги наши
умножим в сто крат,
И будет разбит
ненавистный наш враг.
Припев
Враг счастье
хотел и свободу отнять,
Родимую землю он
начал топтать.
Но русский народ
тут за Родину встал,
И Сталин великий
нам путь указал.
Припев
Сквозь пламя
сражений, сквозь смерч огневой
Идем мы
бесстрашно за Родину в бой.
Врага уничтожим,
врага разгромим
Со Сталиным
нашим вождем боевым.
Припев
Звезды кремлевские
ярко горят.
Всходит над
Родиной счастья заря.
Скоро, как
прежде, страна запоет,
И славу
гвардейцам слагает народ.
Музыку к этой песне написал В. Ронинсон.
В. Ермаков
ПЕСНЯ ПЕРВОЙ УДАРНОЙ АРМИИ
Знамена
гвардейцев на битву зовут,
В народ они
славу о нас принесут,
Расскажут о том,
как отцы и сыны
Сражались за
счастье любимой страны.
Припев
Врагов мы били
здорово —
Под Яхромой, в
Суворово
И слава Первой
армии
Века переживет.
Бегут враги
коварные.
Когда идет
Ударная.
Вперед, на бой,
за Родину,
За Ленина
вперед!
И вспомнят
потомки октябрь под Москвой,
Тяжелые битвы с
фашистской ордой,
И нас, как мы
шли по болотам, снегам,
Как били и гнали
на Запад врага.
Припев
Нас вспомнят за
храбрость в суровых боях,
За то, что мы славой
покрыли наш стяг,
За то, что не
видели немцы Кремля,
За то, что их
кровью полита земля.
Припев
Нас вспомнят за
нашу священную месть,
Нас вспомнят па
нашу солдатскую честь,
За то, что не
раз в рукопашном бою
Мы дрались с
врагом за Отчизну свою.
Северо-Западный
фронт 1942 г.
Музыку этой
песни написал В. Ронинсон.
В. Ермаков
Гвардии капитану запаса Сурену Саркисову посвящается
ПЕСНЯ О МОСКВИЧКЕ
Друг веселый,
закадычный,
Мы в Москве с
тобой!..
Спой мне песню о
москвичке
Милой, волевой.
Спой о радостях,
невзгодах,
Боевых делах,
Как она во всех
походах
С нами вместе
шла.
Вспомни дни, как
мы когда-то
Дрались под
Москвой,
Как она с
отцом-солдатом
Шла на смертный
бой.
Вспомни жизнь в
лесах Валдая,
Топкие снега,
Как подруга
молодая
Била в лоб врага.
Спой о Шуре,
Жене, Варе
Песенку свою, —
Мне одна из них,
товарищ,
Жизнь спасла в
бою.
К гимнастерке ей
привинчен
Орден боевой...
Спой о
девушке-москвичке
Милой, волевой!
Я. Гайлюнский
ЗАСТОЛЬНАЯ ПЕСНЯ
Не столы
настоящие
Украшают наш дом
—
На снарядные
ящики
Мы газету
кладем.
По сто грамм нам
положено,
Фронтовой наш
паек,
Где же банка
порожняя —
Наливай-ка,
дружок.
За свободу
Прибалтики
Выпьем этот
«бокал»,
С той закуской
заморскою,
Что союзник
прислал.
За родного
товарища,
С кем шагали
сквозь дым,
С кем порой укрывалися
Полушубком
одним...
За беседой
застольного
Вспоминаем не
раз
Мы землянку
уютную,
Дорогой Кримунас
За Эму-Йыги в извилинах
Выпьем чарку
свою,
И за дружбу
товарищей,
За отвагу в бою.
Пьем за хутор,
за Мутико,
Где враг полк
окружил,
И за то, как
прорвались мы,
Немцев с хода
разбив.
Снова Семкина Горушка
Вспоминается
мне,
И земля
Ленинградская,
И Стремутка в огне.
За свободную
Родину
Поднимаем бокал,
Завоюем Победу
ей,
Чтоб народ нам
сказал:
Слава братьям-товарищам,
Что дралися как львы,
Шли с боями от
стен Москвы
И к Победе
пришли.
Февраль 1945 г.
На мотив песни «На позицию девушка провожала бойца».
О БОЕВЫХ ДРУЗЬЯХ
М. Матусовский
СРЕДЬ СОТЕН И ТЫСЯЧ
Средь сотен и
тысяч бессмертных имен
Мы Халина имя
храним.
Он вел свою роту
со склона на склон,
И рота шагала за
ним.
Он сердцем упал
на немецкий дзот,
И грудь его, как
броня,
Укрыла друзей
идущих вперед,
От вражеского
огня.
Он знал, что
даром не пропадет
Ни кровь, ни
солдатский пот,
Он знал, что
Родина эту смерть
Бессмертием
назовет.
М. Матусовский
НЕМАЛО ГЕРОЕВ ВЗРАСТИЛА ВОЙНА
Немало героев
взрастила война,
Но мы называем
двух,
И нам никогда не
забыть имена
Отважных
московских подруг.
Шагать до победы
всегда вдвоем
Давали они
зарок.
Когда Поливанова
видит цель,
Ковшова спускает
курок.
Вдвоем они шли
по дороге прямой,
Мечтали о
счастье своем.
Вдвоем они
письма писали домой,
И встретили
смерть вдвоем.
«Наташенька! —
тихо сказала она, —
Не взять нас
живыми врагу.
В подсумке
осталась граната одна...
Но бросить ее не
могу...»
Вторая сказала:
«Все ближе они...
Гранату держи
верней.
Не надо
бросать...
Ты только
встряхни».
И ближе
прижалась к ней.
И черную свору
немецких солдат,
Смыкавших над
ними круг.
Настигли
последние взрывы гранат —
Посмертное слово
подруг.
Вот так мы
деремся за землю свою,
Преграды сгибая
в дугу,
И даже когда
умираем в бою,
Мы — мертвые,
мстим врагу…
В. Ермаков
МЫ РАССЧИТАЛИСЬ НЕ ЗА ВСЕ С ВРАГАМИ...
Мы рассчитались
не за все с врагами.
Еще плывет над нами
битвы тень.
Но мы на фронт
ушли большевиками,
Расплаты час у
нас не за горами,
И он придет, как
после ночи день.
Зовут вперед
священные знамена,
В огне знамен
победа нам видна:
На них на всех,
пробитых, обожженных,
Мы видим кровь
богатырей сраженных.
Идя на бой, их
вспомним имена.
Мы вспомним все:
февраль, мороз свирепый,
Наш первый бой и
павших храбрецов,
Как шли без сна,
как замерзая слепли,
Как найден был
огнем казненный Репин
И с ним добитый
камнем Кузнецов...
Наш счет врагу
тяжелый и суровый!
Мы будем мстить,
пока есть жизнь в груди,
Мы будем мстить
за снайпера Ковшову,
За Алю Берг, за
Ваню Тютюнова,
Мы будем мстить,
пока не победим.
Мы тяжесть битв
переживем, осилим.
Пусть нам победа
будет не легка.
Мы злодеяний
немцев не забыли
И будем мстить
за гибель Ромашвили,
За смерть
Пшеничного, Тарасюка.
В даль светлых
дней уйдут простые люди.
О них напишут
повести потом.
Отчизна-мать в
веках их не забудет...
Мы победим! Им
памятником будет
Великая победа
над врагом.
Мы злодеяний
немцев не забудем.
Врагу сердец
разгневанных не счесть.
Пусть нашей
клятвой в грозовые будни
Звучат слова:
Родина и месть!
В. Ермаков
О подвиге гвардии красноармейца Позыльджана Тайчубаева
МОЛОДОЙ УЗБЕК ИЗ ФЕРГАНЫ
Не был он
плечистым и усатым,
Не видал всех
ужасов войны.
Он пришел к нам
рядовым солдатом —
Молодой узбек из
Ферганы.
Самым тихим,
медленным и хилым
Все казался этот
паренек.
Кто бы знал, что
он героя силы
Где-то в сердце
у себя берег.
И когда мы в
поле за оврагом
Шли в атаку,
яростью полны,
Впереди вдруг
появился с флагом
Молодой узбек из
Ферганы.
С диким воем нас
встречали мины.
Не жалел их
озверевший враг.
Но мы шли
железною лавиной —
Звал нас к славе
кумачевый флаг!
Словно крылья он
придал пехоте...
И в деревне с
южной стороны
Флаг победы
водрузил на дзоте
Молодой узбек из
Ферганы.
Мы сломили на
пути преграду.
Кто врага нам
победить помог?
Это он, что пал
под смертным градом,
Незаметный,
тихий паренек.
В. Ермаков
КОМИССАР КУДРИН
С огоньком
задорным под бровями,
Здоровяк, шутник
не по годам.
Как отец, в боях
всегда с бойцами,
Много знает он
дорог к сердцам.
Будь москвич, с
Урала иль с Кубани,
Будь таджик,
узбек иль армянин,
Все равно
подружит и заглянет
В твою душу
комиссар Кудрин.
Это он в
февральский день суровый.
Выбиваясь из
последних сил,
Отыскал для нас
родное слово,
В бой повел и с
нами победил.
Это он всю ночь
с бойцами рядом,
Под дождем
снарядов, пуль и мин
Контратаку
отбивал, как надо.
Наш бесстрашный
Михаил Кудрин.
Это он опять не
спит в землянке —
Что-то пишет...
Орден на груди.
Впрочем, вот он
— в бой пошел на танке,
И опять, как
прежде, впереди.
Стихнет бой.
Вспорхнет как птица песня.
Нежный тенор ты
узнаешь сам —
Запоет наш
комиссар чудесный..
Много знает он
дорог к сердцам.
Февраль 1942 г.
В. Ермаков
ПАРТОРГ РЫЖОВ
Товарищ, пусть
струны разбудит рука,
Хорошую песню
нам спой
О том, как мы
били и гнали врага
В холодных полях
под Москвой.
О том, как
прорвались к столице враги,
Как город стал
грозен, суров,
О том, как
геройски и славно погиб
Парторг батареи
Рыжов...
Фашистские танки
спешили к Москве.
Гремели лавиной
стальной.
В кустах у
дороги, в осенней листве
Встречал их
расчет боевой.
Два танка подбил
из орудья расчет.
Враги обошли
храбрецов.
Но ровно и метко
строчил пулемет,
За ним был Игнатий
Рыжов.
Любили герои
Москву горячо
И немцам закрыли
к ней путь.
Две пули пробили
парторгу плечо,
А третья прошла
через грудь...
Так спой нам,
товарищ, о тех, кого нет,
Кто бил под Москвою врагов,
Как пулей пробит
был партийный билет,
Как пал
по-гвардейски Рыжов!
А. Воронин
РАЗВЕДЧИК СТЕПАН ТЕРНОВОЙ
Неприветлива,
хмура в потемках сосна,
Топь готова
всосать с головой.
По нехоженным тропам две ночи без сна
Шел разведчик
Степан Терновой.
У разведчика око
за несколько глаз,
Ухо слышит за
много ушей,
И Степан
Терновой, возвращаясь, не раз
Полз у самых
немецких траншей.
Перед дзотом
лужайка — смертельный ковер.
Нет! Для этого
надо уметь:
Подползти к
пулеметному рылу в упор,
Встретить
взглядом холодную смерть.
Залпы грянули
громом. Кивнув головой.
Пушки вновь
командир наводил.
Ведь недаром
гвардеец Степан Терновой
В этот день на
разведку ходил.
П. Листопадов
РАЗВЕДЧИЦА ЗИБА
Где высятся к
небу зубчатые горы,
Стремится поток
на изгибе,
Росла там на
южных широких просторах
Семнадцатилетняя
Зиба.
Под сенью
солнечных радостных дней
Росла она, горя
не зная.
Мир чудный и
светлый вставал перед
ней
Прекрасна пора
золотая!
Но радость
померкла. Над Родиной вдруг
Нависли зловещие
тучи.
И Зиба, покинув семью и подруг,
Пошла на врага в
бой кипучий!
Как только на
землю опустится ночь,
И птицы умолкнут
на ветках,
Уж Зиба Ганиева — Родины дочь —
С друзьями
уходит в разведку.
А сколько
исхожено ею дорог!
Опасность на
каждой тропинке...
Свежа еще рана и
горечь тревог,
Как билась с
врагом в поединке.
Как в сказке
июльская ночь хороша!
Но Зиба молчанью не верит...
Вот шорох
раздался в сухих камышах —
Ползут там
фашистские звери.
А гневное сердце
вскипает волной!
И силу отваги
утроив,
Разведчица Зиба отряд молодой
Взывает к
смертельному бою:
«За молодость
нашу! За славный народ!
За нашу измятую
ниву!
Товарищи,
братья, смелее вперед!
Врагу изготовим
могилу!»
Свинцовый на
фрицев посыпался град,
А с ним за одно
и проклятье:
Стучи же, стучи,
верный друг-автомат,
Спасай наше
светлое счастье!
А ветер бушует н
предутренней мгле,
Знать гибель
фашистам пророчит...
Вдруг ахнула Зиба... Склонилась
к земле...
Подняться ей нет
больше мочи.
Но логово вражье
повержено в прах!
Уж ранней
прохладою веяло...
С горячею раной
несли на руках
Разведчицу Зибу Ганиеву.
И славой овеян
путь Зибы-бойца!
Так грянем,
товарищи, песню!
О храбрости
нашей, о жарких сердцах,
О девушке нашей
чудесной!
Н. Барышев
НА ФРОНТЕ РАЗНОЕ БЫВАЛО...
На фронте разное
бывало
Гремели жаркие
бои,
Разрывов дымом
обдавало
Солдат, сражавшихся
как львы.
Атаки наши были
дерзки,
Нещадно били мы
врага,
Дрались за
Родину, как предки.
Ударом пушек и
штыка.
В обороне ли, в
разведке.
В наступательных
боях
Писали в
маленькой газетке
О славных
воинских делах.
О том как Оськин
— пулеметчик
Из двух «максимок» бил врага.
Как Соня —
опытный разведчик
К нам приводила
«языка»,
Как врага взяла
на мушку
Наташа — снайпер
молодой.
Сразив немецкую
«кукушку»
У Великуш на передовой.
О том, как
Анатолий Халин
В атаку роту
поднимал.
В боях за Руссу
Новую
Он жизнь свою
отдал.
О том, как
Старостина Аня
Под огнем врага
ползет,
К спине термос
прижимая,
Обед разведчикам
несет.
О том, как смело
вел разведку
Москвич Петров в
тылу врага.
Имея выдержку и
сметку,
Он к цели шел
наверняка.
На фронте разное
бывало...
Гремели жаркие
бои,
Разрывов дымом
обдавало
Солдат,
сражавшихся как львы.
И. Подорожанский
ЛЕНЬКА
«Вот и все, —
сказал себе Ленька. —
Вот и все!»
Взойдет солнце,
а нас не будет.
Но солнце
взойдет:
Ведь будут
другие, которым оно
необходимо.
Взойдет солнце,
а нас забудут,
Не сразу, но
забудут,
Потому что
нельзя долго помнить
То, чего уже
нет.
Вчерашний день
никого не согреет...
Хотя это дым
яркого костра.
Такова жизнь.
Но до того, как
нас забудут,
Будет мгновенье,
когда вспыхнут
Немецкие танки.
Люди узнают, что
их сожгли
Безвестные
парни,
Бросая бутылки с
горючей смесью.
Страшные бутылки
Будут брошены
точно.
Но немецкие
танки
Сожжет другой
огонь —
Это вспыхнет на
их броне
Термит наших
сердец,
Наша невыносимая
ненависть
И наша любовь.
Нас не будет?
Пусть!
Вечным никому не
дано быть.
Но мы хотим,
чтобы пламя,
Которое станет
нашей последней сутью,
Хоть малыми
искрами упало в другие
Сердца.
В сердца юношей
или девушек,
Безымянных
девушек, неузнанных нами.
И пусть наша
ненависть,
Которая равна
нашей любви.
Беспокойно жжет
другие души.
Потому что это
необходимо нам.
Потому что
слишком трудно
Исчезать без
следа.
сердца.
Прообразом героя этого стихотворения стал комсорг Леонид Кофман
В БОЯХ И ПОХОДАХ
В. Ермаков
У КОСТРА
Пахнет осень листвою и дымом...
Мы склонились
опять над костром
И как девушке
самой любимой,
Нежно руки ему
подаем.
Молодые
примолкли ребята
Задымили махрой
неспроста, — .
Каждый был
пионером когда-то,
И вот так же
сидел у костра.
Но война до
родного порога
Докатилась,
одела шинель,
И пошел он
солдатской дорогой
В непогоду,
пургу и метель.
Все пройдет
он!... Вернется усатым.
Вспомнит школу
гвардеец-герой,
И сам лично
расскажет ребятам,
Как он дрался за
них под Москвой.
1942 г.
В. Ермаков
ПЕРЕД
БОЕМ
Стоит тишина над
холмами Валдая,
Такая стоит
тишина,
Что кажется
всюду — от края до края
Спит крепко
родная страна.
Молочным туманом
покрылись болота,
Ребенком лепечет
ручей.
Молчат пулеметы
в ячейках и дзотах,
Над ними поет
соловей.
Прошли самолеты
над рощею низко,
Все в тот же
предутренний час.
А в штабе, как
дятел, стучит
машинистка —
Печатает к бою
приказ.
В могильных
траншеях фашистские гады
Пищат на
гармошках губных.
Над ними ракеты
висят, как лампады,
И смерть
притаилась меж них.
Я знаю, что ночью
спокойною этой
Нам пишется к
бою приказ,
Что утром за
яркой сигнальной ракетой
Поднимется
каждый из нас...
Любимые мамы!
Вам тоже не спится, —
Война отняла ваш
покой.
Возможно нам с
жизнью придется
проститься,
И мы не вернемся
домой.
Не плачьте мамаши!
В непрошенной
смерти
Никто не повинен
из нас.
Не в нашем
полку, а в Рейхстаге,
поверьте,
Подписан был к
бою приказ.
Май 1942 г.
В. Ермаков
Лейтенанту Саркисову С. Г.
НА ОТДЫХЕ
Мне сегодня,
товарищ, легче:
Рад я новым
родным местам.
Посмотри, как весенний
вечер
В синей блузе
крадется к нам.
На лугах
зеленеют травы,
Ярким ситцем
сады цветут,
И на старых
ветвях дубравы
Соловьи о любви
поют.
В камышах что-то
шепчет ветер,
Дышит озеро
холодком,
И рыбак
осторожно сети
Тянет трепетным
серебром.
В кружевах
молодая ива
Загляделась в
воду — стекло.
Белый парус в
дали залива
Лебединым
сверкает крылом.
Старики на
скамье у хаты
Разговор про
войну ведут,
Говорливым
ручьем ребята
В ярких майках
ко мне бегут.
Мы бывали в
боях, товарищ,
Чтобы жизнь их
была легка,
Милый край не
видал пожарищ.
Не стонал под
пятой врага.
Потому мне
сегодня легче,
Меньше раны мои
горят,
Потому в этот
тихий вечер
Вижу друга
веселый взгляд.
Мы годами с
тобой не стары,
Сердце каждого с
огоньком,
Так возьми
скорее гитару,
Мы о юности
запоем.
Наша юность в
походе зрела,
Наша юность
прошла фронты.
И я рад, что
досрочно тело
Снова сбросит с
себя бинты,
И опять мы уйдем
далече,
Чтоб за все
отомстить врагам...
А пока
осторожный вечер
В синей блузе
крадется к нам.
Озеро Селигер.
Июнь 1942 г.
Я. Циммерман
ДО ВСТРЕЧИ, МИЛЫЕ ДРУЗЬЯ
Когда бессменно
хлещет дождь
И некуда идти:
Болота, где ты
не пройдешь.
И топи на пути.
А на промокшей
вдрызг земле.
Исхоженной едва.
Растет глухой и
хмурый лес,
Болотная трава.
И где-то рокот
громовой,
И строчит
пулемет,
А у тебя над
головой
Немецкий
самолет.
Приятно снова
ворошить
Былую жизнь в
уме:
Дни, что как
песни хороши.
Когда любил ты
от души
И радоваться
смел...
И то спешишь
скорей прочесть
От друга своего
В лесу полученную
весть
По почте
полевой.
Письмо
написанное вдруг
Знакомою
рукой...
«Ты помнишь?..» — спрашивает друг
— Конечно,
дорогой!
Учеба, дружба и
мечты...»
Тогда приходит
грусть.
Но год войны
протопал ты
И знаешь
наизусть:
Пока не защитил
в бою
Ты право на
мечту,
На счастье,
девушку свою,
Любовь и
теплоту, —
Забудь покой,
свой дом и сад.
Где ты витал в
мечтах.
Но верь, что ты
придешь назад,
И это будет так!
Нам жить. Нам
умирать нельзя!
До встречи,
милые друзья!
Северо-Западный фронт. 1 августа 1942 г.
Я. Циммерман
НОВОГОДНЯЯ ВСТРЕЧА
Приносит ветер
едкий дым пожарищ
С полей войны.
За лесом бой идет...
Что вспомнил ты
сегодня, мой товарищ,
О чем мечтал,
встречая Новый год?
То право, что
имел ты от рожденья:
Мечтать, любить,
учиться и творить, —
Теперь, пройдя
сквозь горе и сраженья,
По-новому сумел
ты оценить.
Ты был в дотла
разрушенных селеньях,
Казнился тем,
что пережил друзей,
Ты не забыл, как
стоя на коленях,
Рыдала мать над
трупами детей.
В разлуке с
милой ты, мой друг, измерил
Значенье и
весомость многих слов.
Ты понял: легче
воевать, поверив.
Что есть на
свете нежность и любовь.
На фронте ты
друзей нашел немало, —
Здесь дружба
молчаливей, но верней...
Ты стал суров, и
тверже сердце стало,
И жестче взгляд,
и ненависть сильней.
Приносит ветер
едкий дым пожарищ
С полей войны.
За лесом бой идет...
И я сегодня, как
и ты, товарищ,
Припомнил все,
что пережил за год.
Я закалился,
возмужал, стал выше.
Теперь меня не
сломит ничего.
Я твердо знаю,
друг мой, что увижу
Оружия родного
торжество.
За девушку,
которой ты так предан.
За землю, где
родился ты и рос,
За Родину, за
славный день Победы
Поднимем мы наш
новогодний тост!
И день придет,
когда сойдясь с друзьями.
Которые прошли
огонь и дым,
С суровыми, но юными
глазами,
Упрямым ртом и
ежиком седым, —
Мы вспомним: снег, декабрьский хмурый
вечер.
Непрочный домик
на краю земли,
Где мы когда-то
памятную встречу
Среди военных
будней провели.
Северо-Западный
фронт Декабрь 1942 г
Я. Циммерман
ДОРОГА НАСТУПЛЕНЬЯ
Мы идем вперед
без передышки,
По-солдатски
весело шутя.
«Наши!» —
заливаются мальчишки,
Радостно
глазенками блестя.
По дороге с
лязгом тянут пушки,
Мчатся танки,
движутся полки...
Со слезами
радости старушка
Тихо шепчет:
«Милые... Сынки!..»
К нам подходят,
в избы приглашая,
Угощают медом,
молоком...
Я их всех не
больше часа знаю,
А как будто
много лет знаком...
Наши лица
обдувает ветер,
Издалека гарью
понесло...
По большой
дороге на рассвете
Входим мы в
сожженное село.
Женщина сидит на
пепелище, —
Бледная, и
скорбно смотрит в даль...
Как ей жить без
крова и без пищи.
Что ей делать,
многодетной, нищей,
Как нам утолить
ее печаль?
Мы идем, а
снежная метелица
Впереди клубится
и бежит...
Маленькое,
скрюченное тельце
На снегу,
обуглившись, лежит...
Заживо сожженное
дитя
Видел я, своим
глазам не веря...
Истребляйте без
пощады, мстя,
Немца-палача,
убийцу, зверя!..
Молча на дороге
я стою.
Два бойца уводят
пленных немцев.
Этих ненавистных
чужеземцев,
Осквернивших
Родину мою.
Вот он обезвреженный
искатель
Нашего богатства
и земли...
«Батюшки! Узнала
— поджигатель!
Вилами
проклятого коли!»
Немец! Боль и
гнев в глазах ребенка,
Он стоит
решителен и строг.
Вижу я:
по-взрослому мальчонка
Крохотный
сжимает кулачек...
Мы идем дорогой наступленья,
Для того, чтоб
побеждать и жить!
Часто бьется
сердце: Мщенья! Мщенья!
Мы идем. Па
Запад путь лежит.
2-й Прибалтийский фронт, апрель 1944 г.
Л. Кофман — комсорг 157-го гвардейского стрелкового полня
перед самым боем выпустил листовку
СОВЕТЫ БОЙЦУ
Если Родина-мать
тебе дорога, —
Смело штурмуй
оборону врага!
Двигайся быстро
вперед и вперед,
Стреляй на ходу
в разбойничий сброд!
Практика наших
боев показала:
В первой траншее
врагов очень мало
Ты без задержки
беги ко второй.
Помни — смелость
решает бой.
Если вдруг ожил
немецкий дзот,
Ты не лезь на
рожон вперед.
С фланга его
обойди бегом,
Взорви гранатой,
проверь штыком.
Слава герою!
Честь и хвала!
Вечны его боевые
дела!
Вперед,
комсомольцы, вперед на
врага!
Бейте фашистов,
чтоб наша взяла.
М. Матусовский
РАМУШЕВСКИЙ КОРИДОР
Здесь из всех
щелей и нор
Автоматы бьют в
упор.
Сам не знаю, кем
он назван:
«Рамушевский коридор».
Ни тропинок, ни
дорог,
Мир, взведенный,
как курок,
Здесь пристрелян
каждый камень,
Каждый куст и
бугорок.
Здесь наш быт
похож на бред.
Здесь с ума нас
сводит свет
От прибитых
прямо к небу
Ослепительных
ракет.
Смерть в тебя
вперяет взор
Сквозь
оптический прибор.
Сколько нам он
стоил жизней,
«Рамушевский коридор».
То ползи, то
сразу в бег,
То спеши
зарыться в снег.
Только здесь
понять сумеешь
Все, что может
человек
Кто покуда не
убит
На снегу
вповалку спит.
И земля дрожит
от взрывов.
Будто впрямь ее
знобит...
Так и помню я с
тех пор
Обгорелый черный
бор
И четырежды
проклятый
«Рамушевский коридор».
СТИХОТВОРНАЯ ПЕРЕПИСКА
командира радиовзвода
159-го Гвардейского стрелкового полка,
затем руководителя агитбригады дивизии Павла Листопадова
и радиста, затем начальника связи того же полка Якова Гайлюнского
Павел — Якову 1 января 1944 г.
С Новым Годом
приветствую, Яша!
Пусть будет
наполнена чаша
Весельем и
счастьем до края!
В одной воронке
от снаряда
Лежали мы с
тобою рядом
Под вражеской
картечью...
Я вспомнил
Черное, Лунево,
И вспомнил
добрым словом
Тебя, мой друг
сердечный!
Яков — Павлу
Ты прав. Была
воронка и снаряды.
Был жаркий бой,
мела пурга.
На тающем снегу
лежал со мной ты
рядом
Давали цель
своим снарядам мы в
логово врага
Теперь ты
далеко. Там нет картечи.
Жизнь тыла и
спокойна и тиха.
Там нет
стрельбы, слышные иные речи
И мысль о друге
далека...
Ну что ж! Скажу
я правды слово,
Хоть горько, но
от сердца, без затей —
Забыл ты Черное,
воронку и Лунево,
Снарядов свист и
боевых друзей.
Павел — Якову
При утреннем
бледном рассвете
Спешу изготовить
письмо.
Хотелось мне
вместе с приветом
Сказать бы тебе
заодно:
Напрасно меня
упрекаешь,
Что мысль о тебе
далека.
Нет, Яша, ты
вовсе не знаешь,
Как дружба твоя
дорога!
Ведь мы же в
боях подружили,
А это нельзя
позабыть,
И все, чем тогда
дорожили,
Навек суждено
нам любить!
На этом кончаю
признанье...
Пора бы знать
душу мою,
Ну, Яша, пока,
до свиданья!
Желаю успеха в
бою!!!
Яков —
Павлу 30
апреля 1944 г
Завтра Первое
Мая! Гул орудийный
далек…
Снова
вспоминается жаркий тот денек.
Загремел за
переправу бой.
Противника огонь
был жуткий.
Презрев визжанье
пуль, снарядов вой.
Мы дали связь на
станцию Стремутка.
Но кабель рвался
на куски.
Снарядами врага
разбит.
И в ледяной воде
брели,
Чтоб снова связь
восстановить.
И слушая ночной
эфир,
Радист ловил
отрывистое слово.
Оно вмещало целый мир —
Контратака.
Танки снова...
И «Тигры»,
«Фердинанды» лезли в бой
Никогда не
забуду этого —
Как пьяные немцы
сомкнули строй
В восьмой
контратаке за Летово...
Завтра Первое
Мая. Подвел я итог
Успеху дел наших
ратных,
Походам, теченью
дней и дорог,
Свободным снова
селеньям и хатам.
Да что я все о
боях?
Сегодня у нас
передышка. Вези к нам бригаду свою —
Отпразднуем
вместе, братишка!
Хоть путь к нам
грязен и тернист.
Но если б знал
ты, с какой охотой
Хотим послушать
как баянист
Извлекает за
нотой ноту.
Как Оля поет об
отважных в бою,
Как ловко Тамара
танцует,
Ты быстро
рассеял бы душу мою —
Искусство нам
радость дарует!
Завтра праздник.
И чарку, Павлуша,
До края
наполнив, за дружбу твою
Ее осушу я за
милую душу,
А ты пожелай мне
успеха в бою.
Женщины военной поры
М. Заглядимов
Я ПОМНЮ ЖЕНЩИН НА ВОЙНЕ...
Я видел женщин
на войне.
Слащавых слов о
них не надо.
Их подвиг,
думается мне,
Иную требует
награду.
Пусть память
будущих времен,
Над прошлым
приподняв покровы.
Хранит, как
выжженный огнем,
Их облик светлый
и суровый.
Я видел женщин
под Москвой...
В тяжелый сорок
первый было:
Лопатой, ломом и
киркой
Врагу готовили
могилы.
Я видел женщин и
в бою:
Как муравей с
большой травиной.
Ползком тащили
боль свою —
Солдат, живых
наполовину.
Кто знал тепло
ее руки,
Знал — будет
жить, она заставит,
Хоть это будет
вопреки
Костлявой той,
что точку ставит.
Я видел муку
женских глаз:
С лицом
раздробленным стонала,
С мольбой, чтоб
не последний час
Она в санбате
ожидала.
Они солдатский
быт войны,
Затишье делали
чуть краше,
Забот различнейших полны
О немудреных
нуждах наших.
Не верьте
гадостям о них,
Что негодяи
распускали.
Терпеньем,
лаской рук своих
Они от смерти
нас спасали.
Я помню женщин
на войне...
Я преклоняюсь
перед ними!
И мы должны
вдвойне, втройне
Быть благодарны
героиням!
3. Петропавлова
Однополчанкам
ПОМНИ, МОСКВА, комсомолок В ШИНЕЛИ
Антонова Галя и
Галя Лещева,
В серых шинелях
вижу вас снова.
Левобережная
снова мне снится
И затемненные окна
столицы.
Корнеева Женя, Милентьева Лера,
Зайцева Анка, Злодеева Вера,
Ира Магадзе и Нелли Эльперин,
Долг
комсомольский, чем он измерен?
Бой принимала
стрелковая рота.
Танки, снаряды и
все на пехоту.
Села горели как
серные спички...
Вместе с пехотой
девчонки-москвички.
Московские
девушки — строгие лица
Шли защищать
добровольно столицу.
Сотнями, сотнями
шли в непогоду,
Шли в октябре
сорок первого года.
Мины рвались,
летели осколки...
Были бесстрашны
в бою комсомолки.
Майскими днями
бои отгремели.
Помни, Москва,
комсомолок в шинели!
Наташе Киреевой и Жене Корнеевой
Одну шинель под
бок стелили,
Укрывшись спали
под другой,
Сухарь
заветренный делили
В окопах пополам
с тобой.
И ночь бессонную
в палате
Делили тоже
пополам,
И редкий отдых на
закате —
Все на двоих
давалось нам.
Но для спасения
Отчизны,
Когда придет
последний час,
Не пожалеет
целой жизни.
Мы знали, каждая
из нас.
Н. Барышев
НЕ КРИВИТЕ УЛЫБКУ...
Не кривите
улыбку,
я была па войне,
Смерть лицом к
лицу видела
на чужой стороне.
После боя в
землянке,
затаив в сердце
вздох,
Обрывала
портянки
с окровавленных
ног.
Мы за счастье
боролись
в вихре огненных
лет,
Штурмом крепости
брали,
чтоб стереть
врага след.
Людям с черствой
душою
не понять правды
суть,
Не видавшие боя,
сердца пыл не
поймут.
Пусть изранена
юность,
но я ею горжусь,
Я живая
вернулась
и для мира
тружусь,
И под солнечным
небом
вновь ликует
весна!
Вам в
простреленном сердце
я Победу несла.
В. Ермаков
Разведчице Ирине Магадзе
ПРОЩАНЬЕ
Ты пришла, когда
были мы в сборе,
Попрощаться и
что-то сказать.
Но в глазах
твоих, видевших горе,
Вдруг, впервые
блеснула слеза.
Знать была на
войне ты немало
И сроднилась с
семьей боевой,
Коль едва нам
три слова сказала:
«Уезжаю, ребята,
домой!..»
Мы припомнили дни
и недели,
Бездорожье,
землянки, снега,
И как ты с нами
в серой шинели
По-гвардейски
громила врага...
Ты вернешься в
родную сторонку.
Где подруги и
старая мать.
Но тебя, золотую
девчонку,
Будут долго в
полку вспоминать.
Как ты взглядом
сердца согревала,
Как бросалась с
бойцами на лед.
И какой-нибудь
воин бывалый
О тебе свою
песню споет.
1945 г.
В. Ермаков
Санинструктору А. Медведевой
ВОСПОМИНАНИЕ
Может быть
потому, что закаты в огне,
С солнцем лето
уходит на убыль,
Как живые рубины
припомнились мне
Твои алые,
добрые губы.
Может быть
потому, что колосья в полях
Ветер пылью
дорожною пудрит.
Ослепительным
солнцем блеснули в
глазах
Твои желтые,
зыбкие кудри.
Может быть
потому, что поют соловьи,
И что нет тебя в
этой сторонке,
Мне послышались
русские песни твои —
Дорогой
синеглазой девчонки.
Только нет! Ты
пришла по приметам иным.
Вспомнил бой я
большой и суровый,
Когда ты меня
где-то нашла чуть живым
И вернула к
счастливым, здоровым!
В. Ермаков
ОБРАЗ МАТЕРИ
Как мне о ней
Все чувства
передать?
Как этот образ
Выразить
словами?
Я часто, часто
Вспоминаю мать,
Седую мать
С уставшими
глазами.
Как светлый луч
Она во мне
живет,
Шагает рядом
В боевых
походах,
В тяжелый час
Мне руку подает
И нежно
Согревает в
непогоду.
Она зовет:
«За Родину,
вперед!..»
Дает винтовку
Теплыми руками.
Под шквалом пуль
Она со мной
идет,
И чувств о ней
Не выразишь
словами.
В спокойный час
Она прильнет,
любя,
И скажет мне.
Смежив печально
брови:
«Кормила грудью,
Берегла тебя
Не для того.
Чтоб истекал ты
кровью.
Но жизнь твоя
Нарушена войной.
И ты запомни
Правило святое:
Коль ты себя
Прославишь, как
герой,
Всем матерям
Ты будешь сын
родной.
Мое
благословение с тобою!»
Северо-Западный фронт, август 1942 г.
В. Ермаков
ПИСЬМО С ДОРОГИ
Родная! Я свыкся
с дорогой,
С тяжелою ношей
тоски.
Но сердце, как
прежде, с тревогой
Встречает гудки
и свистки.
Шумят и пылают
осины
Багряной и
желтой листвой,
Чернеют развалин
руины,
Синеют воронки с
водой.
Здесь каждый
булыжник отмечен
Войной и страданьем
людей.
Здесь песен не
слышно под вечер,
И ночью не видно
огней.
Гудит неумолчно
и строго
Столбов
телеграфных конвой...
О, если б ты
знала как много
Грущу я о
встрече с тобой!
Но скоро в
ушанке девчонка
Взметнет на
разъезде флажок,
И вновь я проеду
сторонкой,
К тебе не
свернув на часок.
Но знай, чем я к
западу дальше,
Тем ближе дорога
к тебе...
Мы счастье
грядущее наше
Штыком добываем
в борьбе.
Ноябрь 1942 г.
Е. Зенкова
Однополчанке Софье Кулешовой
ПОДСНЕЖНИКИ
Весенней мартовской
распутицей
Мы шли всю ночь
к исходным рубежам,
А утром еле
оторвали
Примерзшие
портянки к сапогам.
И сунув ноги в
валенки холодные.
Чтоб я согрелась
побыстрей,
Ты раскопала мне
подснежники зеленые
И отдала с
теплом души своей.
Мне этот день запомнился
особенно.
И сколько ни
дарили мне цветов потом,
Я помню лишь
подснежники зеленые,
Согревшие меня
твоим теплом.
8 марта 1943 г.
Е. Зенкова
ПИСЬМО К МАТЕРИ
Я сегодня, моя
родная.
Получила твое
письмо.
Ты тоскуешь,
дорогая —
Это видно из него.
Пишешь мне, что
каждый вечер,
Когда в сборе
вся семья,
С грустью в
сердце замечаешь —
Не хватает вам
меня.
И бывает, по
привычке,
Наливаешь чая
мне,
И стоит он
сиротливо,
Остывает на
столе.
Непослушна,
своевольна.
Неуступчива
была.
А теперь вот
этот «воин»
Воевать с врагом
пошла.
Вспоминаю, как
бывало,
Моим косам
попадало,
Тем, что ныне
так любовно
Ты хранишь в
своем шкафу.
Лишь порою
вынимаешь,
Да слезою
орошаешь
Мою девичью
красу.
Но недолго,
дорогая.
Нам придется
горевать,
И тебе в тоске
душевной
Мою косу
орошать.
В этот год для
всех тяжелый
Мы врага
прогоним прочь,
И тогда в твой
дом печальный
Возвратится
воин-дочь.
Зима 1942 г.
В. Тиунов
Посвящается Н. В. Клемм
НЕ ТОТ ХАРАКТЕР
То воспрянешь,
то загорюешь.
То взбодришься, то
вновь усталость.
Утром встанешь —
как прежде юность,
Глянешь в
зеркало — рядом старость.
Ты входила в
огонь и в воду.
Много видела. Но
может к счастью,
Как и смолоду,
честь по чести
Сладишь смело с
любой напастью.
Трубы медные
были тоже.
Ты прошла и
сквозь них когда-то.
Но минувшего не
итожишь
Вопреки
непреклонным датам.
Молодиться? Не
тот характер.
Зеркалам
беспредельно веря,
Принимаешь любые
факты.
А потери -
всегда потери.
Ты тщеславию не
отдала дани,
Но, как в школе
второй ступени,
Продолжается
ожидание.
Не снижается
нетерпение.
1984 г
С. Саркисов
ЛИДА АЛФЕРОВА
Я помню ее
голубые глаза,
Подвластные
нежным ресницам;
Улыбка сверкала
ее, как заря,
Над дальним
синеющим лесом.
И чудилось мне,
что девушка эта,
Похожа на
«Весну» Боттичелли;
Слушать любила
зорьками лета
Соловьиные
песни, свирели...
Лида Алферова
москвичкой была,
В гимнастерке
зеленого цвета;
И в пилотке
красавицей слыла,
А в улыбке было
сияние света...
Очень часто
спасала она
Раненых в
сраженьях бойцов;
На опасность не
взирала она:
Бодрила Москвы
молодцов.
Гвардейцам
улыбалась она
Теплотой
рубиновых губ;
Душа радостью
солдата полна.
Переносится
легче недуг...
Годы войны давно
миновали,
Алферовой немало
уж лет;
Птицы веснами
вновь прилетали,
Ей друзья
посылали привет...
Улыбка сверкала
ее, как заря,
Я помню ее
голубые глаза.
Подвластные
нежным ресницам;
Над дальним
синеющим лесом.
Москва. 1988 г.
ИЗ МИРНЫХ ЛЕТ
В. Тиунов
БЫЛ ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ СОЛНЕЧНОГО МАЯ
Весна взмахнула
голубым крылом,
Был день девятый
солнечного мая.
Мы собрались за
праздничным столом.
Свою печаль и
радость вспоминая,
Торжественно
блестели ордена,
Слова звучали
тверже, чем обычно,
Как будто чашу
горькую до дна
Нам выпить
предстоит опять, вторично.
Мы поднимали
горькое вино,
Своих друзей
убитых вспоминая.
И тишина стояла.
И в окно
Врывался ветер
солнечного мая.
Солдатский
праздник — песни, ордена,
Улыбка со
слезою, радость с болью,
И яблоневый
цвет, как седина,
Как та метель,
когда я полз под пулями
по полю.
*
* *
Мы
видимся теперь уже все реже,
Благословляя
каждый встречи час...
И
все-таки друзья мои все те же —
Седые
с блеском юношеских глаз,
Родные
и любимые до боли,
Осыпанные
пухом тополей...
Они
пришли ко мне из комсомолии,
Они
пришли из юности моей.
Мне
все труднее повидаться с ними...
При
всей душевной щедрости своей,
Мы
к старости становимся скупыми
На
время, на работу, на друзей.
И. Барышев
друзья, тесней
сомкните круг
Уж много лет
прошло с тех пор,
как кончилась
война.
Когда друзья
последний раз
сидели у костра.
Была весна,
цвело кругом.
Хватало всем
тепла.
Так почему ж
тогда друзья
сидели у костра?
А потому, что
тот костер —
их спутник
долгих дней,
Он согревал
сердца людей,
решал судьбу
друзей.
Да! Многих нет
теперь средь нас
девчонок и парней,
Кому увидеть не
пришлось
победы светлых
дней.
Кто шел
навстречу всем смертям
дорогой
фронтовой,
Дошел до логова
врага,
но не пришел
домой.
Всех свято в
памяти храним,
кто в жарком пал
бою,
Кто, не
колеблясь, жизнь отдал
за Родину свою.
Уже прогорел
давно костер,
и тишина вокруг.
Друзья моих
военных дней,
тесней сомкните
круг.
Л. Сидоренко
на братском кладбище в г. Валга в Эстонии
ТАМ ТИШИНА...
Там тишина. Ряды
могил
Ковром зеленым
бережно укрыты.
В них спят
отважные бойцы,
Чьи имена Россией
не забыты.
Там много их,
отважных, молодых,
Кто грудью шел
на вражеские дзоты,
Нес полковое
знамя впереди
И звал: «Вперед!
За Родину, пехота!»
Там много их
известных и других,
Чьи имена
остались неизвестны —
Отдали жизнь за
светлый день земли
И за улыбку не
своей невесты.
Там тишина. Ряды
могил.
Надгробья серые
стоят как часовые.
И каждое из них
с печалью говорит:
«Спокойно спит
здесь верный сын
России».
И. Подорожанский
МОИМ ОДНОПОЛЧАНАМ
«Бьется в тесной
печурке огонь.
На поленьях
смола, как слеза..,»
Только ты наших
близких не тронь,
Опалившая юность
гроза!
Завещали нам
долгую жизнь
Рядом шедшие в
бой на врага.
Так что нам ли,
товарищ, тужить,
Что до смерти —
четыре шага?
Много весен
веселых и зим
Подарили нам те,
что ушли...
Так поклонимся
вместе мы им
До суровой
родимой земли!
З. Петропавлова
ВОСПОМИНАНИЯ
О чем задумался,
войны минувшей ветеран?
О чем молчишь, и
что тебя тревожит?
Все не утихла
боль давно заживших ран?
Иль память
цепкая того простить не может.
Что ты из всех
ребят в том яростном бою,
По воле случая,
был пулей не отмечен?
Что в ясный
майский день в поверженном
краю
Без них ты
отмечал с Победой встречу?
Иль совести укор
тебе терзает грудь.
Что ей не верен
был ты в чем-то и когда-то?
А может братства
фронтового суть
В житейской
суете не сохранял ты свято?
Но ты молчишь,
уйдя опять в окопный
неуют,
В кромешный ад —
летят в окон гранаты..
И в грохоте огня
перед тобой встают
Из той военной
юности ребята.
* * *
Ты меня, зима,
не запугаешь,
Ярость пусть твоя
белым бела.
Разве ты,
суровая, не знаешь —
Я ж в обнимку с
холодом спала.
Разве ты забыла
грохот пушек
И в лесу мороза
перезвон,
И озноб от
снеговых подушек.
Весь дырявый
перед боем сон;
Пусть лютуют
вьюги — непогода,
Пусть кружит
метель над головой,
Мне защита —
пламенные годы
Бескорыстной
дружбы фронтовой.
* * *
О, это чудное
мгновенье:
Вдруг в
наступившей тишине
Листов зеленое
кипенье
Услышать в мае
на войне!
И будто в
колдовском дурмане
Вдруг каждым
нервом ощутить
Неодолимое
желанье,
Назло
вершившемуся, жить!
* * *
Один хоть в поле
и не воин,
Но, когда грянул
смертный бой.
Один боец
десятка стоил
Под осажденною
Москвой!
* * *
Проходят дни,
бегут за днями годы...
Все меньше нас,
прошедших чрез войну...
Мы завещаем вам,
страны моей народы.
Оберегать под
синим небосводом,
Добытую в
сраженьях тишину.