ОТ СТЕН МОСКВЫ ДО ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

 

Полетаев А.А.

 

 

Глава первая

НАСТУПЛЕНИЕ ФАШИСТСКИХ АРМИЙ НА МОСКВУ ОСЕНЬЮ 1941 Г. 3-Я МОСКОВСКАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ НА ЗАЩИТЕ СТОЛИЦЫ.

"На Москву идти - голову снести" (русская пословица).

Октябрь 1941 года был четвертым месяцем Великой Отечественной войны советского народа против фашистских орд германского империализма.

Удар немцев через Минск-Смоленск на Москву "предусматривал молниеносное окончание войны с Советским Союзом в ... три недели". Как показало сопротивление Красной армии фашистскому вторжению, Гитлер строил свои планы на песке.

И хотя на Западном фронте для Красной армии создавалось крайне опасное положение, она продолжала героически сдерживать фашистские полчища, нанося им в оборонительных боях тяжелые удары.

Но, поскольку Гитлер думал, что если ему удастся бредовый "План молниеносной войны", его надежда захватить и уничтожить Москву в середине октября 1941 г. и тем самым закончить войну на восточном фронте, терпели крах.

Действующим соединениям Красной армии, где бы они ни находились, было приказано стоять насмерть на московском направлении, изматывать силы наступающих полчищ врага, останавливать его продвижение к столице всеми огневыми средствами.

На фронтах Отечественной войны били врага 150 тысяч коммунистов и 300 тысяч комсомольцев Москвы, а вслед за ними ушли на фронт более 300 тысяч беспартийных москвичей. Столица дала Красной армии 17 дивизий. В народное ополчение в Москве на протяжении первого месяца войны записалось более 200 тысяч рабочих и служащих, в том числе партийные, советские, профсоюзные и комсомольские работники, преподаватели вузов, техникумов и студенты. В армию ушли многие участники гражданской войны - коммунисты и беспартийные, уже убеленные сединами.

Многие из них приняли участие в боях на Смоленском и Вяземском направлениях, приняв на себя самые жестокие удары врага. А в октябре 1941 г. районы Москвы вновь послали в Красную Армию на боевые рубежи под столицей тысячи коммунистов и комсомольцев, передовых рабочих.

Широким фронтом развернулось строительство оборонительных рубежей на дальних и ближних подступах к Москве. На строительстве двух линий обороны вокруг Москвы работало более четверти миллиона жителей столицы. Они построили: 361 км противотанковых рвов, вырыли 336 км эскарпов, воздвигли 105 км надолбов, построили 542 орудийных дотов, 3255 орудийных дзотов, установили 611 км проволочных заграждений, построили 3755 дотов и дзотов для ведения огня из пулеметов. В окрестных лесах под Москвой были устроены многочисленные лесные завалы, протяжением в 1528 км.

Помимо строительства двух линий обороны, на ближних подступах к Москве было вырыто 58962 погонных метра противотанковых рвов, 49264 погонных метра эскарпов и контрэскарпов, воздвигнуто 37252 надолба, 11144 ежа, 177166 погонных метров проволочных заграждений, 4330 погонных метров малозаметных препятствий, оборудовано 106 помещений под командные пункты, 115 наблюдательных пунктов, 805 железобетонных колпаков, 67 металлических колпаков, 95 сборных железобетонных колпаков, 54 дзота, 131 огневая точка из сборного железобетона, 32 открытые площадки для огневых точек.

Москвичи выполнили на строительстве подмосковных рубежей одних только земляных работ свыше 2377 тысяч кубометров, затратив на эти и другие работы 1,7 млрд. человеко-дней.

В самой столице оборонительные работы начались еще в августе 1941 года. В самом городе было отрыто 17466 погонных метров противотанковых рвов, вырыто 53792 погонных метра эскарпов и контрэскарпов, воздвигнуто 30883 надолбов, сооружено 9183 баррикады, 2415 лесных барьеров, установлено 24095 штук ежей и возведено 46300 погонных метров проволочных заграждений и т.д. Для минирования дорог, мостов, зданий и для других целей было выделено 237 тонн взрывчатых веществ. (Москва – фронту. Сборник документов и материалов). Среди работавших под бомбежками на оборонительных рубежах 75 процентов составляли женщины, из 153 человек, отличившихся на этих работах и награжденных орденами и медалями, 133 женщины.

Пока строились оборонительные рубежи, Красная Армия (как ее полевые, действующие части, так и окруженные противником соединения) упорно задерживала продвижение врага к Москве.

Маршал Г.К. Жуков свидетельствует: "благодаря упорству и стойкости, которые проявили наши войска, дравшиеся в окружении в районе Вязьмы, главные силы противника были задержаны в самые критические для нас дни; мы выиграли драгоценное время для организации обороны на Можайской линии."

12 октября 1941 г. Государственный Комитет обороны образовал Московскую зону обороны. Она состояла из полосы обеспечения и двух оборонительных рубежей – основного, перед самой столицей, и городского.

Утром 13 октября 1941 г. состоялось собрание актива Московской организации ВКП(б), на котором было принято решение о формировании в районах столицы рабочих коммунистических батальонов для защиты Москвы.

14 октября днем и вечером на заводах и фабриках, в учреждениях, в вузах прошли партийные, комсомольские и профсоюзные собрания. На них участники собраний записывались добровольцами в ряды Красной Армии. Во всех 25 районах Москвы были сформированы рабочие коммунистические батальоны.

Для каждого из них были подобраны командир и комиссар, фамилии которых приводятся ниже

Наименование района

Фамилия командира

Фамилия комиссара

Бауманский

Паппель

Шахов

Дзержинский

Воронович

Клюйков

Железнодорожный

Сапьяник

Мельников

Калининский

Зряхов

Шевченко

Киевский

Козюлин

Ровинский

Кировский

Сущев

Аристов

Коминтерновский

Верстак

Петров-Соколовский

Краснопресненский

Кондратьев

Андреев

Красногвардейский

Червинский

Смирнов

Куйбышевский

Заславский

Богомолкин

Ленинградский

Сергеев

Красковский

Ленинский

Никитин

Герасимов

Молотовский

Кузовков

Фомин

Москворецкий

Козирод

Беляков

Октябрьский

Платов

Клейн

Первомайский

Рогозин

Горецкой

Пролетарский

Пашкевич

Степанян

Ростокинский

Кулагин

Базыльников

Свердловский

Пшеничный

Стуков

Советский

Козловский

Гольштейн

Сокольнический

Бобырь

Корепанов

Сталинский

Припадычев

Кузнецов

Таганский

Шувалов

Ренсков

Тимирязевский

Кудрин

Монжале

Фрунзенский

Елисаветский

Бахирев

 

По прибытии на районные пункты формирования (это были, преимущественно, средние школы и техникумы) они в тот же или на другой день отправлялись на отведенные им участки обороны Москвы.

На протяжении нескольких дней батальоны укрупнили: вместо 25 их стало 9. Вначале они были сведены в 2 полка четырех батальонного состава, получивших первоначальное название Первого и Второго полков Московских рабочих. В каждом батальоне было по три стрелковых и одной пулеметной роте, по взводу истребителей танков, хозяйственного и медицинского обслуживания.

Ниже приводится личный состав полков и их боевое вооружение.

 

Всего

Старший комсостав

Средний

Младший

Рядовой

1 сп

3683

27

265

609

2982

2 сп

3232

12

285

365

2570

 

Боевое вооружение обоих полков

 

Винтовок

Станковых пулеметов

Ручных пулеметов

1 сп

2940

173

110

2 сп

2077

113

91

 

В трех приданных артдивизионах было 41 орудие 76 мм калибра.

Большая часть винтовок и пулеметов была не отечественного производства. Например, во 2-м полку из 2077 винтовок отечественных было только 408 штук.

14 ноября 1941 г. приказом НКО СССР полки московских рабочих были сведены в дивизию, получившую название: 3-я Московская коммунистическая стрелковая дивизия

Вместе с приданными артдивизионами дивизия, занявшая боевые позиции на ближайших северо-западных подступах к столице, на 30 октября 1941 года насчитывала почти 10000 человек (9753), из которых до 85% были коммунисты и комсомольцы.

К концу октября 1941 г. из добровольцев, не вошедших в полки, был сформирован 3-й полк.

В составившие их батальоны шли коммунисты и беспартийные, комсомольцы и не комсомольцы, мужчины и женщины, рабочие и служащие, студенты, ученые, работники партийного, советского, комсомольского и профсоюзного аппаратов, руководители многих союзных и республиканских учреждений.

Партийный и комсомольский актив Москвы, рабочие заводов и фабрик были основным ядром рабочих коммунистических батальонов.

С завода № 23 Киевского района в батальон пришло 100 добровольцев. С завода "Буревестник" - 57. Партийная организация геологоразведочного института им. С. Орджоникидзе вступила в батальон целиком во главе со своим секретарем И. Пантелеевым, работником КИМа в прошлом. Среди добровольцев-москвичей были: депутат Верховного Совета РСФСР - В. Ена, заместитель председателя Радиокомитета СССР Г. Стуков, брат артиста Чиркова - П.М. Чирков, доктор экономических наук Г. Войтинский, профессор О. Дунаевский, Партигул, Корзинкин, Козловский, кандидаты наук А. Сидоров, Д. Бычков, В. Шунков, ассистенты М. Алексеева, изобретатели И. Бендерский, Скуридин, Соколов, Иберштейн, замачальника главка станкостроительной промышленности Н.Нестеренко, секретарь коллегии Наркомнефти С. Дехтярев, начальник главка Наркомата совхозов Я. Богомолкин, начальник бюджетного управления Наркомфина РСФСР В. Шварев, Б.Н. Гринштейн, П.А. Аджян (оба из аппарата Министерства мясной и молочной промышленности) и др.

В батальоны шли лучшие люди столицы - работница завода № 23 орденоносец А. Калекина, участник гражданской войны орденоносец П. Пшеничный, награжденные орденами Ленина москвичи: Поскряков, Найденов, рабочие завода ныне им. Лихачева Кулин, Капранов, Леонов, Кутин, Волков, Гольдес, Маклаков, Глазков, Морозов, Рыбиков, Медведев и другие.

Могучая тяга москвичей встать на защиту родного города была потрясающей. Среди добровольцев-москвичей было много семей патриотов - отец и сын Палкины, пулеметчики Лебедевы, отец и сын; Фельдманы - отец и сын (Лазарь и Николай); мать и дочь Гладковы, мать и две дочери Мстиславские, муж, жена и сын - семья Болдано, муж, жена и сын - Монжале.

Во Фрунзенский коммунистический батальон пришла 54-летняя С.З. Мандельштам, член КПСС с 1904 г. Она подвергалась при царизме репрессиям. На фронтах, начиная от стен Москвы до Северо-Западного и Ленинградского, С.З. Мандельштам стала работником медицинской службы - начальником хирургического отделения госпиталя.

Коммунистов с дооктябрьским партийным стажем, участников Октябрьской революции и гражданской войны в коммунистических батальонах было несколько десятков человек. Вместе с дивизией они прошли фронтовые дороги от стен Москвы до Восточной Пруссии.

С. Фельдман, С. Мандельштам, Н. Анцелович, Я. Богомолкин, П. Пшеничный, И. Мелицев, А. Лазарев, П. Ершов, Н. Бондарков, С. Зеленов, П. Бирюков и другие старые коммунисты служили в нашей дивизии. Многие не раз видели В.И. Ленина, имели от него лично поручения и всегда с чувством великой любви говорили об Ильиче как друге, ученом, революционере и вожде партии, народа и революции.

Мало кто в те дни знал еще в Москве и в стране М. Поливанову и Н. Ковшову, менее чем через год ставших героями Советского Союза, но они пришли в рабочий коммунистический батальон снайперами.

Добровольцы, уходя на фронт, получали простые справки из отделов кадров. Вот, например, один из таких документов:

СССР Наркоммясомолпром 18 октября 1941 г. № 801.

Справка дана т. Гринштейн В.Н. в том, что он направлен добровольцем в коммунистический отряд Киевского района госквы.

Нач. отдела кадров НК М.М.М.П.СССР (подпись)

Из 1-го ордена Ленина Московского медицинского института во Фрунзенский батальон была направлена большая группа студентов. Из нее была образована первая рота 3-го полка 3-й Коммунистической дивизии, В батальоны шли журналисты, работники искусства, кинооператор С. Галадж, фотокорреспондент Н. Кубеев, композитор В. Кнушевицкий и др.

Рабочие, техники и инженеры завода "Станколит" (Дзержинский р-он) в середине октября 1941 г. также встали на защиту родной Москвы, Среди них был беспартийный И.А.Никольский, коммунисты - К.И. Ровнов, электрик М. Фролов, Ф. Кокин, Е. Бенцман, М. Андреев, А. Ярлов, 16-летний комсомолец В. Поляков, Ю. Князев, В. Ажирков, С. Дуров, В. Фоничкин. Многие рабочие-добровольцы с завода "Станколит" записались в пулеметчики. Один из них М. Фролов пришел к эшелону на Савеловском вокзале, отправлявшемуся на Северо-Западный фронт, с ним были жена, три сына и дочь. Маленькую дочку и младшего сына он держал на руках, а старшие дети, цепляясь за шинель, не отходили от отца. И других станколитовцев провожали на фронт жены, невесты, матери, братья и сестры.

А там, на северо-западе, на новгородской, псковской и ленинградской земле рабочие завода "Станколит", ставшие советскими воинами, били по фашистам из пулеметов. Они дрались за населенный пункт Дубровка, под командой лейтенанта А. Бурдукова. Там же и погиб с завода "Станколит" В. Ажирков - командир пулеметного отделения.

Далеко от Москвы была эта Дубровка, но все равно, она часть территории великой Советской страны. За родину станколитовцы дрались до победы.

В батальон Свердловского района пришла бригада проходчиков метростроя. В ее составе были: И. Монеткин, И. Володин, А. Зарецкий, И. Хазиков и другие. В батальон Первомайского района пришли руководители предприятий - И.И. Бугоскин, А.М. Мунтаров, А.Э. Рамишвили. В батальон Куйбышевского района вступили руководящие профсоюзные работники – И.А. Рыбаков, С.Я. Астахов. В батальон Бауманского района вступили многие студенты МВТУ и среди них Н.Е. Егорычев, после войны – первый секретарь МГК ВКП(б) и член ЦК КПСС, затем посол в ряде стран.

В дивизию добровольцев-москвичей пришел и кандидат физико-технических наук А.Г. Шафигуллин. Вначале он был рядовым бойцом. А позднее, приготовив вкусный обед для товарищей, был произведен в ... повара. В 1942 г. он был отозван из армии и послан в МНР, где помогал монгольским братьям создавать университет в Улан-Баторе. Позже А.Г. Шафигуллин стал профессором, доктором физико-технических наук, начальником кафедры Военной ордена Ленина Краснознаменной Академии бронетанковых войск Советской армии. Когда Москва была в опасности, молодой ученый встал в ряды ее защитников. Так же поступил А.Л. Сидоров. В 1941 г. он был кандидатом исторических наук, работал над историей буржуазно-демократической революции 1905-1907 гг. и другими важными проблемами. Он оставил все это и встал в ряды защитников Москвы. На фронте не раз бывал в атаках. И один раз в тылу врага. После войны А.Л.Сидоров стал доктором исторических наук, директором Института истории АН СССР, автором больших научных работ. Шли добровольцами и В. Шунков – после войны член-корреспондент АН СССР, химик профессор Б.П. Ершов. На фронте он стал начальником штаба полка.

Рядовым бойцом пришел в рабочий коммунистический батальон Н.В. Бондарков. Он был участником гражданской войны, служил в бригаде Г.И. Котовского.

В батальоны пришли врачи, медсестры, школьные учителя, преподаватели вузов И.А. Павлов, А. Жидкова, А. Соколова, А. Баюшева, М. Шебалдова, А. Горчакова, Л. Морозова, А. Карлович, В. Автономов, М. Дальская, Н. Салов, М. Владимирова, А. Старостина, Н. Соколова, А. Демушкина, Л. Маслихина, О. Андреева, А. Будыкина, И. Волкова, А. Засимова, К. Никишина, В. Кочетова, М. Тюпич, А. Зуйкова, К. Болкунова, А. Калекина, Е. Семенова, Л. Торопова, Т. Заровная, А. Попова, Л. Гагарина, - родственница Ю.А. Гагарина, Д. Уризченко, Е. Миронова, М. Чуркина, Е. Киричанская, Г. Сверлова, Л. Бессонова, А. Выборнова, А. Исаева, Н. Соловей, Е. Валяева, К. Комиссарова, М. Злотина, Е. Никитина, Н. Аргунова.

Среда добровольцев-москвичей было 600 девушек и женщин. Большинство женщин были сандружинницами, фельдшерами, врачами. Это трое Мстиславских - мать и две дочери, Е.П. Базыльникова, пришедшая в Ростокинский батальон вместе с мужем, - он погиб в бою, Мария Сидорина, Вера Лебединская, Аня Кудряшова, Аня Кадочникова, Зина Попова, Вера Тихонова, Клава Новичкова, Ольга Архангельская, Мария Фищева, Елизавета Камаева, Елена Семенова, Вера Кунцевич, Ася Рувимовна Беркович, Таня Заровная, Лидия Подвойская - дочь Н.И. Подвойского, Валя Котова, В. Кузнецова.

На фронте были награждены орденом боевого Красного Знамени: Вера Злодеева, Зиба Ганиева, студентка ГИТИС до войны, Н. Киреева - студентка кино, С. Кулешова - работница Дорогомиловского химзавода. А Мария Сидорина посмертно была награждена орденом Ленина. Наташа Ковшова и Мария Поливанова посмертно получили звание Героя Советского Союза.

На фронте многие из девушек и женщин были разведчицами, минометчицами, снайперами, автоматчиками, а не только медсестрами. Но тогда, когда нужно было помочь раненым, они немедленно приходили им на помощь.

Многие погибли. И среди них Л. Торопова, О. Селезнева, А. Жидкова и другие. Еще больше было раненых - З. Ганиева, Н. Соловей, А. Дудыкина, Е. Никитина.

В дивизию были направлены кадровые офицеры Н.П. Анисимов, Е.И. Зелик, Н. Пономарев, И. Жерихин, В. Трутнев, комиссар К. Бирюков, которые помогли формированию штаба дивизии, назначили командиров полков, батальонов и рот. Ставший несколько позднее начальником политотдела дивизии, батальонный комиссар К. Бирюков и новый комиссар дивизии А.П. Лазарев подобрали работников политотдела, комиссаров полков, батальонов, политруков рот и взводом, парторгов полков и батальонов. Была назначена и дивизионная партийная комиссия, ответственным секретарем которой стал майор И.Г. Мелицев.

Все это было осуществлено на протяжении нескольких дней. Работа продолжалась днем и ночью. А после этого прямо на подмосковных рубежах началась нелегкая боевая учеба - ведь большинство добровольцев-москвичей не только не умели стрелять из винтовки и пулемета, но многие не держали никогда их в руках.

18 октября "Правда" писала: "Москвичи готовятся к упорной обороне. Они укрепляют подступы к столице, посылают лучших своих сынов на фронт... Москвичи, вливающиеся в ряды Красной Армии, получили от народа оружие для того, чтобы защищать свою родину, свой народ, свой город до последнего вздоха".

Политический аппарат дивизии, скомплектованный из коммунистов и комсомольцев, быстро организовал проведение политической работы в армейских условиях. Прежде всего было обращено внимание на то, чтобы ни один человек в дивизии не верил никаким ложным слухам, чтобы все наши воины проявляли бдительность на своем посту, пресекали элементы паники среди населения, умели вылавливать лазутчиков врага, задерживать дезертиров, переубеждать их, соблюдать революционный порядок.

Политруки рот и взводов ежедневно информировали личный состав о положении на фронтах, рассказывали о героизме бойцов, командиров и политработников в боях, разоблачали фашистские банды Гитлера их чудовищные зверства над советскими людьми. Следует сказать, что в нашей дивизии люди понимали политработников с полуслова - среди бойцов, командиров было много людей с высшим образованием, имевших серьезную политическую подготовку. Дивизионная партийная комиссия принимала лучших воинов в ряды ленинской партии. Молодые коммунисты давали торжественную клятву стоять насмерть на рубежах под Москвой.

Центральный орган нашей партии, обращаясь к защитникам Москвы, писал (ноябрь 41 г.) - Вы охраняете дверь к Москве - нет боевого поста более ответственного и почетного, Вы не пустите наглого врага через порог.

Помощь со стороны районных советов и районных комитетов ВКП(б), дивизии добровольцев-москвичей была огромной и постоянной. Ни одна стрелковая дивизия Красной Армии не имела своих танков и бронемашин. 3-я Коммунистическая московская дивизия их имела. Они были вручены ей трудящимися Сокольнического района столицы.

И в дальнейшем, на протяжении более чем трех лет, шефы дивизии Моссовет, МК МГК ВКП(б) и ВЦСПС делали все возможное для нее в тех трудных условиях, чтобы дивизия добровольцев-москвичей дополнительно к обычным армейским нормам располагала боевой техникой, изготовленной на заводах Москвы, была обеспечена вовремя пополнением, средствами передвижения, бумагой для дивизионной газеты "На защите Москвы", позднее "Вперед, на Запад!" и многим-многим другим.

Уже в ноябре 1941 г. роты дивизии получили с московских военных заводов винтовки, минометы, пулеметы, достаточное количество патронов. Дивизия, заняв оборонительный рубеж, располагала следующим вооружением: винтовок - 6990, пулеметов станковых и ручных - 479, ППД и ППШ - 40, орудий различных калибров - 44.

К сожалению, винтовки были устаревших образцов и зачастую иностранные. Много было таких же пулеметов и орудий. С получением со складов Московской зоны обороны современных орудий и снарядов был сформирован артиллерийский полк. В Сокольниках, по инициативе райкома партии и РК ВЛКСМ, был налажен для нашей дивизии ремонт советских и немецких танков, поврежденных во время боев.

Все командиры и политработники были вооружены личным оружием - наганами и гранатами. Из Тулы для нашей дивизии было доставлено несколько вагонов с оружием. Наши военные склады пополнялись и трофейным оружием. На рубежах под Москвой наши бойцы, командиры и политработники были обеспечены и продовольствием. Командирам выдавался даже табак "Золотое руно"!

Таким образом, трудящиеся столицы своим героическим трудом создали дня батальонов на боевых рубежах удовлетворительные условия для того, чтобы они занимались лишь одним: настойчивым овладением многими видами оружия, быстро учились бить врага. И наши воины изо всех сил старались оправдать доверие, оказанное им Москвой. Они возводили боевые рубежи, охраняли мосты и дороги, вылавливали лазутчиков врага - парашютистов, летчиков со сбитых фашистских самолетов, задерживали дезертиров, а многие уже выполняли и боевые задания (отряды истребителей танков врага, разведчики, снайперы). Большинство же воинов, не державших до войны в руках оружие, учились овладевать пулеметом, минометом, гранатой, простой винтовкой.

Дивизия, находясь на боевых рубежах под Москвой, тесно была связана со многими столичными заводами. Эта связь с заводами дала дивизии возможность сформировать танковую роту. В районе Преображенской заставы, в одном из больших пустующих заводских цехов (завод был эвакуирован на восток) по инициативе мастера-испытателя И.С. Манякина и командира танковой роты С. Григорьева начался ремонт разбитых в боях наших и вражеских танков. Работа шла днем и ночью. Цех не отапливался. Пылали костры, и произошло желанное: рабочие завода Поскряков, Пономарев, Н. Жуков, Е. Елькин, Михайлов, Б. Митин, Петров под руководством И. Манякина создали первую танковую колонну дивизии!

Радости в наших полках не было конца! Еще бы! У дивизии свои танки!

Политическим воспитанием танкистов занимался политрук роты И.В. Мишин. Он часто и сам дрался на танке против фашистов и погиб смертью храбрых в одном из боев на Северо-Западном фронте. Характерно, что все рабочие цеха, которые ремонтировали танки, собирали их по частям, устанавливали на них скорострельные пушки, пулеметы ДШК, выразили желание на этих танках ехать на фронт. До этого все они были штатскими людьми, оставшимися на заводе по различным причинам, тогда как их товарищи выехали на восток.

В танковой роте дивизии имелись бронемашины и танкетки. Они также были собраны бригадой рабочих и инженеров, которой руководили И. Манякин и В. Лещинский, В битве под Москвой наши боевые машины применялись лишь в тех случаях, когда производилась разведка боем. Но в дальнейшем на всех фронтах, где пришлось воевать воинам нашей дивизии, танковая рота принимала самое активное участие в тех боях, когда это позволяла местность.

Рождение 3-й Московской коммунистической стрелковой дивизии проходило на 1-ом боевом участке обороны Москвы. Начальником боевого участка был полковник Ромашенко, военный комиссар-батальонный комиссар К.А. Бирюков, начальник штаба - майор Егоров.

Дивизии был вверен район Дмитровского, Ленинградского и Волоколамского шоссе (Лихоборы, Лианозово, Хлебниково, Ховрино, Нахабино, Химки).

В отражении второго ноябрьского наступления армии Гитлера на Москву активнейшее участие приняли все наличные силы Красной Армии, занимавшие дальние и ближние рубежи под столицей, в том числе и 3-я Коммунистическая московская дивизия добровольцев-москвичей, по-прежнему занимавшая свой участок фронта вдоль канала имени Москвы. Полки и батальоны дивизии часто подвергались налетам фашистской авиации.

Положение на Московском фронте к ноябрю 1941 г. ухудшилось. Фашистские полчища Гитлера, неся огромные потери, как неумолимая лавина, подползли к Москве.

Батальоны москвичей, направленные в районы Нахабино, Черкизово, Солнечногорск, находились непосредственно перед боевыми порядками врага. Они подвергались довольно частым бомбежкам вражеской авиации, вели перестрелку с фашистами, доставали "языков", охотились за снайперами врага, поддерживали связь с партизанами, были активными участниками борьбы за Москву. Одно из первых боевых крещений дивизионной разведки произошло под Клином - в тылу врага, у деревни Воронино, когда разведчики успешно выполнили боевой приказ. Разведчики понесли потери. Геройски погибли под огнем врага С. Смирнов, И. Игнатов, командир взвода А. Мартьянов был ранен.

23 ноября 1941 г. подразделения дивизии-добровольцев-москвичей провели под Солнечногорском разведку боем.

В Солнечногорск прорвались два стрелковых батальона с приданными им двумя батареями артиллерии и противотанковым истребительным батальоном. Фашисты бросились в контратаку. Ее отражали артиллеристы батареи Винскевича. У фашистов были танки. Артиллеристы открыли по танкам огонь. Было подбито 2 машины. А в это время ударная группа, состоявшая из двух батальонов первого и второго полков, под командой Л.Ф. Зряхова с севера ворвалась в город.

Большинство артиллеристов из батареи Винскевича погибло в боях под Солнечногорском. Погиб парторг батареи П. Рыжов. Он бил по врагу из пулемета. Погиб политрук Н.И. Пропадалов. Погиб командир орудия Ф.Г. Маланин и заряжающий С.А. Овчинников. Пали смертью храбрых артиллеристы С. Морозов, Б. Ульянов, Г.С. Ковиков. Это были наши герои в битве за Москву.

Артиллерийский дивизион, приданный стрелковым батальонам, стойко выдержал несколько контратак танков и мотопехоты врага. Это произошло в районе между деревнями Федоскино и Красная поляна.

Командир пулеметного взвода П. Бирюков работал до войны начальником поезда на Курской железной дороге. По просьбе командования 1-й Московской дивизии оказать ей временно помощь храбрецами-мастерами военного дела, П. Бирюков временно перешел в 1-ю Московскую дивизию, где он показал образцы выполнения воинского долга. Вернувшись в 3-ю Коммунистическую дивизию, П. Бирюков показал своим товарищам "Обращение ко всем бойцам, командирам и политработникам-гвардейцам" (1-й Московской дивизии). В обращении было сказано: "Особенно отличился в бою своими ратными делами коммунист П.А. Бирюков. Он устроил засаду в доме. На него двигалось около 40-50 немцев с пулеметами.

Бирюков подпустил врага на 10-15 метров и забросал его гранатами. Так он уничтожил 32 фашиста, из них двух офицеров, захватил четыре пулемета и документы. Это настоящий герой".

В годы гражданской и Великой отечественной войн доброволец П. Бирюков бил немцев из пулемета и автомата. Он бил фашистов под Москвой и далеко за ее пределами.

Писатель В. Ставский написал о нем военный очерк: "Автоматчик Павел Бирюков". О П. Бирюкове сообщало и Совинформбюро.

Таких воинов в нашей дивизии было много. Где бы они ни дрались в ходе Отечественной войны, они - питомцы коммунистических рабочих батальонов столицы.

Бойцы подразделения Маркусевича огнем из автоматов и винтовок сбили фашистский самолет. Летчик, увешанный гитлеровскими крестами, пытался отстреливаться. Бойцы Ветров, Шорников, Лещинский поймали фашиста. Он был доставлен в штаб дивизии.

Нашей дивизии были приданы три артиллерийских полка.

17 ноября в районе Нахабино на стыках гвардейских подразделений Рокоссовского из района г. Истры прорвались два батальона фашистов. Они были остановлены огнем нашей артиллерии. И уйти им не удалось. Огневой вал был перенесен туда, куда кинулись бежать фашисты. Только часть их уцелела, рассеявшись в окрестных лесах. Наши воины дня четыре вылавливали горе-завоевателей. Они все еще мнили себя владыками Европы и не сдавались в плен. Однако стрелять им было нечем, и когда они пускали в ход финские ножи, мы их приканчивали из винтовок и наганов.

Отдельный воздухоплавательный отряд умело корректировал огонь артиллеристов, приданных нашей дивизии. В результате удалось отбить ожесточенные атаки фашистов. Командиры и бойцы из отряда Ануфриев, Баринов, Алексахин, Дворников, Цыганов, Салыгин, Рамзин, Рощин, Сычев, Смоляников, Добролюбов получили благодарность от командования дивизии. Многие из них сутками стояли на своих постах, наблюдая с воздуха передвижение и дислокацию живой силы и техники противника, засекали цели и передавали данные артиллеристам.

В районе Волоколамска наши бойцы, командиры и политработники, как и другие защитники Москвы, вели на этом направлении бои против 3-й и 4-й танковых группировок врага.

Часть наших воинов была переведена на помощь осажденной врагом Туле. Там они дрались против пехотных и танковых подразделений (2-й танковой группировки) врага, а на западном направлении, где бойцов из нашей дивизии сравнительно с другими участками фронта было мало, они вместе со многими воинами других частей и соединений Красной Армии дрались с пехотой врага, загораживая ему дорогу к Москве.

Вблизи Кунцево, Солнечногорска, Черкизово, Нахабино москвичи-добровольцы задерживали дезертиров, охраняли мосты и дороги, вылавливали парашютистов и фашистских летчиков с подбитых нашими истребителями и зенитками самолетов врага, ходили в разведку и в то же время укрепляли свои боевые рубежи.

На этих рубежах бывали генералы П. Артемьев, Синилов, Телегин, которые руководили обороной Москвы. Они постоянно подчеркивали высокий патриотизм наших воинов, их растущее умение владеть оружием, умение окапываться, выдержку под огнем вражеской артиллерии и воздушными налетами противника.

Командование Московской зоны обороны постоянно поручало командиру нашей дивизии и штабу дивизии важные боевые задания: разведки боем, обычные разведки, формирование передовых отрядов для защиты ближних подступов к Москве. Нередко из состава дивизии отбирали людей для укрепления других частей и соединений Красной Армии, защищавших столицу.

Когда наша дивизия была направлена на помощь осажденному фашистами Ленинграду (февраль 1942 г.), она представляла собой уже регулярную часть действующей на фронтах Красной Армии. Она имела 4 полка (три пехотных и один артиллерийский), дивизионную разведку, саперный батальон, медико-санитарный батальон, батальон связи, два танковых дивизиона, несколько минометных батарей в каждой полку. Имелись также и пулеметная рота, группы истребителей, танков, снайперы и т.д.

В дивизии насчитывалось в начале 1942 г. более 10000 человек. Из них 3 с половиной тысячи членов ВКП(б) и до 4-х тысяч членов ВЛКСМ.

Наша дивизия, занимая ближние к Москве боевые рубежи, продолжала под огнем врага совершенствовать боевую выучку. Полки дивизии были пополнены кадровыми командирами и политработниками. Бойцы по 10 часов в день занимались военным делом. Темы занятий были актуальными: "Рота, батальон, полк в наступлении", "Место снайпера в бою", "Как истреблять вражеские танки". Наши ветераны боев под Москвой выступали в ротах и батальонах. Они рассказывали, как выглядит фашист в бою, чем он вооружен, каков его моральный дух и т.д.

Среди войск Московской зоны обороны по постановке боевой и политической подготовки, по оценке Военного совета МВО, дивизия добровольцев-москвичей вышла на первое место. Часть бойцов, командиров и политработников, получила боевое крещение в битве за Москву. Это был золотой фонд дивизии.

В канун Нового - 1942 года МК и МГК ВКП(б) прислали нашей дивизии теплое приветствие. В нем говорилось:

Дорогие товарищи!

Московский городской и областной комитеты ВКП(б) поздравляют вас с наступающим Новым 1942 годом и желают вам успехов в дальнейшей борьбе с немецкими захватчиками.

Ваша часть родилась в исторические дни, когда дикие орды людоеда-Гитлера остервенело рвались к Москве. В эти грозные дни лучшие люди из числа коммунистов, комсомольцев и непартийных большевиков пошли в рабочие батальоны и встали на защиту родной Москвы. Они заняли боевые рубежи, готовые грудью отстоять честь своего города, свою свободу и независимость.

Наступление немецко-фашистских войск на Москву с треском провалилось... Наша доблестная Красная Армия, измотав противника, перешла в наступление и одержала славную победу.

 

Глава вторая

НА ПОМОЩЬ ЛЕНИНГРАДУ. ОЖЕСТОЧЕННЫЕ БОИ ДИВИЗИИ ПО ПРОРЫВУ ВРАЖЕСКОЙ ОБОРОНЫ НА НОВГОРОДСКОЙ ЗЕМЛЕ (СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ)

Там, где наступают добровольцы-москвичи - враг не устоит!

27 января 1942 года "Правда" в передовой статье "Московская область очищена от гитлеровского зверья", писала: "Доблестные воины Красной Армии вышибли последних немецко-фашистских захватчиков из пределов Московской области. Над всеми городами и селами нашего родного Подмосковья вновь гордо реет советское знамя".

Подмосковье жестоко пострадало от гитлеровского нашествия: фашисты сожгли до 760 школ, более 160 больниц, сотни детских яслей и детских садов, больше 800 изб-читален, клубов, кинотеатров и библиотек. Все ценное оборудование предприятий было ими вывезено в Германию.

Все эти злодеяния фашистов вызывали негодование среди бойцов, командиров и политработников Красной Армии, продолжавшей наступать на врага. Среди воинов дивизии добровольцев-москвичей родилось стремление во что бы то ни стало очистить в первую очередь от гитлеровских захватчиков Ленинградскую область и облегчить положение окруженного фашистами Ленинграда.

В январе 1942 года соединение добровольцев-москвичей, ставшее кадровым в составе действующей армии, под названием 130 стрелковая дивизия, приказом ставки Верховного Главнокомандования была направлена в распоряжение Военного совета Калининского фронта. Полки, в связи с переименованием дивизии, так же получили новые номера: 1-й полк стал 371, 2 - 528, 3 - 664.

На ленинградской земле решалась важная военная задача - постепенное окружение 16-й армии Гитлера, располагавшейся на территории Старая Русса - Демянск и примыкающих к этим городам множества населенных пунктов.

Наша дивизия, получившая боевую закалку на подмосковных рубежах, по численности и по наступательному духу стала боевым соединением Северо-западного фронта.

Ко времени 24 годовщины Красной Армии наша дивизия сосредоточилась для наступления против немецких захватчиков в районе Молвотицы - Новая Русса, находившегося в руках фашистов.

Дивизионная разведка располагала сведениями о 35 вражеских дзотах, о густой сети - в 4-кола - проволочных заграждениях, о минных полях, снежно-земляных валах, обледеневших оврагах, лесных завалах. Но обо всем, чем располагал враг, знать было нельзя. Как стало известно позднее, фашистская оборона была глубоко эшелонированной, обеспеченной дальнобойной и ближней артиллерией, тяжелыми минометами и приданной фашистским частям истребительной и бомбардировочной авиацией.

Штаб фашистского корпуса располагался в опорном пункте - п. Великуша, в самом центре оборонительной линии врага. Впрочем, этими сведениями командование дивизии вначале не располагало и, по показаниям пленных, было уверено в том, что штаб расположен в районном центре Ленинградской области в Молвотицах. Командование дивизии, не знало, что перед нами штаб корпуса немцев, охранявшийся эсэсовскими подразделениями, как и другие немецкие штабы. Когда оборонительная линия врага была прорвана и истреблены несколько сот эсэсовцев, фашисты оставили без боя районный центр Молвотицы. Наступление нашей дивизии по прорыву фашистской обороны проходило в исключительно сложных условиях. Это был для нас первый большой бой с врагом. И дивизия вступала в этот бой прямо с марша. Не была еще подтянута артиллерия. Даже два взвода разведроты, часть саперных подразделений и медсанбат находились еще в пути. Военный совет Северо-западного фронта не имел возможности в то время поддержать дивизию и авиацией. Большой снежный покров, глубиной почти до метра, открытые пространства перед опорными пунктами препятствовали продвижению наших рот. Мешал снег и губительный огонь врага. В основном опорном пункте - Новой Руссе - фашисты превратили каменные дома и большую церковь в сложную систему укреплений с ходами сообщения и многочисленными огневыми точками. На участке фронта, где наступала наша дивизия, оборонялось большое количество солдат и офицеров противника - до двух полков пехоты, саперный батальон, дивизион минометчиков, несколько батарей артиллерии. Фашисты располагали авиацией и дальнобойными орудиями и танками.

Передний край фашистов тянулся по высоким берегам рек Щебериха, Пола и Каменка. Здесь же в селах гитлеровцы создали сильно укрепленные опорные пункты и господствовали над подступами к ним. Общее количество дзотов с круговым обстрелом доходило до 45. Помимо этого, имелись минные поля, ледяные валы и лесные завалы. В различных направлениях тянулись ходы сообщений.

Рано утром 21 февраля по укрепленному пункту фашистов в Павлово были даны первые наши артиллерийские залпы. После: недлительной артиллерийской подготовки 371-й полк, которым командовал майор А. Кузнецов, двинулся в атаку.

Наше наступление на Павлово было внезапным. Вначале фашисты растерялись и вели огонь не по общей команде. Но ими были подтянуты резервы и огонь резко усилился. Появились фашистские бомбардировщики. Бой за опорный пункт Павлово принял крайне ожесточенный характер.

Насколько упорно враг старался удержать Павлово, показывает то, что этот опорный пункт в течение первого дня боев дважды переходил из рук в руки и под вечер остался в руках врага. Лишь одна из наших рот закрепилась на окраине Павлово и успешно отражала огнем атаки фашистов.

Когда же утром 22 февраля бой за Павлово вспыхнул с новой силой, был ранен майор А. Кузнецов - командир полка. Его перенесли в сарай, где лежали раненые бойцы. Во время контратаки немцам удалось оттеснить наших бойцов и оказаться в районе сарая, где находились наши раненые бойцы и офицеры. Все они оказались в руках врага. Дальнейшие события для нас сложились еще более неблагоприятно. Когда комиссар полка В. Репин, во главе группы наших воинов, бросился в контратаку на фашистов, чтобы выручить командира полка и остальных раненых, то группа была отрезана огнем от наших подразделений. Комиссар был ранен и захвачен фашистами в плен. Они притащили его в тот сарай, где был командир полка. А после этого фашисты сожгли всех наших раненых, оказавшихся в их плену. Это было чудовищное зверство - ведь раненый в плену, как об этом гласит международное право, должен находиться под защитой победителя и последний обязан не только не трогать пленного, но если он ранен, лечить его. Но какое дело было гитлеровским захватчикам до гуманных норм, действовавших с давних времен во всех войнах: они действовали на свой лад так, как требовал от них Гитлер, - по-каннибальски.

Гнев, ярость, возмущение охватили бойцов полка, когда они узнали о трагической гибели командира и комиссара полка. Отомстить кровавым злодеям! Смерть фашистским оккупантам!

Одновременно с 371 полком второй батальон 528 полка под командованием капитана В. Верстака атаковал Новую Руссу и занял ее окраину. Ему помогали лыжники. Им удалось на фланге прорвать оборону фашистов и ее глубине захватить ряд деревень, включая д. Глыбочицы, что к северу от Н.Руссы. Теперь дороги, ведущие к Новой Руссе от опорных пунктов врага на север: Великуша, Островня и др. - были перерезанными.

Тогда командир дивизии Н.П. Анисимов переменил план боевой операции. Он приказал наступать на Новую Руссу. Полки, командирами которых были капитаны С. Довнар и И. Дудченко (вместо погибшего майора А. Кузнецова), приступили к выполнению этой боевой задачи, причем полк И. Дудченко, наступая на Новую Руссу, должен был помешать фашистским гарнизонам Сидорово и Павлово перебрасывать подкрепления к Новой Руссе.

Противник, закаленный в сражениях, умел хорошо и обороняться, и контратаковать. К тому же у него было преимущество в артиллерии и других огневых средствах. Он располагал также танками и авиацией.

Наши бойцы, командиры и политработники, за редким исключением, таким боевым опытом не обладали, но зато все они были сынами и дочерьми Москвы, глубоко ненавидевшими фашизм. В их рядах царил огромный наступательный порыв, желание сокрушить ненавистного врага. И произошло то, что и следовало ожидать: враг перед бурным натиском дивизии добровольцев-москвичей не устоял - все бастионы его оборонительной линии рухнули. Бойцы 528 полка (капитан С. Довнар) ворвались в Новую Руссу. Здесь завязался уличный бой. Фашисты, оказавшись окруженными, ожесточенно сопротивлялись. Среди них было немало и эсэсовцев. Церковь в Новой Руссе служила им наблюдательным и опорным пунктом. В ней были расположены огневые точки врага. Они были и в каменных домах, примыкавших к церкви.

Пока продолжался уличный ночной бой в Новой Руссе, две роты 528 полка С. Довнара вышли во фланг немецкого опорного пункта Сидорово, Это содействовало успеху 371 (капитан И. Дудченко) и 664 (майор П. Пшеничный) полков, освобождавших деревни Павлово и Сидорово.

Опорные пункты фашистов в этих деревнях были разгромлены, а деревни освобождены.

В свою очередь, с севера началось наступление на Новое и Старое Гучево наших лыжников, которыми командовал капитан П. Чмиль. Сюда же устремились и бойцы капитана С. Довнара. Противник, атакованный двумя колоннами с разных направлений, дрогнул. Бросая оружие, фашисты стали отступать по одной сохранившейся в его руках дороге - на Молвотицы.

На опорные пункты Борок, Бель-1 и Бель-2 наступал лыжный отряд капитана П. Чмиля. Отряд должен был зайти в тыл к немцам и занять населенный пункт, расположенный на рола. Задача сводилась к тому, чтобы отряд лыжников обеспечил перехват дороги между Новой Руссой и другими опорными пунктами врага - Островней и Великушей. Одновременно батальон 528 полка под командованием капитана С. Зряхова своими действиями перед опорным пунктом немцев д. Дубровка, отвлекал на себя огонь фашистского гарнизона, содействуя тем самым другим батальонам, наступавшим на Дубровку с флангов.

За три дня боев дивизия нанесла фашистам сокрушительный удар. Она не дала им закрепиться и в районном центре - Молвотицах.

Наступление нашей дивизии изменило боевую обстановку на всем Северо-западном фронте. Освобождение 17 населенных пунктов, полный разгром фашистских гарнизонов в них явилось примером для всех других дивизий фронта и показало, что нет таких линий обороны, которые нельзя было бы сокрушить.

Все дивизии фронта активизировались. В результате кольцо советских войск вокруг 16-й армии фашистов, расположенной в Демянском районе Новгородской (в то время Ленинградской) области, стало сжиматься, что привело к почти полному окружению этой армии врага. Лишь немногим ее частям потом удалось выскочить из окружения и по лесам и болотам выбраться в районе Старой Руссы, которую фашисты удерживали в своих руках как дальний подступ к Новгороду и Пскову до февраля 1944 года.

Расскажем кратко о боях за Павлово, Сидорово, Новую Руссу, Великушу и об отличившихся в этих боях.

Бой за Павлово

Полк, командиром которого был майор А. Кузнецов, как уже было сказано, 21 февраля стал наступать на опорный пункт Павлово. Фашистский гарнизон, укрепившийся здесь, преграждал нашим воинам путь на Молвотицы - районный центр.

Деревня Павлово только с запада смыкалась с бором, С остальных сторон перед ней была открытая местность. Как и под Новой Руссой, здесь лежали глубокие снега, высились ледяные валы, стояли проволочные заграждения; враг вел круговой обстрел местности.

Первыми воинами 371 полка, проникшими за передний край обороны фашистов, были бойцы младшего лейтенанта И. Калинина. Они сразу же захватили у фашистов пушку. И. Калинин бил по гитлеровцам, засевшим в домах, из автомата. У наступавшей 2-й роты были ранены командир и политрук. Командование взял на себя помощник командира роты Н. Павлов, Он увлек бойцов в атаку, восклицая: "За мной! Ура!",

Русское могучее "Ура!" грянуло над поляной, над огненным вихрем боя. Вскоре был ранен и комбат. Тогда Н. Павлов принял управление батальоном на себя. Коммунист Н.Павлов действовал как доблестный воин, принимал все меры к тому, чтобы атака продолжалась. Смело действовала в бою рота капитана Колосова. Она почти целиком состояла из числа студентов Тимирязевской сельскохозяйственной академии. В тех случаях, когда под огнем врага в атаке происходила заминка, политрук роты М. Кудрин личным примером воодушевлял атакующих: - Вперед, тимирязевцы! За мной!

Глубоко мирные люди до войны, сидевшие за книгами в стенах академии, студенты-тимирязевцы на поле боя вели себя как преданные до конца патриоты - верные народу и социалистической отчизне. В бою за Павлово отличились сержант Шаров, Иван Чаузов и многие другие. Две боевые подруги - Вера Злодеева и Аня Завадина в ходе боя перевязывали раненых на снегу и затем оттаскивали их в наш тыл. Когда же враг вывел из строя расчет нашего пулемета, обе девушки бросились к пулемету. Фашисты тотчас же открыли огонь. Девушки оттащили пулемет в сторону, и Вера дала по фашистам длинную очередь. Пока Вера Злодеева сражалась с фашистами, Аня Завадина спасала раненых. Обе отважные сандружинницы были награждены: Вера Злодеева орденом Красного Знамени, Аня Завадина орденом Красной Звезды.

Многие в дивизии знали и о подвигах в бою за Павлово, проявленных командирами В. Дмитриевым, В. Ермаковым, политработниками И. Петрухиным и Астафьевым, пулеметчиком Ясько, командиром взвода Пильщиковым, командиром орудия Козыревым, наводчиком Соложенниковым, парторгом И. Коряжновым.

Москвичи в ходе самого боя, получая боевое крещение, становились умелыми воинами. Политрук И.Вавилов из орудия прямой наводкой, под пулеметным огнем врага, разбил 4 дзота фашистов и подавил огонь их минометной батареи. Бои за Павлово носили ожесточенный характер. Снег стал черным от порохового дыма. Взрывы мин, артиллерийских снарядов, несмолкаемый рокот пулеметов, частых бомбежек с воздуха - такова картина этого тяжелого боя.

И в бою за Павлово москвичи-добровольцы показали образцы самопожертвования и массового героизма, Пулеметчик-коммунист Д. Окороков, из роты лейтенанта Колосова из "Максима" бил по немецким пулеметным расчетам. Когда же у него кончились ленты с патронами, он бросился к одной из фашистских амбразур и закрыл своим телом огонь вражеского пулемета. Герой-москвич погиб.

Погибла в этом бою и Анна Жидкова - в прошлом лектор Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б), работник политотдела дивизии. Она стреляла по фашистам из пулемета и была найдена возле него после боя, пронзенная пулями автоматчиков. Минометчик М. Татарский бесстрашно из миномета стрелял по фашистам, пока не погиб сам. В этом же бою за Павлово Мария Сидорина спасла 21 раненого, вынеся их на себе из-под огня. Среди них был спасен и политрук Комиссаров. Мария Сидорина была награждена орденом Ленина, Аня Кудряшова (сестра Героя Советского Союза летчика-истребителя Г. Кудряшова) стала прославленным воином дивизии. Она до войны была прессовщицей на заводе. С поля боя она выносила на себе раненых. У Ивана Хазикова были прострелены обе ноги, он лежал на снегу, укрываясь за сугробом от вражеского огня, а вокруг него валялось 22 фашиста, сраженных им. - "Смотри! - сказал он Ане, - Вон валяются завоеватели мира!"

Аня Кудряшова перетаскала раненых в сарай, их там было уже до 25 человек. Среди них без сознания лежал лейтенант Моров, Фашисты сумели огнем вызвать пожар сарая. Аня спасла всех раненых, перетащив их в другое место. Она была награждена орденом Красной Звезды.

Вскоре после войны посетители Третьяковской галереи могли видеть в отделе "Скульптура в дни Отечественной войны" изваяние Ани Кудряшовой, выполненное скульптором М.Д.Рындюнзинской.

Так народ чтит своих героев - сынов и дочерей Москвы, вышедших на помощь городу Ленина,

Связистка Н. Милютина стойко держала связь между командирами. Она не бросила трубки телефона даже тогда, когда вражеские самолеты стали бомбить участок фронта, на котором находилась Н. Милютина. Бомбардировщики пикировали на наши боевые порядки, а Н. Милютина мужественно поддерживала связь. Не раз ее засыпало землей и щебнем.

В бою за Павлово погибло много москвичей. Но гитлеровцам досталось больше. Они оставили сотни трупов солдат и офицеров. На дорогах всюду валялись убитые эсэсовцы в клееных сапогах, кованных большими гвоздями, с проклятой паучьей свастикой на рукавах мундиров. Мы находили в карманах убитых фашистов билеты о принадлежности к национал-социалистической партии Германии. Многие фашисты служили Гитлеру и его банде уже давно - их стаж красноречиво об этом свидетельствовал. Позднее стажа, чем 1926 и 1927 годы, обнаружено не было. Это были закоренелые фашисты. Они-то и втемяшивали в головы рядовых солдат мыслишку: "Наша оборона здесь неприступна".

- Нет! - сказали москвичи, - там, где наступают рабочие коммунистические батальоны Москвы, выполняющие наказ московской партийной организации: Высоко держать победоносное знамя Москвы! Насмерть бить гитлеровских захватчиков! - там враг не устоит!

Бой за Сидорово

664 полк, которым командовал участник гражданской войны П.Пшеничный, а комиссаром которого был Я.Богомолкин, наступал на опорный пункт фашистов - Сидорово. Здесь, неожиданно для наших командиров, вражеское боевое охранение заметило сосредоточение полка на подступах к Сидорово и фашистский гарнизон успел получить подкрепление из Молвотиц. Это осложнило выполнение боевой задачи.

Наша атака была встречена организованным огнем фашистских подразделений. На время это замедлило наступательный порыв. Бойцы залегли на снег. В боевых порядках были командиры и политработники - Жильцов, Ц. Болдано, А. Сидоров, Полещиков, Мягкинь, парторг полка Г. Стуков, Они личным примером воодушевляли бойцов и поднимали их в атаку. Три вражеских самолета кружили над лесом, но темнота мешала бомбежкам, а ракет у фашистов было мало, по крайней мере, на этот раз.

Москвичи с возгласами "Ура" и с другими призывами бросились вперед, к ледяным валам и проволочным заграждениям. Подступы к Сидорово были заминированы. У нас появились жертвы. Тогда вперед пошли саперы,

В бою отличилась первая рота первого батальона 664 полка. Она была сформирована из бывших студентов 1-го Московского ордена Ленина медицинского института им. И.М. Сеченова (Фрунзенский р-н Москвы). Бойцы роты Б. Кивелиович, В. Ухлин, С. Осин и многие другие бесстрашно под вой пуль и грохот разрывов мин, под огнем пулеметов продвигались вперед. Комсорг роты Н. Экономцев первым оказался у фашистских дзотов. Немецкие солдаты выскочили навстречу Н. Экономцеву, намереваясь захватить его живым. Рослый юноша, замечательный физкультурник, Н. Экономцев хорошо знал свою физическую силу. Он намеренно подпустил восьмерых солдат ближе к себе. Они бросились на него. Завязалась рукопашная схватка. На глазах наших бойцов Н. Экономцев разбросал бандитов в стороны, стреляя по ним. Но с фланга прогремели выстрелы немецких автоматчиков, и Н. Экономцев был убит. Врагу дорого обошлась его смерть - на снегу, сраженные его пулями и ударами могучих рук, валялись несколько фашистов.

Комсорг шестой роты Шота Месхи, раненый в руку, не оставил поля боя, бросившись в атаку, он восклицал: "Комсомольцы, вперед! За Родину! Вперед!".

В бою отличились и наши женщины. Командир взвода автоматчиков - Алла Агеева (Свердловский район столицы) бежала впереди своих бойцов, стреляя из автомата по врагу. Фашист, раненый ее пулей, воскликнул падая: - Черт возьми! Да ведь это женщина! - Он попал в плен и уже находясь в наших руках, не переставал удивляться, что в бою был ранен не мужчиной, а женщиной.

Героями боя за Сидорово были бойцы 6-й роты: В. Тевилин, Б. Жоткевич, Г. Черемных, М. Лондон и В. Бокатов. Колхозное село Сидорово вновь стало советским. Тем самым первая полоса обороны немцев - Борок, Бель-1, Бель-2, Латкино, Ильган, Бор, Новая Русса, Дубровка, Расчисток, Сидорово, Павлово - была прорвана окончательно.

Бой за Новую Руссу

22 февраля 1942 г., накануне 25-й годовщины Красной Армии, бойцы батальона В.Верстака с юго-западной окраины атаковали крупный укрепленный пункт врага - Новую Руссу. Несмотря на губительный огонь фашистских пулеметов, минометов и артиллерии, наши бойцы ворвались в населенный пункт, но натолкнулись на ожесточенное сопротивление фашистов, укрепившихся в каменных зданиях и в церкви. Победа была закреплена в результате полного истребления фашистского гарнизона.

Еще перед тем, как ворваться в населенный пункт, москвичи-добровольцы, объятые огромной жаждой мщения ненавистному врагу, шли бесстрашно в атаку. Многие не желали ни залегать, ни переползать. Они шли навстречу лиловым молниям выстрелов, беснованию огня и разрывам снарядов и мин. Редели наши цепи, слышались стоны раненых. Нередко даже те, кто был легко ранен, не уходили с поля боя, а шли вперед. Седьмая рота, которая была поставлена на главном направлении, бросалась в атаку 13 раз. Взводы лейтенанта Богданова и младшего лейтенанта Костырева первыми оказались в Новой Руссе. Москвичи - лейтенант А. Нехаев, младший лейтенант Никишин, старшина Смольский, политрук Н. Черепенин, замполиты Левин и Я. Донов - личным примером воодушевляли бойцов.

Снайперы Н. Ковшова и М. Поливанова, находясь в боевых порядках, истребили до 40 фашистских снайперов, солдат и офицеров. Обе они - студентки Московского авиационного института - перед войной окончили в Москве снайперскую школу.

Героизм добровольцев-москвичей был массовым. Студенты в прошлом (МЭИ, МИИТ) Б. Фертман и Е. Лиэллуп смело шли в атаку. Фертман получил 11 ран и, истекая кровью, пал на снег. Он был вытащен с поля боя сандружинницей Клавой Кравченко. Лиэллуп в атаке убил немецкого офицера и захватил в плен двух фрицев.

Отважно действовали и наши пулеметчики. Пулеметчик Г. Сидоров, укрывшись за бугром у дороги, заметил, как до двадцати фашистов готовились к контратаке. Он рассеял их огнем. Фашистов вскоре появилось еще больше - до 70 человек. Они трижды прорывались вперед и трижды откатывались под огнем пулемета. Бессмертной заслугой перед советским народом, перед Москвой и Ленинградом останется в веках подвиг командира роты автоматчиков Анатолия Халина. Он был из Коминтерновского района столицы.

Когда рота шла в атаку, путь ей преградил фашистский пулемет. - Чащин! Принимай команду! - воскликнул Халин и бросился к амбразуре, из которой бил фашистский пулеметчик. Халин своим телом заставил замолчать пулемет, пронзенный сам его пулями.

Рота продолжала наступать. Бойцы роты Халина - Борисов, Дорохин, Гайворонский, сержанты Новожилов, Кузин, Суслов, младший лейтенант Набоков и другие - сломили сопротивление гитлеровцев на этом участке и ворвались в населенный пункт.

Подвиг Халина был в нашей дивизии не единственным. Точно так же, как Халин, поступил и Дмитрий Окороков - до войны инженер авиационного завода. Это произошло в бою за Павлово.

В бою за Новую Руссу отличились артиллеристы лейтенанта Венчковского. Командиры орудий Гришин и Федотов огнем пушек подавляли вражеские расчеты пулеметов и минометов, Бесстрашно вели себя в бою и минометчики командира Коновалова.

Всякий раз, когда дело доходило до штыковой атаки, немцы ее не выдерживали. Отделение сержанта Свидерского, бросившись в штыковую атаку, опрокинуло и обратило в бегство 45 фашистов.

Во время этой штыковой атаки погибли лейтенант Скрыпник, красноармеец Аронов, политрук Н. Бусыгин,

Добровольцы-москвичи, бравшие ночью Новую Руссу, те, кто остались живы после этого боя, никогда его не забудут. Это был первый большой бой нашей дивизии, наступавшей сразу на несколько опорных, крупных пунктов врага.

"В боях за Новую Руссу, - говорилось в документе политотдела дивизии, - боец Виктор Михайлович Кохась проявил себя мужественным и храбрым воином. 22 февраля 1942 г. он огнем своей винтовки уничтожил минометный расчет противника. Подполз к вражескому дзоту и забросал его гранатами. Немцы в панике оставили дзот. Были захвачены трофеи: два станковых пулемета, миномет и много мин. Миномет сразу же был направлен против фашистов.

В другом бою коммунист Кохась уничтожил пулеметный расчет врага. В тот же день он вместе с боевыми товарищами заметил 15 гитлеровцев, которые пытались окружить их и взять в плен. Храбрецы не растерялись. Виктор Михайлович повел москвичей в атаку на фашистов...".

В Новой Руссе бойцы, командиры и политработники батальона В. Верстака выбили гитлеровских автоматчиков из кирпичных зданий, примыкавших к церкви. По ходам сообщения фашисты перебежали в здание церкви. Завязался гранатный бой. Он перешел в рукопашные схватки. К утру церковь была очищена от фашистов. Многие из бандитов, оказавшиеся в ловушке и не желающие сдаться, стали выпрыгивать на снег из окон церкви.

"Если враг не сдается, его уничтожают". Это правило Максима Горького наши бойцы хорошо знали, Не пожелавшие бросить оружие эсэсовцы все до одного были убиты. Первый опорный пункт врага с рядом соседних с ним населенных пунктов был захвачен нашими батальонами. Это было хорошим началом. Но бойцы нашей дивизии знали: впереди боев еще много! Ведь в руках врага в это время была еще Старая Русса, Демянск, Псков, Новгород, Прибалтика. Да! Огня впереди было еще много и с каждым боем редели наши роты.

Командование дивизии поставило перед нашими частями новую боевую задачу: овладеть важнейшим опорным пунктом Великушей.

Бои за Великушу

Вся дивизия принимала участие в боях по прорыву обороны врага в районе Новая Русса - Павлово - Сидорово. Фашисты были отброшены на этом участке Северо-Западного фронта ко второй линии обороны - Великуша, за которой лежала их третья линия обороны - Демянская, причем эта третья линия обороны врага одновременно была для него и мышеловкой. Вся 16 армия фашистов сжималась с разных направлений дивизиями Северо-Западного фронта - к Демянску. Постепенно образовывался известный в истории Отечественной войны "демянский котел".

Без освобождения Великуши, Молвотиц, Заболотья и некоторых других опорных пунктов врага угрозы полного окружения для фашистов еще не было. Они располагали довольно широким коридором для подвоза продовольствия, амуниции, оружия, а в случае нашего наступления для отхода в тыл к Старой Руссе.

Эта ситуация хорошо была разъяснена политическими работниками дивизии всему личному составу. Важность боев за Великушу, как одного из последних важных опорных пунктов фашистов перед Демянском, осознавалась всеми. Но было ясно и другое: за Великушу враг будет драться из последних сил. Пленные дали важные сведения. Они сообщили, что в районе Великуши сосредоточена артиллерия, два эсэсовских батальона, а в резерве полк пехоты, в составе которого имеется батальон смертников - штрафников. Была у них и тяжелая артиллерия, аэродром и танковые подразделения.

Но помимо всего этого, простой взгляд с наблюдательного пункта с нашей стороны на Великушу давал возможность сделать определенное заключение о том, что Великуша для нас будет непростым "орешком". И, действительно, Великуша представляла собой большой населенный пункт, расположенный на высоком, с широким основанием, холме. В Великуше были кирпичные и деревянные дома. В непосредственной близости к населенному пункту фашисты построили двойным полукольцом снежно-земляной вал. Здесь у врага располагались огневые точки. Впереди вала в сторону к наступающим были проволочные заграждения в три кола, а дальше, через небольшой интервал, в четыре кола.

За этими заграждениями лежало большое поле, покрытое глубоким снегом. На поле в порядке, известном для немцев, были заложены мины. Слева от наступающих был бор, справа лесок, вдоль которого из Великуши в район Молвотиц пролегала шоссейная, благоустроенная дорога.

Труднее условий для нашего наступления нельзя было даже и придумать. Ведь при атаке бойцы более двух километров должны были идти по широкому открытому полю. А они уже знали силу огня фашистов. Поэтому даже самым смелым из воинов Красной Армии казалось, что наступление на Великушу с фронта будет неудачным, а с флангов невозможным, так как командованию дивизии было известно, что и дорога справа, и лес слева охраняются танками, орудиями, минометами, пулеметами и фашистскими подразделениями на лыжах.

Командир дивизии Н. Анисимов приказал брать Великушу с фронта, прямо в лоб, произведя предварительно артиллерийскую обработку укреплений фашистов. По замыслу командира, два батальона должны были, сосредоточившись в лесу, перед заснеженным полем, броситься в атаку до захода солнца. Это был расчет на внезапность наступления: противник атаки на Великушу ожидал, но он ожидал ее, как говорили пленные, ночью или на рассвете.

Попытка наступления до захода солнца была предпринята 8 марта 1942 г. Однако она была неудачной. Батальонам в короткие мгновения по команде: "В атаку!" удалось выскочить из лесу и сделать метров двадцать-тридцать по полю по направлению к Великуше, но на этом дело и кончилось. На миг обескураженные, фашисты прекрасно поняли, что массовый огонь немедленно остановит наступление, и они использовали все свои огневые средства. Но бой всегда таит опасности. Поэтому генералы и офицеры фашистского штаба не выдержали и стали уезжать из Великуши. Наши бойцы и командиры стали свидетелями редкой картины: по дороге к Молвотицам под огнем наших пулеметов помчались штабные легковые машины навстречу заходящему солнцу, лучи которого отражались в стеклах машин и зайцами отбрасывались в нашу сторону. Командир дивизии промолвил: " - Да! Пленные говорили, что в Великуше расположен штаб корпуса. Похоже на это. Видите, как поспешно удирают штабисты".

Но пока высокое фашистское начальство удирало, используя единственную дорогу, оставшуюся у него, в район Молвотиц, фашистский гарнизон Великуши делал свое дело. По нашим наступавшим батальонам немцы вели губительный огонь. Все грохотало и стонало вокруг. Стена огня стала сплошной, как густой осенний дождь. Бойцы залегли в снегу и медленно, как только на миг огонь стихал, переползали по снегу вперед. Было ясно, что медленными передвижениями по глубокому снегу Великуши не только не взять, но и, если атака будет продолжаться, батальоны, не добившись ничего, будут уничтожены.

Полковник Н. Анисимов отдал приказ о прекращении атаки. Фашисты сразу же догадались, что наша живая сила может ускользнуть из-под фронтального огня, и открыли огонь из орудий и пулеметов с флангов.

Часть наших бойцов и командиров пострадала. Много было раненых. В конце концов было решено брать Великушу ночью, как и прежние укрепленные пункты врага. В бой были направлены батальоны М. Иванова и В. Верстака, Перед атакой наша артиллерия и минометы обрушили на фашистов огонь. При этом для большей уверенности в успехе наступления артиллерийская подготовка производилась трижды, с интервалами от получаса до часа. Однако враг, видимо, привык уже ко всякого рода неожиданностям с нашей стороны, так как части Красной Армии, находились в этих местах еще до нас, и мы имеем в виду не Великушу непосредственно, а район обороны противника в целом, который теперь был прорван нашей дивизией. Поэтому огонь нашего артиллерийского полка, командиром которого был Н. Пономарев, не вывел оборону фашистов из строя, хотя и причинил ей многочисленный ущерб,

И теперь батальоны наступали по тому же полю, о котором шла речь выше. Оно освещалось ракетами немцев. Лишь на отдельные мгновения наступала тьма, но и она пронизывалась трассирующими пулями, лиловыми молниями пулеметных очередей и наполнена была грозным ревом пушек, разрывами снарядов и мин.

Все же ночь была нашим союзником. Наши бойцы, презирая смерть, шли вперед. Лишь слабые духом барахтались в снегу, и чаще всего их-то как раз и настигала тяжелая рана или смерть. Большинство атакующих устремлялось к основным укреплениям фашистов - к гребню самой высоты. Но до него было еще далеко. Часть бойцов нарвалась на мины.

Саперы резали большими ножницами проволочные заграждения. Под огнем врага делались проходы. В них устремлялись смельчаки. Чем дальше, тем больше их становилось за первыми проволочными заграждениями. А впереди - другие, а за ними - ледяные валы, языки которых просовываются далеко вперед в поле, где вьется торная зимняя дорога.

Немцы стреляли без устали. Запас снарядов, мин, пулеметных лент, ружейных пуль у них, казалось, был неисчерпаемым.

В бою за Великушу мы вновь видим Наталку Ковшову и Машу Поливанову. Они обе в боевых порядках, обе смело перебегают вперед. Офицеры В. Бурдуков, награжденный орденом Красной Звезды за подвиги в боях с белофиннами, Горелов, политрук Николаев, командир пулеметной роты Лустов - в цепи наступающих. То и дело звучат их резкие команды: - Не мешкать! Вперед! Не прекращать огня!

Хотя было начало марта, ночь была морозная. Не меньше двадцати-двадцати пяти градусов ниже нуля. Боец, бежавший вперед, прислонился у дороги к ледяной стене, весь восковой - убит! Убит уже полчаса назад, но в руках у него винтовка наперевес, замерз, но стремление идти вперед сохранилось. И такой не один. Другие лежат распластавшись на снегу без шапок, винтовки в стороне: были застигнуты пулей врага на бегу. Стоны раненых. Тут же переползают по снегу медсестры, оттаскивают раненых в кюветы возле дороги.

Кажется, что бой замедляется, слишком один миг похож на другой. На деле же ярость боя усиливается. Наши первые взводы перемахивают через ледяные валы, врываются в фашистские укрепления. Порой наши герои ведут неравный бой. Сержант А. Соин наскочил на четырех фашистов. Гранатой по ним. Она не разорвалась. Беда. А. Соин был ранен. Но, превозмогая боль от раны, он кричит фашистам: - Не уйдете, сволочи! - и бросает гранату в них, за ней вторую. Он гибнет и сам, тяжело раненый вторично, но дорого отдает жизнь - ценой жизни четырех двуногих зверей.

Командир отделения Шарков и красноармеец Л. Устимов, заметив на поле боя наш пулемет, возле которого лежал убитый пулеметчик, бросились к пулемету, установили его под огнем врага и стали бить по фашистам.

Артиллеристы по глубокому снегу сумели близко к дзотам врага подтянуть орудия и прямой наводкой расстреливали укрепления фашистов и их живую силу. Этими артиллеристами были: В.Рыбин, Кузнецов, Елисеев, В. Гущин, М. Гордеев, Валеев. Огнем из орудия В. Гущин рассеял взвод фашистов, бросившийся в контратаку.

Безусловно, для фашистов было полным сюрпризом появление перед их носом наших танков. Наши танкисты Т. Тарасов и В. Лещинский вели свой первый бой. К ним присоединились танкисты В. Митин, Грачев, Поскряков. Появление танков произвело переполох среди фашистов. Однако они растерялись лишь на короткое время. Они знали приказ командования: стоять под Великушей насмерть, тех, кто выйдет в район Молвотиц без приказа, ждет расстрел.

Великуша трижды переходила из рук в руки. Добровольцы-москвичи окончательно закрепились в ней в Международный женский день - 8 Марта, утром. Радостные, окрыленные победой, в белых халатах, окруженные бойцами, командирами и политработниками в большом доме стояли организаторы атаки - В. Верстак, С. Довнар, В. Павлов, старшие политруки С. Кагаков и В. Ханчин.

- Жаль, не захватили немецкий штаб, - говорил В. Верстак.

- Да! - вторит ему С. Довнар, - жаль!

С. Кагаков возражает: - Разве это наша вина? Штабисты удрали еще вчера! Дружно удирали, - машина за машиной.

К вечеру выяснилось, что другие батальоны дивизии уже подходили к Молвотицам. Фашисты в панике оставили их, опасаясь окружения. В стычках с нашим полком фашисты настолько спешили оторваться от наших бойцов, что не решились драться за знаменосцев и полковое фашистское знамя, внезапно захваченные у них нашими лыжниками.

Первое фашистское знамя, захваченное нашей дивизией, положило начало. Впоследствии этих фашистских знамен наша дивизия захватила немало.

Герой боев за Великушу был капитан В. Верстак. Во время атаки на Великушу он находился в боевых порядках. Не раз бойцы слышали его громкий, волевой голос.

По самым скромным подсчетам, основанным на донесениях командиров полков и командиров батальонов и рот, наши бойцы в боях по прорыву обороны противника в Молвотицком районе Ленинградской области уничтожили до 5 тысяч фашистов. Нами было сбито 5 самолетов врага, разрушено до 180 его дзотов, уничтожено и подбито 22 орудия, 14 минометных батарей, 32 станковых пулемета, 5 складов с боеприпасами. Наши бойцы захватили 3 немецких танка, 124 автомашины, 19 минометов, 37 орудий, 249 автоматов, 4 зенитки, 34 станковых пулемета, 47 ручных пулеметов, 65 лошадей, 532 винтовки и 181 ящик мин.

Из лесов и болот в освобожденные села стали возвращаться советские люди, скрывавшиеся там от фашистских извергов.

В освобожденных из-под фашистского ига населенных пунктах стала возрождаться советская жизнь. Положение населения, однако, было крайне трудным - кругом зияли пепелища дотла сожженных фашистами деревень. В Молвотицах из 220 домов двести пылало на глазах бойцов нашей дивизии. Фашисты, удирая, сжигали все.

На протяжении марта и апреля 1942 года наша дивизия вела бои местного значения под Печище, Ожееды, Лунево, Черная, Дягилево, Антаново, Бель 1-я и Бель 2-я. В этих боях погибла часть наших товарищей – Я. Стуков, Г. Дулько, Бродский, Д. Лондон, Н. Бимц, И. Вавилов.

Я. Стуков, как уже говорилось раньше, пришел в дивизию с поста заместителя председателя Радиокомитета СССР и в дивизии был парторгом полка. Благодаря его стараниям и упорной, повседневной политической, партийной работе в полку сотни бойцов и командиров стали коммунистами.

Рейд разведчиков дивизии по тылам врага

После длительных и ожесточенных боев на том участке Северо-западного фронта, который был вверен дивизии добровольцев-москвичей, наступила пауза между боями. Фашисты, разбитые нашей дивизией, собирались с силами на новых рубежах. Мы ожидали пополнения из Москвы, которая всегда следила за тем, чтобы наша дивизия не нуждалась ни в чем.

Командование фронта и командир дивизии генерал Н. Анисимов были озабочены тем, чтобы как можно больше иметь сведений о противнике - о его технике и живой силе. Было принято решение направить в тыл фашистов большую группу разведчиков с тем, чтобы они добыли необходимые командованию данные.

Партизанских навыков у наших бойцов, командиров и политработников не было. Задание Военного совета фронта для дивизии было ответственным и, прямо надо сказать, для нас необычным. Однако это только так казалось. Ведь на фронте все необычно, на то и война.

Командование дивизии подобрало группу разведчиков в составе 22 человек. Командиром группы был назначен лейтенант В. Петров, комиссаром - младший политрук В. Григорьев. В составе группы было четыре младших командира, одиннадцать красноармейцев-разведчиков, два радиста, санинструктор. Проводниками разведчикам были даны два партизана.

Многие из разведгруппы своими боевыми делами, бесстрашием и отвагой хорошо были известны воинам дивизии. Это были разведчики В. Петров, М. Синодский, Л. Кофман, И. Устинов, Ю. Виленский, Лысяков, Агафонов, Тэн, Ф. Крючков, Б. Красносельский, А. Герасимович, Л. Соловьев, Степанов, Тумаков, Баранчик - все они достойные сыны Родины, партийные и непартийные большевики.

24 апреля разведчики вышли к нейтральной полосе, за которой где-то там располагалось боевое охранение врага. К счастью, фашисты, находившиеся в боевом охранении, проморгали наших разведчиков, и они незамеченными оказались по ту сторону линии фронта.

Разведчики стали осваиваться с новой обстановкой. Она была зловещей. Во многих местах наши разведчики обнаруживали трупы советских людей - и воинов, и мирных граждан, замученных фашистами и брошенных в лесу.

Командир группы принял решение выслать вперед разведчиков Садлера и Загоскина. Разведчики не вернулись. На их поиски были направлены четыре разведчика. Снова неудача: разведчиков ждала засада фашистов. Старший из четверки - Б. Слуцкий - был убит.

Все это показало, что гитлеровские бандиты заподозрили переход большой группы разведчиков в свой тыл. Так это и было. Разведчики решили углубиться дальше в тыл фашистов.

Снег в начале мая даже в наших широтах редкость. Но, на удачу в этот раз, он стал падать на землю густыми хлопьями. Как в декабре, лес оделся в белый саван. Казалось, вернулась зима. Разведгруппа притаилась в одном из оврагов. Фашисты пошарили в лесу, но, видя, что снег лежит нетронутым, ограничились беспорядочной стрельбой по всем направлениям и отправились восвояси.

Тем временем разведчики направились в глубокий тыл немцев. У них имелась радиостанция, В положенное время ее развертывали на ходу и слушали сводки Совинформбюро и другие известия. Координаты места разведгруппа передавала командованию. К разведчикам в указанное ими место прилетал самолет. Впервые он появился у разведчиков 1 мая. Самолет сбрасывал продовольствие, свежие газеты и, покружившись над разведчиками, исчезал за лесом.

Разведгруппа часто ночевала под открытым небом. Часовые охраняли сон спящих. По ночам мерцали разноцветные ракеты врага. По небу бороздили лучи немецких прожекторов. Так продолжалось три недели. Разведчики освоились. Их проводники партизаны нередко исчезали на день-два. Они бывали в партизанских отрядах Демянского района и приносили командиру разведгруппы сведения о противнике, о действиях партизан, о положении в Демянске.

Приказ о выходе из немецкого тыла был получен разведчиками восьмого мая. Но где лучше выйти? Это была полная неизвестность. Из 22. разведчиков уцелело 19.

12 мая разведгруппа направилась из глубокого тыла фашистов назад - к расположению дивизии. По вечерам, как всегда, над лесами горели свечи-ракеты. Изредка слышалась стрельба, иногда раздавались глухие разрывы снарядов.

Полная неизвестность - что впереди. Лесная тьма, но чем она заполнена? Идти приходилось по одному, осторожно, вперив взоры в темноту. Чем ближе к линии фронта, тем громче гул войны. По обе стороны передовой линии грузно рвутся мины, с огромной разрушительной силой падают и разрываются артиллерийские снаряда. Но нужно преодолеть не только это. Это было бы полбеды. Впереди эшелонированные дзоты, цепи автоматчиков, боевые секреты, минные поля. Все это враги разведчиков.

В таких условиях было бы вторым чудом для них, если бы они остались незамеченными врагом: ведь при переходе из советской зоны в зону, оккупированную врагом, им повезло. Но так бывает не всегда. Разведгруппа врагом была замечена. Загремели фашистские пулеметы. Разведчики были вынуждены залечь. Но как только кто-либо из них поднимал голову, фашистские пулеметы возобновляли огонь. Что было делать? Вот-вот надо было ожидать минометного шквала. Тогда гибель. Командир разведгруппы отдал приказ: - Вперед!

И они пошли под огненным дождем. Быть может, им бы и удалось выйти без потерь, если бы… Если бы не минное поле.

Шестеро было ранено. Навстречу разведчикам вышла дивизионная разведка. Ее командиром был старший лейтенант Рамишвили, комиссаром старший политрук С. Партигул.

Раненые были спасены.

После возвращения в дивизию из тыла врага командир разведгруппы был вызван к командиру дивизии. Данные разведчиков были весьма ценными. Герои-разведчики стали любимцами дивизии. Их носили на руках. Поэты создавали о смельчаках песни, сочиняли в их честь стихи. Имена разведчиков дивизии стали известны всему Северо-западному фронту. Успех разведгруппы, умножил боевую славу дивизии.

Командир разведывательной группы, дважды орденоносец В. Петров, политрук В. Григорьев обеспечили успех боевой операции, с честью выполнили задание командования и были награждены орденами Красного Знамени.

Первое массовое награждение бойцов, командиров и политработников

Военный совет Северо-западного фронта решил отметить бойцов, командиров и политработников высокими правительственными наградами. От имени Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество были награждены отличившиеся в боях: орденом Ленина посмертно - М.Я. Сидорина,

орденом Красного Знамени - А.А. Агеева, В.И. Алексеев, С.А. Астахов, М. Беломарь, В. Бурдуков, Л.Ф. Виноградов, А.С. Ермаков, А.Ф. Жидкова, И.А. Калинин, М.Ф. Кудрин, А.Л. Кузнецов, Н.В.К лемм, Т.Н. Мамаева, А.А. Мамонтов, М.С. Петрухин, В.Д. Репин, П.В. Соловьев;

орденом Красной Звезды - Б.В. Абрамов, К.А. Агадканян, А.М. Антонов, З.Д.Аракемян, В.В. Архангельский, Н.Г. Базин, А.В. Байбаков, Н.Н. Билякин, А.С. Барс, Н.Н. Бимц, И.П. Вавилов, Н.Н. Гаврилов, А.Н. Гоголев, М.В. Гордеев, В.П. Губенко, В.С. Дмитриев, Я.М. Донов, И.И. Дудченко, А.И. Дюкин, С.Ф. Емельянов, М.Д. Еремин, Н.П. Забавников, И.С. Иванов, О.А. Итина, К.С. Иванова, Г.Д. Ищенко, Е.Ф. Киричанская, И.Р. Климов, П.А. Кореченков, П.А. Кошелев, К.А. Кравченко, З.С. Крючков, Ф.М. Маркусевич, П.М. Пшеничный, А.С. Родин, В.А. Жданов, В.Г. Рыбин, В.Д. Сафонов, А.И. Семенов, А.Л. Сидоров, А.Е. Скоробогатько, Н.А. Хромов, П.Г. Чмиль, Д.И. Шарков, А.Л. Швыйковский, Ш.Г. Штеманетян.

медалью "За отвагу" - Н.М. Галицин, М. Загруддинов, А.А. Калинин, И.Н. Кудрявцев, И.С. Маркин, И.Г. Негров, А.О. Орлов, В.Н. Панов, П.З. Устимов, П.А. Яшкин, В.К. Агафонов.

Большая группа бойцов, командиров и политработников была награждена медалью "За боевые заслуги".

В жизни дивизии добровольцев-москвичей массовое награждение бойцов, командиров и политработников было важным событием. Это событие было свидетельством стойкости дивизии, оценкой ее способности бить ненавистного врага, крушить его оборону.

Враг почувствовал на себе сокрушительные удары москвичей-добровольцев. На Северо-западном фронте появилось соединение, преисполненное боевого наступательного порыва, воспитанное на традициях московской организации Ленинской партии.

Военный Совет Северо-западного фронта хорошо это знал. Он стал поручать нашей дивизии самые ответственные задачи, нередко ставил ее на главном направлении удара по врагу, и дивизия с честью справлялась с этими поручениями.

Она ни разу не отступала перед фашистами. Москвичи шли только вперед!

В день праздника Первое мая 1942 года, в присутствии делегации трудящихся Москвы, на широкой лесной поляне вручались награды отличившимся в боях за освобождение Молвотицкого района Ленинградской области.

Командир дивизии, вручая ордена и медали, поздравил награжденных, пожелав им новых боевых успехов и сказал: "Вы накопили боевой опыт. У вас выковываются славные боевые традиции. Вы крепко бьете врага. Это - верный залог того, что вы будете гвардейцами.

Большой подъем среди личного состава вызвало поздравительное письмо МК и МГК ВКП(б) к 1 Мая 1942 года:

Московский областной и городской комитеты ВКП(б) шлют бойцам, командирам, комиссарам и политработникам Н-ской стрелковой части свой горячий большевистский привет!

С радостью узнали мы о первых боевых успехах части и о героях-бойцах, показавших пример мужества и отваги в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

Трудящиеся Москвы кровными узами связаны с вашей стрелковой частью. Каждый боец - родной и близкий нам товарищ.

Московский областной и городской комитеты ВКП(б) уверены, что ваша часть дальнейшими подвигами будет множить славу доблестной Красной Армии. Наносите сокрушительный удары врагу, гоните подлую фашистскую нечисть с нашей священной советской земли. Знайте, что ваша родная Москва смотрит на вас, гордится вами и всегда будет всем сердцем вместе с вами...

Вперед к победе!

Секретарь МК и МГК ВКП(б) А. Щербаков.

 

Глава третья

БОИ НА ОКРУЖЕНИЕ ВРАГА НА НОВГОРОДСКОЙ ЗЕМЛЕ. ЗАВОЕВАНИЕ ДИВИЗИЕЙ ГВАРДЕЙСКОГО ЗНАМЕНИ.

В мае 1942 года в районе Большое и Малое Врагово готовилось общее наступление на Демянскую группировку противника. Наша дивизия, находившаяся в составе Первой ударной армии Северо-западного фронта, была поставлена военным советом фронта на направлении главного удара. Бои предстояли в лесисто-болотистой местности. МК и МГК ВКП(б) прислали в нашу дивизию из Москвы новое пополнение из районов Москвы. Оно прошло предварительную боевую выучку в резерве Северо-западного фронта.

По приказу военного совета Первой ударной армии наши полки 20 мая 1942 года вышли на исходное положение для наступления. Командир дивизии приказал командиру 664 полка подполковнику П.М. Пшеничному атаковать силами 2-го батальона д. Малое Врагово. Этот опорный пункт врага был прикрытием другого очень важного опорного пункта фашистов - Заболотье. Последнее же в случае освобождения его от врага открывало прямой путь для Красной Армии к Демянску. Почти за год немцы под Большим Врагово, Копыловым и Малым Врагово построили глубокоэшелонированную разветвленную линию обороны: численность фашистских гарнизонов в опорных пунктах была внушительной, но она таяла. Батальоны и роты гитлеровцев поредели из-за понесенных ими потерь. Дело заключалось лишь в том, чтобы обнаружить слабые участки обороны врага, где относительно было меньше живой силы и техники. Зато было очевидно одно: противник занимал окружающие высоты, оградив их минными полями. Не было недостатка и в проволочных заграждениях, за которыми в бинокли можно было хорошо рассмотреть лесные завалы и дзоты. При этом среди высот были довольно внушительные - почти 250 метров над уровнем моря.

Одновременно с высотами, фашисты опирались на лесные массивы, где они успели воздвигнуть дзоты и многочисленные хода сообщения и укрытия. Фашистское командование приказало снайперским подразделениям рассредоточить по лесу "кукушек"-снайперов.

Во всяком случае фашисты не собирались сдавать своих позиций без боя. Наоборот, они готовились к упорному сопротивлению, так как думали, что наши потери в зимних боях были настолько большими, что сил у нас недостаточно.

Для отвлечения сил врага от Большого и Малого Врагово, на которые с фронта должен был наступать 2-й батальон 664 стрелкового полка, два других батальона - 1-й и 3-й этого полка были направлены к Малому Врагову через примыкающий к нему большой лес. Батальоны двигались с правого фланга. Это продвижение двух батальонов в лес не маскировалось, что понятно уже из того, что батальоны вышли на марш при дневном свете, в солнечный майский день. Это делалось намеренно. Командир дивизии надеялся на то, что среди фашистского гарнизона, оборонявшего Малое Врагово, может возникнуть растерянность, если их разведка сообщит, что наступление на них идет не только с фронта, но и с фланга. Командир дивизии предполагал далее, что фашистское командование при этих условиях будет вынуждено разделить подразделения гарнизона и драться "на два фронта", ослабив тем самым оборону с фронта. Но имеются ли резервные подразделения фашистов в глубине леса, командованию дивизии было неизвестно. Все же учитывая длину и ширину лесного массива - а та и другая были значительными, - казалось сомнительным, чтобы в лесу была многочисленная живая сила и техника врага.

Тем не менее командир дивизии мог предполагать, что кое-что в лесу у немцев было. Батальоны 664-го полка вошли в лес. Бойцы, командиры и политработники шли вперед медленно. Первыми шагали саперы. Мин в самом начале леса не было. Лес был огромный, густой, с подлеском и папоротником. В лесу было темней, чем на опушках. Царила зловещая тишина. Тем временем 2-й батальон 664-го полка, наступавший на Малое Врагово с фронта, захватил важную высоту (246,0). Вместе с ним на врага шла и полковая школа (командир капитан Воронович). Этим двум нашим подразделениям пришлось вести тяжелый бой. Они отразили шесть контратак врага.

Два других батальона 664-го полка углубились в лес почти на километр. Командир полка подполковник П. Пшеничный выслал вперед разведчиков, а роты остановил. Когда разведчики стали возвращаться, их сведения были противоречивыми. Но все они уверяли, что дальше, в глубине леса, с фронта и с флангов, вдоль дороги, ими замечены замаскированные дзоты или какие-то другие укрепления противника. Командир полка приказал вперед больше не продвигаться. Бойцам было приказано рассредоточиться на расстоянии трех-четырех шагов и немедленно окопаться, храня полное молчание и ожидая дальнейших распоряжений. Была подана команда, и батальоны как бы растаяли на глазах. Повозки с орудиями и боеприпасами были отодвинуты назад, примерно на полкилометра, а станковые пулеметы и минометы, наоборот, были выдвинуты вперед и на фланги. На этот раз полк располагал 32-мя станковыми пулеметами, не считая легких, и батарей минометов.

В лесу по-прежнему было тихо, но откуда-то издалека доносились возгласы людей и стрельба. Это началось наступление второго батальона 664-го полка на Малое Врагово, штурм важной, ключевой высоты.

Здесь же, где были другие 2 батальона полка, слышны были лишь щебетание птиц и легкие постукивания лопат о гальку, - то бойцы и командиры окапывались, выполняя приказ командира полка. Изредка раздавалось тревожное ржание коней. Меры, принятые командиром, оказались своевременными. Видимо, он предвидел, что может произойти, и оно произошло совершенно внезапно.

Весь лес вдруг запылал от света многочисленных ракет. И тут же, буквально со всех сторон, даже, как нам казалось вначале, с тыла, разразился дикий шквальный огонь из минометов и пулеметов. Следы трассирующих пуль змеями бежали по траве, между корнями деревьев. На мгновения гасли ракеты, прекращалась стрельба, и лес погружался в зловещую темноту. Уже слышались стоны наших раненых, появились убитые. А ракеты загорались вновь и вновь, гремела стрельба. И все это повторялось несколько раз. Немцев, однако, не было видно. Командир полка приказал пулеметчикам стрелять по всем направлениям в темноту леса, кроме тыла, где был наш "обоз".

Какова была численность фашистов в лесу, чем они располагали, каковы были их намерения, об этом командование ничего не знало. Не больше, видимо, знали о нас и фашисты. Было ясно лишь одно, что пока мы двигались по лесу в полный рост, фашисты за нами наблюдали и были довольны тем, что мы заходим в лес все дальше. Видимо, в глубине бора нам готовилась западня. Решение командира полка рассредоточиться, окопаться, выдвинуть вперед и на фланги пулеметы и несколько минометов сорвало коварный замысел врага.

Пока что наши потери были незначительными, а какие потери мы нанесли противнику, знал только он сам, - в кромешной темноте что-либо увидеть было невозможно, а в то время когда пылали ракеты и гремели выстрелы, нам было не до рассмотрения того, что впереди, что на флангах: наши бойцы прижимались к земле.

Командир, комиссар и представитель политотдела дивизии окопались под большой елью. В короткие паузы между стрельбой они шепотом говорили между собой. Командир полка принял решение отходить назад вдоль дороги, по которой батальоны перед этим шли. При этом он сказал: - Задача отвлечения живой силы и боевой техники врага от Малого Врагова нами решена. - Но как раз в это время командир застонал. Он был ранен пулей в плечо.

Команда командира была передана по цепи. Наш отход начался. Но бойцы батальонов, разумеется, этот отход совершали, держась земли - погасли ракеты, прекратился огонь, лес снова затих так, что, переползая с места на место в опушке леса, наши роты делали все это при полной тишине. И удивительное дело! Ракеты немцев погасли! Огонь врага не возобновлялся. Лес снова затих, затих так, что слышно было, как падают сучки, подбитые осколками мин, срезанные пулями. Наши санитары и санитарки воспользовались прекращением огня и стали выносить убитых и тяжело раненых. Теперь бойцам было приказано подняться с земли на ноги, и они вышли из леса на опушке, так и не видев больше ни одной ракеты и не слышав ни одного выстрела! Это было поразительно!

На победителей, признаться, мы походили мало. Но к вечеру мы узнали, что командир дивизии объявил обоим батальонам 664-го полка, отвлекавшим в лесу огонь фашистов на себя, благодарность. Малое Врагово было освобождено. Огневое сопротивление фашистов с фронта оказалось менее интенсивным, чем ожидалось: фашисты раздвоили свою огневую мощь, предполагая, что наступление на их опорный пункт идет с фронта и с фланга.

Но мы, находившиеся на фланге, атаковать фашистов не собирались. Они же наше продвижение вглубь леса рассматривали по-своему, но именно так, как это предполагал командир нашей дивизии. Разное бывает на войне!

Еще до освобождения Малого Врагово батальон 528-го полка освободил от немцев деревню Копылово, а вслед за ней и Большое Врагово. Батальону удалось также выбить фашистов с высоты 246,9. Но на этом участке враг стал переходить в контратаки. А поскольку наши соседи справа и слева продвинуться не смогли, наши бойцы оказались под огнем с флангов и с тыла. Положение для них оказалось критическим. Но это было испытанием выдержки и стойкости наших воинов. Они отбили контратаки трех фашистских рот. Полковая школа капитана А. Вороновича отражала в течение дня яростные контратаки врага. В итоге занятый рубеж остался за нами.

Бойцы, командиры и политработники, ведя летние наступательные бои в лесисто-болотистой местности, приобретали навыки борьбы против фашистских "кукушек", блокировки вражеских дзотов, разминирования, строительства оборонительных рубежей. Все это часто совершалось под огнем врага. Разведчики постепенно овладевали своим мастерством. Они ночью и днем делали попытки ворваться в расположение немцев, старались захватить "языка".

В дивизии множились меткие стрелки. Развертывалось снайперское движение. Инструкторами снайперов стали наши отважные девушки - Наташа Ковшова и Маша Поливанова, еще до войны окончившие школу снайперов. С разрешения командования дивизии они организовали краткосрочные курсы снайперов и обучали бойцов меткой стрельбе из снайперской винтовки. В бою под Малым Врагово Маша и Наташа спасли в бою командира полка и старшего лейтенанта Иванова.

Снайперы Барабанов, Заливин, Конаков, Панов, Потехин, Субботин, Суханов, Шатунов, Файзуллин, Фомин были учениками Маши и Наташи. Разведчики, снайперы и саперы дивизии добровольцев-москвичей стали выдвигаться на первое место во фронтовом масштабе. В боях на дальних подступах к Демянску москвичами-добровольцами вновь были проявлены массовый героизм, стойкость, выдержка. Главное же состояло в том, что повысилось умение воевать. В дивизии появились новые храбрецы, а те, кто отличился ранее, умножили свои боевые подвиги. Зиба Ганиева, А. Каменев, С. Кулешова, Е. Бусалов, В. Иванов, Е. Лиэллуп, П. Пшеничный, Я. Богомолкин, С. Кагаков, Л. Гордин, И. Солятин, П. Непочатов, И. Трапезников, М. Щедрина, А. Шахгалдян, А. Скуридин, А. Смирнов, М. Иванов, В. Ханчин, Л. Бычков, Т. Ходжаев, Щурин,. Е. Валяева, Г.Ролич, М. Киверин, И. Слитков, В. Силаев, Ф. Сулимкин, В. Хлопитько, И. Горошко, Л. Фельдман, Г. Гольштейн, В. Носов, П. Тарасов, М. Захаров, И. Пантелеев, П. Грибков, А. Бигашев - все они, как и многие другие, герои этих боев. Все они представляли различные роты, батальоны и полки, различные рода и вида оружия, но каждый уже становился мастером своего дела, был грозой немецко-фашистских оккупантов.

Зиба Ганиева, веселая, жизнерадостная, в прошлом студентка ГИТИС, как снайпер, по самым скромным и достоверным донесениям уничтожила 21 фашиста. Во главе группы автоматчиков она среди первых ворвалась в расположение фашистов в Малом Врагово, была тяжело ранена. Зиба Ганиева была награждена орденом Красного Знамени.

Знаменитый уже снайпер дивизии Александр Каменев, бывший рабочий завода "Серп и молот", уничтожил 42 фашиста и среди них несколько "кукушек". Соня Кулешова пришла в дивизию добровольцем в октябре 1941 года. Она в то время работала лаборанткой на Дорогомиловском химзаводе в Москве. На фронте она первое время была связисткой, а затем стала разведчицей. Она участвовала во многих боевых операциях. Об одной из них Соня рассказывала:

- В успехе этой операции я была уверена. Иначе быть не могло! Никогда мы так тщательно не готовились. Продумали каждую мелочь. Много раз "захватывали" учебный дзот. Каждый из нас на совесть изучил местность - холмы и кустарники на подступах к настоящему дзоту. И все-таки мы немного волновались. Но заработали наши артиллеристы и волноваться стало некогда. Мы пошли. Я шла впереди. Торопила саперов. Они немного отставали. А ведь в нашей операции главное - быстрота, чтобы фрицы не успели опомниться. Подошла вместе с командиром разведки Бусаловым к дзоту, а уж дальше все просто - выкурили фрицев из дзота. Одного я захватила и повела. Остальных - другие. Веду немца, а в руках только граната - автомат Бусалову отдала. Думаю, если что, себя не пожалею, но уж фрица не выпущу. Поблизости начались разрывы немецких мин. Фриц вдруг согнулся, дрожит: "Шнеллер - говорит, - минен". То есть: "Быстрей, мины", и прибавляет шаг. Не слишком храбрый фриц попался.

Соня Кулешова, пожалуй, была в то время единственной девушкой на всем Северо-западном фронте, захватившей "языка". Она была награждена орденом Красного Знамени. Как не вспомнить слова поэта Некрасова: "Есть женщины в наших селеньях...".

В этой операции отличился и сам Евгений Бусалов, награжденный за успешное выполнение задания по захвату "языка" орденом Красного Знамени. Отважно блокируя вражеский дзот, погиб разведчик Владимир Иванов. Он также был награжден (посмертно) орденом Красного Знамени. Сапер А. Беззубов прославился многочисленными боевыми делами. Уже летом 1942 года он был трижды орденоносец, получил несколько ранений. Не раз ему приходилось, как и другим саперам, под огнем фашистов прокладывать дорогу нашим танкам, выручать из беды подбитые врагом танки, обнаруживать и обезвреживать минные поля, прокладывать траншеи. Своими большими саперскими ножницами он разрезал не один километр вражеских проволочных заграждений и обезвредил много висячих и других мин.

Герой первых боев дивизии - Евгений Лиэллуп - погиб на подступах к Демянску. Он ворвался во вражеский дзот, забросал фашистов гранатами, убив из них 9, но и сам пал от вражеской пули. Лиэллуп посмертно был награжден орденом Красного Знамени. Убить фашистского офицера во время атаки и взять в плен солдата-фашиста - это уже подвиг. Именно это сделал красноармеец И. Трапезников. Он доставил пленного вояку в штаб батальона!

В бою под Малое Врагово отличилась Елена Семенова 2-й номер станкового пулемета. До войны она была помощником мастера завода "Красный Богатырь", а затем была выдвинута на работу в Наркомат тяжелой промышленности. У нее было уже три награды летом 1942 года. Она спасла сержанта Сальникова, перевязав ему раны, вытащила из-под огня раненого политрука роты Филиппова и была ранена сама. На ее глазах погиб отличившийся и в первых боях сержант А.Соин. Он сражался один против группы немцев, убил из них четверых, после чего окруженный врагами, бросил в них гранату и погиб сам.

Елена Семенова спасла также позднее парторга 664-го полка Шахгялдяна. Он был (май 1942 г.) тяжело ранен. Ему немедленно нужно было переливание крови. Кровь дала Елена Семенова.

Большое мужество, хладнокровие, выдержку, военную хитрость нужно проявить, чтобы блокировать вражеский дзот. Сержант И. Горошко, отличившийся в бою за Малое Врагово, рассказывал об этом так:

- Я был командиром группы, получившей задание разведать передний край обороны противника. Двигаясь скрытно, мы выбрались на опушку леса. До вражеских дзотов осталось 150 метров. Я разделил свой небольшой отряд на три части по три человека в каждой. Одна группа двигалась слева, вторая справа и третья - прямо к дзоту.

Разведчики притаились. Работающие невдалеке фашисты ничего не подозревали. Мы выждали момент, когда немцы зашли в дзот, и забросали их гранатами. 30 фашистов нашли себе здесь могилу. Гитлеровское гнездо вспыхнуло. Покончив с одним дзотом, мы повредили еще один.

Петр Непочатов был награжден орденом Ленина за то, что сумел вместе со своими четырьмя бойцами - Глушковым, Данцевым, Белковым, Поспеловым - захватить у фашистов одну из высот, выбив фашистов с нее, и закрепиться на ней. В дивизии отважную пятерку воинов прозвали "челюскинцами". Трое суток они находились на высоте, расположенной в тылу врага. Огнем из автоматов они не давали прохода гитлеровским захватчикам. К "челюскинцам" вскоре присоединился шестой - комсомолец Т. Петрушенко. Юный, но храбрый, он, рискуя каждый миг жизнью, под пулями и минами врага доставил на высоту ручной пулемет и, ловко замаскировав линию связи, провел телефон.

Шестерка "челюскинцев" наводила ужас на фашистов. Они боялись высунуть нос и отсиживались в дзотах и блиндажах. "Челюскинцы" прочно удерживали высоту за собой, а гитлеровцы так и не решились на штурм этой высоты.

Как всегда и во всех боях дивизии большие боевые заслуги при освобождении Малого Врагово принадлежали артиллеристам. Их командиры Б. Перлин, Б. Абрамов умело вели и корректировали огонь. Враг бешено огрызался, фашистская артиллерия и днем и ночью гремела в районе боя, и многие наши воины настолько к этому привыкли, что проходили хладнокровно невдалеке от часто падающих и разрывающихся снарядов врага, сверкавших огненной лентой при разрыве.

Артиллерист В. Митюкляев двое суток не отходил от своего орудия. Фашисты контратаковали. В. Митюкляев нанес огромный ущерб врагу. Он истребил роту немцев. Мужественно вели себя в бою и артиллеристы Н. Масаев, В. Гребенников, Г. Федин, М. Волков и Рассихин. Прославились и минометчики Л. Гордина и И. Солягина. Их массированный огонь подавлял вражеские батареи, накрывая скопления пехоты и техники врага, разрушал дзоты и блиндажи, останавливал фашистские контратаки. Все бои дивизии в районе Малое Врагово происходили на тесном сближении. Мы видели постоянно фашистов, они видели нас.

За май-июль 1942 года дивизия добровольцев-москвичей (она называлась тогда 130 стрелковой) освободила тысячи советских людей из фашистской неволи, уничтожив более 6 тысяч солдат и офицеров противника, разрушила до 80 дзотов и блиндажей немцев, захватила пленных. На армейских слетах саперов, снайперов и разведчиков москвичи ставились в пример всем как мастера военного дела. Да и фашисты, как показывали допросы пленных, уже хорошо знали Московскую коммунистическую дивизию. Фашистские командиры говорили нам, - утверждали пленные, - бойцы этой 130-й дивизии - все коммунисты. В плен брать их не надо. Их только надо убивать".

Над боевыми порядками нашей дивизии фашисты не разбрасывали и своих листовок. Это было бесполезно.

Дивизия добровольцев-москвичей уверенно закладывала фундамент к получению гвардейского звания. "Мы будем гвардейцами", - твердо говорили бойцы и командиры.

Приказом военного совета Северо-западного фронта за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество были награждены орденом Ленина И.Ф. Ненашев, П.И. Непочатов, орденом Красного Знамени - Н.А. Антонов, Герой Советского Союза Н.М. Берендеев, В.М. Буланцев, В.В. Воронин, Зиба Ганиева, Л.З. Гордин, В.А. Гребенников, В.М. Григорьев, А.Ф. Дубовик, В.А. Злодеева, В.С. Иванов, А.А. Кузьмин, Н.В. Масаев, В.С. Митюкляев, М.А. Солягин, Н.П. Соловьев, А.Г. Тармосина, Г.Г. Федин, А.Е. Царев.

В тех краях, где воевала с врагом наша дивизия, особое значение для обеспечения наступления, оборонительных боев имел наш второй эшелон. Бездорожье, весенняя и осенняя распутица, болота, низины, леса; зимой морозы и глубокие снега, - все это требовало хорошей организации снабжения полков всем необходимым.

Многие бойцы, командиры и политработники высоко ценили инициатора многих хозяйственных дел дивизии Н.П. Нестеренко. Энергичный, волевой человек. Хороший коммунист, он опирался в своей работе на политотдел дивизии, на политработников полков, батальонов и рот. В самых труднейших условиях воины второго эшелона снабжали бойцов, командиров и политработников всем тем, что было необходимо им для боя и для жизни.

Дивизия имела свои походные и мыловаренный, сыроваренный, кожевенный заводы. У нее имелся большой гурт скота, склады, полевая хлебопекарня, авто и транспортная роты, сапожная и пошивочная мастерские. Все это те звенья, от которых во многом зависел исход боевых операций.

Энергичные, способные офицеры - А. Дмитриев, П. Назаров, П. Зотов, И. Гризик, К. Бадо, И. Эмдин, Д. Высоковский, С. Шахаджанов, А. Родионов, Д. Кричевский, В. Зайцев - добровольцы-москвичи, вели большую работу по снабжению частей, по обеспечению бесперебойной доставки боеприпасов, амуниции, продовольствия туда, где шел бой. Парторгом второго эшелона избирался не один раз офицер И. Свирский. Он укреплял ряды партийной организации, которая свято хранила традиции партийной организации Москвы. Работники 2-го эшелона часто переживали те же лишения и трудности, что и воины на передовой линии. Ведь чтобы обеспечить всем необходимым ведение боя, надо было ежечасно рисковать жизнью. Многочисленные артиллерийские налеты, бомбежки с воздуха, засада немцев, обрушивались постоянно и на работников 2-го эшелона. Потерь здесь, правда, было относительно меньше, но убитые и раненые имелись постоянно.

Бойцы, командиры и политработники дивизии с большим уважением вспоминают всегда наших самоотверженных работников войскового тыла. У них большие заслуги перед страной и родной Москвой. Правительство СССР много раз отмечало высокими наградами работников 2-го эшелона.

Разумеется, в истории нашей дивизии нередки были случаи, когда грань между 1-м и 2-м эшелоном почти совершенно стиралась. В критические дни, когда на передовой ощущалась нехватка живой силы, ее пополняли за счет второго эшелона. Это было необходимо для того, чтобы выиграть бой. Поэтому бойцы, командиры и политработники 2-го эшелона систематически занимались и боевой учебой. Бывало и так, что контратаки врага могли иметь временный успех. Тогда фашисты проникали в расположение второго эшелона и в этих условиях все и здесь вставали в боевые порядки. На войне - как на войне.

В июне 1942 г. военный совет Северо-западного фронта приказал нашей дивизии совершить марш на новый участок фронта - в район деревни Сутоки, у рек Робья и Ловать. Дивизии поручалось наступать на гитлеровские части и, прогрызая пространство примерно в 4-5 километров, замкнуть кольцо окружения 16-й армии фашистов в районе Демянска, изолировав их от группировки, находившейся в Старой Руссе и близлежащих к ней деревнях и селах.

Дивизии, следовательно, надо было перерезать этот перешеек, через который 16-я армия Гитлера имела еще возможность держать связь и получать все, что можно было получить оттуда, где были расположены фронтовые фашистские штабы.

Поэтому фашистское командование приложило все старания к тому, чтобы не дать нам продвигаться вперед ни на шаг. Оборона перешейка была глубоко эшелонированной, местность перед ней была пристреляна. При этом, как всегда, а это было на всем Северо-западном фронте, - немцы держали в своих руках все высоты, а нашим войскам доставались леса, болота, низины, бездорожье - ведь фашисты захватили эти территории почти год назад.

Особенностью наступательных боев на этом участке фронта для нашей дивизии было, следовательно, то, что они должны были проходить непрерывно или в огневой дуэли, или в рукопашных схватках. Танкам, нашим и немецким, хода здесь почти не было. Если они могли еще двигаться у подошв высот, то чуть ниже они легко проваливались в болото. Трудной проблемой была и доставка и передвижение тяжелых пушек.

Единственное в этих условиях, что могло бы быть эффективным для выполнения задачи в короткий срок, это обеспечение огневого превосходства над фашистами. Но как раз этим огневым превосходством мы не располагали. Поэтому на этом участке фронта, в силу его особенностей, дивизия застряла относительно надолго. Она несла довольно большие потери и впервые должна была напрягать все силы, чтобы устоять перед контратаками врага, теснить шаг за шагом фашистов с тем, чтобы замкнуть полностью горловину.

Короткая передышка между боями, полученное из Москвы пополнение в живой силе и технике, а также приобретенный опыт ведения боев в лесисто-болотистой местности, стремление всех воинов оправдать наказ Москвы стать гвардейцами - все это содействовало нашим полкам по прибытии на место сразу же завязать бои с немецкими захватчиками. А спешить было необходимо: приближалась осень с ее дождями, туманами, сыростью, холодами. Надо было использовать последний летний месяц - август, который в этих широтах не балует солнечной погодой.

371-й полк, командиром которого был И. Дудченко, перешел в наступление первым. Он прорвал линию обороны немцев и продвинулся вперед на 200 метров. Враг сопротивлялся отчаянно: он переходил в контратаки. В середине августа в бой был введен 528-й полк, которым командовал С. Тарасюк, и здесь сопротивление фашистов носило ожесточенный характер. Они бросались многократно в контратаки. Сильней, чем прежде, был и огонь врага. На этом участке фронта были частыми наши штыковые бои с противником. Но штыковых схваток фашисты, как правило, не выдерживали. Однако штыковой бой был неизбежным: сближение переднего края - нашего и фашистского как никогда раньше здесь было самым тесным, поэтому бои возобновлялись не реже двух раз в неделю и носили упорный характер. Неоднократно наши даже старшие офицеры включались в боевые порядки. И своим присутствием и личным примером поднимали боевой дух подчиненных.

Полки дивизии несли серьезные потери. Погибли командиры полков - С. Тарасюк и П. Пшеничный. Много нашим воинам причиняли бед вражеские снайперы. Они охотились за нашими командирами, политработниками и снайперами. Мы потеряли знаменитого снайпера Каменева, на счету которого числилось 72 убитых фашиста. В последнем письме в дивизионную газету "Вперед, на Запад!" Каменев писал:

- Несколько дней назад я вместе со своим наблюдателем Ягодкиным, снайпером Кабаковым и старшим наблюдателем Прасовым отправились на "охоту" за фашистским зверем. Вместе с нами пошел также инструктор - снайпер Панов.

В первый день "охота" была неудачной. Помешала плохая погода: дождь и туман. Зато второй день не пропал даром. Кабаков, Панов и я убили по одному немцу каждый. Тремя фашистскими мерзавцами стало меньше.

Теперь на моем боевом счету - 72 уничтоженных немца.

Подвиг Маши Поливановой и Наташи Ковшовой

Маша Поливанова и Наташа Ковшова - девушки, имена которых знает теперь весь Советский Союз, пали смертью храбрых как раз в этих ожесточенных боях нашей дивизии на окружение врага. Обе они почти за год пребывания в составе дивизии духовно выросли, были приняты в ряды ленинской партии. Они вместе со всеми нашими воинами уже прошли большой боевой путь. Их знали в батальонах и полках как надежных боевых подруг, постоянно выводивших из строя снайперскими пулями гитлеровских головорезов.

14 августа они, как то для них было обычно, отправились со снайперскими винтовками на передний край, но на этот раз со специальным заданием: уничтожить вражеских снайперов, доставлявших нашим подразделениям большие неприятности. Ставилась девушкам и особая задача - брать на мушку вражеских офицеров.

Выл солнечный день. Передовая казалась спокойной. Изредка продолжалась перестрелка. Однако с обеих сторон огонь усилился, что мало смущало боевых подруг. Они ведь испытали все: налеты врага, бомбежки, огонь пулеметов, снайперские дуэли. Вместе с Машей и Наташей был третий снайпер – Новиков. Впоследствии он рассказывал о том, как внезапно из лесу, крадучись возле высоты, на которой находились наши снайперы, начались перебежки фашистов. Снайперы видели, как фашисты сосредоточились в овраге. Их было до 70 человек. Они бросились по направлению к нашим боевым рубежам, стреляя из автоматов и бросая гранаты.

В ответ грянули залпы наших бойцов, которых было в блиндажах много меньше, - не более 30 человек. Воспользовавшись своим преимуществом в численности, фашисты потеснили наших воинов и тут же окружили высоту, на которой находились Маша, Наташа, Новиков. Загремели выстрелы, и раненый Новиков скатился на траву. Наташа и "Маша имели с собой гранаты. Каждая из девушек бросила по одной гранате в сторону фашистов. Те стали осмотрительнее! Но, как потом рассказал Новиков, фашист-офицер приказал: "Взять девок живьем! "

И фашисты стали переползать по склонам на высоту. Обе героини стреляли по ним из винтовок. Но стреляли и фашисты, подбираясь все ближе к гребню высоты.

- Стреляйте по ногам! - скомандовал солдатам фашистский офицер. Загремели выстрелы. Наташа была ранена дважды. Боль мешала ей продолжать бой. Маша теперь одна вела огонь по фашистам.

Видя, что гибель неизбежна, подруги расцеловались. Когда же фашист-офицер крикнул: "Сдавайтесь! - Наташа ответила: "Проклятущие! Мы - советские люди! Мы живыми не сдадимся! - Она послала пулю в офицера. Ее руки дрожали от боли, фашист остался на ногах. Немцы, переползая, стреляли. Была дважды ранена и Маша. В ноги. А офицер кричал: "Взять их живьем!".

И когда звери-фашисты окружили наших героинь, грянули ужасающие взрывы гранат. Их бросили в фашистов Наташа и Маша. Девушки погибли и сами от этого взрыва.

Президиум Верховного Совета СССР 15 февраля 1943 года посмертно присвоил дочерям Москвы звания Героев Советского Союза. Поэт написал о Маше и Наташе проникновенные строки:

Пополам, как хлеб, делили счастье,

Горести могли, как хлеб, делить,

Легче гору расколоть на части,

Чем таких подруг разъединить.

Наташа Ковшова и Маша Поливанова вместе с бойцами, командирами и политработниками 3-й Московской коммунистической дивизии в октябре-декабре 1941 года находились на боевых рубежах под Москвой и вместе с ними в феврале 1942 г., когда дивизия стала называться 130 с.д., били фашистов на Северо-западном фронте. Обе они истребили 301 немца.

6 марта 1942 г. Н. Ковшова писала своим родным:

-Простите, что давно вам не писала. Время теперь горячее, письма писать некогда. Да! Началась настоящая, фронтовая жизнь, о которой я раньше только в книжках читала и в кино видела. Живем мы в лесу, в шалашах из еловых веток, жаримся возле костров. За последнюю неделю ваша Наталка так закоптилась, что стала похожа на цыганку. Даже был такой случай. После того как я умылась основательно теплой водой, один командир сказал: "Да вы, оказывается, светлая, а я считал вас брюнеткой". Вот какие дела! Ну, ничего, зато немцев мы здорово бьем. Выгоняем их из наших деревень и сел. Вчера ночью еще деревню освободили. Они тут расположились, как дома, окопались, укрепились и думали, что их ничем не возьмешь. А мы их жмем и давим, и гоним как паразитов! Трусливые твари, они от страха готовы все и всех продать. Одному пленному сказали: - Ваш офицер - свинья. - Он сейчас же подтвердил это, да еще какое-то немецкое ругательство прибавил. Противные они все, небритые, грязные, злые. Мы их зовем "фрицами" или "шульцами".

В апреле 1942 г. Н. Ковшова была в Москве: она сопровождала раненого командира и отсюда писала родным на Урал: - А меня ведь уже к награде представили. Не знаю, что из этого выйдет. По-моему, еще рано. Ну да я еще оправдаю это. Я пока только 11 фрицев убила, это мало.

Позже, 24 мая 1942 г. Н. Ковшова сообщала родным: "Пишу вам из роты выздоравливающих, куда я попала после боя 20 мая. Меня немножко ранило осколком в левую руку, повыше локтя. Рана у меня легкая - навылет, кость не задета...

Ну и погнали мы опять проклятых гадов - за один день заняли шесть пунктов. Мне удалось убить в этом бою еще пять фрицев. Больше не успела. Жаль! Ну, ничего, мы еще повоюем!

Таким было настроение Наташи Ковшовой: постоянно-жизнерадостное, гневно-презрительное, ироническое к врагу, полное любви к настоящим советским людям, к Москве, к Родине. Точно таким же было настроение и М. Поливановой, неразлучной подруги Наташи Ковшовой. Летом 1942 г. они вместе жили в шалаше, стоявшем в лесу, на пригорке; к дереву возле шалаша была прибита фанерная дощечка с надписью: "Дача №13".

Не только воинам 2-го батальона 528-го полка, но и всем воинам дивизии, был известен лесной шалаш - здесь жили знаменитые снайперы дивизии, уже много раз отличившиеся в боях.

Все хорошо понимали и Наташин юмор, заложенный в слове "дача" и в цифре 13.

В дивизии имена Наташи Ковшовой и Маши Поливановой стали легендой, В их подразделениях они навечно занесены в списки дивизии. Наташа Ковшова, как и ее подруга, были образцовыми советскими патриотками, верными дочерьми партии Ленина. Волнующие письма сохранились у матери Наташи, написанные с фронта дочерью: "Скорей бы в бой!" - писала Наташа в ноябре 1941 г. на рубежах под Москвой. - Уж очень мы ненавидим фашистских гадов, а поэтому будем бить и бить их, как били в 1918-1919 гг. наши отцы и матери. Я тебе, моя любимая, обещаю, что не дрогнет в моих руках винтовка и каждая пуля будет лететь точно в цель и поражать фашистскую сволочь.

Научилась стрелять из ручного и станкового пулемета. Бросала боевые гранаты, словом, стала полноценным красноармейцем...".

В другом письме, на этот раз в газету "Красный воин" (МВО) уже обе будущие героини писали: "Наш девиз: лучше умереть стоя, чем жить на коленях".

Их вдохновила легендарная «Пассионария» - Долорес Ибаррури. Как часто Наташа Ковшова восхищалась испанскими коммунистками и их гениальным руководителем, то грозной, то ласковой Долорес Ибаррури!

Да, Наташа Ковшова и Маша Поливанова обессмертили свои имена. Они - истинные дочери Москвы - великого города Октябрьской революции, столицы нового мира надежда и гордости угнетенных всего мира.

Массовый героизм добровольцев-москвичей

В боях против фашистов отличились сотни бойцов, командиров и политработников дивизии. В этих подвигах ощущалось дыхание битвы под Москвой, могучий наступательный порыв защитников великого города. И на самом деле! Политработник Сергей Кагаков (ныне партийный работник в Рязанской области), будучи дважды ранен, остался в боевых порядках. Вместе с другими он отбивал контратаки врага. На груди С. Кагакова медаль "За отвагу", орден Красного Знамени, орден Отечественной войны 2 степени.

Бои настолько были напряженными, настолько упорными, что политработники непрерывно находились в боевых порядках.

Все же шаг за шагом наши роты прогрызали оборону врага. Пространственное сближение с фашистами у нас настолько было тесным, что как бы сговариваясь между собой, обе воюющие стороны переговаривались - Ну, русс, сдавайся! - 0го! Фриц Пора уже сдаваться тебе!

Военный совет Северо-западного фронта внимательно следил за боевыми действиями дивизии. Она была поставлена им на ответственнейший участок фронта. Первые результаты боев оценены были военным советом фронта очень высоко. Были объявлены благодарности 371 и 528 полкам (И. Дудченко и С. Тарасюка).

В виду ожесточенности сопротивления врага, а также из-за превосходства фашистов в огневой мощи, нам было приказано временно не продолжать наступления, но твердо удерживать занятые рубежи. Мы ожидали нового пополнения в живой силе и технике. Нам остро были нужны и боеприпасы.

Все же порой нашим воинам удавалось отвоевывать новые десятки метров советской земли у врага в результате ночных атак на фашистов.

Пленные говорили: - Энергия, с какой вы прогрызаете нашу оборону, стойкость ваших солдат, заставила наших командиров утроить живую силу на этом участке фронта. Нам известно, что из-за вас задержана отправка на южный фронт одного из полков из армейского резерва.

Такие сообщения было приятно слышать. В дивизии стало известно, что фашисты создали "боевые группы" для сопротивления нашему наступлению. Эти группы действовали внезапно. Они охотились за нашими людьми, однако застигнуть врасплох наших бойцов фашистам не удавалось. Однажды нам пришло в голову "разыграть" боевую группу немцев с тем, чтобы над ней хохотали и солдаты противника. Наши бойцы отыскали довольно просторный дзот, поставили возле него в укрытии часового, создав у фашистских наблюдателей иллюзию о том, что раз этот дзот постоянно охраняется, то в нем, по-видимому, размещен если не взвод, то по меньшей мере отделение.

Наши наблюдатели заметили, что фашисты действительно стали проявлять интерес к этому дзоту. Тем временем наши воины сделали из соломы солдатское чучело, притащили его в дзот, положили на нары и накрыли одеялом. Тут же целое наше стрелковое отделение было приведено в дзот, а вечером выведено из него. Наши наблюдатели, сидевшие в разных местах на высоких елях, следили за тем, какое впечатление на фашистов произвело оживление заброшенного блиндажа на нашей стороне. Ночью фашисты похитили чучело, вообразив, что им удалось захватить спящего бойца.

Бои в районе деревни Сутоки были тяжелыми. Все здесь пылало огнем.

Волнующими были дела наших саперов. Их командир, майор А. Паршин вникал во все. Сколько минных полей он разминировал, об этом неизвестно никому. Вся дивизия знала А. Паршина. Еще бы! Переезд - вперед саперы! Приезжаем на новое место - оборудовано убежище для комдива, для комиссара, для политотдела, блиндажи. И так постоянно. Комиссар саперного батальона П. Медведев был не раз награжден. Его видели и в вихре огня во время боев и на танцевальных площадках между боями. Он был и пропагандист ленинских идей: вел семинары в 1-м ордена Ленина Медицинском институте по дисциплине основы марксизма-ленинизма. Любил он русскую литературу, особенно классическую и современную советскую. Мог часами говорить не только о Гегеле, но и о Гоголе, не только о Бебеле, но и о Бабеле. Всегда острил. Перерывы между боями были. Но покой был исключен. В небе, к сожалению, царили фашисты. Ведь до чего доходило дело, рассказывал этот политработник:

- Иду в первый эшелон. Утро. Блещет солнце. Выхожу из леса. Впереди чистое поле - метров 800. Там, за ним лес. Знаю: в лесу наши зенитки.

Вдруг противный звук фашистского мотора. Бросаю взор в небо - самолет снижается. Вижу отвратительную морду фашиста. Бьет из пулемета! Бросаюсь в кювет. Пока самолет развертывается, бегу. Снижается вновь! Ныряю в кювет. Бью из него по самолету. Но что наган!

Да, было тяжкое время, фашистские летчики охотились ради забавы за нашими воинами, если они ходили даже поодиночке!

Где же были наши самолеты-истребители? Их еще было мало!

Яркий осенний день. Бабье лето. Паутинки плывут, блистая под лучами теплого солнца. Рядом дзоты фашистов. Мелколесье. Впереди мелькают зеленые шинели немцев. Стрельба. Прячутся. Но и нам нельзя ходить в рост. Лес простреливается. Зато все ясно. Враг близко. Душит злоба. И здесь не одна "Долина смерти"!

Ночь меняет все. Лес. Он непроницаем. Мгла. Ракеты. Вновь зловещая тьма. Плотный огонь - наш и немцев. Недаром поляна от реки к лесу была названа также "Долина смерти". Лучше не появляться на ней. Воины не знают покоя днем и ночью. Спать не приходится. Враг рядом без малейших преувеличений! Положение необычное.

Блиндаж. Здесь бойцы младшего лейтенанта Н. Кресова. Разговор;

- Так, значит, штурмуем?

- Конечно. Нужно 10 орлов. Тогда конец фашистскому дзоту!

- Тот, что слева?

- Конечно.

- Да! Он все время мешает нам.

- Населен?

- Да! Но сколько их там, не так важно. Если мало, по траншеям прибегут.

Вдруг Кресов сказал: - Иду к Дудченко. Начнем через полчаса. - Ушел.

А люди готовятся. Отмены приказа не будет. Над лесом плывет ночь. Звезд нет. Во тьме лес, болота, высоты, дороги, тропинки. Но что это? Промчались облака.

Блеснули золотые ресницы звезд. Они словно глядят с высоких небес, спрашивая: "Что творится в этом темном, страшном лесу?"

Увы! Покой природы, величественный, грандиозный несовместим был с земным адом! Глухо разрывались мины, трещали пулеметы, трепетали огни ракет. Свирепый лик войны всюду. Но группа лейтенанта Н. Кресова знала, на что идет...

К вражескому дзоту подползли тихо. Впереди Н. Кресов. Приходилось радоваться свисту пуль. Пролетела - нас не задела! Тьма мешала немцам видеть движение смельчаков. Наши переползали! Мягко шуршала трава. Она уже высохла. Ведь осень. До дзота немцев считанные метры. Молчание. Видимо, враг беспечен. Как знать? В ход пускаются гранаты. Вой сирен. Ракеты над лесом. Светлей, чем днем. Дзот жив. Встречные гранаты. Но они были брошены дрожащими, застигнутыми врасплох врагами... Бурное движение наших воинов. Немцы убегают по траншеям к своим. Наши разведчики бросаются в расположение фашистов. Догоняют бегущих по траншеям.

- Молодцы! - кричит своим орлам Н. Кресов. - Молодцы! Бейте фашистских гадов! Дзот наш! - По-хозяйски бойцы располагаются в логовище врага. Но покоя нет. Начались контратаки. Гибнет связной Карпов. Дважды ранен Н. Кресов. Бьет по немцам наш пулемет. Враг отходит. Ну, а позднее подвиг Н. Кресова высоко оценен. Младший лейтенант был награжден орденом Красного Знамени.

Стычки с врагом продолжались не утихая. Горловина постепенно сужалась. Гвардейцы дивизии теснили врага. Под сильным огнем фашистов они удерживали занятые рубежи.

Более того, время от времени они прогрызали и вглубь оборону фашистов. Враг нес большие потери. Вот факты: сапер Н. Окунев, выполняя задание, "попутно" отправил на тот свет 4-х фашистов. Старшина Г. Лифанов расстрелял из автомата большую их группу. Не зевайте! Красноармеец В. Троицкий в атаке захватил в плен фашиста и убил офицера. Так действовали многие. Потери были и у нас. Особенно нас донимали "кукушки". Погиб П. Медведев - политработник. Его знали многие. Он был трибуном и бойцом. Враг лез в контратаки. 528-й полк (командир Ф. Чернусских) отбил уже 26-ю атаку фашистов. Люди измотались вконец. Артиллерия противника свирепствовала. Достаточно сказать, что на боевые порядки полка было обрушено 1300 снарядов! Полк держался. Рубеж остался за ним. Горловина сжималась. Теперь она простреливалась насквозь. Фашистское командование было вынуждено снабжать свои части по воздуху. "Юнкерсы 52" то и дело прокрадывались над лесом горловины. В бой вступили зенитки (зенитки дивизии прислала Москва). 25 Юнкерсов не вернулись на свои базы. Это дело зенитчиков Календрейкина, Марохина, Ильина, Спорова, Щавлева.

И вдруг радостная весть! В дивизию из Москвы едет делегация во главе с секретарем ВЦСПС, членом ЦК ВКП(б) К.И. Николаевой. Другие члены делегации: Цареградский - зав. культотделом ВЦСПС, А.О. Асланов - председатель ЦК Союза работников обувной промышленности, М. Тарасов - председатель ЦК Союза железнодорожников центра и Ю.А. Беляева -председатель ЦК Союза работников полиграфической промышленности. Это было большим событием в дивизии. "Москва нас помнит! Москва нас ценит! Москва о нас заботится!" - говорили бойцы. Как полагается - такова традиция москвичей! - было решено отметить приезд делегации из Москвы боевыми делами. Было решено построить через реку Робья мостик - назло врагу!

Построить мост! Легко сказать! А на другом берегу Робьи - немцы. Их огонь. Организаторы дела - дивизионный инженер Ф. Котлов, командир саперного батальона А. Паршин, политработник Ф. Бахирев. И мост был построен!

К.И. Николаева побывала во всех полках, во втором эшелоне, в медсанбате, была не раз на передовых позициях. Ее мудрые, убедительные речи, обращенные к бойцам дивизии, окрыляли их. Она говорила: - Гитлеровская Германия 1942 года - это не Германия 1940 года. Все у нее скрипит. Она дышит на ладан. Товарищи! Верьте в нашу победу. Она не за горами. Будьте достойны великого Ленина! У нас могучие союзники. Но дело даже не в них. Если бы их не было, мы все равно бы сломили фашистские орда. Трудности у нас, конечно, еще будут. Будут и жертвы. Но ничего не бывает без жертв. Мы победим. А знаете, что даст нам победа? Она нам даст революцию во многих, да, во многих странах. Запомните это, товарищи! Ну, а пока бейте фашистов! Вы - советские воины - гордость и слава человечества!

Профессионал - революционер, ленинец, К.И. Николаева произвела своими выступлениями огромное впечатление на всех, кто ее слышал.

Тяга в ряды партии в дивизии усилилась. Дивизионная партийная комиссия только за первую половину сентября 1942 года приняла в ряды партии 1200 человек. Эта цифра была меньше на 100 человек по сравнению с числом принятых в партию накануне битвы под Москвой, но она показательна в том отношении, как велико слово такого человека, каким была К.И. Николаева, которая сама боролась за великие идеалы партии Ленина и которая, следуя за Лениным, стояла у колыбели Советской власти.

- Да здравствует товарищ Николаева! - восторженно восклицали бойцы, провожая дорогую гостью.

В честь делегации из родной Москвы усилили боевую активность и снайперы. В рапорте на имя делегации они сообщали: - Бьем фашистских извергов ежедневно. Посудите сами: на счету снайпера Барабанова 24 фрица, Щелканова - 67, Соболева - 73, Гончарова - 55, Гойфмана - 52, Васичева - 46, Волошина - 85, Файзуллина - 45, Субботина - 32. Всех нас пока что перегнал Панов. Он убил 57 фашистов. Но мы его догоним! Передайте Москве - мы мстили за нашу столицу, мстим и будем мстить.

Мы Вам даем точные цифры. За каждым снайпером, когда он идет на охоту, следит наблюдатель, а бывает часто и два. Да и Наташа Ковшова нам говорила: - Ведите правдивый счет. Тогда действительно врагов нашей родины будет меньше. Вы о ней думайте - о родине, - а не о славе!

Клавдия Ивановна Николаева, прочитав рапорт снайперов, спокойно сказала: - Я вам верю. Но знайте: проверять всегда нужно всех и друг друга. Наташа Ковшова права. Честь, свобода и независимость нашей Родины выше всего, а вы - защитники Родины, В ней ваша слава и бессмертие.

Из Москвы в дивизию поступали и теплые письма. Писатель А.Н. Толстой писал: - Вся наша задача сейчас – в стойкости, упорстве сопротивления, - это основная тактика теперешнего периода войны. - Писатель бил в точку. То, о чем он писал, как раз было правилом бойцов, командиров и политработников нашей дивизии.

- Мы - москвичи, - говорили они громко и твердо. Это напоминало древнее выражение: - Я - римский гражданин! - А ведь за этой формулой стояло многое, хотя и не то по своему содержанию, как в формуле - "Мы - москвичи!".

В дивизии не знали, что на нее надвигается гроза. Фашистское командование приняло решение истребить полностью дивизию москвичей, расширить горловину, обеспечить для фашистов уход из Демянска на запад, не допустить окружения их нашими войсками.

Прелюдией к наступлению фашистов была многодневная атака с воздуха. Бомбы падали, как дождь. Это длилось даже не часами, а днями, пока было светло. Ничего не надо было в это время, кроме крепких нервов. Но и они не выдерживали. Люди падали в обморок. Это легко понять: на наши боевые порядки были обрушены тысячи полутонных и тонных бомб.

Вся последняя декада сентября 1942 г. была дня дивизии тяжелым боевым испытанием: продолжались ожесточенные налеты фашистских самолетов на наши боевые порядки. За один раз прилетало до 70 самолетов. На смену улетавшим появлялись новые эскадрильи бомбардировщиков. 21 сентября один из самолетов был сбит зенитками. Летчик врага был захвачен в плен. Появилась наша истребительная авиация. 28 сентября истребители подбили 3 самолета врага. А фашисты стремились оттеснить наши полки и расширить коридор между Демянском и Старой Руссой. Они бросили в бой 18 танков. К вечеру 28 сентября нашими зенитками и истребителями было сбито еще 5 самолетов врага.

Штаб дивизии вел счет боям - успехам и поражениям, он же вел счет боевым действиям врага. По подсчетам штаба (полковник Е.И. Зелик), за август-сентябрь 1942 года нашими батальонами и полками было отражено 53 атаки фашистов. Это знаменательная цифра. Кто пережил контратаки врага, он знает, что они означали. Это жуткий артиллерийский огонь; это налеты бомбардировщиков - желтых, как цвет Сахары. Это плотный огонь минометов, пулеметов, огонь автоматов. Гранаты. Наконец, это - пьяные фашисты, бегущие в рост - рослые, свирепые, шагающие порой на орудия. Фанатики Гитлера, обреченные на смерть своим фюрером.

Да! Нашей дивизии постоянно "везло". Против нее нередко шли в бой отборные фашистские части. Их остатки наши воины добили только в Лиепае. Правда, бывало и другое, когда фашисты гнали впереди себя поляков, румын, болгар и даже финнов, но это было редко.

Штаб подсчитал: за август-сентябрь 1942 года дивизия истребила до 7000 фашистов, сузила "коридор" до того, что он стал для противника ловушкой.

Было от чего задуматься фашистским генералам. И они додумались до очередной хитрости. Они решили на время оставить в покое нашу дивизию и попробовать опрокинуть наших соседей на другом участке фронта, расширить коридор, а после этого вновь заняться нашей дивизией, так сказать "на закуску". Нашим воинам и в голову не приходило, что фашисты пойдут на такой шаг.

28 сентября 1942 года, после изматывавших нам нервы бомбардировок, фашистские части обрушились на полки соседней с нами дивизии и потеснили ее боевые порядки. Потеснили настолько серьезно, что "коридор" фашистам удалось расширить на этом участке фронта чуть ли не вдвое. Это произошло в то время, когда нашей дивизии было приказано перейти на новые позиции - туда, где создавалась угроза для планов военного совета фронта - в район Пинаевых горок.

Разумеется, если бы военный совет фронта знал, что 28 сентября начнется наступление фашистов на другом участке фронта, он скорей всего бросил бы нашу дивизию туда. Но получилось другое - наша дивизия уже оставила свои позиции; их заняла дивизия, ослабленная в предыдущих боях. И в это время, когда наши воины были уже на марше, фашисты перешли в наступление на том участке фронта, который занимала до этого наша дивизия. В ходе марша поступил новый приказ: контратаковать наступающего врага! Повернуть фронт!.. И это в то время, когда наши батальоны, выполняя приказ о перебазировке в район Пинаевых горок со старого рубежа, только что передали его нашей смене. Но хуже всего было то, что фашисты, заподозрив наше передвижение, решили парализовать дивизию москвичей бомбежками с воздуха. В небе с раннего утра появлялись 140 бомбардировщиков и начинали бомбить окружающую местность. На смену им появлялось каждый раз не меньше. Все это продолжалось от зари до зари.

Как назло погода стояла ясная. На небе ни облачка. Зато с утра в нем роились желтые фашистские самолеты, а выше их плыли "рамы" - самолеты-разведчики. Последние быстро обнаруживали наши полки и батальоны и сообщали координаты бомбардировщикам.

Это были жуткие дни конца сентября - начала октября 1942 года. Наша дивизия таких бомбежек еще не испытывала. Потерь, правда, от бомбежек было не так много, но моральное состояние бойцов и командиров понизилось. Однако проявлений паники не было. Батальоны, пользуясь лесными массивами, быстро рассредоточивались. Однако надо было немедленно выполнять приказ: дать встречный бой силами всей дивизии противнику, смявшему нашего соседа. Легко сказать - дать встречный бой! Ведь наши воины оказались в тяжелом положении: связь между полками из-за марша была нарушена, над нашими полками висели бомбардировщики, наши тылы отстали, болота и низины мешали подтягиванию артиллерии, танки бездействовали. К тому же фашисты, прорвавшие оборону, устраивали нам засады и переходили в контратаки. В этих сложных боевых условиях наша дивизия доказала, что она может преодолеть все трудности, внезапно ставшие перед ней. По приказу командира дивизии полковника М.В. Романовского наши полки заняли круговую оборону и вели лесной бой против врага. За два дня боев дивизия истребила, по подсчетам штаба, сделанным после боев, до 1000 фашистов, подбила 20 танков и сбила 5 самолетов.

30 сентября, с боями, дивизия вышла на указанный ей исходный рубеж и с марша была брошена в бой против основных сил врага. Бой шел по фронту шириной в 6,5 километра и длился четыре дня - ночью и днем. Наши эшелоны - 1-й и 2-й, а также штабы полков, батальонов и рот смешались. Устойчивой телефонной связи и радиосвязи из-за марша и стычек с врагом не было. Задача, однако, всем была ясна: остановить врага!

И это было сделано. Огромную роль в этих боях сыграл, артиллерийский полк Н. Пономарева, Артиллеристы в бою не отходили от орудий.

Наши воины хорошо запомнили волнующие картины тех дней: бешеный натиск фашистов на наши полки, гром канонады, разрывы снарядов, мин, треск пулеметов, налеты фашистской авиации, бросавшей на наши боевые порядки авиабомбы весом в полтонны и тонну. Контратаки фашистов порой бывали настолько стремительными и массовыми, что врагу удавалось прорываться до батальонных и даже полковых штабов. Тогда офицеры штабов занимали круговую оборону, переходили в рукопашные схватки, но не отступали перед врагом. Наши полки сохранили свои знамена.

Первые удары фашистов обрушились на 371-й полк, которым командовал майор И. Дудченко. Батальон этого полка (командир Г. Сидоренко) вклинился во вражеское расположение и стал простреливаться с трех сторон. Фашисты перешли в контратаку. Бойцы, командиры и политработники батальона - лейтенант-пулеметчик В. Силаев, политрук А. Кадыров, лейтенант Н. Андрюничев (артиллерист) огнем пулеметов, орудий, гранатами останавливали врага. Фашисты получили подкрепление. Они продвинулись до штаба батальона. Однако наши артиллеристы били по гитлеровцам из орудий прямой наводкой. Фашистские роты простреливались снарядами насквозь.

После боя Н. Андрюничев говорил:

- На всякий случай, если бы фашисты прорвались, я подготовил данные для огня батареи на наблюдательный пункт комбата. Вызвал бы сначала шрапнель, ну а уж потом, сами понимаете...

Лейтенант - командир батальона был ранен. Его заменил политработник Д. Альперович. Вместе с лейтенантом пулеметчиком В. Силаевым они продолжали сопротивление фашистам, организуя по ним огонь нашей пехоты.

На других участках фашисты бросали в атаку танки. Это было 30 сентября. За танками крадучись бежали автоматчики. Наши танкисты на двух машинах вышли навстречу танкам врага. Завязался танковый бой. Головная машина фашистов, попав под огонь наших орудий, была подожжена. Другие танки врага повернули обратно и исчезли за поворотом дороги.

Танк лейтенанта В. Левашова вывел из строя два противотанковых орудия врага и рассеял взвод вражеской пехоты. Грозой для немецких танков были и наши бронебойщики. В сентябрьских боях 1942 г. отличились: Джюнус Ахмедзянов, Шуругей Малаев, Карк Байзаков. Они находились в засаде, ожидая немецкие танки. Наконец, стальные чудовища, громыхая гусеницами, стреляя из орудий и пулеметов, появились. Из засады бронебойщики подбили пять танков. Но шестой танк проскочил вперед и открыл огонь из пулемета по отважным воинам-казахам. Герои погибли от пуль и гусениц танка.

Зато победителем вышел из схватки с вражескими танками младший политрук Н. Пономарь. С бронебойкой в руках он пошел навстречу трем танкам врага, за которыми делала перебежки фашистская пехота. Из танков били орудия и пулеметы, но из-за быстрого движения машин Н. Пономарь уцелел. Он стал целиться в черный крест. Промахнулся. Выстрелил вновь. Головной танк на ходу дрогнул и остановился. Два других тут же повернулись и скрылись за холмом. Н. Пономарь проявил беспримерную отвагу, бросившись один, только с бронебойкой, против трех танков.

Наши танкисты в сентябрьских боях порой проникали вглубь обороны противника и причиняли фашистам немало неприятных минут. Танк лейтенанта М. Ильича, где водителем был Марцун, разрушил немецкий дзот, смял расчет пулемета вместе с пулеметом, расстрелял взвод фашистов и уничтожил одно противотанковое орудие. Так же мужественно вели себя танкисты И. Манякин, Н. Ротков, Е. Худяков, сержант Шахов, Они ухитрились отремонтировать под огнем врага два наших танка, которые незадолго перед этим были повреждены и застряли у болота.

В условиях боев в лесисто-болотистой местности фронт проходил крайне неровно. Нередко, то фашистские подразделения клиньями врезались в нашу оборону, то наши бойцы и командиры вклинивались в фашистскую оборону, закреплялись на новом рубеже и держали фашистов под огнем. Нередко "гарнизоны" были немногочисленными. Раньше уже рассказывалось с наших фронтовых "челюскинцах", закрепившихся на высоте в тылу у немцев.

Это же наблюдалось и во время сентябрьских боев 1942 года. Три наших воина - лейтенант Калинин, Юспин и боец Степанов, отрезанные от батальона, удерживали небольшой рубеж. На этот рубеж уже не раз покушались фашисты. Но у них ничего не получалось, так как они подходили силами не больше 9-11 человек. Наконец, они приблизились к рубежу численностью до двух взводов.

- Умрем, но не пропустим врага! - дали клятву наши воины. Они открыли огонь по фашистам. Калинин стрелял из пулемета, пока не раскалился ствол; облепив его жидкой грязью, Калинин продолжал стрелять. Тем временем младший лейтенант Щепин расположил на бруствере 4 винтовки и, перебегая, стрелял из них. Боец Степанов заряжал винтовки. Ряды фашистов поубавились. Они убрались восвояси, успев лишь вытащить раненых.

В сентябрьских боях отличились старший сержант В. Гриняев, Ф. Штрайхер (он погиб), артиллерист С. Шаповаленко, санинструктор Т. Бурова, комсорг 664-го полка П. Тостопятов, минометчица Л. Валяева и многие другие. Минометный расчет коммунистки Л. Валяевой забрасывал немцев минами. Минометчики только в одном бою уничтожили взвод фашистской пехоты. По расчету стрелял и враг. Ему удалось выбить у расчета лошадей. Но минометчикам надо было менять огневую позицию. Перевозить запас мин и минометы было не на чем. Наблюдатель, однако, заметил, что в лесу бродит несколько лошадей, но лошади были в расположении фашистов.

Валяева сама решила достать лошадь. Она взяла двух бойцов и незаметно приблизилась к месту, замеченному наблюдателем. Смельчаков, однако, увидел часовой. Больше всего его удивило, что в этих местах он видит женщину.

- Русский баб! Сдавайсь! - закричал он истошно. Валяева выстрелила. Фашист сник. Бойцы схватили одну из лошадей и пригнали к минометам. Все это произошло стремительно. В свою очередь и фашисты устраивали нам различные неприятности. Пользуясь темнотой, лучшим знанием местности (они ведь находились в этих лесах давно!), дорог и тропинок, они появлялись и исчезали внезапно. Им удавалось воровать наших зазевавшихся бойцов, подбираться к нашим складам, а однажды группа немцев проникла в расположение полевого госпиталя.

Санинструктор Т. Бурова застрелила одного из фашистов. На помощь ей бросился политработник П. Толстопятов. И они вдвоем отогнали бандитов от брезентовой палатки, где лежали раненые.

Хроника сентябрьских боев сохранила героический подвиг комсомольца - комсорга артбатареи С. Шаповаленко. Трое суток он стоял у орудия, не смыкая глаз, стреляя по фашистам, которые то с меньшими, то с большими интервалами бросались на этом участке в контратаку, так как наши бойцы за два дня перед этим захватили у них выгодную позицию и с нее помогали огнем соединиться с основной частью дивизии.

Из орудия Шаповаленко расстрелял много фашистов исленностью до роты, подбил два фашистских танка. Но прямое попадание немецкой мины оборвало жизнь молодого советского воина. До войны Шаповаленко стал астрономом, он был добровольцем дивизии.

Самым волнующим моментом в сентябрьских боях 1942 года было соединение с двумя полками дивизии, занявшими новые рубежи, нашего 664-го полка. Им командовал В. Ефанов. Полк оставался на старом боевом рубеже и позднее получил приказ соединиться с дивизией. Приказ им был получен в то время, когда начались контратаки фашистов.

Бойцы, командиры, политработники полка В. Ефанова оказались перед дилеммой: или повернуть обратно, или пробиваться вперед, рассекая фашистские роты, которые шли в наступление. Ситуация была неожиданная, небывалая. Впрочем, и для фашистов это было сюрпризом. Они вообразили, что против них двинуты новые резервы. Дивизионная артиллерия буквально прорезала огнем просеки для полка В. Ефанова, чтобы он вышел без больших потерь к своим.

Как раз артиллерист С. Шаповаленко во многом содействовал выходу полка В. Ефанова из полуокружения, в которое он попал из-за неожиданно изменившейся боевой обстановки на вверенном дивизии участке Северо-западного фронта.

Несколько слов следует сказать о роли наших медицинских работников в ходе необычных, ожесточенных сентябрьских боев 1942 года.

Особые условия, сложившиеся из-за неожиданного наступления немцев, которое нашей дивизии удалось остановить и опрокинуть, создало хаос в нашем втором эшелоне. При быстрых перемещениях полков и батальонов наши тылы, разумеется, отставали, связь была нарушена. Тем не менее наш медицинский персонал - И. Бобров, Е. Базыльникова, М. Еркунова, М. Мстиславская, 3. Мстиславская, И. Архангельская, Н. Киреева, И. Магадзе, В. Кузнецова, А. Исаева, А. Зуйкова, О. Воробина, Л. Гуревич, В. Автономов, О. Пустовойт продолжали свой благородный труд: лечили тяжело раненых, возвращали быстро в строй легко раненных, обеспечивали их лекарствами, медикаментами, пищей, одеждой и уходом.

Сами врачи, медсестры, сандружинницы порой валились с ног от усталости. Ведь часто вся их работа проходила под огнем врага.

Первая годовщина дивизии

В октябре 1942 года приближалась первая годовщина со дня образования дивизии добровольцев-москвичей в составе 25 коммунистических рабочих батальонов столицы.

Первая годовщина дивизии совпала с третьим массовым награждением бойцов, командиров и политработников дивизии. Они награждались за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество.

Орденом Ленина были награждены: И.Е. Горошко, П.М. Пшеничный, С.А. Тарасюк; орденом Красного Знамени: Г.Л. Баранов, Б.И. Борисов, А.Л. Бурдейный, С.Р. Деманов, Г.И. Добранов, И.И. Дудченко, Т.К. Еремеев, А.И. Герасимович, А.И. Иванов, П.Л. Иванов, Д.С. Игнатов, И.Т. Касаткин, Л.Е. Калганов, Н.В. Киреева, Н.И. Колесник, Н.В. Кресов, Г.Ф. Лифанов, А.И. Мамуков, И.О. Морозов, П.А. Окунев, А.Ф. Паначев, С.А. Салказанов, Н.М. Телков, И.М. Чирков, Ф.С. Штрайхер; орденом Красной Звезды - Ф.В. Бахирев, М.Ф. Быстров, В.В. Графов, Кадыров Амир, Д.Т. Кошелкин, И.Д. Оськин, Б.М. Перлин, П.Л. Петров-Соколовский, А.И. Паршин, С.Г. Саркисов, В.И. Силаев, С.Л. Сквирский. А.П. Смирнов, П.И. Тарасов, Н.С. Соловей, И.Д. Трапезников. В.Н. Троицкий.

У многих это были первые правительственные награды. Всех их тепло поздравляли боевые товарищи.

На празднование первой годовщины дивизии из Москвы прибыла делегация. В составе делегации были – Перепонов А.Д. - стахановец автозавода, Харчева Е.В. – стахановка завода №70, Малюкова Е.Е. - бригадир фронтовой бригады №1 прядильного цеха Трехгорной мануфактуры им. Ф.Э. Дзержинского.

По поручению МК и МГК ВКП(б) делегация передала бойцам, командирам и политработникам приветствие МК и МГК ВКП(б) личному составу дивизии в связи с первой годовщиной ее сформирования. В приветствии говорилось:

"Дорогие москвичи! Московский областной и городской комитеты ВКП(б) в день славной годовщины части шлют вам горячий большевистский привет.

Трудящиеся Москвы в дни грозной опасности послали вас, лучших своих сынов, на защиту нашей Родины, на защиту Москвы. Знайте, товарищи, что наша родная Москва смотрит на вас, гордится вами и всегда всем сердцем с вами. Москвичи с радостью встречают сообщения о боевых действиях части, о героических делах ее бойцов, командиров и политработников в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами. Нас радуют ваши боевые успехи и мы глубоко убеждены в том, что вы их неустанно будете МНОЖИТЬ, будете беспощадно истреблять немецко-фашистских мерзавцев, громить их живую силу и технику. Мы рады также сообщить Вам, что трудящиеся Москвы своим стахановским трудом дают для фронта все больше и больше самолетов, автоматов, минометов, пулеметов, боеприпасов и всех других родов боевой техники. Работать еще лучше, работать производительней, давать фронту еще больше и больше оружия и боеприпасов - к этому направлены все помыслы, все силы москвичей.

Приближающуюся 25-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции трудящиеся столицы встречают новым, широким разворотом социалистического соревнования.

Мы уверены, что и вы, товарищи, бойцы и командиры, ознаменуете великий праздник новыми успехами в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

Бейте подлую фашистскую нечисть, гоните гитлеровских мерзавцев с нашей родной советской земли. Помните - за линией фронта наши советские люди каждый день и каждый час ждут вашего прихода, ждут своего освобождения от ненавистной фашистской неволи.

Да здравствует наша Советская Родина! Да здравствует наша любимая Красная Армия...

МК и МГК ВИЦ б) 10 октября 1942 г.

Приветствие боевого штаба Московской партийной организации еще более подняло боевой дух воинов. Оно зачитывалось в ротах. На многочисленных митингах бойцы, командиры и политработники заверили МК и МГК ВКП(б), что будут прочно держать оборону против фашистов и по первому приказу командования готовы к наступлению на ненавистного врага. В канун 25-й годовщины Октября командование и политотдел дивизии направили рапорт МК и МГК ВКП(б), трудящимся столицы о боевых действиях добровольцев-москвичей за первый год существования дивизии. В документе говорилось:

- Нами уничтожено за год 20000 немецко-фашистских мерзавцев;

освобождено 120 кв. километров родной земли и 40 населенных пунктов;

захвачено 30 орудий, 33 станковых пулемета; 27 минометов и другое оружие врага;

разрушено 278 фашистских дзотов и дотов;

сбито 22 фашистских самолета, подбито и сожжено 20 танков.

Только за сентябрь-октябрь 1942 года нами отражено 53 яростных контратаки врага; уничтожено за эти два месяца 6000 гитлеровцев... У нас 300 отличников-пулеметчиков, минометчиков, артиллеристов, саперов и минеров, 300 снайперов...

Ко времени 25-й славной годовщины Советской власти в дивизии москвичей насчитывалось уже более 1000 человек, награжденных боевыми орденами и медалями Советского Союза.

Красная Армия на протяжении 1942 года показала всему миру свою отвагу и доблесть. Она сумела остановить врага в районах Воронежа, на Дону, под Сталинградом и в предгорьях Главного Кавказского хребта. А 19 ноября доблестные соединения Красной Армии перешли в контрнаступление под Сталинградом, окружая более чем 300-тысячную фашистскую группировку.

Блистательные победы Красной Армии над жестоким, коварным и все еще сильным врагом укрепляли уверенность добровольцев-москвичей в том, что и здесь, на Северо-западном фронте, враг может быть наголову разгромлен.

Полки дивизии в октябре-ноябре 1942 года находились в активной обороне, фашистские бандиты, подавляемые огнем наших орудий, минометов, пулеметов и автоматов, давно уже перестали ходить в контратаки. Пленные канючили: - Ваш огонь измотал все наши нервы. Лучше не жить, чем каждую минуту ждать гибели.

Порой фашисты отстреливались. Однако наши артиллеристы подавляли огонь их батарей, выводили из строя орудия и орудийные расчеты, истребляли живую силу.

В тех же случаях, когда наши воины оказывались в критическом положении, они, не желая сдаться в плен врагу, уходили из жизни, кончая с собой. Так поступил танкист Евгений Худяков, танк которого попал в волчью яму, вырытую фашистами. Бандиты блокировали танк огнем, добиваясь, чтобы наш танкист запросил у них пощады.

Когда командованию дивизии было неясно положение на отдельных участках фашистской обороны, приходилось прибегать к разведке боем. Так это и произошло 28 ноября 1942 года, когда наши танки с десантом автоматчиков ворвались в расположение фашистов. Переполох у фрицев был настолько велик, что они разбежались, как крысы. Танкисты, нагнав на врага страху и изрядно поубавив его силы, вернулись к себе, захватив пятерых пленных.

В разведке боем отличились: командиры А. Жуков, В. Бутенко, комсорг разведки В. Лихачев, разведчики Б. Жуков, П. Шокин, В. Кудрявцев, Н. Лебедев, М. Шипулин, А. Голованов, танкисты Н. Рутков, М. Машинников, Д. Андриященко, В. Бордаков, Н. Тюльпаков, Д. Тихонов, А. Лысяков, С. Гриминов, П. Приходько, М. Фомичев, В. Царев, саперы С. Сквирского.

Старший лейтенант И. Оськин, принимавший горячее участие в боевой операции, рассказывал:

- Дрались мы с фашистами весь день. В мою задачу входило провести танки, разведчиков и отряд А. Жукова с исходных позиций к проволочным заграждениям врага. Путь прошли благополучно. Во время стычки в траншеях я убил двух фашистов и одного захватил в плен. Наш удар был настолько стремителен, что вначале фрицы просто обалдели.

Как "работал" во время разведки боем танковый десант, об этом рассказывал заместитель политрука В. Лихачев, который командовал десантниками:

- Мне было поручено возглавить танковый десант вглубь обороны противника. В моем распоряжении было 4 танка. На каждом из них находилось по 5 разведчиков. Танки, подойдя вплотную к дзотам немцев, высадили разведчиков, и они стремглав бросились на фашистов. Не прошло и 15 минут, как в короткой схватке разведчики захватили 5 пленных.

В операции отличились разведчики - Н. Лебедев, М. Шипулин, А. Головин. Б. Жуков и Севастьянов смело действовали гранатами. Все наши люди вели себя очень храбро. Они быстро рассредоточивались по траншеям врага, заходили с тыла, прыгали в дзоты и вытаскивали из них насмерть перепуганных немцев.

Пехота нас поддерживала замечательно. Бойцы смело шли вперед за танками; отлично действовала и артиллерия. Но я особенно восхищен был танкистами. Командир танка ст. сержант Тихонов и водитель танка Лысяков уверенно вели машину вперед и стремительным броском ворвались вглубь вражеской обороны. Следует сказать, что наша дивизия ко времени перехода в наступление располагала 60-ю танками - это были' подарки трудящихся Москвы. Так добровольцы-москвичи держали верность слову, какое дали родной Москве - безжалостно и отважно бить врага.

Следует заметить, что на подобные дела, на какие решались наши воины, никогда не шли "всемирные завоеватели" - гитлеровские бандиты. Они действовали всегда "храбро" только в тех случаях, когда знали, что у них превосходство в технике, в огне, в живой силе.

Наши же воины в начале декабря повторили дерзкую операцию. Бойцы ст. лейтенанта М. Бондарева прорвались на танках в расположение фашистов и заняли первую линию окопов и блиндажей. Конечно, такие операции были связаны с риском, с известными потерями. Зато враг не был никогда в покое.

На протяжении недели - со 2 по 8 декабря - дивизия добровольцев-москвичей перешла в наступление на позиции врага. Артиллеристы Ф. Липатникова, Кладкевич и В. Жилина подняли в воздух немало живой силы и техники врага. Первый день наступательных боев был великолепным: численность фашистского гарнизона уменьшилась на 300 душ, захвачено было в плен 8 фрицев, захвачены были 3 пушки, 4 миномета, 25 пулеметов, 110 винтовок, 14 автоматов, стереотруба, 30 ящиков мин, телефонный кабель и различные документы.

- Нет от вашей дивизии никакого покоя, - говорили пленные.

В наступательных декабрьских боях решалась задача: оттеснить фашистов на позиции, которые они занимали в августе 1942 года, так как они сумели продвинуться вперед на участке, занимаемом нашим соседом, и закрепились на этом рубеже.

Задача была решена. Опорный пункт Козлово, который оказался в руках врага, дивизия добровольцев-москвичей вырвала из рук фашистов. Контратаки им не помогли. Они натолкнулись на упорство роты ст. лейтенанта И. Астахова. Она отбила подряд 5 вражеских контратак. Бойцы и командиры П. Минашкин, Кузнецов, Туфтов, Сатаров, Портнов, Антонов, Лебедев, Зинзин, Башкатов, Долго, И. Гетто, Литвиненко истребляли фашистов гранатами, бросались в штыковые атаки и удержали вверенный им рубеж.

Награжденный медалью "За отвагу" командир отделения Омар Джанетов уничтожил 13 бандитов, а отделение Джанетова опрокинуло взвод фашистов. Не было границ отваге наших воинов!

Командир отделения П. Митин, оказавшись в немецких траншеях, убил трех фашистов и захватил в плен шестерых и среди них унтер-офицера. Пример командира вдохновляет подчиненных ему людей. Подвиг командира отделения поддержали рядовые. Комсорг роты Н. Марков одним из первых подполз к проволочному заграждению, прорубил лопатой проход и завязал рукопашный бой с фашистами. По пятам Н. Маркова в проход устремились другие воины. Фашисты метались по траншее, ища спасения. Преследуя их, Н. Марков уложил насмерть семерых. Когда же Марков заметил немецкого ефрейтора, удиравшего из траншеи к лесу, он закричал - Стой, гад! Все равно догоню!

И действительно, через считанные минуты Н. Марков догнал дюжего фашиста, свалил его на снег, связал ему руки и доставил командиру. "Гут же Н. Марков вернулся в гущу боя. В декабрьские дни 1942 года воины дивизии, как они выражались сами, устроили фрицам "новогодний бал". Рука советских бойцов - ветеранов московской дивизии и молодых воинов, прибывших в нее из резерва, грозно карала фашистских бандитов за все их преступления на советской земле.

Смерть немецким оккупантам! Этот призыв Родины часто гремел среди воинов, крушивших оборону врага.

Разведчик Кудивергенов выследил и убил фашистского снайпера, убрал с дороги двух часовых, "попутно", как о нем говорили, снял "кукушку", а когда начался бой, он уложил в схватке еще семерых фашистов.

Рота старшего лейтенанта Залуцкого не раз совершала смелые боевые операции. Оказавшись перед гренадерами 422-го фашистского гренадерского полка, она устроила гренадерам настоящую русскую баню, захватила 6 пленных и среди них штабс-фельдфебеля и двух обер-ефрейторов.

Пленные, как всегда в таких случаях, причитали: - Гитлер капут! Гитлер капут! - Но так они вели себя, когда оказывались безоружными. - Проклятые трусы! - говорили им наши бойцы - А кто десять раз лез в атаки на Козлово? Не вы ли? Белобрысые фрицы только мигали, не отвечая ничего.

А Козлово несколько раз переходило из рук в руки - настолько большое значение придавало этому опорному пункту фашистское командование. Впрочем, теперь это уже просто было пепелище. Ни одной живой души из гражданского населения в Козлово давно уже не было: жители, те из них, которые уцелели, спасались в окрестных лесах и болотах.

Традицией дивизии добровольцев-москвичей стал массовый героизм. Он был выражением их высокого патриотизма, преданности Родине и партии Ленина. В декабрьских боях отличились очень многие - всех не перечислишь. В пример воинам ставились М. Макаренков, М. Высоцкий, Н. Дубовик, В. Филимонов, Н. Троицкий, В. Виленский, П. Федоров, С. Негрустуев. Это были представители всех родов оружия от автоматчиков до танкистов.

На всем Северо-западном фронте гремела слава о подвигах наших воинов. С благородной завистью о них говорили: - Быть им гвардейцами!

Да! Дело шло к этому. За боевые успехи в напряженных боях в декабре месяце 1942 года командующий Н-ской армией генерал-лейтенант Романовский объявил благодарность всему личному составу дивизии. Все контратаки врага были отбиты. Враг захлебнулся на время в своей собственной крови и затих. Наши бойцы кричали фрицам: - Эй! Грабители! Чего вас не слыхать? Куда вы подевались? Словно смеясь над собой, фашисты в ответ горланили: - Рус сдавайсь! Москва нами занята! Рус сдавайсь! Бойцы покатывались со смеху после таких "тирад". - Спасибо за театральное представление! - кричали они. - Мы давно уже не бывали в театре сатиры! Эй! Давай еще, да чего-нибудь поновее! Как у вас там, под Сталинградом?

Завоевание Гвардейского знамени

Еще днем 8 декабря в дивизии никто ничего не знал о том, какая радость, гордость, восторг будут в наших ротах, батальонах и полках через несколько часов - вечером. Когда начались вечерние передачи из Москвы, Левитан сообщил о преобразовании Народным комиссариатом обороны СССР дивизии добровольцев-москвичей в 53-ю Гвардейскую стрелковую дивизию. В то время, разумеется, слово дивизия не называлось, говорилось другое - часть. Далее диктор зачитал главное - оценку боевых действий дивизии Наркоматом обороны СССР:

- В боях на нашу Советскую Родину против немецких захватчиков Н-ская стрелковая часть показала образцы мужества, отваги, дисциплины и организованности.

Ведя непрерывные бои с немецкими захватчиками, Н-ская стрелковая часть нанесла огромные потери фашистским войскам и своими сокрушительными ударами уничтожала живую силу и технику противника, беспощадно громя немецких захватчиков. За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава Н-скал стрелковая часть преобразована в Н-скую Гвардейскую стрелковую часть. Командир части полковник Романовский Михаил Васильевич.

Преобразованной части вручается гвардейское знамя.

Гвардия! Она родилась еще в рабочих кварталах Петрограда, Москвы, Киева, Минска, в городах Урала. То была Красная Гвардия - ядро вооруженных сил Великой Октябрьской социалистической революции. Та гвардия золотыми страницами вписала свои бессмертные подвиги в летопись всемирной истории. Незримыми идейными, ленинскими нитями с Красной гвардией связана советская гвардия наших дней. Еще в ноябре 1941 года в момент ожесточенных сражений Красной Армии в битве под Москвой Ставка Верховного главнокомандования Красной Армии присвоила гвардейское звание девяти дивизиям советских войск.

Но все эти дивизии были кадровыми дивизиями Красной Армии. За их плечами годы владения военным мастерством. За их плечами были годы тяжелых испытаний, многочисленных сражений в гражданской войне, под Халхинголом, в войне с белофиннами. Огромны заслуги этих первых девяти дивизий в борьбе против гитлеровских оккупантов.

Гвардия! Даже в обороне она осуществляет не пассивную, а активную оборону, соединяет ее с контратаками, при натиске врага не допускает в своих рядах паники, отвечает на удары врага двойным, тройным ударом, беспощадно расправляется с трусами, паникерами в своих рядах, всегда сохраняет дисциплину и организованность в своих рядах. "Правда" 18 ноября 1941 г. в передовой "Гвардия, рожденная в боях" писала: - Гвардеец - это высший тип воина. Он не только бесстрашен в бою, но и обладает мастерством своего дела. -

За год своего существования дивизия добровольцев-москвичей удостоилась высокого гвардейского звания. Этого она достигла в условиях крайне необычных - в условиях жестоких и упорных боев против грабдивизий Гитлера и компании.

Всему начальствующему составу дивизии устанавливался полуторный, а бойцам ее - двойной оклад содержания. Но это между прочим, - как поощрение. Главное же заключалось в другом: дивизия оказалась способной не только устоять перед врагом, но громить его, не уступая ему и пяди родной земли.

Преобразование дивизии в гвардейскую было общенародным признанием ее героических дел на фронтах Отечественной войны. Все это вызвало среди бойцов, командиров и политработников дивизии огромный политический, боевой подъем. Со слезами радости на глазах люди, не раз смотревшие бесстрашно в глаза смерти, поздравляли друг друга и восклицали: - Мы оправдали наказ Москвы! Мы - гвардейцы!

Из тыла, из Москвы, шли в дивизию телеграммы с поздравлениями - их присылали отцы и матери воинов, братья и сестры, жены и невесты. Да, это были торжественные, волнующие дни! В телеграмме МК и МГК ВКП(б), присланной по поводу преобразования дивизии в гвардейскую, говорилось:

Москвичи сердечно поздравляют бойцов, командиров и политработников с получением высокого звания гвардейцев и преобразованием части в гвардейскую. Это высокое и почетное звание часть получила за стойкость, мужество, дисциплину и организованность личного состава, за отвагу, героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Ваша часть возникла из добровольцев-москвичей в суровые октябрьские дни прошлого года. За это время она прошла славный путь, и москвичи по праву гордятся ее боевыми успехами. Бойцы, командиры и политработники! Высокое звание, которое получила часть, обязывает воинов-гвардейцев еще сильнее наносить удары гитлеровской армии, еще беспощаднее громить немецко-фашистских захватчиков. В великом, святом деле разгрома врага будьте в первых рядах нашей доблестной Красной Армии.

Секретарь МК и МГК ВКП(б) А.С. Щербаков.

Это было высокое признание боевых заслуг дивизии штабом московских большевиков, запавшее глубоко в душу всех воинов-москвичей. Во всех батальонах, ротах и полках были проведены открытые партийные собрания. На них зачитывалось приветствие МК и МГК ВКП(б), давались торжественные обязательства и впредь быть грозой фашистских захватчиков. Беспартийные бойцы и командиры на этих собраниях просили принять их в ряды партии. Это были волнующие дни искренней радости, воодушевления, боевого подъема.

А рядом был свирепый враг, дыхание которого ощущалось всеми. Присвоение гвардейского знамени дивизии рассматривалось бойцами, командирами и политработниками доверием Москвы к своим сынам, авансом, который надо было во что бы то ни стало оправдать.

Все соединения Северо-западного фронта быстро узнали о том, что наша дивизия стала гвардейской. Не было это и секретом для фашистов. Уже 9 и 10 декабря, сквозь снежную вьюгу с их стороны в рупоры раздавались гнусные призывы: - А ну-ка гвардейцы! Дружно к нам! Сдавайтесь! Будете зато живы и здоровы! А будете бесполезно драться с нами, тогда вас ждет могила! В ответ наши минометчики посылали врагу увесистые гостинцы. А потом в дивизии стало известно: фашистские генералы приказали - всех гвардейцев-москвичей в плен не брать, расстреливать на месте каждого.

Этот приказ вызвал громкий взрыв смеха в наших полках. Многие говорили: - Ну и фокус выкинули бедные фрицы. Когда же это сдавались наши им в плен? Ну а за расстрелами дело не встанет - но под расстрел пойдут грабсолдаты и офицеры бесноватого фюрера.

Когда на фронт приехала делегация трудящихся Монгольской Народной Республики, глава делегации - секретарь ЦК Монгольской Народно-революционной партии Сурунжаб поинтересовался тем, какая дивизия на фронте лучше всех учит уму-разуму гитлеровское отродье.

Члены военного совета фронта ответили: - Такая дивизия есть. Это 3-я Московская коммунистическая дивизия добровольцев-москвичей, ныне славная 53-я гвардейская. На днях, буквально на днях Народный комиссариат обороны СССР преобразовал дивизию москвичей в гвардейскую.

Товарищ Сурунжаб ответил: - Чудесно! Нам поручено монгольским народом вручить Боевое Красное Знамя Монгольской Народной Республики той дивизии фронта, которая впереди всех.

И в нашу дивизию помчалась телеграмма: - Присылайте делегацию от личного состава соединения. Делегации будет вручено Знамя МНР. 25 декабря 1942 г. в военном совете фронта, в торжественной обстановке делегации гвардейской дивизии было вручено Боевое Красное Знамя Монгольской Народной Республики. Лучшие воины-гвардейцы, грудь которых была в орденах и медалях, и на счету которых были десятки убитых фашистов, принимая Знамя МНР, заявили: - Понесем эту святыню с честью до победы над злобным врагом. Будьте в этом уверены, дорогие товарищи из братской Монголии.

В честь этого события роты, стоявшие на передовой, в одно и то же время по приказу из штаба дали огневой залп из всех видов оружия по фашистским бандам, засевшим в блиндажах. Этот залп был нашей демонстрацией радости за получение столь ценного и почетного дара от трудящихся МНР.

Впереди был не менее торжественный другой день. Дивизии стала известна волнующая весть: Верховный Совет СССР посылает делегацию к нам, которая 4 января 1943 года должна будет вручить дивизии гвардейское знамя с бесценным образом бессмертного Ленина.

Все бойцы, командиры, политработники, продолжая действовать в активной обороне, с нетерпением и волнением ожидали приезда правительственной делегации. Гвардейское знамя было доставлено из Наркомата обороны СССР депутатом Верховного Совета СССР П.Н. Пичугиной. Она возглавляла делегацию от рабочих и всех трудящихся родной Москвы.

Принимая великую святыню, каждый гвардеец склонял колени и целовал край алого знамени, гордо реявшего на холодном ветру. Командир дивизии М.В. Романовский от имени ее воинов дал торжественную клятву Родине, народу, партии. В этой клятве были слова: - Мы клянемся своей гвардейской воинской честью, что наша часть завоюет одно из первых мест среди соединений сталинской гвардии, что каждый из нас будет беспощадно истреблять гитлеровских мерзавцев до полного освобождения нашей социалистической Родины. -

В дальнейшем эта клятва Родине соблюдалась неуклонно. В жизни дивизии начался новый этап - гвардейский. Приказом по дивизии всему личному составу были вручены знаки с коротким, лаконичным словом: - Гвардия. -

Политотдел дивизии, политический аппарат в полках, батальонах, ротах и батареях решительно стал перестраивать политическое воспитание воинов в гвардейском духе.

- Гвардейская оборона несокрушима!

- Там, где наступает гвардия, - враг не устоит!

- В сраженьях только побеждать!

- Гвардеец бьет - фашист мрет!

- Наступление - закон гвардии!

- Гвардия не отступает!

Как скоро рождались эти и подобные им афоризмы в самих массах гвардейцев, они переселялись на страницы дивизионной газеты "Вперед, на Запад!", в листовки политотдела, посылаемые по всем ротам, становясь нормой поведения. Больше внимания в дивизии стало уделяться внешнему облику гвардейца, его выправке, дисциплине, организованности. Да и сами бойцы и командиры стали более требовательными к себе и друг к другу. Все знали: гвардейское звание обязывает, а впереди, до границ еще сотни километров и на каждом из них все еще фашистский сапог давит все живое.

 

Глава четвертая

53-Я ГВАРДЕЙСКАЯ ДИВИЗИЯ НА ГЛАВНОМ НАПРАВЛЕНИИ ПО ЛИКВИДАЦИИ "ДЕМЯНСКОГО ПЛАЦДАРМА"

Этих дней не смолкнет слава,

Не померкнет никогда!

Кольцо советских войск вокруг 16-й армии фашистов в районе Демянска сужалось. В нем был только один узкий проход - на Старую Руссу. Фронтовая разведка точно установила: гитлеровские генералы решили, пока еще не поздно, убраться из Демянска.

Этого как раз не хотели в штабе Северо-западного фронта. Был дан приказ всем соединениям помешать фашистам выйти из "демянского котла", хотя кое-какая небольшая возможность для выхода из котла части соединений 16-й армии еще имелась.

Гвардейцам нашей дивизии было приказано перейти на новый рубеж - в район Березовец - Извоз - Стречно, где на дивизию возлагалась задача сковывать части противника, не давать им уходить. Дивизия ночами переходит на новый участок фронта, совершая марш на 80 километров.

Фашисты стягивали свои силы в район Березовец - Извоз - Стречно, укрываясь в этих опорных пунктах. Здесь была сильно укрепленная полоса обороны. Фронт полосы наступления нашей дивизии был 3 километра. Перед нашими войсками были заминированные поля, проволочные заграждения в два - четыре кола, снежные валы, лесные завалы. Фашисты тщательно организовали систему ведения огня - с фронта и с флангов. А развитая система ходов сообщений позволяла им совершать перебежки от одного узла сопротивления к другому без риска погибнуть. По данным разведки, огонь противника мог быть весьма плотным. Ведь на один километр фронта фашисты имели здесь 16 минометов, 6 станковых пулеметов и 19 орудий.

Пленные хвастались: - Мы год создавали эту линию обороны. Нужно пять-шесть ваших дивизий, чтобы поколебать ее. А "Катюш" у вас нет. Только этого оружия мы боимся. Оно сильнее ваших танков и пушек.

Наступление на линию обороны немцев началось 15 февраля 1943 г. в 8.00. Ему предшествовали артиллерийская подготовка, и удар по фашистам фронтовой авиации. Загремели орудия. А их и на километре фронта наступления было 240, то есть на каждый квадратный метр переднего края обороны противника обрушилось полтонны металла. Была предусмотрена проверка того, насколько после удара нашей артиллерии будет выведена из строя огневая мощь врага. Для этой проверки командир дивизии генерал-майор Клешнин приказал заготовить до сотни мишеней - чучел в рост человека, одетых в белые халаты. И после того, как огонь наших орудий был перенесен в глубину обороны, в нашей первой траншее были подняты мишени-чучела. Немцы подумали: - Красные пошли в атаку! - и они из уцелевших орудий, минометов и пулеметов открыли по мишеням-чучелам огонь. Тут же огневые точки врага были засечены, и наша артиллерия сосредоточенным огнем окончательно подавила огневую систему противника в целом.

Штурм передовой линии фашистов начался в 10.00. А в 12.30 161-й стрелковый полк (командир - подполковник Ефанов), прорвав оборону врага, вышел к его опорным пунктам Малое Стречно и Большое Стречно, расположенным на скатах глубоких оврагов. Фашисты располагали здесь сильно укрепленной огневой системой. Врагу удалось задержать наступление 161-го полка. Полк залег Б ожидании нового огневого налета нашей артиллерии на противника.

Роты и батальоны 159-го стрелкового полка (командир -подполковник Чернусских) шаг за шагом охватывали опорный пункт фашистов - Березовец.

В направлении опорных пунктов Кукуй, Кокорино, Выставо, в целях развития успеха первого эшелона и сокрушения дивизионных резервов обороны противника, наступал и 157-й полк дивизии (командир - подполковник И.И. Дудченко).

Как уже было сказано, перед наступлением имел место артиллерийский налет на врага. Он длился, не утихая, на протяжении двух часов. При этом последние десять минут были прямо-таки лавиной огня, которая оглушила и пригнула к земле фашистов. Даже наши бывалые воины, одобрительно покачивали головой и говорили: "Вот это то, что надо! Наконец-то и мы закононадили как под Сталинградом! - Некоторые шутили: - Не уж-то после такого огня кто-нибудь из фашистов остался жив? Вперед пойдем, наверное, через трупы! - Шутников обрывали: "Не балуй! Разве не знаешь, как они глубоко забираются в землю? Черт их возьмет!". Но, конечно, ошарашены. Вот бы еще разик дать им!".

На заснеженной поляне появились наши танки. Это означало лишь одно: настал момент атаки. И, действительно, вслед за танками, устремившимися через поле к переднему краю обороны фашистов, появились и стрелковые цепи.

Фашисты, дезорганизованные артиллерийским наступлением, оставшиеся без средств связи, еле выбравшиеся из полуразрушенных дзотов и дотов, сопротивлялись слабо. Борьба за передний край продолжалась менее получаса. Всех, у кого не было брошено оружие, наши бойцы тут же убивали. Березовец, Извоз, Большое Стречно, Малое Стречно, Кукуй - все эти узлы сопротивления фашистов оказались в руках гвардейцев. Гражданского населения в них не было: часть его находилась в лесах, большая часть эвакуировалась на восток, многие были отправлены на германскую каторгу, многие были немцами уничтожены. Уцелевшая часть фашистов, огрызаясь, смогла уйти. За шесть дней боев дивизия продвинулась по глубокому снегу вперед на 5 километров, захватила 5 опорных пунктов врага, взяла в плен 71 фашиста, захватила много оружия и другие трофеи.

На этот раз огнем артиллерии и ручным оружием гвардейцев было истреблено больше трех тысяч захватчиков. Поистине это был гвардейский удар по оккупантам. Он опрокинул их надежды на то, чтобы отсидеться в этих краях, пока их фюрер не обеспечит победу над Красной Армией на других фронтах. Надежды потерпели крушение. Могилы избежали только те, кто сами сдались в плен.

Гвардейская дивизия, показавшая на что она способна, командованием Н-ской армии была представлена к награждению орденом Красного Знамени. - Дивизия будет теперь не только гвардейской, но и краснознаменной! - передавалось из уст в уста.

Победа нашим полкам досталась однако, не дешево. Враг, разбитый и подавленный на земле, донимал гвардейцев с воздуха. Фашистская авиация с утра до вечера (благо день был коротким) висела над нашими боевыми порядками. Бомбардировщики пикировали на минометные роты и сносили бомбами все дочиста. Порой под бомбы попадали отделения и взводы и расчеты минометных батарей. Повторились бомбежки такой же силы, какие имели место во время сентябрьских боев 1942 года.

Защищать гвардейцев с воздуха было некому - советская авиация была занята на других фронтах.

Но потери у нас были не только от авиации. Они были и в ходе фашистских контратак. Когда населенный пункт Березовец был уже взят, фашисты на другой день появились с танками. Они предприняли три контратаки.

Контратаковали фашисты и в других местах, но были отбиты.

Противник, оказавшийся перед угрозой полного прорыва главной полосы его обороны, вызвал на помощь бомбардировочную авиацию и дальнебойную артиллерию. Наше наступление замедлилось. Тогда командир дивизии ввел в бой половину своего резерва - батальон лыжников, которым командовал капитан Марченко, а затем в бой введена и другая половина резерва комдива - полковая школа (командир - майор Порханов).

Фашисты не выдержали натиска наших свежих сил и были вынуждены оставить Малое, Большое Стречно и Кукуй.

Однако 17 и 18 февраля фашисты подтянули подкрепления и стали переходить в контратаки, пытаясь выбить наши роты и батальоны с занятых ими позиций. Рубеж, захваченный дивизией, был удержан. Теперь наши воины вот-вот могли полностью отрезать путь на запад фашистской группировке, находящейся в Демянске.

Продолжая контратаковать наши полки, противник одновременно предпринял отход демянской группировки из полу-окружения. Ему, однако, не удалось вывезти орудия и тяжелые минометы.

В боях отличились многие - гвардии капитаны: командир лыжного батальона А. Марченко, А. Колосов, Я. Потиханов омандир полковой школы. Все три храбреца - офицеры погибли. Гвардейцы артдивизионов П. Кучеренко, И. Околот, И. Березенко действовали дерзко, решительно, без страха и нанесли врагу большой ущерб.

Двое гвардейцев - мл. лейтенант С. Фадеев и красноармеец-пулеметчик Т. Гришуткин, ворвавшись в траншеи фашистов, захватили 7 пленных, гвардеец А. Петров уничтожил расчет противотанковой пушки врага, а затем, повернув пушку навстречу гитлеровским танкам, подбил снарядом головную машину. Это ли не отвага, это ли не мастерство?

Еще перед началом атаки гвардейцы А. Тютюев, Давид Кекашвили (член ВКП(б) и И. Хлопитько поклялись первыми водрузить красный флаг на первом же доме освобожденного от фашистов населенного пункта. Они договорились, что флаг вначале понесет Д. Кекашвили, а если он будет ранен или убит, флаг у него возьмет и понесет дальше И. Хлопитько.

И это было массовым явлением. Когда гвардейцы ворвались в Кукуй, то один из них - Тайчубаев взобрался сразу же на крышу уцелевшего дома и водрузил на нем алый флаг.

Офицеры М. Быстров и Д. Напольских со своими лыжниками оказались на окраине Кукуя и в ходе уличного боя разбили фашистский гарнизон. М. Быстров убил обер-лейтенанта и 7 солдат. Д. Напольских убил двух офицеров и 13 солдат врага. Лейтенанты артиллерийского полка К. Абаза, В. Алафердов, старший сержант А. Фигурин получили высокие награды за то, что не отходили от орудий в самые тяжелые минуты, а били по врагу. Смертью храбрых погиб в бою гвардии лейтенант М. Медведев, комсорг батальона. Во время атаки на опорный пункт Выставо он заменил в бою раненого комбата. Правда, сам Медведев погиб, но боевая задача батальоном была выполнена.

Нельзя не сказать несколько слов о В. Иванове - командире отделения. В прошлом он - участник знаменитого брусиловского прорыва, участник гражданской войны (он бил немцев под Нарвой), а в Отечественной войне под Смоленском и Москвой. В этом бою (за Малое Стречно) отделение В. Иванова уничтожило огнем, находясь в засаде, два взвода фашистов.

Представители политотдела дивизии во время боев часто находились в ротах и батальонах. Среди политаппарата постоянно были раненые и убитые - ведь политработники вместе с командирами принимали участие в подготовке боевых операций. В февральских боях 1943 г. заметную роль играл очень авторитетный в дивизии заместитель начальника политотдела Н.М. Анцелович. Простой в обращении со всеми, обладавший большим политическим кругозором и жизненным революционным опытом (он был членом ВКП(б) с 1905 г.), Н.М. Анцелович оказывал большую помощь командованию дивизии в политическом воспитании бойцов в духе патриотизма и пролетарского интернационализма. Уже в почтенном возрасте (ему было 56 лет), он во время боев, бомбежек, артиллерийских налетов врага зачастую появлялся на передовых позициях, говорил с командирами, политработниками и бойцами. Кавалерист в годы гражданской войны, он и теперь еще бодро сидел в седле, покуривая большую трубку.

В прошлом он не раз избирался в состав центральных учреждений партии - бывал членом ЦК и членом ЦКК ВКП(б), а во время службы в нашей дивизии был депутатом Верховного Совета СССР.

Его выступления перед командным составом дивизии, перед бойцами пользовались постоянным успехом. В укреплении боеспособности дивизии, в укреплении ее морального духа Н.М.Анцелович снес большой вклад. Он глубоко и серьезно занимался делами политотдела. Работники политотдела постоянно получали от него обдуманные, зрелые советы и были преисполнены к нему большим уважением.

Без всякой рисовки, просто, сдержанно он рассказывал о своих встречах с В.И. Лениным, говорил о простоте и требовательности Ленина к себе и другим. Под влиянием Н.М. Анцеловича политработники дивизии старались прилагать все силы к тому, чтобы влияние ленинских идей на массы воинов постоянно росло.

В самом разгаре февральских боев 1943 г. на имя всего личного состава дивизии пришло обращение старых большевиков. Среди подписавших это обращение были Е.Д. Стасова, З.Я. Литвин-Седой, И.И. Чернышев, М.С. Сойфер, П.И. Воеводин. Соратники великого Ленина приветствовали добровольцев-москвичей и призывали их драться с фашистами до полного их разгрома. В канун 25-й годовщины Советской армии и Военно-морского флота письмо профессионалов-революционеров зачитывалось –перед строем в ротах, батареях и во всех остальных-подразделениях. Профессионалы-революционеры сообщали бойцам, что ими собрано более 80 тысяч рублей на строительство тяжелого танка, который получит название "Старый большевик". Пролетарские революционеры, среди которых было много людей, вместе с В.И. Лениным закладывавших основы нашей партии, в своем обращении восторгались боевыми делами гвардейцев-москвичей.

- С большим партийным удовлетворением узнали мы, что дивизия показала образцы мужества, отваги, дисциплины и организованности. Нас чрезвычайно обрадовало, что дивизия нанесла огромные потери фашистским войскам и своими сокрушительными ударами уничтожила много живой силы и техники противника..."

Эта похвала представителей ленинской гвардии была с большим волнением воспринята бойцами, командирами и политработниками. В ней они видели могучую идейную связь поколений коммунистов, стоящих на страже завоеваний Великого Октября.

В дивизии добровольцев-москвичей уже на боевых рубежах под Москвой формировалась танковая рота, а когда дивизия вышла на помощь Ленинграду и била фашистов на ленинградской, новгородской и псковской землях, танковая рота была преобразована в танковый батальон. Первые танки были созданы руками московских рабочих и инженеров из частей, поврежденных в боях советских и вражеских боевых машин. И. Манякин, В. Лещинский, Поскряков, Пономарев, Тарасов, Н. Жуков, Митин, Елькин, Михайлов - были первыми нашими танкистами. Командиром танковой роты был С. Григорьев, а комиссаром - И. Митин (однофамилец танкиста Митина), Танкисты оказывали командованию неоценимую помощь: они на своих машинах проводили вместе с пехотой разведки боем, во время многочисленных боев с фашистами прорывали оборону врага, подавляли вражеские пушки, минометные батареи, пулеметные расчеты. Численность боевых машин доходила порой до 60-65. Танкисты дрались за Великушу, за Лужки, за Козлово, принимали участие в ликвидации демянской группировки врага, и во всех последующих боях.

Смертью героев погибли под Козловым командир танка М. Тарасов и водитель Н. Жуков. Их танк был подожжен термитными снарядами врага и оказался в окружении фашистов. М. Тарасов и Н.Жуков отстреливались до тех пор, пока не сгорели в танке, не пожелав сдаться в плен...

Впереди был Демянск - районный центр Новгородской области. Он расположен в 40 километрах к югу от железнодорожной станции Лычково (ж/д Старая Русса - Бологое). Демянск стоит на р. Явонь - бассейн оз. Ильмень. Здесь был штаб 16-й фашистской армии, склады боеприпасов, продовольствия и амуниции. Части 16-й армии пытались отходить от Демянска на Старую Руссу, но узкий коридор, по которому им надо было отходить, простреливался советскими войсками. Поэтому фашисты весь август и сентябрь 1942 г. вели бои за расширение коридора для прохода своих войск и перехода в контратаки.

Бои на подступах к Демянску носили ожесточенный характер. Наши батальоны после освобождения дер. Глухое Демидово, Малой Рабки и других, вместе с другими частями Красной Армии прошли через Демянск. Красная Армия захватила 78 самолетов, до 3000 пленных только в районе Демянска. Многие гвардейцы видели здесь маршала С.К. Тимошенко, который руководил ликвидацией демянской группировки фашистов.

Впервые гвардейцы видели столько убитых фашистов, так много пленных и столь большие трофеи.

Враг оставил за собой большой кровавый след: пылали деревни, хутора, взорваны были мосты, исковеркано железнодорожное полотно, сожжены колхозные фермы и фермы совхозов. В руинах были больницы, школы, здания детских садов и яслей, библиотек, изб-читален, клубов.

Коричневая чума не пощадила ничего. Но советская жизнь начиналась вновь. Тысячи людей на лошадях, просто на санках везли из лесов свой домашний скарб, гнали коров, телят, коз. Армия-освободительница вернула их в родные села. Впереди горы работы!

Февральские бои дивизии 1943 года совпали с радостным событием. Оно, конечно, пришло из Москвы. Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда красноармейцу Ковшовой Наталии Венедиктовне и красноармейцу Поливановой Марии Семеновне. Награда героиням была посмертной. Многие гвардейцы, узнав об Указе, говорили: - В бою посчитаемся с фашистами за Машу и Наташу!

Артиллеристы гвардии сержантов Страпольского и Данчина шли в атаку вместе с пехотой, на санях волоча за собой орудия. Они помогли пехоте, уничтожив огнем пушек три пулеметных расчета врага. Это был расчет с фашистами за Машу и Наташу. Гвардеец П.Коршунов уничтожил в бою 7 фашистов. Среди других смельчаков он буквально влетел в Кукуй и, перебегая от дома к дому, огнем автомата выкуривал фашистов из подвалов и чердаков. Это был расчет с фашистами за Машу и Наташу. Так же действовал в бою гвардеец - сержант Печки, Артиллеристы гвардии лейтенанта К. Абазы, продвигаясь вперед вместе с танковым десантом, стреляли по фашистам прямой наводкой. В критический момент боя, когда фашисты заметались в панике под ударами гвардейцев, артиллеристы К. Абазы в упор били по ним из орудий. Потом им удалось разгромить вражеский штаб и захватить 5 пленных и важные документы. Это был расчет с фашистами за Машу и Наташу.

Гвардии капитаны П. Евсеев и П. Колейник, вместе с бойцами своих рот освободили село Извоз, развернули лесной бой с отступавшими фашистами и закрепились на захваченном рубеже. Гвардеец-офицер Терсков, находясь в боевых порядках пехоты, умело маневрировал в бою. Неожиданно для фашистов он изменил направление удара и прорвал оборону врага там, где враг этого не ожидал. Политработник Д. Альперович, не раз уже отличившийся в боях, на этот раз в разгар атаки принял команду батальоном на себя, заменив выбывшего из строя комбата. Он обеспечил выполнение боевой задачи - занятие опорного пункта врага. Командир отделения У. Искаков смело вел отделение в атаку на опорный пункт фашистов. Когда же был ранен командир взвода У. Искаков подал команду: - Слушай меня! -

В боях отличились также С. Хабибулин, И. Черкасов, Н. Горев, П. Толстопятов, С. Хромогин, А. Завьялов, Г. Блюфарб, Д. Устинов, Ф. Липатников. На своем месте в бою были и подносчики пищи и боеприпасов, санитары и медицинские работники - И. Бобров, А. Петрушенко, А. Фатьянов и В. Морозов. В бою погибла А. Егорова, доброволец Кировского района Москвы.

Всем стало известно также, что политработники Мамед Джафаров, гвардии ст. лейтенант С. Балашов, А. Борисов, А. Преображенский и А. Колдаев с честью выполняли свои функции по политическому обеспечению боя и часто появлялись в боевых порядках пехоты, штурмовавшей оборону врага.

Командир нашей гвардейской дивизии генерал М. Клешнин на одном из совещаний командного состава дивизии (февраль 1943 г.) говорил, что Командующий Северо-западным фронтом Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко дал высокую оценку дивизии за ее боевые качества. Маршал С.К. Тимошенко в то время командовал Северо-западным фронтом.

В канун 25-й годовщины Красной Армии в батальонах и полках прошли митинги в связи с получением телеграммы председателя Государственного комитета обороны И.В. Сталина на имя командования дивизии по случаю успешной мобилизации средств личным составом дивизии (1628478 рублей) на строительство танковой колонны "Москвич-гвардеец". Председатель ГКО благодарил бойцов, командиров и политработников за вклад, сделанный ими в фонд укрепления вооруженных сил социалистической родины.

Гвардейцы, не жалея самой жизни ради бытия Родины, с большой охотой отдавали все свои наличные средства дня обороны страны.

Наступательные бои сменялись короткими передышками. Дивизия после боев занимала оборону. И вновь на марш! Наши воины оставляют занимаемые рубежи и переходят на новые позиции в районе Горки - Рахлицы. Здесь большая река - Ловать.

Та же Новгородская область, те же безымянные высоты с небольшими фашистскими гарнизонами на них. Участь же гвардейцев - низины, болота, сожженные врагом села, бездорожье, бомбежки врага.

Подступы к укрепленным пунктам противника на восточном берегу реки (где находились наши гвардейцы) были открытыми на довольно значительное расстояние. Зато фашисты удобно устроились на западном берегу, который был круче, выше. Следовательно, они господствовали над местностью, тянувшейся от деревни Веревкино до крупного до войны населенного пункта Козлово.

Немцы находились здесь давно. У них было время построить скрытые подступы к высотам, вокруг которых были болота. Перед укреплениями фашисты создали минные поля против танков и пехоты шириной от 300 до 500 метров и глубиной в 12 рядов - до 70 метров.

Вражеская оборона имела проволочные заграждения в несколько колов, а за ними снежно-ледяные валы с ячейками для наблюдателей и для огневых точек.

Все повадки врага гвардейцы знали хорошо. Фашисты, надеясь отсидеться в этих местах до лета, имели окопы и траншеи, простые и кольцевые дзоты и пулеметные гнезда, площадки для кочующих минометов и пулеметов. Все это не было новостью. Верные своей методе, немцы опирались на хорошо организованную систему огня, обеспеченную большими запасами патронов, мин и гранат. У них имелась дальнобойная артиллерия, танки и несколько аэродромов с боевыми самолетами.

Гвардейцы перебазировались на новый рубеж менее чем за неделю и вместе с другими дивизиями 14 марта повели новый бой. Наступлению пехоты предшествовала ужасающая артиллерийская обработка переднего края фашистов. Артиллеристы Северо-западного фронта били из сотен орудий, приданных на время наступления гвардейским дивизиям.

Наша дивизия дралась против фашистов на главном направлении. И вновь оборона врага, как она ни казалась ему надежной, была прорвана. Русские хорошо и давно знают: "Глаза страшатся, а руки делают!".

И, действительно, с наблюдательных пунктов оборона фашистов выглядела внушительной. Командиры даже говорили: - Работы хватит дня на три. Но если даже и понадобится четвертый день, стыдно не будет - уж очень укрепились, черти. -

Прогноз был точен. Почти все намеченные к штурму опорные пункты фашистов на главном направлении к вечеру 17 марта были гвардейцами заняты и среди них хорошо известное нашим бойцам Козлово, которое на этот раз было освобождено навеки.

Однако бой продолжался. Фашисты держались еще в опорном пункте Семкиной Горушке и стремились удержать ее за собой. Дня поддержки фашистскому гарнизону опорного пункта была брошена бомбардировочная авиация. Бомбардировщики пикировали на боевые порядки всюду, используя данные разведывательных самолетов. Тогда военный совет Северо-западного фронта прислал в район Семкиной Горушки бомбардировочную авиацию. Гвардейский 161-й полк, которым командовал подполковник В. Ефанов прорвался на южную окраину Семкиной Горушки. Но фашисты имели здесь резервы. Они предпринимали порой до шести контратак в день, пытаясь выбить гвардейцев с занятых ими позиций.

Конечно, когда происходили фашистские контратаки, они имели для гвардейцев плюсы и минусы. Плюсы заключались в том, что при контратаках удавалось убивать больше фашистов, чем тогда, когда они находились в блиндажах и загораживались огнем дежурных пулеметчиков и минометчиков. Минусы же состояли в том, что фашисты зачастую по численности во время контратак превосходили численность гвардейцев. Нашим воинам приходилось это расхождение в численности наверстывать мастерством ведения боя.

Гвардейцы порой увещевали друг друга: - Ну что же, что фашистов будет числом больше, чем нас. Ведь это сброд! А мы - гвардейцы, да еще москвичи! Так о чем же разговаривать! -

Практика февральских боев 1943 г. показала превосходство наших воинов в военном мастерстве над фашистами. Одних только убитых у врага было 1700 человек, тогда как отступило втрое больше, чем было убито. Гвардейцев же насчитывалось намного меньше, чем фашистов в обороне. В обороне находиться легче, чем наступать. Однако новое поражение нанесено было фашистам. Героями боев были: бойцы 2-го взвода 4 роты 161-го полка - красноармейцы Абаков, Степанов, Андоров, Луговской. Они первыми ворвались в Веревкино.

За ними по пятам ворвались в укрепленный пункт бойцы Вотинцев, Демин, Шашкин, Глухов, Ибрагимов, Кожамуратов и Айбагудинов, каждый из них убил от 1 до 2-х и 3-х немцев, а Лыча и Арматов убили каждый по 9 - почти отделение!

Бойцы роты гвардии ст. лейтенанта Филатова ворвались в Козлово. Это были герои боя - Кащенко, Зиновьев, Кальмудинов и Романосов. Весьма поучителен опыт гвардейца комсомольца Ермукана Кожамуратова. Он, взбежав на высоту, столкнулся с группой фашистов - офицером и двумя солдатами. Только молниеносность действий могла выручить Кожамуратова. Именно этим он и победил: ему удалось штыком пронзить офицера-фашиста и тут же дать очередь из автомата по солдатам.

Быстрота действий оружием и сообразительность помогли в бою и А. Шатову - он убил трех фашистов, а Иван Гомянин, как говорили о том свидетели схватки, огнем расчленил отделение фашистов и затем стал приканчивать "завоевателей мира" поодиночке.

Как и в прошлых боях, гвардейцы-коммунисты Леоньев, Крылов, Ермолаев, Блинов, ворвавшись в опорные пункты врага, подняли на зданиях алые флаги - символ свободы и независимости социалистической родины. Героически в бою вели себя многие отделения, роты и батальоны 161-го и 159-го полков: среди них отделение комсомольца В.Юталя, шедшее в атаку с алым флагом. Командир отделения был ранен, но он продолжал командовать: - Вперед, товарищи! Бейте немцев! - Смело шли в атаку отделение гвардии сержанта Ф.Шишкова и отделение гвардии сержанта Родионова. Гвардейцы огнем из автоматов и гранатами убили до 40 фашистов. Командиры взводов А. Колесников и К. Фирцев увлекали своих бойцов в атаку, шагая впереди. Когда был ранен командир роты, А. Колесников взял команду на себя.

К. Фирцев (он командовал пулеметчиками) со своими бойцами отразил 4 контратаки фашистов.

Рота гвардии капитана Копылова, гвардии ст. лейтенанта И. Астахова, гвардии лейтенантов Ильина и Кондакова были теми из наших рот, которые нанесли врагу большой урон. Рота гвардии капитана Копылова первой ворвалась в опорный пункт врага Веревкино и почти полностью уничтожила фашистский гарнизон, захватила 3 вражеских пушки, 15 пулеметов, 80 винтовок, 50 ящиков снарядов.

Отважно вели себя в боях и комсомольские активисты . Коненков, И. Норматов, М. Никитенко, Д. Бычков, В. Юталь, В. Стрельников. Коженков и И. Норматов шли в атаку с алыми флагами. В. Стрельников - доброволец Краснопресненского района Москвы, возглавив группы бойцов, численностью в 38 человек, организовал прорыв обороны немцев под Семкиной Горушкой. Группа В. Стрельникова устояла перед контратаками врага и удержала в руках до 70 метров траншей и два блиндажа.

Выше уже говорилось о том, какой выглядела вражеская оборона. Чтобы организовать ее прорыв, да еще не в одном, а в нескольких местах, необходимо было мастерство саперов. Они разминировали минные поля, подготовили прохода в проволочных заграждениях. В ходе самой атаки нередко кончались боеприпасы - ведь взвода и отделения действовали часто врозь и в различных направлениях, В этих условиях роль подносчиков патронов, гранат, пулеметных лент, мин решала успех боя. Во время атаки многие бойцы и командиры были ранены, их надо было выносить из-под огня. Это приходилось делать под огнем врага.

Во время февральских боев 1943 г. по прорыву фашистской обороны, враг ежедневно использовал авиацию. Москвичи, однако, уже давно привыкли к налетам фашистской авиации. Бывали случаи, когда на гвардейские цепи, идущие в атаку, обрушивали бомбовые удары до 30 "юнкерсов". Но и в этих тяжелых условиях, наши люди проявили выдержку, хладнокровие, стойкость и смелость. Вера Котова под грохот разрывов бомб и жуткий вой сирен самолетов не переставала перевязывать раненых. Ее наградили после боя Орденом Красной Звезды.

Огню врага гвардейцы противопоставляли еще более массированный огонь. Это были бомбовые удары по фашистам нашей фронтовой авиации, дивизионной артиллерии, минометов, пулеметов и автоматов.

При наступлении командование дивизии приказывало максимально использовать огонь минометных батарей. Под Веревкино, например, минометчики расчета Н. Простова, разбили две немецкие пушки, четыре повозки и уничтожили до 20 фашистов. В дивизии были прославленные своими боевыми подвигами минометчики. Один из них - С. Гришин - был участником гражданской войны; он в свое время принимал участие в штурме Перекопа. В февральских - мартовских боях он из миномета истребил более трех десятков фашистов. Прославились истреблением живой силы врага и нанесли ему большой урон и минометчики офицера И. Мельникова.

Сотни бойцов, командиров и политработников дивизии отличились в боях по ликвидации "Демянского плацдарма" врага. Большинство из них были награждены орденами и медалями.

Военный совет Н-ской армии объявил благодарность личному составу дивизии. Командир дивизии генерал М. Клешнин был награжден Президиумом Верховного Совета СССР орденом Суворова 2-й степени.

На территории Демянского района Новгородской области получилось весьма сложное и своеобразное положение. Фашистские гарнизоны часто не имели уже единой линии обороны. Они держались разрозненно, сохраняя за собой населенные пункты, расположенные на приподнятой, холмистой местности. Уходить им было почти некуда. Они были окружены. Ведь Демянск был освобожден частями Красной Армии еще 2 марта 1943 г.

Следовательно, бои происходили в различных местах, одолжалась ликвидация разрозненной, перерезанной войсками фронта обороны врага. Фашисты имели лишь одну возможность или при помощи авиации, или по ночам общаться со своей старорусской группировкой - ведь Старую Руссу фашисты удерживали в руках до 1944 года.

Наша дивизия была поставлена с конца марта 1943 года в оборону на только что отнятых у врага рубежах. В конце мая того же года она была направлена с боевых рубежей в резерв Северо-западного фронта.

Пока же продолжалась активная оборона, гвардейцы по-прежнему не давали покоя ненавистному врагу: они выслеживали фашистских снайперов-кукушек, проводили разведки боем, захватывали отдельные высоты, вклиниваясь в оборону фашистов, охотились за "языками". На переднем крае политотдел дивизии устанавливал рупоры. Гвардейцы, владевшие немецким языком, занимались пропагандированием оболваненных гитлеровской шайкой немецких солдат. Наши передачи для немцев шли на самые различные темы: от напоминаний гитлеровским солдатам, что отвечать за их злодеяния на советской земле рано или поздно им придется - до характеристики положения на фронтах германо-советской войны.

Диктор, бывало, говорил: - Ну, солдаты, попавшие в мышеловку, слушайте: - блокада Ленинграда закончилась - не верьте офицерам! Ведь они уверяют Вас, что она продолжается!

А вам, солдаты, известно о победах Красной Армии под Сталинградом? Волга снова свободна от фашистов! Армия Паулюса сдалась Красной Армии в плен. Вам Ваши офицеры лгут, отрицая это! Не верьте им! Не верьте им! Вы слышите нас?

Любопытно, что когда начинались наши передачи для немецких солдат, огонь с вражеской стороны затихал. Передний край немцев слушал! А известия для немецких солдат передавались регулярно. - Передаем, говорил наш диктор, - Солдаты и унтер-офицеры, все, кто желает, слушайте! Слушайте! - Красная Армия освободила Курск, Краснодар, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, Ворошиловград. Не верите? Знайте же: освобожден Харьков. Неужели и это Вам неизвестно!

Внимание! Освобожден Демянск! Там уже мы, - Красная Армия! Что скажете?

Порой на чистом русском языке, так же через рупор, звучал ответ:

- Нас не обманете! Знаете Ржевско-Вяземский выступ? Скоро мы с него начнем новое наступление на Москву! Дорога нам знакома! Передайте вашим. - На этот раз Москве несдобровать! - Внешне кое-что казалось правдой. Действительно, Ржевско-Вяземский выступ Гитлер держал в руках до 25 февраля 1943 года. Но до наступления на Москву с "выступа" было столь же далеко, как от земли до луны, хотя, как показала Курская битва, армии Гитлера в 1943 г. наступать еще не могли.

Насколько немецкие солдаты были оболванены фашистской пропагандой, они показывали это сами. В мартовских боях нашими гвардейцами были захвачены пленные. Они оказались весьма разговорчивыми. Кто-то из гвардейцев сказал: "Будь у фрицев хвост, они бы виляли и им, чтобы уверить нас, что они паиньки".

Это было верное замечание. Немецкие солдаты вели себя по-иному, когда перед ними были безоружные люди, когда у фашистов были в руках черные автоматы. Многие из них в таких случаях были люты, как вепри.

У одного из пленных обнаружили красноармейскую звездочку, видимо, сорванную с шапки неизвестного нашего бойца.

- Где вы взяли эту звездочку? Убили нашего бойца?

- Нет.

- Сняли с убитого?

- Нет, нет, - испуганно лепечет Фриц. - Мне подарил эту звездочку приятель.

А спроси приятеля, тот стал бы твердить, что ему звездочка тоже преподнесена дружком. Оба пленные - и ефрейтор, и обер-ефрейтор - пехотинцы. Гвардейская артиллерия и минометы настолько отшибли у них память, что они "не помнили" номера своей дивизии.

Их спрашивают: "Ну, а как вы чувствовали себя, когда заработали наши пушки?"

Вместо ответа фашисты переглянулись, и один из них испуганно воскликнул:

- Ай, ай, это было ужасно!

О катастрофе 6-й германской армии под Сталинградом слышали, но мало что знают поподробней. Не знают, что Красная Армия наступает на фашистские войска во многих местах. Наоборот, им представляется, что всюду, кроме района Сталинграда, их солдаты и офицеры прочно сидели всю зиму на месте, и никто их не беспокоил. О трауре в фашистской Германии, объявленном по поводу гибели окружения советской армией фашистских войск в районе Сталинграда и пленении более чем 330 тысяч немецких солдат и офицеров, оба не слышали.

Мало толку было говорить с ними о географии нашей страны. Они плохо представляли, где Ржев и где Гжатск, считая, что раз там их войска биты, значит это где-то у Сталинграда!

Им говорили:

- Вот вас бьют и здесь, а ведь это далеко от Сталинграда.

Они, потупившись, молчали.

- Где ваши офицеры? Пленные хмуро отвечают:

- Лейтенант Вистенай удрал. Он не отличался храбростью и...

- А вы что делали в блиндаже?

- Пережидали огонь вашей артиллерии.

Солдаты Гитлера не послушали наказов фюрера, требовавшего от немецких солдат не сдаваться в плен, а сопротивляться до конца, так как смерть для германского солдата, якобы, путь к победе. Но эти оба сдались. И, сдавшись в плен нашим гвардейцам, они уцелели. Трудно сказать, сообразили ли они, что, пожалуй, проживут и без бесноватого фюрера, если сдадутся в плен, тем более, что на победу германских грабармий они, видать, не рассчитывали.

Как то ни выглядело странным, все же они не верили себе, что остались живы: часто озирались, блудливо водили глазами, вздрагивали. Да разве могли они понять премудрость, что перед ними - люди нового мира. Они же мерили советских людей - гордость и славу человечества - на фашистский аршин.

На протяжении активной обороны бывали периода переделки. Передышки от огня, а не буквально. Командование дивизией использовало эти передышки на то, чтобы батальоны укрепляли боевые рубежи. Ведь нам не дано было знать, каковы замыслы врага? А коварство фашистов нам было хорошо известно!

Имели место случаи бесследного исчезновения гвардейцев - ветеранов дивизии. Они становились жертвами фашизма. Фашисты подвергали их пыткам, держали на морозе, обливали водой, а потом обезображивали лицо и отрубали голову. В отдельных случаях они ухитрялись выбрасывать по ночам к нашему боевому охранению изуродованные трупы замученных ими москвичей-добровольцев.

Это вызывало гнев среди наших гвардейцев. Они просились идти в наступление. Но приказа наступать не было...

Большое внимание в дни передышки уделялось обучению разведчиков, улучшению работы тех подразделений, которые обслуживали нужды личного состава частей. Вызывались на совещания повара, подносчики пищи, повозочные. Организаторы всей этой работы, которую по-современному можно было бы назвать службой быта плюс служба обеспечения, были опытные хозяйственники, до войны работавшие в ОРСах, в системе общественного питания, заготовителями, "толкачами" выполнения заказов. Это - М. Попов, К. Фролов, Г. Цалюк. Им были даны строжайшие наказы от политотдела дивизии, от комдива - проявлять заботу о гвардейце, обеспечивать доставку боеприпасов, продовольствия, амуниции.

Их помощники М. Немировский, С. Коньков, В. Кровяков, Г. Журавлев наладили работу по ремонту и изготовлению новой обуви, головных уборов и одежды.

Хлебопекарня... Она на колесах. Бывала, как и все тылы, под бомбежкой и артиллерийским обстрелом. Выпекает добротный хлеб. Бойцы, сержанты и офицеры полевой хлебопекарни П. Зотов, В. Пругин, А. Дмитриев, И. Волченков, А. Соловьев, 3.Андрианов бывали и в боях. Но главная их забота - бесперебойное снабжение гвардейцев хлебом.

Автобус-баня... Он во многих местах пробит осколками бомб или снарядов. Кто знает? На двери автобани надпись: "Бойцам батальонов московских рабочих от железнодорожников депо имени Ильича. 11 февраля 1942 года".

В банные дни вся дивизия, кроме тех, кто держал в это время рубежи, мылась. Хороший подарок преподнесли защитникам Родины трудящиеся Москвы.

Парикмахеры? Это гвардейцы А. Вишняков и Малюгин. Работы у них полно! Еще бы, гвардеец не может быть небритым или ходить с длинными волосами на голове. Жизнь остается жизнью и на войне.

Начиналась весенняя распутица. В тех местах, где была дивизия, это было настоящее бедствие. Дороги, если можно их назвать дорогами, оказывались скрытыми под водой. Грузовые машины застревали в грязи. А лошадь здесь была редкостью. Поэтому приходилось все перевозить по реке Ловати. Заместитель командира дивизии по хозяйственной части Н. Нестеренко сумел достать катер. И катер тащил за собой груженые баржи. Когда же начался ледоход, перестал проходить по реке и он, и был заменен плотами и лодками.

Но и это было еще не все. Враг с воздуха пытался помешать доставке продовольствия, амуниции и оружия. Разведчики-самолеты врага то и дело крутились в небе. А вслед за ними могли появиться и бомбардировщики. Они бомбили плоты, лодки, передвижные склады. Порой мешки с сахаром, с сахарным песком, с мукой, крупой после попадания бомб в плывущий плот шли на дно. Все же это было редко. Фашисты уже выдыхались, и их авиация в наши места добиралась не так часто. Но добиралась. Это были трудные недели для нашей дивизии: нередко офицерам на день выдавалось по два сухаря, а бойцам - по одному. Больше ничего не было. Дивизия голодала из-за распутицы и бомбежек врага. Она держалась благодаря той энергии, самоотверженности, которые проявили в это время войны бойцы второго эшелона, потери в личном составе которого были впервые больше, чем на передовой линии фронта!

Активная оборона давала возможность дивизии заниматься многими другими делами, которые не позволяла обстановка наступательных боев. Штаб и политотдел дивизии проводили слеты бывалых воинов, знатных саперов, умелых разведчиков, устраивались показательные стрельбы снайперов. Проводились совещания командиров и политработников, на них подводились итоги наступательных боев, обсуждались действия командиров полков, батальонов и рот. На их ошибках и неудачах делались выводы на дальнейшее. Время от времени командир дивизии вручал правительственные награды тем, кто отличился в боях.

В то время, когда дивизия находилась в обороне, по радио было получено известие о награждении ее Президиумом Верховного Совета СССР орденом Красного Знамени. Из Москвы в тот же день прибыла делегация в составе тт. Гуськовой и Широковой. Делегация доставила бойцам, командирам и политработникам подарки и подробно рассказала, какую помощь наш тыл оказывает фронту.

Делегаты побывали в ротах, расположенных поблизости от фашистов. У артиллеристов офицера Ф. Азаркина выступила Гуськова. Она сказала:

- Дорогие дети мои! Я - мать двух сыновей. Оба моих сына - летчики-истребители, погибли героической смертью в боях за Родину. Тяжело мне, товарищи! Я прошу вас, отомстите немцам-убийцам за смерть моих сыновей, которых воспитала Родина. Они отдали свои молодые жизни за отчизну, за будущее. Бейте же, бейте извергов-немцев до полного их уничтожения!

Раздались возгласы: - Отомстим, мать! Отомстим! Тут же раздалась команда - По местам! - Орудия были приведены в действие. По немцам был дан беглый огонь. Командир одного из орудий гвардии лейтенант Завьялов громко сказал: Товарищи! Эти залпы - залпы мести за смерть сыновей тов. Гуськовой! А несколько позже с наблюдательного пункта сообщили: Убито до двух десятков фашистов. Кроме того, зафиксировано прямое попадание снаряда в землянку врага.

Все это не могло не взволновать делегатов, приехавших к гвардейцам из Москвы. В этом эпизоде ярко отразилось единство советского тыла и фронта, готовность тыла до конца помогать фронту, готовность фронта бить врага до победы.

Майской ночью 1943 года полки нашей дивизии один за другим передали боевые рубежи заменившей нас дивизии, прибывшей из резерва, и той же ночью начали марш на места первых боев дивизии на северо-западе СССР. Дивизия была переведена в резерв фронта. Она должна была получить пополнение из Москвы, укрепить роты и батальоны свежими силами и оказать хозяйственную помощь колхозникам освобожденных ею год назад населенных пунктов.

И вот наши воины, теперь уже гвардейцы и краснознаменцы, снова в районе первых фронтовых боев дивизии - в районе Новой Руссы - Павлово, Сидорово - Молвотицы. Население, давно уже возвратившееся в родные места, возрождало советскую жизнь. Но следы фашистского зверя были видны еще всюду.

Девиз гвардейцев: неустанно повышать военное мастерство! На это уходили многие часы в течение суток. Вся боевая работа шла под лозунгом: - Трудно в учении - легко в бою! - Учились и переучивались все, но в первую очередь те, кто прибыл в дивизию впервые, не видел близко врага, не знал его уловок, не испытал грозного дыхания боев. Чтобы новички освоились с гвардейскими нормами поведения и боевого мастерства, их обучали искусству быстрого шага и бега за разрывами снарядов - за огневым валом. Это искусство было серьезным испытанием для каждого.

Но это было необходимо. При атаках на опорные пункты врага, чем ближе была наша пехота к огневому валу, обрушивавшемуся на фашистов, тем успешнее проходил штурм укреплений врага. Привыкнуть, однако, следовать за огневым валом новичкам удавалось не сразу. Но на седьмой-восьмой раз они выполняли боевую задачу на отлично.

Вначале же некоторые говорили: - Да это же самоубийство! Будешь бежать вперед вслед за разрывом снарядов - погибнешь. Ведь осколки снарядов летят во все стороны.

Бывалые отвечали: - Много ты знаешь! Девяносто процентов осколков летит вперед - от тебя!

Для необстрелянных это было относительным утешением: ведь десять процентов осколков не летит вперед. Куда же они летят?

Разговоров об этих осколках среди гвардейцев было немало. Все же в спорах к мнению бывалых всегда прислушивались внимательно. Роты строили и блокировали настоящие дзоты; рыли щели; в щели забирались бронебойщики и "утюжились" танками! Новички робели. Но когда они не раз убеждались, что бронебойщик цел и невредим, они постепенно набирались храбрости и сами решались укрыться от танка в щели, в надежде потом вывести танк из строя бронебойным снарядом.

В учебных условиях проводились "наступательные бои" с применением артиллерии, пулеметов, минометов, гранат. В полный профиль отрывались окопы, траншеи, хода сообщений.

- Трудно, товарищ командир, - признавались порой новички.

- Все это только кажется. В бою будет легче, - отвечали командиры.

Большим и радостным днем в дивизии было вручение личному составу ордена Красного Знамени. Вручал его генерал-полковник Курочкин - командующий Северо-западным фронтом. При этом он сказал:

- Ваша дивизия - плоть от плоти, кровь от крови нашей славной и родной Москвы. Дивизия возникла в грозные для нашей Родины дни, когда враг подошел к стенам Москвы. Лучшие сыны и дочери нашей столицы - такие, как Наташа Ковшова и Маша Поливанова, ныне Герои Советского Союза, как Николай Андрюничев, Сила Шаповаленко - гордость части, прошедшей славный боевой путь. Вы - головная дивизия на Северо-западном фронте. Несите и впредь гордо и высоко великое Гвардейское знамя!...

Слова командующего фронтом: - Вы - головная часть на Северо-западном фронте - наполнили сердца гвардейцев радостью.

"Мы оправдали надежды родной Москвы!" - думал каждый...

Наступил август 1943 года.

Блестящие победы Красной Армии на Курской дуге вызвали огромный политический и боевой подъем и в нашей дивизии. Многие жалели, что им не пришлось участвовать в одном из грандиознейших сражений Великой Отечественной войны. Первый артиллерийский салют в Москве войскам, освободившим города Орел и Белгород, был одним из самых радостных событий в жизни и наших рот, батальонов и полков. На Северо-западном фронте также было уже много сделано для победы над врагом. Но в руках фашистов оставались все еще многие крупные города. Это легко понять, ибо наша Ставка не форсировала на северо-западе страны частые и широкие наступления, поскольку фашисты здесь вели себя пассивно, стараясь лишь удержать занятые ими раньше территории. К тому же они и не имели сил для того, чтобы продвигаться вперед. В то же время характер местности не позволял применение большой массы танков и тяжелой артиллерии, чем и объясняется длительное существование в этих краях многочисленных укрепленных пунктов врага. Что касается самих фашистских гарнизонов, то они были менее многочисленны, чем на других фронтах, но длительное время имели огневое преимущество над нашими частями, а также численное преимущество в авиации.

Наши знаменитые "катюши", занятые на других, более подвижных фронтах, здесь - в районе между Ленинградом, с одной стороны, Псковом, Новгородом и Старой Руссой, с другой стороны, были весьма редким гостем в наших частях.

На протяжении августа месяца артиллерийские и минометные подразделения нашей дивизии принимали участие в боях под Старой Руссой. Это были бои местного значения. Но они дали много нашим новичкам в смысле приобретения навыков по ведению боя. Они получили представление, как огрызается враг, когда наши полки взламывают его оборону. Когда гарнизон фашистов был многочисленным, немцы бросались в атаки. Наш артиллерийский полк, которым командовал полковник Н. Пономарев, в таких случаях преграждал путь фашистам огнем орудий. Накрывали фашистов огнем и наши минометчики.

Приближалась годовщина гибели Наташи Ковшовой и Марии Поливановой, Героев Советского Союза. Их ученики, снайперы Барабанов, Заливин, Конаков, Панов, Потехин, Субботин, Суханов, Шатунов, Файзуллин и Фомин решили сделать несколько выходов на передний край. В письме, напечатанном в дивизионной газете "Вперед, на Запад!", снайперы потом писали: - 14 августа 1942 года в жестоком и тяжелом бою погибли наши боевые снайперы Наташа и Маша. В тот день мы, их ученики, поклялись большой кровью отомстить немецкой погани за смерть боевых подруг.

Верные традициям Наташи и Маши, мы за год обучили искусству снайпера 86 гвардейцев. Вместе с нами разят врага ученики Субботина - Сорокин и Заливин, ученики Барабанова и Шатунова - Шайрахманов, Козлов, Александров и Суханов. Это - новые мстители за Наташу и Машу и на их счету уже 60 убитых немцев.

Нынешней зимой убил своего первого немца Иван Потехин. Он стал снайпером и стал учить других. Теперь у него 22 ученика...

Год, как смертью храбрых погибли Наташа и Маша. Но они живы в наших сердцах. И сегодня мы, их ученики, светлой памятью героев, нашей ненавистью к врагу клянемся Родине бить врага без промаха и без устали, как били фашистов Наташа и Маша. Клянемся бить беспощадно, днем и ночью, летом и зимой, пока хоть один фриц топчет святую Советскую землю.

И снайперы крепко держали свое слово. 5 сентября 1943 г. у нашего самого умелого снайпера Василия Гончарова наблюдатели зарегистрировали двухсотого немца, попавшего на мушку истребителя оккупантов! Оба наблюдателя, которые постоянно сопровождали В. Гончарова на передний край, видели в бинокли, как фашист, пытавшийся скрыться в траншее, остался лежать на траве, пригвожденный к ней пулей снайпера.

Весь сентябрь 1943 г. наша дивизия была в обороне. Враг применял дьявольские хитрости, чтобы обмануть бдительность наших воинов. Но это было не так-то просто ему сделать. Наше боевое охранение всегда было начеку, боевые рубежи сразу же ощетинивались штыками, как только фашисты пытались идти на провокации. В тех случаях, когда они делали попытки пробраться в наш тыл, обратно уходить из него им удавалось редко.

"Каждой день убей немца!" - звучал призыв среди гвардейцев нашей дивизии в канун ее второй годовщины - 15 октября 1943 года.

Годовщина дивизии, какая бы она ни была - первая, вторая или двадцать пятая, большое событие в жизни ее воинов. В боевых условиях было традицией отмечать очередную годовщину новыми боевыми делами, то есть истреблением ненавистного врага. Так было и на этот раз. Вторую годовщину дивизии гвардейцы отметили прежде всего тем, что подвели итоги за сентябрь: итоги были хорошими - было взорвано 4 склада боеприпасов врага, разбито его 13 орудий, подавлен огонь 14 артиллерийских и минометных батарей, разбито 13 автомашин и 35 повозок с вражеской пехотой. В общем, по данным штаба дивизии, гвардейцы за сентябрь истребили почти 3000 гитлеровских захватчиков.

2-я годовщина нашей дивизии - 15 октября 1943 года, отмечалась в обстановке победоносного наступления Красной Армии. Позади уже была грандиозная битва на Курской дуге, от фашистов очищены были города, села, Донбасс. Красная Армия освободила Новороссийск и Брянск и наступала на Киевском, Запорожском, Мелитопольском, Днепропетровском, Полтавском, Смоленском, Рославльском направлениях! Все это было радостным предзнаменованием полного изгнания фашистских головорезов из пределов великого Советского Союза - страны победоносного Октября.

Совинформбюро 25 сентября сообщило об освобождении Красной Армией Смоленска, а на другой день было сообщено о выходе наших войск к Днепру. Несколько позднее стало известно, что Красная Армия перешла в наступление против фашистов на всех фронтах от Витебска до Таманского полуострова. Вскоре наши героические армии форсировали Днепр и на правом берегу великой реки, севернее Киева образовался наш плацдарм.

- А к 26-й годовщине Советской власти, восторженно говорили гвардейцы, - Красная Армия освободит мать русских городов, столицу Украины - Киев!

Победоносное наступление Красной Армии по всему советско-германскому фронту, гром московских салютов, отступление фашистских армий под ударами наших доблестных войск - все это придавало особый, торжественный характер празднованию 2-й годовщины нашей московской дивизии.

2-я годовщина дивизии отмечалась 15 октября 1943 года по-фронтовому, - просто и скромно. На большой поляне, видавшей горы фашистских трупов - в местах наших боев в феврале 1942 г., были построены полки дивизии для парада. Впереди знаменоносцы: в руках у них Гвардейское знамя, с образом Великого Ленина, знамя Монгольской Народной Республики, знамена многих районов Москвы. Боевые алые знамена побывали во многих боях, они овеяны пороховым дымом сражений, пробиты пулями, осколками мин, снарядов и бомб.

Трибуна. Возле нее гости - представители штаба фронта, соединения, делегации братских соседних частей, делегации от Москвы, среди делегатов писатели: Лев Никулин, Валерия Герасимова, поэт М. Матусовский.

Командир дивизии генерал-майор И. Бурлакин, начальник политотдела полковник И. Никулин, знатные воины дивизии поднимаются на трибуну. Перед этим член военного совета Северо-западного фронта генерал-лейтенант Боков принял рапорт командира дивизии. Генерал-майор И. Бурлакин рапортовал военному совету фронта о том, что гвардейская дивизия построена по случаю 2-й годовщины ее формирования.

Да! Прошло два года, а перед взорами тех, кто видел Москву в октябре-ноябре 1941 года грозной, одетой в блиндажи, противотанковые заграждения, охраняемую тысячами орудий и зениток, готовой даже к уличным боям с врагом, тому ясно значение дивизии москвичей. Ведь это была сама Москва, вооруженная микро-Москва.

Начинается торжественный митинг. Радиорупора разносят во все концы поляны слова командира дивизии. Это уже пожилой человек, генерал-майор. Хотя он и новый человек в дивизии - четвертый по счету ее командир, он хорошо знает многих гвардейцев.

- Товарищи гвардейцы! - говорит он.- Поздравляю вас со 2-й годовщиной нашей славной гвардейской краснознаменной части. Знаменательную годовщину вместе с нами отмечает родная Москва - здесь среди нас ее делегаты. Нашу годовщину отмечают военный совет фронта, член военного совета Н-ской армии генерал-майор Колесников и боевые товарищи из других соединений и частей.

Гвардейцы! Высоко нести Гвардейское знамя! Будьте готовы к решающим боям!...

Смерть гитлеровским захватчикам! -

Речи звучали кратко. А затем мимо трибун прошли автоматчики, саперы, артиллеристы, минометчики, пулеметчики. За ними двигалась боевая техника... Воины увидели Гвардейское знамя. Развеваемое ветром, оно плыло над рядами гвардейцев и загадочно ласковый взор Ленина, облик которого был изображен на знамени, как бы говорил: "Товарищи! Победа наша близка!"

Всем тем, кто отличился за последние недели и месяцы в боях, в торжественный день праздника были вручены правительственные награды. Не забыты были и герои, павшие в боях. Ордена Красного Знамени были вручены И. Егорову, М. Меняйлову, С. Репецкому, А. Сорокину; орден Кутузова 3 степени - Г. Кузьмичеву; орден Александра Невского - Н. Егорову, Т. Юрченко; орден Отечественной войны 1-й степени - Д. Каракулькину; орден Отечественной войны 2 степени - Г. Зубареву, И. Лихареву, В. Якушеву; орден Красной Звезды - И.А. Александрову, В. Асрарову, А. Белоус, В. Моисееву, Н. Макееву, М. Студневу, Б. Тер-Григорьяну, П. Толстопятову и Н. Хомутскому.

Делегация от трудящихся Москвы в составе тт. Рябинина А., заместителя заведующего военным отделом МГК ВКП(б), Бакаевой Т.И., секретаря партбюро Моссовета, Брыкина К.Я. - стахановца Н-ского завода Октябрьского района г. Москвы огласила приветственное письмо МГК ВКП(б) нашей дивизии в связи с ее 2-й годовщиной.

В письме МГК ВКП(б) говорилось:

- Дорогие товарищи! Московский городской комитет ВКП(б) в день славной годовщины части шлет вам горячий большевистский привет.

Трудящиеся столицы с радостью отмечают, что вы, славные воины-москвичи в многочисленных и упорных боях: показали себя истинными патриотами в борьбе за освобождение Родины от немецко-фашистских захватчиков. Нас радуют ваши боевые успехи и мы глубоко убеждены в том, что вы и впредь будете беспощадно истреблять немецко-фашистских мерзавцев, громить их живую силу и технику.

Мы рады также сообщить Вам, что трудящиеся Москвы своим стахановским трудом дают для фронта все больше и больше самолетов, автоматов, минометов, боеприпасов и всех других видов боевой техники. Работать лучше, работать производительнее, давать фронту еще больше оружия и боеприпасов - к этому направлены все помыслы, все силы москвичей.

Приближающуюся 26-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции трудящиеся столицы встречают новыми производственными победами, новым широким разворотом социалистического соревнования,

Мы уверены, что в победоносном наступлении, которое осуществляет сейчас Красная Армия, бойцы и офицеры части покажут новые образцы мужества, стойкости и отваги в борьбе с заклятым врагом.

Бейте подлую фашистскую нечисть, гоните гитлеровских мерзавцев с нашей родной советской земли. Помните, что за линией фронта наши советские люди каждый день и каждый час ждут вашего прихода, ждут своего освобождения. Да здравствует честь, свобода и независимость нашей Родины! За Родину... - вперед к победе!

Поэт М. Матусовский, находясь в те дни в нашей дивизии, написал о ней много хороших, проникновенных строк и о рождении дивизии и о ее боевом пути.

В те дни, когда враг с утра до темна

Стремился в Москву попасть,

В боях под Москвой была рождена

Гвардейская наша часть.

Кто может забыть родную Москву

В тот памятный грозный год,

Как в прежние дни, почти наяву

Пред нами она встает.

Шли в Красную Армию москвичи –

Веселый и смелый народ –

Здесь были механики и врачи,

Ученый и счетовод.

Здесь были артисты, редактора,

Связисты и доктора,

Здесь были философы и певцы,

Курьеры и мастера,

Москва посылала лучших людей

На смертную битву встав,

От всех переулков и площадей,

От славных своих застав.

Под грохот и вой, в боях под Москвой

Во тьме фронтовых ночей

Росла и мужала в страде боевой

Гвардейская часть москвичей.

С той самой поры мы делили с ней

Немало ночных тревог,

Немало знавали ненастных дней,

Немало прошли дорог.

Деревни и села, леса и холмы

В пожарищах и золе,

У озера Ильмень сражались мы

На древней родной земле.

Деревни Павлово и Борок,

Село Великуша и Бор

Здесь каждый пригорок и бугорок

Встречали огнем в упор.

Отвесный вал и лесной завал,

Траншеи со всех сторон.

"Демянской крепостью" враг назвал

Этот укрепрайон.

Но слово есть слово, приказ есть приказ,

Для храброго нет смертей.

И Родина нас посылала не раз

На штурм любых крепостей.

От вражеских мин почернели снега

И солнце погасло в пыли,

Когда мы, шагая по трупам врага,

В "Демянскую крепость" вошли...

Воины, затаив дыхание, слушали поэта. Его сильный голос, исключительно доходчивые, правдивые стихи волновали всех, вызывая в памяти боевой легендарный путь дивизии.

Сила социалистического искусства огромна. На глазах многих ветеранов дивизии, перед взором которых всегда была родная Москва, блестели слезы. Это были слезы радости, гордости, воинской доблести. В стихах поэта они видели великую правду жизни. Да! Это о них, гвардейцах, поэты слагают стихи и песни!

Как бы от имени Московской гвардейской дивизии, М. Матусовский писал о клятве гвардейцев:

Клянемся нести нашу верность и месть

Куда москвичей ни пошлют,

И так воевать, чтобы в нашу честь

В Москве прогремел салют.

Бессмертной славой гвардейских имен

Клянемся вовеки веков

На гордых полотнищах красных знамен

Московских большевиков.

Прошел после этого события еще год, и гвардейцы сдержали свое слово: за освобождение Риги, вместе с другими дивизиями Красной Армии, наша дивизия удостоилась громового салюта с кремлевских высот...

На митинге было единодушно принято обращение в адрес МК и МГК ВКП(б) - А.С. Щербакову, принимавших самое горячее участие в формировании и ленинском воспитании нашей дивизии.

Делегация трудящихся Москвы передала как подарок от имени МГК ВКП(б) наиболее отличившимся в боях гвардейцам золотые часы. Ценные подарки с надписью "От МГК ВКП(б)" были вручены командиру дивизии генерал-майору И. Бурлакину, заместителю командира полка по политчасти С. Кагакову, начальнику политотдела полковнику И. Никулину, командиру артиллерийского полка полковнику Н. Пономареву, начальнику артиллерии дивизии Г. Синотову, гвардии рядовым В. Барону, В. Гончарову, И. Иванову, Б. Красносельскому, К. Фролову.

Принимая почетный дар МК и МГК ВКП(б), начальник политотдела дивизии, полковник И. Никулин (до войны он был 2-м секретарем Смоленского обкома ВКП(б)) от имени командования и получивших дар от МК и МГК ВКП(б) заявил:

- Дорогие товарищи! Делегаты родной Москвы! Мы, гвардейцы, заверяем в вашем лице Московскую партийную организацию и лично А.С. Щербакова, что в грядущих боях с врагом мы выполним наказ Москвы - выйдем в первые ряда соединений гвардии.

Внимание и забота ЦК партии нам очень дороги. Они видетельство нерушимых связей нашей части с родной Москвой.

Верные до конца Родине, большевистской партии..ы не пощадим и самой своей жизни для дела победы над ненавистным врагом. -

Позднее И. Никулин, часто бывавший на переднем крае среди бойцов, командиров и политработников, погиб.

Гвардейцы с большим вниманием выслушали приветствие военного совета СЗ фронта личному составу дивизии по случаю 2-й годовщины со дня ее формирования. В приветствии было сказано:

- Поздравляем офицеров, сержантов и рядовой состав со 2-й годовщиной части. За два года своего существования ваша часть прошла славный боевой путь и показала образцы мужества, отваги и геройства в борьбе за нашу социалистическую Родину. Выражаем уверенность в том, что офицеры, сержанты и рядовые Н-ской гвардейской краснознаменной стрелковой части и впредь покажут образцы воинской дисциплины, мужества и стойкости в предстоящих суровых боях за нашу Родину.

Слава гвардейцам Н-ской гвардейской краснознаменной стрелковой части! Вперед к новым победам!..

Празднование 2-й годовщины дивизии сопровождалось большой политической работой по воспитанию молодых гвардейцев в духе славных гвардейских традиций - массового героизма, стойкости, отваги, мужества, организованности и дисциплинированности в боях.

Снайперы

Немцем меньше - ближе победа. Войска на фронте вели не только наступательные бои. Бывали и другие периоды. Такими периодами чаще всего в нашей дивизии была активная оборона..

Она означала многое: отвечать на огонь врага огнем, вести постоянные активные действия наших частей, рот, батальонов, полков вплоть до разведок боем на отдельных участках фронта, чтобы иметь представление о реальной силе противника.

Однако такой разведке боем предшествовали промежуточные стадии. Прежде всего противника старались держать под огнем наших минометов, пулеметов, под огнем ваших снайперов - грозы для вражеских офицеров. Затем делались попытки захвата "языка". Наконец, предпринималась разведка боем.

При этом зачастую, поскольку дивизия имела две танковые роты, в разведку боем шли и боевые машины.

- Прижать фашистов огнем к земле!

- Создать неприступную оборону!

- Смотреть в оба!

- Снайперы! На линию огня!

- Гвардейцы! Беспощадно отражайте вылазки гитлеровских бандитов!

Эти призывы осуществлялись на деле. В ходе боевых операций росло военное мастерство наших подразделений, повышалась дисциплина и организованность.

Ежедневно на боевые рубежи выходили наши снайперы. Это Гончаров, Гранковский, Волошин, Субботин и Соболев. У каждого из них на их боевом счету имелось уже более 100 фашистов! Фашисты боялись наших снайперов и только в самых неотложных случаях показывались из траншей. Но как только это происходило, гремел выстрел нашего снайпера и промах был чрезвычайным происшествием.

Движение снайперов в дивизии ширилось. К прославленным метким стрелкам присоединялась отважная молодежь. Это - Файзуллин, Анапьяев, Данилин, Ковшиков, Валиев, Конаков, Потехин, 3. Любвина, Балбахов и другие.

Вот что говорил Балбахов: - До войны я был охотником. В голову соболя попадал без промаха... - И снайпер добавлял: - Ну, а голова фашиста - куда крупней. Так я стал снайпером. По фашисту я промазать не могу. –

Это было точное объяснение мотивов, по каким советский воин выбрал для себя такую профессию на войне: снайпер!

Приближалась 25-я годовщина ВЛКСМ, 26-летие Октября. Снайперы, отмечая приближение этих славных годовщин, уничтожили 420 фашистов.

В канун 26-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции наш снайпер В. Гончаров заявил: - Я снайпер. На моем счету 214 убитых фашистов... Я, да и все мы, товарищи, готовы отдать все свои силы, а если потребуется и самую жизнь, чтобы обеспечить победу над ненавистным врагом. -

По нам также били фашистские снайперы. Все долины ими простреливались. Поэтому спасение от них было в одном - в снайперских дуэлях. Терпеливо, в укрытии, наши меткие стрелки выслеживали "кукушек" врага. При этом приходилось идти на различные хитрости. Обычно практиковалось выставление для фашистских наблюдателей чучела, изображавшего нашего бойца или командира. Чучело время от времени появлялось из блиндажа в половину роста. Это как бы кто-то из наших обозревал местность. Но тут же чучело исчезало, увлекаемое рукой наблюдателя, дежурившего вместе со снайпером на передовой.

Появление нашего "бойца" или "командира" привлекало внимание наблюдателей врага, и они по телефону сообщали снайперу о том, что необходимо пристрелить красного. Фашистский снайпер, не подозревая о нашей проделке, целился в чучело и стрелял. Тогда нашим снайперам и наблюдателям, приставленным к ним, становилось известно место, где находился вражеский снайпер. Что касается судьбы чучела после выстрела фашистского снайпера, то это чучело свисало всем "телом" над бруствером. А "кукушка" врага, видя это, записывала Б свою книжку: "Еще одним красным меньше - тем ближе победа фюрера" (разведчики находили записные книжки у убитых "кукушек" врага).

Смех! Наше чучело засчитывалось вражеской "кукушкой" в качестве убитого гвардейца, который или проявил беспечность или, выполняя какое-то боевое задание, попал "кукушке" на мушку! Фашистский снайпер, тешась иллюзией, даже не подозревал, что вот-вот он теперь рискует быть покойником. Наши многие снайперы били без промаха! Пленные немцы говорили: - Вы выбили у нас лучших снайперов.

Когда наступила славная 26-я годовщина октября, наша дивизия получила теплое приветствие от своего шефа - Московского Совета. В приветствии говорилось:

 - Дорогие товарищи! В день 26-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции москвичи поздравляют вас, славных гвардейцев, доблестных защитников нашей Родины.

Эту знаменательную годовщину народы нашей страны встречают в дни великих и славных побед нашей героической Красной Армии.

Красная Армия идет на запад, изгоняя немецких захватчиков с советской земли.

За свои боевые подвиги, организованность и высокую дисциплину вы заслуженно удостоены высокого звания - гвардейской краснознаменной части.

Трудящиеся Москвы гордятся вашими славными победами, и мы уверены, что в эти грозные исторические дни вы не пощадите своих сил, а если потребуется своей жизни для полного разгрома фашистских захватчиков-людоедов.

Красная Армия идет вперед к новым великим победам. С ней все мысли, все думы трудящихся столицы и всего советского народа. Мы будем трудиться еще более напряженно, чтобы помочь вам, дорогим воинам, нанести новые сокрушительные, смертельные удары фашистской гадине.

Дорогие гвардейцы! С честью несите славное гвардейское знамя! Будьте примером доблести и отваги в борьбе с врагом!

Да здравствует Советская Гвардия!

Да здравствует 26-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, свергнувшей власть империалистов в нашей стране и провозгласившей мир между народами всего мира!

Под знаменем Ленина - вперед, за полный разгром немецких оккупантов и изгнание их из пределов нашей Родины!

Председатель исполкома Московского городского совета депутатов трудящихся - В. Пронин

Секретарь исполкома Московского городского совета депутатов трудящихся - П. Майоров

Приветствие Моссовета зачитывалось в ротах, батареях и во всех специальных службах дивизии. Гвардейцы обещали Московскому совету, трудящимся Москвы бить врага по-гвардейски, до полной победы над коричневой чумой.

В нашу дивизию на празднование 26-й годовщины Октября приехала делегация от трудящихся Молотовской (ныне Пермской) области в составе тт. Коротаева - секретаря РК ВКП(б), Т. Ошевой - бригадира колхоза им. Красной Армии, Р. Тихонова - бурового мастера "Молотовонефтекомбината".

Делегаты ознакомили воинов с трудовыми подвигами рабочих, колхозников, интеллигенции области и всего Урала - ставшего кузницей победы над фашистской Германией. Завод, где директором Герой Социалистического Труда т. Быховский, по сравнению с довоенным периодом, увеличил свою продукцию в 10 раз. Многое для завода сделали дважды лауреат Сталинской, ныне Государственной премии Гуренко и лауреат этой же премии Ильин. Благодаря рационализаторским предложениям рабочих было сэкономлено за год 1700000 рублей.

- Колхозники Верхне-Мулинского района области, - сказала т. Ошева, - досрочно справились с севом, с уборкой урожая и с поставками государству. В колхозном труде отличились жены ушедших на фронт мужей - Щедрина, Сесюнина, Теплоухова, Чекалева. Хорошо справился с сельскохозяйственными работами колхоз им. Красной Армии. В освобожденные от гитлеровского ярма районы мы послали детям фронтовиков 470 пудов хлеба и 160000 рублей.

Гвардейцы горячо благодарили трудящихся Урала за заботу о Красной Армии и обещали быть достойными доверия, оказанного им - бить врага на фронте так, как этого желает советский народ, - бить до победы.

Первый кавалер ордена Славы

8 ноября 1943 г. Президиум Верховного Совета СССР учредил орден Славы 1, 2 и 3 степеней. Кто же первым стал из гвардейцев кавалером почетного ордена? Им стал член ВЛКСМ - сапер Василий Плетнев. Он во время поиска "языка" в декабре, под деревней Борки, был включен в группу, направлявшуюся на захват "языка".

Плетнев обязан был сделать проход для разведчиков гвардии лейтенанта И.Ишкина в минных и проволочных заграждениях врага. Погода была не зимней, а осенней. Грязь, разбавляемая рыхлым снегом. Прочная оборона врага. Тьма. Ракеты над лесом и полем. Они освещают на мгновения все вокруг и гаснут.

У деревьев, возле брустверов вражеских траншей молчаливые фигуры часовых. Пулеметные гнезда. Змеями вдаль уходят проволочные заграждения. Спираль Бруно. Минные поля. Там, за проволокой, спиралью, минами - "язык". Он должен быть взят.

В. Плетнев и сапер А. Холопов - у проволочных заграждений врага. Минуты, десятки минут напряженной работы. Приходится резать чуть ли не пласты проволоки. Бьют фашистские пулеметы. Но проход сделан, разведчики могут пройти. Саперы слышат их горячий шепот: "Прошли! Часовой оглушен!"

Это же музыка для ушей сапера!

- Кто больше всех отличился в боевой операции? - спросил командир дивизии у гвардии лейтенанта И. Ишкина.

- Тот, кто шел впереди нас и проложил нам путь - сапер Плетнев.

И командир сказал:

- От имени Президиума Верховного Совета СССР награждаю В. Плетнева орденом Славы 3 степени.

В ответ на поздравления товарищей девятнадцатилетний комсомолец Плетнев смущенно отвечал:

- Да что я сделал такого. Все были там....

Комдив знал, что все были там, и всех наградил. В этой разведке, кроме названных, отличились А. Майоров, А. Парняков, Л. Толстошеев, М. Червяков, И. Щербаков.

Разведчик Щекач

Через день разведчики гвардии лейтенанта М.Щекач также произвели успешную вылазку в траншеи фашистов. Гвардейцы захватили в плен обер-ефрейтора. Это была смелая боевая операция. До траншей врага от нашего переднего края было не менее 400 метров. Гитлеровцы вели сильный огонь. На каждые 50 метров по фронту они располагали станковым пулеметом.

- Пойдем в промежутки между пулеметами! - сказал командир. И пошли. Путь прокладывали саперы К.Казиев, Е.Коваленко и Шарипов. Они резали проволоку, - а она шла в три ряда, затем спираль Бруно, колючий проволочный настил шириною в 6 метров и высотой в 20 сантиметров.

- Проходы готовы! - шепотом доложил К.Казиев.

Дальше - дело разведчиков. И последние вскоре проникли в траншеи врага. Стали ждать, когда появится немец. Ждать пришлось долго. Казалось, что не хватит декабрьской ночи. Холодно. На небе яркие звезды. Стан врага. Изредка немцы взметают над лесом ракеты. Ракета бросает яркий свет на снег. Разведчики ждут.

Нужны железные нервы, чтобы ждать. Ждать далеко от своих…

- Идут! - шепчет С.Новиков.

И Михаил Щекач приготовился. Он силен и ловок. Удар его верен. Глаз меток. Оружие надежно.

Идут двое. Между ними тихий, но горячий спор. Щекач отчетливо слышит шепот на чужом языке. И первый бросается на врага. В короткой схватке верх взяли внезапность и ловкость наших разведчиков. Один из немцев остался лежать на снегу распростертым. Второй доставлен разведчиками в штаб. В боевой операции отличились разведчики А.Гаврилов, А.Сенников, С.Новиков.

В ночь с 30 на 31 декабря 1943 года разведчики Л.Бунчук - из Дзержинского района Москвы, Д.Кудряшов, И.Машкин, И.Рыбаков, И.Мирошников, И.Сорокин, провожая старый, 1943 год, доставили командиру полка "языка". Он был захвачен юго-западнее Семкиной Горушки. Кроме того, они передали командиру письмо, найденное у убитого ими обер-ефрейтора Дермана К., и адресованное им невесте. В письме говорилось:

- В России начались морозы. Трудно представить, как я смогу выдержать здешние холода, да еще при такой напряженной службе ... русские разведчики почти каждую ночь навещают нас и похищают солдат.

Позднее в наши руки попало письмо фельдфебеля Ганса К., которое он писал своей матери:

- Русские ежедневно подбираются к нашим траншеям и не дают нам покоя.

Это свидетельства врага, говорящие об отваге, сметке наших воинов.

Второй кавалер ордена Славы

В дивизионной газете короткие строки: - Гвардии рядовой Иван Туманов заколол штыком фашиста, захватил в плен унтер-офицера и двух солдат.

Иван Туманов, как отличившийся в бою на подступах к деревне Коновалова Березка, награжден орденом Славы 3 степени. Вот что рассказал отважный гвардеец о стычке с фашистами 16 декабря 1943 года, в которой им был завоеван почетный орден:

- Бой был в разгаре. Земля под ногами ходила ходуном. Заговорила тут во мне солдатская душа. И я пошел по немецкой траншее, где дело жарче было. На дне траншеи - убитые немцы. Через одного перешагнул, через другого. Хотел было взять у одного из убитых документы. Как вдруг из-за поворота выскочил немец.

- Стой! - крикнул я ему. - Руки вверх!

А он словно очумел. Лезет на меня, не поднимая рук. Раз такое дело - ткнул в него штыком. Из немца и дух вон! На пути, гляжу, блиндаж. Почудился мне там шум. Открываю дверь: - Кто там? Выходи! - А сам штыком шарю. Со света внутри не видать. Как огляделся - даже подрастерялся. Стоит долговязый немец, а из-под нар еще двое выглядывают. "Ну, думаю, сейчас, дьяволы, угостят гранатой". Не сробел. Только шаг назад сделал и на долговязого штык наставил.

- Выходите поодиночке! - кричу. Немец-немец, а тут понял, чем дело пахнет. Так по очереди и вышли все трое. Доставил их-до командира... Вот и весь мой подвиг.

И. Туманов стал героем разведки боем. А раньше он был ездовым. Разведкой руководил офицер Д. Косатвили. Без потерь наши бойцы ворвались на высоту, занятую фашистами, и сбили их с позиций. Врагу был причинен большой урон: он потерял пушку, 7 пулеметов, 2 миномета и рацию. На поле боя враг оставил много трупов. Пехотинцев поддерживали минометчики комсомольца Лощинского. В бою отличились И. Казачек, Т. Майков, А. Перов, А. Ленивцев, А. Новиков, В. Никифоров, Логинов. Все они старались уничтожать фашистское зверье.

1943 год гвардейцы провожали, подводя итоги боевой работы. Гвардии старшина снайпер В.Гончаров в письме в редакцию газеты "Вперед, на Запад" писал:

- Для меня 1943 год прошел не даром. 4 января 1943 г. в день вручения нам гвардейского знамени, на моем боевом счету числилось всего 7 истребленных немцев. А сейчас в моей снайперской книжке стоит цифра 263.

Гвардии старшина Н. Теппо вынес с поля боя за год 70 раненых. Гвардии ст. сержант командир отделения Ковшиков в 1943 г. был награжден медалью "За боевые заслуги" и получил от командиров 30 (тридцать!) благодарностей. Командир орудия С. Шагин в письме в редакцию газеты сообщал:

- За 1943 год в нашем орудийном расчете произошли большие изменения. Наводчик Денисов, заряжающий Серов, замковый Шитов и я приняты в партию. Сейчас весь наш расчет состоит из коммунистов, у каждого на груди знак "Отличный артиллерист".

На протяжении года мы обрушили на врага 1608 снарядов. Подавлено было 6 минометных батарей фашистов, разрушено 10 их дзотов, уничтожено 3 пушки, убито 10 лошадей, разбиты 4 автомашины, 2 трактора; нашим огнем было обстреляно и частично уничтожено до двух рот противника.

В ночь на новый, 1944 год гвардейцы по радио слушали выступление Михаила Ивановича Калинина. Глава верховного органа советского государства говорил о победоносном наступлении Красной Армии... Киев стал тыловым городом... 1943 год дал многое:

- Страна восторженно встречала

Успехи армий и фронтов...

Начался Новый год... Будет ли он годом победы?

- С Новым годом, товарищи! - поздравляли гвардейцев командиры.

- Когда же будем наступать? - спрашивали бойцы. Командиры отвечали: - Скоро, товарищи, скоро!

Весть о разгроме врага под Ленинградом

Гвардейцы помнили: Москва, ее партийная организация послали их на помощь светлому и гордому городу Октября – Ленинграду. Здесь на ленинградской, новгородской, псковской земле их боевые товарищи пролили свою кровь в боях за Родину. Знали гвардейцы и другое - Ленинграду тяжело. Знали это, но были уверены, что Ленинград не только удержится, но и победит врага. И гвардейцам хотелось сказать словами Пушкина:

Красуйся, град Петров, и стой

Неколебимо, как Россия!

Бойцы, командиры и политработники следили за положением на Ленинградском фронте. Они осознавали, что враг под Ленинградом уже слабеет. Но когда? Когда фашистам будет нанесен тот долгожданный удар, чтобы они своим смрадным дыханием не обдавали улицы, скверы и площади города Ленина.

И вот 19 января 1944 года желанная весть пришла! Войска Ленинградского фронта перешли в наступление. От фашистов были освобождены Красное село, Ропша, была захвачена дальнобойная артиллерия немцев, из которой они варварски обстреливали Ленинград.

Все наши воины радовались. Всем им было ясно: доля их отваги, мужества, героизма, их крови и крови их погибших товарищей, была и в этом ударе по фашистам на ленинградской земле. Вместе с героическими защитниками Ленинграда наши воины готовили крушение фашистской блокады великого города. Готовили своей кровью, отвагой и мужеством. Они были в наступательных и оборонительных боях на протяжении двух лет, распыляя, отвлекая и истребляя силы врага.

Наша помощь Ленинграду

Первые удары по фашистам наша дивизия нанесла на подступах под Москвой. Это была помощь Ленинграду, задыхавшемуся в осаде, В 1942 г. москвичи освободили Молвотицкий район Новгородской области. Довольно крупная группировка врага была тогда разгромлена наголову.

На протяжении мая-июня 1942 года наша дивизия громила гитлеровцев под Малым Враговом на ближних подступах к Демянску. В августе-сентябре того же года наши воины выдержали исключительные по своей ожесточенности бои в районе д. Сутоки у р. Ловати - на подступах к Залучью и Демянску. А в сентябре дивизия остановила наступление фашистов в районе Козлово-Кулаково. Две недели она вела ожесточенные бои. Фашистам не помогла и их авиация, бомбившая наши боевые порядки на протяжении двух недель. Враг не прошел.

Под Демянском, в марте 1943 г, наша дивизия, преобразованная уже НКО СССР в 53-ю гвардейскую, громила фашистов на главном направлении. За боевые дела по ликвидации "Демянской крепости" она была награждена орденом Красного Знамени. На Ленинградской земле наши воины стали гвардейцами и краснознаменцами. Все это было добыто в тяжелых боях. И это была помощь городу Ленина, его славным и стойким защитникам.

На землях, примыкавших к Ленинграду, Новгороду и Пскову, воины дивизии истребили больше тридцати тысяч немецко-фашистских оккупантов. Это была боевая помощь москвичей городу Ленина, его славным и стойким защитникам.

Ликвидация Красной Армией блокады Ленинграда застала нашу дивизию в активной обороне. Гвардейская оборона и истребление фашистов - синонимы. Это хорошо выражено в письме 19 наших снайперов - учеников Наташи Ковшовой и Маши Поливановой - матери Наташи Н.Д. Араловец:

 - Дорогая Нина Дмитриевна!

Месяц тому назад мы, снайперы, ученики Вашей дочери Наташи и ее подруги Маши Поливановой, обратились через газету "Вперед, на Запад!" с призывом ко всем гвардейцам нашей части - неустанно истреблять гитлеровских захватчиков. Помня Ваш наказ, мы множим счет нашей мести врагу. Один за другим звучат на передовой выстрелы наших воинов. Каждый из них несет смерть немецко-фашистским бандитам.

Мы помним образы наших славных боевых подруг Героев Советского Союза Наташи и Маши. Мы чувствуем, что в обороне и в наступлении они рядом с нами. Это придает нам силу и уверенность. Поэтому наши пули всегда попадают в немцев. Мы знаем, что с каждым убитым фашистом приближается час нашей победы.

За месяц группа наших снайперов, организованная по инициативе Вашей дочери Наташи, истребила 108 немцев. Ваш приемный сын - гвардии сержант Петр Конаков за последнее время убил трех гитлеровцев, а всего теперь на его счету числится 65 уничтоженных немцев.

Старший сержант Субботин увеличил свой счет до 70 истребленных фашистов; старший сержант Барабанов и сержант Файзуллин - по 64 каждый. На личном счету сержанта Бакмаева - 21 немец, гвардии сержанта Потехина - 15, рядового Фирсова - 13.

Больших успехов добились наши молодые снайперы. В течение месяца сержант Путилин убил 12 немцев, младший сержант Галкин - 8, ефрейтор Горелышев - 8, ефрейтор Гальянов - 7, младший сержант Геравасиев - 6, ефрейтор Вострухин - 5, младший сержант Грецов - 2, ефрейтор Дурасов - 3, красноармеец Зоя Любвина - 1.

Всего на боевом счету нашей группы - 378 истребленных немцев.

Дорогая Нина Дмитриевна! Мы и впредь будет беспощадно мстить немецко-фашистским захватчикам за Вашу дочь Наташу, отдавшую жизнь за нашу советскую Родину. Мы будем воспитывать новых снайперов, увеличивать число бесстрашных мстителей.

Наш гвардейский привет от боевых друзей героической Наташи.

Барабанов, Субботин, Конаков, Шайзуллин, Бикмаев, Потехин, Фирсов, Путилин, Галкин, Горелышев, Гальянов, Геравасиев, Вострухин, Ваньков, Грачев, Деляев, Грецов, Дурасов, Любвина. –

Так действовали наши снайперы на северо-западе страны, очищая советские края от гитлеровских захватчиков.

21 января 1944 года, в день 20-летия со дня смерти Владимира Ильича Ленина, снайперы вышли на линию огня. На линию огня подтянули свои орудия и артиллеристы. Они вдребезги разбили огнем пушек дзот фашистов, уничтожили несколько станковых пулеметов и подавили огонь 75-мм орудия врага.

А в 7.30 утра с боевого рубежа 157-го полка, где парторгом был гвардии майор М. Абрамов, на позиции фашистов был произведен огневой налет. За огневым валом бежали наши автоматчики. Они ворвались в траншеи врага. Завязался бой гранатами. Результат: конец четырем десяткам фашистов.

А накануне гвардейцы-пехотинцы во взаимодействии с артиллерией и танками ворвались в опорный пункт фашистов Семкину Горушку. Это была "силовая разведка". Таких наших разведок фашисты боялись как огня. Они знали, гвардейцы сразу же бросаются с гранатами в их траншеи и, пока не израсходуют их, не уйдут. Так было и на этот раз. Гитлер, будь он тут сам, в итоге боя не досчитался бы до сотни своих вояк. Кроме этого, наши воины полуразрушили гранатами 3 вражеских дзота и 2 блиндажа. Главное же состояло в том, что они выбили врага из первой линии траншей.

И так - каждый день. Каждый день враг терпел урон, терял часовых - их похищали для "бесед" в штабе! Огневая мощь гвардейцев постоянно была в ходу. Их оборона отличалась активностью. Пленные хныкали: - Ваша стрельба не давала нам ни минуты покоя.

Но почему, собственно, наши воины должны были предоставлять фашистам какие-то минуты покоя? "Претензии" более чем странные!

Наблюдались колоритные сцены. Немцы из своих траншей порой кричали: - Зачем вы зря ведете огонь? Зачем не наступаете? -

Зря ведете огонь? Вот уж чего не было, так не было! Наши артиллеристы, минометчики, пулеметчики и снайперы били по фашистам не зря! Огненный вихрь сметал живую силу и укрепления врага.

Когда же били "катюши" - гвардейские минометы, там впереди, полыхало все, а затем - чернело. И тогда из траншей больше уж никто не кричал: - Зря!

Вот все это и было гвардейской обороной. Конечно, фашисты были еще способны к борьбе и из района Старой Руссы шло пополнение и боеприпасы. Но продвигаться вперед они не могли. Это время для них давным-давно миновало. Теперь было другое: враг зарывался глубоко в землю и постоянно находился в тревоге - не будут ли гвардейцы наступать? Он мстил им внезапными налетами авиации и спорадическими обстрелами. Над боевыми порядками нашей дивизии порой разрывалось до 200 орудийных снарядов и до 300 мин. Но бывало и так, что забавляло гвардейцев! - фашисты "укладывали" мины и снаряды просто в болото. Это говорило лишь о крайне слабой постановке разведки у "завоевателей мира".

"Рама" и "костыль", правда, появлялись в небе и, видимо, так или иначе помогали артиллеристам и минометчикам корректировать огонь и фашистских орудий, и минометов. Но что могли "увидеть" самолеты-разведчики сверху, порой в густом лесу, где часто находились наши полки? Впрочем, на опушках леса, в стороне от наших рубежей, наши воины, слегка замаскировались, ставили деревянные пушки и танки. Фашисты с самолетов засекали квадраты с замеченной "боевой техникой" красных, сообщали данные командованию. После этого обычно начиналась жаркая стрельба врага. Пушки и танки, когда фашисты в них попадали, загорались. Кое-что взлетало в воздух. Немецкие наблюдатели это фиксировали и сообщали по инстанции...

Один из пленных говорил: - В январе (1944 г.) наши артиллеристы вывели у вас из строя 9 танков и 4 больших пушки. Точность сведений была трогательная. Так это в цифрах и было. Но танки и пушки были ... деревянными. Пленный был удостоен экскурсии (под конвоем) на кладбище "танков" и "пушек". Он долго смотрел на обгоревшие бревна, покачал головой, ухмыльнулся и процедил: - А мы-то думали ... - Вот именно, они-то думали!

Впрочем, все эти хитрости наших воинов бывали не раз, но в различных вариантах и почти без повторений. Было даже изготовлено множество "солдат" из фанеры в рост человека - фанерных "роботов". Их наряжали в белые халаты, и "бойцы" располагались на снегу. При этом к каждой "фигуре" протягивалась проволока и при ее помощи "фигура" шевелилась: могла приподниматься, падала в снег и махала рукой и т.п.

Цель была двойная: убавить боеприпасы у фашистов и дезориентировать их относительно наших планов проведения боевых операций.

Во всяком случае развлечение дня гвардейцев - наступление фашистов на фанерную пехоту - было. Каждый раз, как только фашисты открывали огонь, наши бойцы говорили: - Валяйте! Вот чему обрадовались! Теперь насчитают убитых-то! Пусть стреляют - дуракам закон не писан! Фанера все стерпит!

Огонь врага часто усиливался, когда начиналось бурное "движение" нашей фанерной пехоты. Ведь "бойцы" могли даже "переползать" вперед и назад! В таких случаях немцы изводили на фанерный батальон десятки тонн металла!

Наши солдаты покатывались от хохота. Нельзя ведь без веселых минут и на войне!

Редкая ночь проходила без появления над нашими окопами и траншеями вражеских самолетов... Их было не видно, зато прекрасно слышно. Наши воины называли их "керосинками". Действовали "керосинки" подло - крутятся, крутятся над лесом и затем бросают вниз что попало, - камни, кирпичи, обломки рельс. Но это тогда, когда у фашистов было мало более увесистых "аргументов" - бомб, мин, связок гранат...

Фашисты по ночам охотились и за нашими людьми: им хотелось захватить "языка". Редко, но исчезновение наших бойцов случалось. Это рассматривалось в дивизии крайне чрезвычайным происшествием. Возмещалось врагу оно грозно: за одного нашего воина разведчики дивизии похищали двух-трех фашистов. Тут же становилась известной и судьба нашего похищенного бойца. Пленные показывали: к нему подкрадывались двое солдат, оглушали, набрасывали на голову мешок. А когда он приходил в сознание, с ним говорили офицеры, а потом..естаповцы… (показание пленного от 17 января 1944 г.).

Говорили гестаповцы! Почему они? Потому что их язык один: зверские пытки ...

Все же гестаповцев часто постигала неудача. Гвардейцы предпочитали кончать с собой, чтобы избавить себя от мук. При этом, о чем также говорили пленные, наши воины дорого продавали свою жизнь: приведенные под конвоем к "следователю" из гестапо, они внезапно нападали на "следователя", били с маху по лицу, по голове или обрушивались всем телом на мерзавца. Сами они тут же погибали под пулями конвоиров или стражи, но "следователям" из гестапо после такого хода допросов позавидовать было нельзя.

В небе по вечерам и ночам то и дело вспыхивали ракеты - то были ракеты немцев. "Бесплатное освещение!" - говорили гвардейцы. И боялись же темноты фашисты! Ночь же для наших воинов была другом - ведь она шла по нашей земле. Болота, леса и кустарники северо-запада страны при всей их неприглядности были дороги. Все это была родная земля. Кровно наши воины были связаны с родной землей и с городом Ленина. На боевых знаменах наших полков пылала кровь наших боевых товарищей, павших за честь, свободу, независимость и неприступность героического Ленинграда.

 

Глава пятая

ГВАРДЕЙЦЫ-МОСКВИЧИ НА ЛЕНИНГРАДСКОМ ФРОНТЕ. НАГРАЖДЕНИЕ ДИВИЗИИ ОРДЕНОМ КРАСНОГО ЗНАМЕНИ.

На знамени гвардейцев - Ленин,

Взрастила их отчизна-мать,

Пароль гвардейцев неизменен –

В сраженьях только побеждать!

День 24 января 1944 года для наших воинов стал последним днем пребывания в составе войск Северо-западного фронта.. Короткий, но трудный зимний марш. Небольшая железнодорожная станция. Эшелоны. Очень многие с удивлением, даже с восторгом, смотрят на железную дорогу, на вагоны, на дымящийся локомотив. Немудрено - два года из-за варваров-фашистов, солдаты не только не пользовались железнодорожным транспортом - этим надежным средством передвижения, но были в таких дебрях, что многие и не видели это олицетворение цивилизации.

Куда дивизия направляется, никто, кроме тех, кому это было положено, не знал.

Вскоре стало известно всем: наша дивизия включена в состав войск Ленинградского фронта. Она должна была идти в прорыв фашистской обороны и развивать наступление на Псков. Псков был первым крупным городом страны - после Москвы, на подступах к которому должна была сражаться наша дивизия. А там за Псковом - Прибалтика!

Эшелоны дивизии двигались к Ленинграду! Путь проходил по территории, только что освобожденной от врага.

Здесь совсем недавно был гром сражений. Все еще тлели пожарища! Людей нет нигде. Фашисты и голод сделали свое дело.

Дивизия гвардейцев-москвичей проходит по Ленинграду

Не передать переживания каждого, когда эшелоны дивизии стали приближаться к Ленинграду. Вот он – город-герой, город, родившийся по воле Великого Петра. Столица империи в прошлом, город, где гениальный Ленин организовал "Союз борьбы за освобождение рабочего класса" - зачаток марксистской партии пролетариата России, потрясающей ныне основы империализма! Город - застрельщик трех русских революций, колыбель светлого лучезарного Октября!

Город, воспетый корифеем поэзии – Пушкиным. По Ленинграду никогда не ступала нога чужеземного врага. Ленинградом восхищался Джамбул и звал ленинградцев к победе

Перед тобой согбен и сутул

Низко кланяется Джамбул.

Я, чей волос снега белей,

Говорю: победу ускорь,

Прорубись в просторы морей,

Город красных ленинских зорь,

Город русских богатырей.

Плывут в тумане гигантские здания - творения Захарова, Воронихина, Росси, Трезини, Монферрана, Растрелли, Кваренги.

Медный всадник у Невы, обшитый досками…

Город в сугробах…

Он похож на Москву осени 1941 года. Противотанковые заграждения на дорогах, доты, проволока. Дома, израненные снарядами, исцарапанные осколками. Они - жертвы варварства фашистских людоедов. Людей меньше, много меньше, чем до войны. Но те, кто жив, выглядят уже бодро. Блокада города - прошлое. Свирепый враг властно отброшен, и теперь уже относительно далеко.

На улицах стенды. На многих из них пламенные строки И. Эренбурга: - Защитники Ленинграда! Солдаты великого города! О вашей доблести говорят народы мира. Сербские партизаны клянутся: "Будем достойны защитников Ленинграда", Француженки учат своих детей: "Будьте стойкими, как люди Ленинграда". О вашем мужестве говорят газеты Европы и Африки, Америки и Австралии. За вас молятся верующие старухи, и юноши приветствуют вас как героев.

Защитники Ленинграда! Вы стали живой эпопеей, вы стали гордостью России, ее любовью".

Да! Ленинградцы пережили блокаду под огнем врага - жестокую, беспощадную. Население частью было эвакуировано в освобожденные города и села Новгородской области. Гвардейцы видели эвакуированных ленинградцев. Это было в Теплыньке и в других местах. Изможденные голодом, многие из эвакуированных были уже полумертвецами - желтыми, неподвижными восковыми фигурами. Но их глаза сияли гордым блеском и словно говорили: - Посмотрите на ленинградцев! Ведь это мы спасли город - пусть мы умрем, но город будет жить!

И они стойко, просто умирали. Спасения уже не было, годами люди ни разу не ели досыта.

Приведем лишь один печальный пример из тысячи совершавшихся за неделю в осажденном фашистами Ленинграде. Всероссийская Академия художеств. Стационар. 7 февраля 1942 г. - от голода умер художник И.Я. Билибин, а за несколько дней перед этим - проф. О.Р. Мунц. Но и они в эти дни не были единственными покойниками. Вместе с ними хоронили профессоров Академии художеств - Фролова, Наумова, Карева и доцента Фурсова.

По пути следования из квартир дома умерших профессоров Фролова, Наумова и Карева были взяты еще три гроба.

Все эти профессора не хотели покидать осажденный город. Они вместе со всеми ленинградцами переносили лишения, страдания, живя под обстрелами врага. И.Я. Билибин, когда ему предлагали эвакуироваться с семьей из Ленинграда (а предлагал нарком просвещения В.П. Потемкин), художник ответил: "Из осажденной крепости не бегут, ее защищают".

Те, кто пережил блокаду города, сообщают, что умерших во время блокады хоронили без гробов - так как доски служили топливом населению. Использовать их на изготовление гробов запрещалось. Умерших хоронили завернутыми просто в саван. Сил у хоронивших не хватало, чтобы вырыть могилу сразу. Могилу рыли по два дня. Какие бедствия переносили ленинградцы в 1942-1943 годах, описать это невозможно!

Четверть населения огромного города, не считая той части населения, которая была эвакуирована в первые месяцы войны в глубокий тыл, погибла. Но все, у кого были силы, кто был здоров, встали под ружье или работали на оборону на фабриках и заводах.

Живые, борющиеся ленинградцы, гордые за свой беспримерный подвиг, за свой город, благословляемый и подчеркиваемый всем нашим великим народом, просто встречали похвалы передового мира. Патриоты, воспитанные в трех революциях, приумножившие свои боевые традиции в годы строительства социализма в Советском Союзе, вдохновляемые Коммунистической партией - партией Ленина, закаленные Кировым, ведомые в годы войны партийной организацией города во главе со Ждановым - выстояли, А выстоять было невероятно трудно. В Ленинграде полностью было разрушено и сожжено 3174 и повреждено 7143 здания.

Почему Ленинград устоял? Основой для подвига ленинградцев было развитие социалистической промышленности до войны: промышленность города выпускала продукции в 1940 г., больше, чем вся царская Россия в 1913 г. Огромны и революционные, ленинские традиции рабочего класса Ленинграда, верность рабочих, служащих, интеллигенции города великому делу Ленина.

Гвардейцы на марше. Не верится! Они шагают по Невскому! Таврическая набережная ... Центр города. В зимней дымке огромный Зимний дворец. Вместо стекол фанера. Надписи на перекрестках улиц - Здесь проходить опасно. Правая сторона улицы сильно простреливается. Исторические памятники ... Они обшиты досками ... Залиты цементом. На одной из огромных колонн Исакиевского собора следы прямого попадания в крону. Гранит выдержал. Снаряд отколол только венчик колонны. Недвижная, покрытая льдом и снегом Нева. Фонтанка. Каналы. Целехонькие 548 мостов города. Крейсеры у причалов. На крышах огромных зданий зенитные орудия.

Город-герой. Он дрался, как Москва, как Сталинград.

- Пережили много, - говорит пожилая ленинградка. Но только раз перепугались, когда по радио сообщили, что на одном из участков фронта под Москвой фашисты прорвали оборону на подступах к столице. Хоть и давно это было, а я запомнила - было горько! Ах, как горько! И действительно, тот день запомнили все наши люди. Тогда у них защемило сердце. Да, тогда было тяжко! 16 октября 1941 г. "Правда" писала: "Враг за последние дни потеснил наши войска и приблизился к подступам Москвы". Шло несколько тревожных сообщений и в ноябре 1941 года.

Гвардеец говорит: - Давно это было, мамаша. Шло и прошло! Теперь Красная Армия бьет фашистов и бьет так, как их никто еще не бил. Прохожие слышат слова гвардейца. И вот он уже окружен дружескими лицами. Кто-то из ленинградцев спрашивает: - Москвич? - Ответ: - Да! Но из Москвы давненько. Был под Старой Руссой, подогревал "демянский котел". И, улыбаясь, продолжает: - А я ведь больше - ленинградец. Работал в 17-м году на пороховом заводе. Встречал Владимира Ильича Ленина на Финляндском. Брал царскую берлогу – Зимний. Ну, а лишь потом жил в Москве.

- Так вот ты какой! - восклицает одна из ленинградок и говорит: Москва пришла к нам на помощь. Спасибо ей.

Теперь и нам будет легче. Из пушек окаянный фашист уже не стреляет. Отогнали, видишь, далеко. - Огромные студебеккеры, сломя голову, несутся по улицам Ленинграда. Они торопятся вслед войскам Ленинградского фронта, устремляющимся к реке Великой, - к Пскову. На машинах то, что сейчас больше всего нужно: бронемашины, орудия, танки!

- Пройдут века, - говорил М.И. Калинин в январе 1945 г., когда вручал Ленинграду орден Ленина, - но дело, которое сделали ленинградцы - мужчины и женщины, старики и дети этого города - это великое дело, дело Ленина … никогда не изгладится из памяти самых отдаленных поколений.

На марше

Марш продолжается. Он труден и длителен. Заиндевевшие лица, неровная походка людей. "Пробки" машин на дорогах. Короткие привалы. И снова марш по шоссе!

- Катюши! - с восторгом кричит гвардеец. И действительно, на больших широких машинах гвардейские минометы, закрытые белыми чехлами. "Катюши" мчатся молниеносно и тут же исчезают из глаз!

И сразу же дух гвардейцев поднимается. Сколько раз они видели гвардейские минометы в боях! Их грозные молнии - горе ненавистному врагу…

Воины идут. Война метет их, как вихрь. Многие опытным взором обозревают местность. Впереди - туманный горизонт. День солнечный. Высотки, Их много. Леса, замерзшие болота, речки. Глубокий снег на дорогах и полях.

Туда, вперед, к высоткам, к чащам, вьются узенькие дороги для санного пути, для пешеходов. Дивизия свернула в сторону от шоссе.

Но как же пройдет боевая техника в этих местах: танки, артиллерия, специальные автомашины: машина-баня, машина-типография, машина-пекарня. Хмурит брови комдив, хмурит брови его заместитель по хозяйственной части. Раздражены шоферы. Угрюмы повозочные.

Часами торчат в снегу пушки. Обледенели колеса машин. А впереди - подъем. Мука! Ездовые Т. Доржиев, Н. Золотов, Н. Земцов, передвигая орудия, выбиваются из сил. А пехоте некогда. Приказ - вперед! Генерал прибыл к "пробке" на "виллисе". Обращается к адъютанту: - Видишь? Воевать здесь могут только гвардейцы. Больше никто! -

А они идут … Идут так же, как шли когда-то по высочайшим горным кряжам Альп гвардейцы Суворова. Здесь не Альпы. Однако овраги, высоты, кривые дороги, разве все это лучше Альп? Злющий ветер февраля жжет лица воинов. Занесенные снегом, перекрученные вихрем дороги. Впереди худшее - обозленный враг … Бои ...

Жаль артиллеристов. Они то и дело застревают с пушками в снегу. Командир 161-го пехотного полка замедляет движение рот и на свой страх и риск подает команду: - Поможем! - Солдаты дружно вытаскивают пушки, минометы, автомашины. Но через 10-15 минут боевая техника снова застревает в сугробах. И сколько раз так!

Конь уважаем всеми. Живой "танк" проходит везде! Но лошадей мало. Здесь конь - друг гвардейца. Только он чаще всех и выручает из беды.

Офицеры С. Репецкий, В. Егоров, В. Ефанов, Н. Пономарев, И. Егоров, Т. Юрченко, М. Потапов, И. Березенко, С. Каганов, Ф. Бахирев, Д. Альперович, М. Абрамов, Т. Гульман, А. Колдаев, И. Черенко, В. Малашко, А. Коротков, А. Бигашев, В. Сухарев, Л. Кофман, А. Ксенофонтов, П. Толстопятов, В. Аксенов, И. Бернер и прежде всего Е. Зелик, Н. Нестеренко, А. Паршин - герои марша. Это - работники штаба, командиры полков, батальонов, артдивизионов. Их слово - закон. На марше и заместители командиров по политической части. Глаза партии Ленина в Красной Армии. Ее совесть...

Командиры и политработники шуткой, похвалой приказами поднимают дух воинов. Вмешиваются, если возникает передряга, устраняют помехи.

Волосово. Места, только что освобожденные Красной Армией от Гитлера. Остроговицы ... Здесь был знаменитый Партизанский край. Деревни сохранились. Сожжены лишь те, которые ближе к дорогам. Немцы не удалялись от дорог, так как знали о том, что скоро придется бежать обратно! Они редко появлялись в глубинных деревнях. Боялись партизан.

Вечер … Зарево над лесом. Где-то пылают деревни. Значит, враг уже близок. Но ракет над лесом еще нет - лес наш. Утро. На горизонте блистают снежными вершинами высотки. Они тянутся рядами, цепочками, сливаясь в дали в одну зубчатую линию.

Бывалый гвардеец Г. Жадков, обращаясь к необстрелянному бойцу, говорит: - Видишь, там высотки?

- Вику!

- Каждую придется брать с бою.

- Да ну?

- А что же ты думаешь? Немец цепляется за каждый бугорок,

- Ничего! Мы так его - немца-то тряхнем, цепляться перестанет!

Жадков улыбается в ус и мягко отвечает: - Прыток ты, парень, прыток. Ну, а гранату умеешь разбирать?

Молодой смущенно отвечает: - В руках еще не держал!

Г. Жадков укоризненно качает головой и цедит сквозь зубы: - Вот видишь? Главное - уметь воевать, знать оружие. Хорохорство не поможет. Ну, гляди! - И он на ходу стал показывать, что такое есть граната!

Гвардейцы идут вперед. Колонны резко выделяются на местности. Но это днем. Больше передвижение совершается ночью. Если нет населенных пунктов, гвардейцы рубят еловые ветви, разгребают снег, укладывают ветки на землю, ложатся на хвою и спят под звездами зимы.

Не спят только часовые.

Если шли ночью, утром привал. Горят костры, Готовится пища. Только полчаса проходит после марша, а уже слышен громкий смех. Потом смолкает все. На хвое, в наскоро сделанных шалашах, гвардейцы отдыхают. И снова часовые на посту.

Где-то далеко огромное зарево пожара. Немцы жгут Псков...

 

Глава шестая

В ПАУЗАХ МЕЖДУ БОЯМИ

Боевая учеба. Фронтовой бой.

На протяжении тех дней, а порой и недель, когда выпадали редкие паузы между боями, гвардейцы урывали время для относительного отдыха.

Во время этих пауз не прекращалось одно - боевая учеба. Пополнение новыми силами происходило обычно в перерывах между боями. А новичков надо было готовить к бою.

Поэтому когда дивизия находилась в резерве, можно было видеть знакомые, повторяющиеся сцены. Полки поротно занимались боевой учебой, Как в бою, били орудия, за их огневым валом, озираясь, робко бегут новички. Дня них ведь это неведомое. Над их головами с визгом проносятся осколки, а некоторые из осколков падают возле ног! Но колени у гвардейца дрожать не должны. Новичку первая "прогулка" вслед огневому валу бывает все же страшна. Бывалые воины говорят: - А в бою хуже! Идешь за огневым валом, а через него на нас огонь врага. А с флангов, бывает, бьют фашистские пулеметчики! А здесь это что? Идешь и только!

В другом месте можно было видеть вырытые щели. Командир, обращаясь к новичкам, говорил: - Ну, забирайтесь по одному в щель! Над вами на большой скорости сейчас промчится танк.

Новички спрашивали: - А не задавит? - Командир, усмехаясь, говорил: - Ну, ладно! Смотрите! - И сам спускался в щель и брал в руки связку деревянных гранат. Танк легко промчался. На лицах новичков изумление. - Ну, а теперь попробуйте вы, - говорит командир. И пробовали. Получалось. Так шла боевая учеба. Учили и штыковому бою и взаимозаменяемости - пулеметчик овладевал минометом, минометчик - пулеметом, учили бросанию гранат, саперному делу.

В паузах между боями бойцы писали письма домой-в Москву и другие города (состав дивизии давно стал смешанным - не чисто "московским"), увеличивался спрос на газеты, журналы и брошюры: что делается в мире, какова активность в боях против Гитлера наших союзников - англичан, американцев, как ведет себя Япония по отношению к Стране Советов?

Бойцы, командиры и политработники интересовались всем. Еще бы! Среди них много было москвичей. Вот характерный факт, который мог бы заметить только опытный газетчик: "Красная звезда" в одном из номеров дала сообщение о японо-советских переговорах о рыбной ловле. В газете сообщалось, что переговоры проходили в нормальной обстановке и обе стороны остались удовлетворенными их результатами. Ниже под этим сообщением, через отбивку газета поместила статью, под крупным заголовком: - Формирование новых сибирских дивизий - И гвардейцы обратили внимание на этот факт. Так внимательно читались газеты.

Не исключено, что при верстке номера газеты получилось случайное совпадение несоответствия первого сообщения второму, но наши воины толковали это совпадение на свой лад: - Газета дает понять, что Япония ершится. Пусть попробует! -

Волновались наши бойцы и командиры за жизнь тыла им было ясно, что обеспечение Красной Армии хлебом, мясом, другими продуктами, амуницией, оружием - плод самоотверженного труда рабочих, крестьян, интеллигенции в тылу.

Полевая почта дивизии, начальником которой был гвардии капитан М. Михеев паузы между боями была самым людным местом. Усиливалась деятельность и полевой кассы Госбанка. Работа кассы была поставлена образцово офицером С. Сквирским. Война войной, а приходилось иметь дело и с деньгами, со сберкнижками. Таково общественное бытие!

И в периоды боев и в паузы между боями кинооператоры дивизии С. Галадж и Н. Кубеев снимали на кинопленку боевые дела и быт гвардейцев. Из месяца в месяц создавался фильм о дивизии - от стен Москвы до Прибалтики! Это документальный фильм 3-й Коммунистической московской стрелковой дивизии, возникшей из батальонов добровольцев-москвичей 25-ти районов нашей столищ в грозные дни октября 1941 года.

В кадрах фильма можно было видеть живыми, бодрыми, смеющимися многих наших героев, павших смертью храбрых: В. Верстака, Н. Веселова, Е. Васильева, парторга пулеметчика Г. Гулько. Многие из оставшихся в живых видят и в наши дни себя в дни боев, в условиях фронтовой обстановки. Фильм пользовался большим успехом среди наших воинов. Во время демонстрации фильма, когда появлялись кадры с участием любимцев всей дивизии, раздавались бурные аплодисменты, крики "Ура!", клятвы павшим: - Отомстим врагу! -

Вместе с ростом боевой славы наших полков росло и число кадров кинофильма. Он стал важным источником боевых традиций дивизии, получившей свое начало в великой битве под Москвой.

Художник-гвардеец Ю. Авдеев также бывал в ротах и батареях. Им нарисованы десятки отважных воинов. Портретная галерея, созданная Ю. Авдеевым, содержит облики тех, кто больше всех сделал, чтобы дивизия стала гвардейской и краснознаменной. Ю. Авдеев запечатлел образ трижды орденоносца, боевого командира полка П. Пшеничного, смелого комбата В. Верстака, отличившихся в боях командиров и политработников И. Дудченко, В. Петрова, С. Кагакова, кавалеров ордена Славы И. Туманова, В. Плетнева, Т. Алламуратова и многих других.

Славная традиция - запечатлевать образы отважных воинов на полотне рукой художника - началась со времени битвы под Москвой, Работники искусств столицы, бывая в ротах, уже тогда создавали портреты защитников Москвы. Одним из первых портретов был портрет командира дивизионной разведки - Героя Советского Союза Н. Берендеева, написанный профессором Кузнецовым.

Проходят годы и десятилетия… В музеях нашей Родины каждое молодое поколение с уважением будет взирать на мужественные облики советских воинов, внесших свой вклад в дело великой победы над немецко-фашистскими разбойниками - врагами всего человечества.

И наши современники и люди будущего, проходя вдоль галереи портретов воинов Московской Коммунистической дивизии мысленно скажут: "Они шли дорогой гигантов. Сверкающий памятник их боевой славы - незыблемость, несокрушимость страны коммунизма, ведомой вперед партией Ленина."

У дивизии был и свой духовой оркестр и джаз, а также агитбригада. Организатором всех этих дел была М.В. Алексеева, ныне доктор с/х наук, профессор Академии им. Тимирязева. Игра духового оркестра, джаза и выступления агитбригады перед воинами заслужили их большую любовь и уважение. Пляска Малышевой, Бенедиктовой, Андриановой, Хабарова, пение Басиной, Зайцева, декламация Лебедева, юмор Листопадова и Наройченко, игра баяниста Филимонова доставляли немало радостных минут зрителям-фронтовикам. Бурными аплодисментами они встречали и провожали Наройченко, который обычно пародировал обер-бандита Гитлера. Наройченко метко подмечал многие ухватки этого выродка человеческого рода - его надменность, ложный пафос, демагогию и т.д.

В перерывы между боями в батальоны по вечерам направлялись кинопередвижки. Киномеханики дивизии Дряпак и Чуркин показывали воинам фильмы "Радуга", "Два бойца", "Сталинградская битва", "Разгром немцев под Москвой" и другие. В часы досуга бывалые гвардейцы, покуривая у костра, рассказывали молодым воинам о боях дивизии и подвигах ее героев. Многие лично знали и вместе ходили в атаки на врага со снайперами В. Гончаровым, А. Каменевым, Шатуновым, Наташей Ковшовой, Машей Поливановой, со славными артиллеристами Н. Андрюничевым, В. Гущиным, Д. Устиновым, С. Шаповаленко, с легендарным автоматчиком А. Халиным и другими. Больше всего молодым воинам рассказывалось о дерзкой смелости и отваге наших разведчиков при взятии ими "языков", при установлении связи с нашими партизанами в тылу немцев, при опасных боевых операциях в расположении врага.

В дивизии были писатели-прозаики, поэты, публицисты, газетчики и журналисты. Но всем им нередко приходилось бросать все и вместе со всеми бить врага. Поэтому то, что они писали - если говорить о писателях и поэтах – сама жизнь, ее художественное воспроизведение. То, что обычно называется социалистическим реализмом.

Их герои - воины. Они знают, за что борются, знают, куда ведет ход событий. Это герои ленинской действенности - борцы против темных сил мрака, борцы за социализм. Даже мертвые они зажигают примером живых.

Проникновенное стихотворение памяти трех артиллеристов "Бессмертие" было написано поэтом дивизии, работником дивизионной газеты, автоматчиком В. Ермаковым. Стихотворение волновало воинов и призывало к мести за погибших товарищей:

Все в тот же час - в траншее ль, под сосной,

В живом кругу иль перед четким строем,

На правом фланге молодой герой

Нам называет имена героев.

Мы видим их вблизи, издалека

Мы слышим их и в тишине и гуле,

Они подходят к знамени полка

И ночь стоят в почетном карауле.

Они живут и здравствуют в сердцах,

Мы узнаем их в бархате лучистом,

Вот яркий блик до слепоты в глазах,

То - вечность трех простых артиллеристов.

Рекою крови обошлась их кровь

Самим врагам в сражении суровом.

Когда мы в бой приказ получим вновь

У пушек встанут три гвардейца снова.

И будут мстить и выполнят приказ,

И если надо, то умрут без слова!

А после боя в тот же поздний час

Их назовет правофланговый.

У многих гвардейцев фашистские оккупанты разрушили семьи, поработили или убили близких. Мысль гвардейцев порой летела туда, где враг измывался над теми, кто попал в его лапы.

В. Ермаков подмечал это в жизни. В одном из своих стихов "Тучка золотая" он отразил великую грусть воина о милой, томившейся в фашистской неволе. Это стихотворение часто исполнялось чтецами-декламаторами и вызывало чувство гнева у воинов к ненавистному врагу.

Поэт писал:

Надо мною тучка золотая

Пролетает в дальние края,

Где-то там в неволе изнывает

Девушка любимая моя,

До слезинки выплакала очи,

В сердце скрыла горе и беду,

Она ждет, взывает днем и ночью, -

Скоро ль я на помощь к ней приду?

Друг небесный, тучка золотая,

Ты лети быстрее в дальний край

Тебя встретит девушка простая,

От меня привет ей передай.

Расскажи подруге черноокой,

Что я жив и крепко бью врага,

Что идти осталось недалеко

Только к ней дорога нелегка.

Долети к ней, тучка золотая,

И, как мать, ребенка успокой,

Если немцы милую пытают

Заслони невольницу собой.

Стихи преисполнены нежностью. Хотя написаны они человеком, который бывал в атаках - стрелял по фашистам.

К Ермакову потом проявили несправедливость. Это было уже после войны. Брат его был в плену, вернулся. Был посажен в тюрьму за то, что якобы сам сдался в плен. А заодно посадили в тюрьму и В. Ермакова. Это пример произвола, какой имел место в известные года при жизни И.В. Сталина ...

В дивизии много было гармошек. Поэтому вокруг гармониста часто возникали стихийные вечера воинов. Звенели песни, возникали танцы и русская пляска. В ротах наизусть знали марш дивизии "Гвардейцы-москвичи", написанный поэтом В.И. Лебедевым-Кумачом. На музыку текст марша был переложен композитором Кручининым. Вот текст марша:

Не гром гремит над тучами

Раскатами могучими,

То наша сила грозная встает,

Идет краснознаменная,

В огне войны рожденная

Московская, гвардейская идет!

С врагами-супостатами,

С фашистами проклятыми

Сражались по-геройски наша рать,

Мы люди не таковские -

Гвардейские, московские,

Чтоб немцу землю русскую отдать!

Не даром кровь народная,

Святая, благородная,

Лилася на зеленую траву,

В боях не отступали мы,

И грудью отстояли мы

Родимую любимую Москву.

У нас бойцы умелые и офицеры смелые

Сердца у нас в атаке горячи,

Лавиною бесстрашною

По-русски, в рукопашную

Бросаются гвардейцы-москвичи.

Не гром гремит над тучами

Раскатами могучими,

То наша сила грозная идет.

Вперед, краснознаменная,

В атаках закаленная

Московская, гвардейская, вперед!

Был у дивизии и другой марш, написанный одним из гвардейцев и переложенный на музыку композитором дивизии Кнушевицким. В тексте были строки:

Где наступает гвардия - там враг не устоит.

Народной силой, доблестью гвардеец знаменит!

Вперед, как воды вешние, а ветер все свежей,

Наш путь овеян славою с московских рубежей!

Письма из тыла

Единство советского тыла и фронта - традиция Красной Армии, всех советских людей. Самоотверженный труд рабочих, колхозников и нашей интеллигенции в тылу на нужда фронта, безграничная любовь советских людей к Красной Армии находили свое выражение в широкой связи дивизии с родной Москвой и, в частности, в переписке родных, близких, знакомых москвичей с воинами на фронте.

Гвардейцы-разведчики: Иван Крюков, Иван Мишура, Иван Буханов и Николай Чуков обратились по радио к работникам тыла писать разведчикам о том, что делается в тылу, а разведчики обещали рассказывать в своих письмах в тыл о том, что делается на фронте.

Произошло удивительное: разведчики стали получать в день по 800 писем! Отвечать тогда пришлось уже не четверым, а чуть ли не всем разведчикам дивизии.

Им же писали юноши, девушки, участники гражданской войны, ученые, артисты, даже священники! Люди писали о себе, о заводе, о колхозе, о вузе. Но все письма кончались одним: - Бейте врага! Целыми и невредимыми возвращайтесь домой в родную Москву!

Из-под Сталинграда разведчику В. Григорьеву - одному из героев дивизии - прислал письмо участник Великой Сталинградской битвы гвардеец А. Нагорный. До войны - однокурсник В. Григорьева в Московском геологоразведочном институте имени Серго Орджоникидзе. В письме А. Нагорного говорилось:

- Валя! Мы расстались с тобой в октябре 1941 года ... Враг остервенело рвался к родной Москве. Наша дивизия стояла на Варшавском шоссе. Утром я получил приказ: - Нагорный с отделением - уничтожить выдвинувшиеся танки врага!

- Есть! - ответил я.

Все нарастающий грохот гусениц. Вот из-за поворота вырвалась черная низкая машина. Хобот орудия медленно вращался. Грохот, сноп огня перед глазами. Глухая злоба в сердце. Подымаюсь и бросаю гранату, но танк уже горит. Другой, круто развернувшись, уходит. И так - две недели!

Потом приказ - я политрук.

...Волны степей Дона. Позади Волга, впереди - враг… Я - командир разведки гвардейского полка. Гвардия - высокое звание, нужно оправдать!

Мы деремся день, второй, неделю. Вот уже больше 30 танков стоят, превратившись в безмолвный лом. Сухая земля, горькая полынь. Жжет солнце, воды нет уже двое суток ... Враг рвется вперед ... Груды трупов фашистов лежат перед нашими пулеметами ... В голове шумит. И снова ночь и день слились воедино. Сотни ракет, взлетевших в воздух, вырвали у ночи серую, изрытую воронками песчаную землю, такую родную и дорогую нам, что жизнь не жалко отдать ... И снова строчат пулеметы … Так мы дрались ... -

Гвардейцам писали родные их боевых товарищей. Мать разведчика Рыбакова в ответ на похвальное письмо командира о подвигах ее сына ответила: - Я надеюсь, что мой сын и впредь будет храбро сражаться за свою Родину до полного уничтожения врага, -

Писали те, кто был ранен в боях и выбыл из части. Писали и те, кто был переведен в другие дивизии, или направлен в военные училища и академии. У тех и других тяга к родному, боевому коллективу, жажда узнать, чем он живет, каковы новые боевые успехи.

Гвардейцам часто писали и командиры-орденоносцы П. Зарецкий, И. Дудченко, В. Петров, С. Довнар, Е. Бусалов, И. Горошко, Б. Елисаветский, И. Ненашев - герои многих боев дивизии. Приходили письма из полевых госпиталей - от С. Кагакова, Ф. Бахирева, от излечившихся от ран Р. Ролича, Т. Ходжаева, А. Шахглялдяна, Р. Кисина и других.

Нередко письма от боевых товарищей зачитывались перед строем. И недвижно стояли в такие минуты воины. Голос тех, кто не столь давно командовал ими в атаках, кто своей кровью, энергией, воинским мастерством завоевывал для дивизии гвардейское знамя и орден Красного Знамени, глубоко проникал в душу каждого, волновал сердца, повышал ненависть к врагу.

Жена погибшего на боевом посту начальника политотдела дивизии полковника И.Л. Никулина - Л.Р. Никулина, узнав от приехавшего к ней посланца из дивизии о гибели мужа, была охвачена горем. Но, собрав силы, тут же прислала письмо гвардейцам дивизии:

Дорогие товарищи!

Нет слов передать мое горе в связи с тяжелой утратой мужа. Не от кого ждать приветливых, успокаивающих и обещающих писем. Бодрость их вселяла в меня настроение уверенности в нашей будущей встрече. Как тепло я мечтала его встретить! Было бы чему порадоваться и ему, и нам…

Старшая дочка, Валерия, мечтала, что папа приедет к 1 мая: "Потому и не пишет...".

Пришло и прошло Первое мая. 2 мая 1944 года я запомню на всю жизнь. Гвардии капитан т. Михеев хорошо выполнил возложенную на него задачу. Объяснять, конечно, долго не пришлось. Мне достаточно было посмотреть на него. Как хотелось бы, чтобы это был сон! Но проклятая гитлеровская орда, песье отродье - не сон. Она растрепала миллионы наших счастливых семей.

За великую идею, за безграничную любовь к Родине, за счастье будущего поколения погиб мой дорогой и горячо любимый Ванюша...

В раннем детстве - 1914-1915 гг.. - он очень любил военные игры, причем старая самоварная труба была его горном. Белое личико с веснушками приобретало негритянский цвет. Как хорошо я помню этого семилетнего мальчика деревни: в лапотках, в длинной рубашке, подпоясан тесемочкой. Он никому не спускал обид. Потом средняя школа, сапоги и поддевка, дальше - комсомольский костюм и наша дружба до гроба, потом дети, вузы, работа. Как все шло хорошо! Война… Остальное вам знакомо. Копия с него - моя дочь Светлана, 5 лет. Каждая вещь в комнате смотрит на меня его глазами и будит дорогие сердцу воспоминания.

Я никогда не краснела за своего мужа - члена партии. Все мероприятия партии и правительства выполнялись им с исключительной теплотой, искренностью и честностью. Первое, что родилось в моей голове в момент тяжелого переживания 1 мая - это стать в ряды ВКП(б) и нести знамя коммунизма вперед, к грядущим победам. И не смогу, конечно, заменить партии своего покойного друга: его одушевление, светлый ум, темпераментность, богатый опыт партийной работы, упорство. Но я приложу все усилия, чтобы быть достойным членом партии.

Умер мой Ваня так, как и мечтал умереть: "Всю жизнь до последней капли крови - на алтарь отечества!" Не плакать я не могу, но мои слезы не родят у меня бездеятельности. Дети у меня растут славные … Я счастлива, что они у меня есть. Жизнь меня не пугает. Но бесконечно жаль отца и друга. Я знаю, что меня ждут тяжелые минуты долгой тоски. Прошу вашего разрешения написать по знакомому адресу. Не откажите в ответе.

Жить будут пока в Саратове. С изгнанием песьей породы думаю уехать в Псков. Там буду жить и работать, восстанавливать город, в борьбе за который погиб мой муж. Мне кажется, что я так много забыла ему сказать, у него спросить …

Благодарю вас за все внимание, которое вы оказали мне в тяжелую минуту моей жизни. Я почувствовала, что я не одинока.

Дорогие товарищи! Я выражаю твердую уверенность, что будет день, когда я буду видеть вас всех в добром здравии и благополучии. В период столь тяжелых испытаний, которые переносит Родина, мне дорог каждый, кто борется и, рискуя каждую минуту жизнью, уничтожает врагов нашей Родины,

Бейте гадов и берегите себя! Страна потеряла многих любимых сынов. Ей больно так же, как и мне сейчас. Но страна непобедимых окрепнет снова и заживет той счастливой жизнью, которая всегда будет существовать, независимо ни от каких посягательств.

Желаю вам боевых успехов. Жму ваши руки.

Вдова Никулина.

Письмо это произвело на многих гвардейцев огромное впечатление. Л.Р. Никулина выразила в нем самые лучшие человеческие чувства в такие дни, когда сама она была охвачена тяжким, ничем невосполнимым горем.

Гвардейцам писали и дети. Володя Шведов - школьник из Челябинска прислал стихотворение:

Мы - дети, танки не куем,

Но в этом помогаем:

Цветной металл мы собираем

Потом на склад его несем,

Я только школьник - пионер,

Живу сейчас в тылу

И для себя всегда в пример

Тебя, герой, беру!

Письмо Володи было вложено в пакет с подарками для гвардейцев, присланными из глубокого тыла.

Дети своим теплым отношением к воинам Красной Армии, своим восхищением ее подвигами подтверждали мудрость вдохновенной мысли Максима Горького:

- Пионеры, это - смена, это - резервы, это законнейшие наследники всего, что сделано и делается. -

Свежий номер газеты

Дивизия добровольцев-москвичей на рубежах под Москвой имела уже свою многотиражную газету. Тогда (1941 г.) газета называлась: "На защите Москвы". Когда же фашисты начали откатываться от Москвы под ударами Красной Армии, было изменено и название дивизионной газеты. Она стала называться: "Вперед, на Запад". Название было, конечно такое, которому может быть придано различное толкование. Если же исходить из природы нашего советского социалистического государства, - а это единственно правильная исходная позиция - то все понимали под этим названием газеты две вещи: I) оно подразумевало очищение СССР от фашистских захватчиков и 2) занятие Берлина Красной Армией, ибо здесь было логово фашистского зверя.

Газета возникла в полевых условиях и каждый ее свежий номер рождался или во время наступательных боев дивизии, или в обороне, или даже на марше. На автоколесах наборный цех и печатная машина. Вместе с гвардейцами редакция и типография газеты - на маршах и в боях. Гвардейцы-журналисты, в различное время работавшие в редакции газеты, это П. Петров-Соколовский, Л. Четыркин, М. Лондон, В. Суворов, Г. Бандалин, Г. Красавцев, И. Подорожанский, А. Перельман, В. Ермаков, Б. Тер-Григорьян, Б. Гусаров, Б. Кивелиович, А. Полетаев.

Все работники редакции постоянно бывали в батальонах и дивизионах и во время боев и в периоды обороны, вместе с воинами были на маршах, изучали опыт лучших гвардейцев, освещали этот опыт на страницах газеты, создавали и укрепляли военкоровский актив газеты, а если обстоятельства того требовали, принимали участие в бою в боевых порядках дивизии. Четверо из журналистов, перечисленных выше, были ранены, а четверо – М. Лондон, В. Суворов, Г. Бандалин, Л. Четыркин - пали смертью храбрых.

Военкоры А. Бигашев, Е. Минухин, М. Шабаев, Перфилов, Л. Кофман, К. Силохин, Каракулькин, П. Толстопятов, В. Сухарев, Ф. Пилипенко, А. Исаков, Н. Ковшова, М. Поливанова, Файзуллин, Фомин, В. Гончаров, Н. Андрюничев, Балбахов, С. Кагаков, Ф. Бахирев, Ф. Котлов, В. Григорьев, как и многие другие, регулярно писали в газету.

В ротах и батальонах редакция имела военкоровские посты, в которые входили от трех до пяти постоянных информаторов - авторов небольших заметок – газеты.

"Портфель" редакции никогда не пустовал: политработники, парторги, комсорги рот, батальонов и полков прекрасно понимали значение газеты как аккумулятора боевого опыта, как могучего средства патриотического воспитания воинов и наперебой стремились обеспечить газету свежим материалом.

Редакция требовала точности сведений и только правды. Она старалась проверять на месте, когда у нее возникали какие-либо сомнения. Нередко выяснялось, что или по ошибке, или из-за неточной информации сообщались преувеличенные данные о потерях фашистов во время боев. В таких случаях редакция настаивала на уточнении сведений и старалась не пускать на страницы газеты не совсем убедительный материал.

Движущим мотором редакции был Б. Тер-Григорьян - секретарь редакции. Он не только тщательно, квалифицированно, неутомимо правил и вычитывал заметки и статьи, но и составлял ориентировочные планы газеты, первым принимал по радио сводки Совинформбюро, инструктировал военкоров и всегда был правой рукой редактора.

Старший наборщик X.Алимов работал энергично и быстро. Это одно из важных условий, когда газета создавалась в полевых условиях. Он не только набирал статьи и заметки, но и следил за двумя другими наборщиками – С. Кабановым и В. Поляковым, организовывал их работу.

Печатник - гвардии старшина Е. Данилов работал очень много. Печатная машина была очень хорошей: она могла давать газету в четыре краски. Но сам процесс был сложен: приходилось смывать валики с черной краской, оснащать их красной, вновь прибегать к смывке и "прогонять" газету уже не в два прогона, как обычно, а в четыре.

Печатник всегда спешил - ведь газету ждали!

Е. Данилов в октябре 1941 г. своей энергией обеспечил оборудование печатного и наборного цехов. Под наблюдением Е. Данилова монтировались и специальные автомашины.

Напечатанная к 8.00 или 9.00 газета доставлялась шоферами А. Золиковым и Г. Шедулкиным на полевую почту, а с почты экспедиторы доставляли свежий номер газеты гвардейцам.

Дивизионная газета делалась руками самих воинов. В ней помещалось много писем и сжатых заметок. Газета была прочно связана с советским тылом. Среди авторов "Вперед, на Запад!" были: поэты В. Лебедев-Кумач, М. Матусовский, М. Светлов, В. Солодарь, Г. Короткевич. В газете печатались оригинальные произведения писателей А. Толстого, Л. Никулина, Л. Рубинштейна, В. Герасимовой, С. Толстой-Есениной, письма родных и знакомых гвардейцев.

Внимание героического тыла к воинам находило в их среде живейший отклик. Они благодарили наших писателей и поэтов за их выступления в газете. Номера "Вперед, на Запад!" с этими откликами гвардейцев шли в Москву, во многие края и области СССР.

На многих заводах и фабриках столицы на стендах часто помещалась многотиражка нашей дивизии.

На полосах газеты часто печатался материал, в котором отражалась жизнь Москвы. Так, в номере от 19 мая 1944 г. в заметке "Чтят память героев" сообщалось:

- 25 мая в Москве в здании треста Оргавиапрома, где ранее работали Герои Советского Союза Наташа Ковшова и Маша Поливанова, состоялся митинг, посвященный открытию барельефа в честь героинь. Открыл митинг парторг ЦК ВКП(б) тов. Козлов, предложивший почтить память героинь. Н.Д. Араловец-Ковшова, мать Наташи, поделилась воспоминаниями о своей дочери. На митинге выступили: подруга Наташи - комсомолка Мария Кустарева, зав. военным отделом Коминтерновского РК ВКП(б) т. Алексеев и секретарь РК ВЛКСМ этого же района т. Янчевский. Он сказал: молодежь столицы свято чтить память героинь. Бригада цеха № 3 завода, где секретарем комитета ВЛКСМ т. Лобачева, бригада мастера Бычковой (ф-ка "Красная оборона"), пионерские дружины школ №№ 193 и 188 и многие другие носят имя Наташи Ковшовой и Маши Поливановой.

1 мая 1944 г. гвардейцы прочитали в своей газете Указ Президиума Верховного Совета СССР об учреждении медали "За оборону Москвы". В ротах и батареях прошли митинги. На них выступали гвардейцы - ветераны, стоявшие на боевых рубежах под Москвой в октябре-декабре 1941 г.

Они подробно рассказали молодым воинам о героических днях обороны Москвы, о море нашего огня, обрушившегося на фашистов, о провале плана Гитлера захватить Москву.

Дивизионная газета редко прерывала свою работу. Но в дни бомбежек приходилось спасать наборный цех и печатную машину. Пока совершались эти вынужденные "марши", выпуск газеты задерживался.

Многократно обе редакционные машины попадали под бомбежки и огневые налеты врага. Пробитые бока машин осколками снарядов и мин твердили об одном: газета рождалась в обстановке боев против гитлеровских захватчиков.

Пером, штыком и гранатой воины-журналисты и их помощники по выпуску газеты - старшины и бойцы типографии - вносили свой вклад в боевые успехи дивизии добровольцев-москвичей. Газета, под какими бы названиями она ни выходила, помогала командиру дивизии и политотделу обеспечивать выполнение боевых приказов командования, содействовала выработке и укреплению стойкости, выдержки, отваги в боях с врагом среди всего личного состава, широко пропагандировала боевые дела лучших воинов, помогала политотделу укреплять партийную и комсомольскую организации дивизии и добивалась своим пылким словом, пропагандой ленинских идей бесстрашия коммунистов и комсомольцев в боях.

Работа в военной газете облагораживала и самих журналистов и их помощников. Коллектив редакции и типографии был дружным, дисциплинированным, четко и своевременно выполнял боевые приказы штаба дивизии и распоряжения политотдела. Постоянно офицеры, старшины и бойцы занимались военным делом и когда требовала того обстановка, сохраняли присутствие духа, хладнокровие, принимая участие в отражении контратак врага.

Но, как и во всяком коллективе, бывали и проявления иного рода - неорганизованности и самотека. Вот характерный факт. Редактор газеты - гвардии майор отлучился на две недели. Как раз во время этой его отлучки фашисты из Пскова открыли артиллерийский огонь по первому и второму эшелонам дивизии. Редакция и типография газеты находились во втором эшелоне. Журналисты, наборщики, печатник, шоферы жили в это время в большой брезентовой палатке. Все они поленились вырыть блиндаж в несколько накатов, рассчитывая по-старорусски на авось да небось. Тем временем артналеты врага продолжались. В дивизии были уже потери.

Тут приезжает редактор. Как старший офицер, он приказал немедленно вырыть блиндаж в три наката. Раздались робкие протесты: - Зачем, товарищ гвардии майор? Ведь мы тут пробудем не больше четырех дней.

- Молчать! - отрезал майор, добавив: - Выполняйте приказ!

А сам ушел в первый эшелон - в политотдел. Пока он был там, большой блиндаж в три наката был сделан. Весь аппарат редакции и типографии к вечеру уже переехал на новоселье.

Гвардии майор остался доволен. Ночевали в блиндаже.

Утром же прямое попадание фашистского снаряда пришлось как раз на то место, на котором стояла брезентовая палатка работников редакции и типографии. Тут же стояла большая ель, а под нею новое жилище журналистов и типографов - трехнакатный блиндаж. Снаряд, видимо, был выпущен из орудия крупного калибра. Осколки снаряда разметали палатку, разбили ствол дерева и пробили три наката блиндажа, ранив двух человек.

Ну, а если бы гвардии майор послушал тех, которые, хотя и робко, но возражали против "ненужного" строительства блиндажа? Была бы полная катастрофа: вряд ли от прямого попадания снаряда, да еще рано утром, когда в палатке находились бы все, кто-либо уцелел.

Вы спасли нас всех, товарищ гвардии майор! - сказал один из гвардейцев.

Гвардии майор отвечал:

- Спас не спас, а в условиях артиллерийского налета врага блиндаж куда надежней, чем брезентовая палатка, Не правда ли?

Весть о прямом попадании фашистского снаряда в редакцию и типографию немедленно стала известна политотделу. Там вообразили, что журналисты и работники типографии погибли. Тут же приехал начальник политотдела гвардии полковник И. Никулин.

Как оказалось, во время отлучки редактора И. Никулин был в палатке у журналистов и сказал им: - Пожалуй, вам следовало бы упрятаться в блиндаж, ведь фашисты постреливают !

Поскольку это было пожелание, а не приказ, оно было пропущено мимо ушей. Оказавшись в блиндаже, И. Никулин, обращаясь к редактору газеты, сказал: - Ну, если бы ты погиб, мы похоронили бы тебя под траурный марш дивизионного оркестра,- И он добавил: - Когда я ехал сюда, я думал: - Ну, раз прямое попадание снаряда в палатку, то конец! Вы, наверное, все погибли! И что же я вижу? Вы в блиндаже? Молодцы! Послушали-таки моего совета!

Редактор улыбнулся и ответил: - Товарищ Никулин! Вы абсолютно правы, блиндаж при таких огневых налетах врага-спасение. Но посмотрите: видите осколок, пролетев мимо стола, пробил пол? Подумать только, какая сила удара! Ведь перед этим пробил три наката! Потом влетел в блиндаж, вихрем промчался мимо стола, за которым я сидел, на расстоянии нескольких сантиметров от меня и впился в пол! Как то бывает, поговорили о превратностях бытия на войне и расстались. А через три дня редактор газеты выступал на могиле начальника политотдела дивизии, который погиб на передовой. И, конечно, дивизионный оркестр исполнял траурный марш.

Проходят годы и десятилетия, а в памяти навсегда остаются такие пламенные, но и скорбные дни, когда приходилось то ждать гибели самим, или хоронить товарищей, с которыми шли на маршах, выступали на митингах, ходили в бой, получали награды, шутили, праздновали революционные годовщины.

При всей справедливости войны для нас, советских людей, она - эта справедливая война - все же отвратительна. Только победы - они лучезарны.

Бои за выход на подступы к Пскову

Наши бойцы и командиры сломили сопротивление фашистов на дальних подступах к г. Пскову, прорвав оборонительную линию врага в районе, где у него были опорные узлы сопротивления ~ Великое Поле - Собино - Моложани.

Гвардия наступала! Она повела теперь жаркие бои за уничтожение частей прикрытия основной оборонительной линии фашистов у Пскова. Враг не выдерживал новых ударов. Он отходил, разрушая полотно железных дорог, взрывал мосты, сжигал села, добивал мирное население, не успевшее оставить свои избы и скрыться в лесу.

Фашисты, стараясь спастись, загораживались от наших воинов мощным огнем. Били их орудия, минометы, изредка появлялись бомбардировщики, сбрасывавшие бомбы. Ко 2 марта 1944 г. фашисты успели сосредоточиться и закрепиться на новой позиции Харино - Приборок - разъезд Кебь (по железной дороге Псков-Полоцк). Сюда же, разумеется, стали стягиваться и наши полки. На это требовалось время, так как наши роты и батареи понесли потери и нуждались в пополнении людьми и техникой. Огонь же фашистов не давал возможности продвигаться вперед по дорогам. Приходилось действовать осторожно, избегать ненужных жертв, а также поджидать вторые эшелоны, менее приспособленные к маршу под обстрелом врага.

Враг, однако, проиграл бой и на этот раз. На протяжении пяти дней наша дивизия разметала оборону фашистов, овладела деревнями Волково, Большая Горушка, Жеребцово и Князево. Это были самые последние опорные пункты врага перед основной линией обороны фашистов, поясом окаймлявшей Псков.

Штурмовать основную линию обороны врага в лоб, нечего было и думать: даже на том участке фронта, на котором шла вперед наша дивизия, она имела перед собой до двух дивизий врага, сидевшего в обороне. Надо было искать вдоль всего пояса обороны фашистов слабые места, что и делала фронтовая, армейская и дивизионные разведки. Такие слабые места в фашистской обороне разведчики обнаружили не сразу. Но было ясно, что в тех случаях, когда наше наступление начнется не там, где ожидают его фашисты, они всегда сумеют маневрировать и смогут перебросить подкрепления.

Так это потом и получилось. Поэтому приблизившись к Пскову с севера (март-апрель 1944 г.) наша дивизия стала проходить вдоль фашистской обороны к югу от города, оказавшись в середине июля 1944 г. в районе Пушкинских гор.

Затем, ломая местные узлы сопротивления врага, она была направлена на северо-запад от Пскова, держа курс на Прибалтику. Все это хорошо видно на карте боевых действий дивизии.

Приходилось петлять, изматывать врага, держать его в состоянии постоянной нервозности, а там, где возможно, истреблять его отдельные гарнизоны, перерезать пути сообщения - железные и шоссейные дороги, водные пути.

Во всяком случае, инициатива наступления в этих местах давно уже была у Красной Армии, но и враг был упорен. Он не упускал ни малейшей возможности контратаковать, создавать впечатление о своем огромном преимуществе в живой силе и технике и в огневой мощи. Тем не менее фашистам не удалось привязать нашу дивизию к району Пскова, где действительно у немцев было превосходство в силах. Вместо этого наша дивизия, умело маневрируя по ночам, отрывалась от противника и вышла, наконец, в район Выру (Эстонская ССР), где стала пробиваться по территории Эстонской ССР в Латвийскую ССР.

Но о боях нашей дивизии совместно с другими дивизиями Красной Армии против фашистских захватчиков за освобождение советской Прибалтики будет рассказано дальше.

Бои в марте 1944 г. под Псковом дали нашим воинам новый военный опыт - преодоления маневренного огневого сопротивления врага. - Не жалеют, черти, огня! - говорили наши солдаты. Другие отвечали: - Сил у них мало, вот огнем и держатся.

Никто, кроме врага, конечно, не знал, что нас ожидает впереди. А враг готовил для нашей дивизии бомбардировки с воздуха. Они продолжались с утра до вечера на протяжении недели. Это был прямой расчет на то, чтобы, во-первых, задержать наше наступление и, во-вторых, полностью уничтожить дивизию москвичей вместе с ее штабами и боевой техникой.

Пленные летчики показывали: - Мы знали - вы москвичи. Нам было приказано разбомбить дивизию во что бы то ни стало. - Это же говорил и командир фашистской эскадрильи, выбросившийся из подбитого нашими зенитками самолета и попавший в наши руки в районе Выру - в болоте. Звали его, - впрочем9 не обязательно, как его звали. Матерый фашист был убежден в том, что приказ фюрера будет выполнен. Не знали наши воины и того, что позднее, когда они будут уже на побережье Балтийского моря в районах Тукумса, Джуксте, Приекуле, им будут сдаваться в плен фашисты дивизиями! Да! Дивизиями, поднимая белые флаги. А это было всегда заветной мечтой наших бойцов, командиров и политработников - видеть врага на коленях, бросившим оружие, просящим пощады.

В мартовских боях 1944 г. наши воины - партийные и непартийные большевики - вновь проявили отвагу и мужество. Ветеран трех войн гвардии сержант В. Иванов во главе своего отделения перерезал дорогу в лесу, зайдя к немцам в тыл. Наши солдаты уничтожили взвод фашистов, обрушив на него огонь автоматов и пулеметов.

А когда на одной из высот фашистские пулеметчики пытались помешать наступлению гвардейцев, двое из них - Чудинов и Полков - вызвались подавить пулемет фашистов. В белых халатах, скрываясь в оврагах и лощинах, они сливались со снегом. Враг, увлеченный стрельбой, проглядел приближение опасности. Вдруг, как два приведения, появились перед ними наши бойцы и обрушили гранаты. Часть фашистов погибла, а остальные бросились наутек. Пулемет врага замолк. Командир отделения бронебойщиков С. Крутиков организовал подавление огнем из бронебоек четырех огневых точек врага. Отражая контратаку немцев, бронебойщики пошли врукопашную. Двое из них, Биктуров и Храпов, захватили 11 пленных. Когда же фашисты оправились от перепуга и увидели, что их ведут в плен лишь два наших бойца, они сделали попытку к сопротивлению. Тогда С. Крутиков приказал: - Добить эту мразь! В прошлом С. Крутиков - балтийский красный моряк.

Орденами Славы 3 степени были награждены гвардейцы И. Бесшапошников, Н. Хмелевский и Р. Ройф. Все они отличились в мартовских боях. Все трое - комсомольцы, И. Бесшапошников - командир отделения. Семь раз бойцы его отделения бросались в атаку. Командир отделения уничтожил пятерых фашистов. Сапер Н. Хмелевский проделывал прохода в проволочных заграждениях. Вдруг перед ним появились враги. Хмелевский не растерялся: он на 180 градусов повернул автомат, дал по фашистам несколько очередей. Девяти захватчиков как не бывало! Какая отвага! Пулеметчик Р. Ройф несколько часов подряд с небольшими интервалами, отразил одиннадцать контратак фашистов. Бандиты шли силой не более взвода каждый раз, но ни разу им не удалось продвинуться дальше шести елок - Ройф твердо решил стоять насмерть, но не дать фашистам занять боевой рубеж.

Гвардеец Ройф уничтожил 20 бандитов. А сапер Нажгали Казнев? Он 16 раз проделывал под огнем врага прохода в проволочных заграждениях фашистской обороны! И был достойно награжден - орденом Славы 3 степени.

Командир дивизии настолько был восхищен беззаветной храбростью гвардейцев-стрелков, отважно наступавших на врага, что появился в боевых порядках пехоты и на поле боя вручил медали "За отвагу" гвардейцам Доронину, Юпак, Усманову, Нетрусову, Воробьеву, Гречко, Голубеву, Есполову, Лыкову, Мирзаянову, Рожину, Шмакову, Мешковому и Винникову.

Шарабай Алламуратов в нашу дивизию пришел в апреле 1943 г. Он - каракалпак. Жил в городе Чимбае. В дивизии он стал коммунистом, отважным воином. Из снайперской винтовки Алламуратов убил 33 гитлеровца. Он был награжден орденом Славы 3 степени.

В мартовских боях Алламуратов занял место у пулемета, хорошо владея и этим оружием. Он вывел из строя два вражеских пулеметных расчета. Командир отделения коммунист К.Черненко, командир пулеметного расчета, комсомолец Г. Есполов, гвардейцы офицеров Гуляева и Кулькова, бронебойщик Шутов, гвардеец Азявчиков, парторг Тепляков, пулеметчик-коммунист Айтмухамбетов, как и многие другие, также отличились в мартовских боях под Псковом в 1944 году.

Замечательно вели себя во время боев и наши девушки - Борисова Е. (Сокольнический район), Гаврилова Н. (Ленинский р-н), Куракина К. (Советский р-н), Жарова П., Леонтьева 3. (Красногвардейский р-н), Свердлова Г. (Таганский р-н), Старостина А. (Куйбышевский р-н), Тюпич М. (Октябрьский р-н), Костанашвили Т. (Фрунзенский р-н). Под огнем врага они вытаскивали раненых, делали перевязки, а многие были в боевых порядках в качестве бойцов, снайперов и пулеметчиков.

За отличия в боях к наградам было представлено 465 гвардейца; из них на 1 апреля было награждено уже 386 человек. Среди награжденных было 40 женщин. Половина награжденных - коммунисты и комсомольцы.

Награждать было за что: наши бойцы и командиры уничтожили 1640 фашистов, подавили огонь 62 орудий, 33 миномета, 29 пулеметов. Было захвачено 6 пленных, 4 орудия, 12 пулеметов и 14 автомашин.

Псков был первым большим городом, в непосредственной близости с которым оказались наши воины. На их глазах древний город пылал. Фашисты мстили населению пригородов Пскова за наступление Красной Армии. Были слышны взрывы; фашисты взрывали железнодорожные станции на линии Псков - Полоцк. Там пылали опустошенные, разграбленные фашистами склады.

Враг был близок, но еще силен. Гвардейцев охватывало зло. В то же время им было и радостно: Псков рядом - рукой подать! Значит мы - Красная Армия! - бьем и тесним врага!

 

Глава седьмая

53-Я ГВАРДЕЙСКАЯ КРАСНОЗНАМЕННАЯ НА БЛИЖНИХ ПОДСТУПАХ К ПСКОВУ

На Псков! Листовка политотдела дивизии

Место сосредоточения полков - район деревни Дворище. Она недавно оставлена врагом. Считанные избы. Остальные сожжены. За нею, к Пскову - высотки, их склоны покрыты хвойным лесом. На высотках враг. Свежевырытые траншеи, наспех поднятые снежные валы ...

Гвардейцы читают листовку политотдела и командования:

- Смерть немецким оккупантам! -

Товарищи бойцы, сержанты и офицеры!

Славные гвардейцы!

Перед нами древний русский город Псков - крупный народнохозяйственный центр на северо-западе СССР и важный узел железных и шоссейных дорог.

Более 700 лет назад на льду Чудского озера русские богатыри во главе с Александром Невским наголову разбили немецких псов-рыцарей, пытавшихся поработить русский народ. В 1918 г. в боях под Псковом и Нарвой родилась Красная Армия, которая разгромила тогда хваленые немецкие войска.

Ныне, спустя 26 лет, могучая Красная Армия снова бьет немецких захватчиков на псковских землях.

Гвардейцы!

На Ленинградском фронте будем драться как герои-ленинградцы. Помните: родная Москва послала нас на помощь великому городу Ленина. В боях за Псков покажем образцы гвардейской беззаветной храбрости, высокой организованности, дисциплины, стойкости, мужества, находчивости и воинского умения бить врага.

Освободим родной Псков от немецкой неволи. Это будет делом нашей чести и народной славы. Взятие Пскова открывает путь к освобождению Советской Прибалтики и приближает нас к землям проклятой неметчины – Восточной Пруссии.

Верные сыны Родины, доблестные гвардейцы! Освобождая Псков умножим свою гвардейскую славу!

Гвардейцы-краснознаменцы, вперед на Псков!"

Листовка политотдела и командования дивизии, хотя она и выражала горячее стремление всех гвардейцев-москвичей немедленно освободить Псков, не давала анализа положения на этом участке Ленинградского фронта.

Тогда, в феврале 1944 г., было еще неясно, каковы планы фашистского командования. Создавалось впечатление, что гитлеровские части, растрепанные под Ленинградом, не успели еще оправиться от своего поражения и Псков им удержать будет трудно.

Увы! Псков был освобожден только летом 1944 г. - 23 июля. Фашисты показали и на этот раз, что в обороне они могут держаться лишь до тех пор, пока наши войска не превзойдут по своей численности численность их войск. А этого превосходства в феврале 1944 г. на нашей стороне не было. Зато было очевидно, что без наступательных боев наших войск обойтись нельзя. Они диктовались боевой обстановкой: не следовало позволять противнику давать время на то, чтобы он возводил и укреплял новые линии обороны.

Разведчики с автоматами, связкой гранат и биноклем нередко взбирались в маскировочных халатах на высокие заснеженные деревья и старались разведать "профиль" обороны врага. Было известно, что многое у немцев делалось по установленному и незыблемому шаблону. От него разрешалось отходить лишь офицерам, занимавшим должности не ниже комбата. Вот почему стоило нашим разведчикам установить, что за гребнем фашистского бруствера стоит миномет, а дальше от него, с флангов по пулемету, легко было догадаться, что подобная система огня имеет место и на высоте, в целом полуопоясывая ее с фронта.

Конечно, фашисты могли иметь в резерве танк-два, но местность для танков была малоподходящей. Немцы, как правило, прикрывали подходы к высоте тремя-четырьмя пулеметами, по два пулемета в каждом дзоте. Шаблоном было у них и установление висячих и иных мин. Они устанавливали их клиньями, обращенными основанием к атакующим, а "носом" к своим траншеям. Однако эти мины располагались с различными интервалами, хотя порядок их размещения оставался одним и тем же, - клиньями. Дребезжащий, длительный вой этих мин при разрывах, множество осколков от них, летевших в нашу сторону, приводили ко многим хлопотам для наших саперов. Они не всегда устраняли эти висячие мины. К тому же немцы хитрили: они раскладывали висячие мины по деревьям, прятали в ямах, прикрепляли к деревенским заборам, разбрасывали по оврагам, соединяли их все проволокой, задевание которой вело к большому количеству разрывов.

В районе городов Пскова, Острова, Новгородки, Пыталова, Изборска было сосредоточено до девяти дивизий 18-й немецко-фашистской армии. Все эти фашистские войска больше всего опирались на два укрепленных пункта обороны - на Псков и Остров. Но и другие опорные пункты врага входили в систему глубоко эшелонированной обороны с полевыми долговременными укреплениями, с искусственными заграждениями и водными рубежами.

Справа и слева от нашей дивизии наступали на Псков наши соседи - дивизии, входившие также в состав войск Ленинградского фронта. Наступление началось с самой середины февраля, а длилось до конца апреля 1944 г., прерываясь лишь короткими паузами между боями.

Шаг за шагом фашистские войска теснились нашими войсками к основной линии его обороны, примыкавшей к Пскову, Острову, Новгородке, Пыталову и Изборску. Оборона врага здесь опиралась на превосходство над нашими войсками в самолетах, в танках и во всех других видах оружия. Поэтому дивизии противника сопротивлялись уверенно и часто переходили в контратаки, чем дальше наши войска прогрызали оборону врага, тем большим становилось его сопротивление.

Первые стычки с врагом на Псковском направлении

Уже 18 февраля 1944 г. на Псковском направлении произошла первая серьезная стычка нашей дивизии с фашистами. Их оборона на этом участке фронта была сильной. Большая группа немцев попала под огонь "катюш" и нашей артиллерии. Семерых фашистов гвардейцы захватили в плен (западнее д. Горки).

Бандитов доставил в штаб коммунист А. Любимцев, бойцы которого сумели окружить взвод фашистов и истребить его. Кроме этих семи, бросивших оружие и поднявших руки. "Храбрые" фрицы растерялись от грозного вида гвардейцев. Как только последние оказались перед фашистами, молодчики хотели убежать кто куда. Забравшиеся в перепуге в шалаши уцелели. Там их и взяли. И вот допрос... Кто из Дуисбурга, кто из Кельна, кто из Магдебурга. Но все они из ненавистной нашим воинам гитлеровской Германии. "Зимний фриц" - выражение, ставшее уже гвардейской поговоркой. Пленные были "классическими" представителями этих бродяг - "зимних фрицев". На них лохмотьями висела летняя одежда. Они дрожали, как осиновый лист. Не спасали их и мази, которые им давали, чтобы они не мерзли. В один голос они твердили: мази бессильны противостоять русским морозам.

Оказавшись в плену, фрицы радовались. Ведь для них война кончилась!

Тупицы - на диво! Ни один из них не слыхал имени Шиллера, Гете, Гейне… Им холодно. Дома им теплее.

Так зачем же вы сюда заявились? Молчат. Потом один ответствует:

- Нас послали.

- Послали жечь и грабить?

Молчание вновь. Они ничего не помнят из того, что им невыгодно.

Воет вьюга. Колеблется свет лампы. Фриц дает показания:

- За год наша рота сменялась в своем составе девять раз, она несла большие потери.

- Убитыми или ранеными?

- Все убитыми. Вы редко берете в плен.

- Ну а вы? Разве вы не в плену?

Фриц видит, что лжет, начинает поправляться: - Убивали, потому что офицеры запрещали бросать оружие.

- А вам не запрещали? Молчание.

Этого фашиста зовут... Но не будем называть. К чему? Он делает вид, что утратил веру в победу фашистской Германии. "Слишком много у нее врагов". Проговорился!

Да, говорят ему: - 61 страна встала под ружье, бить вас. На что же вы надеялись?

Молчит.

Этого пленного сменяет другой. Он кудахчет: - Дух немцев падает. Война надоела. Налетом английской авиации разрушен Дуисбург, пострадал и Кельн... -

Испытующе робко смотрит... Ему отвечают : - Это цветочки. Ягодки впереди. Вам жаль трех немецких городов, а кто разрушил тысячи наших? - Фашист не теряется. Он намекает - Вы тоже бьете из орудий. Снаряды не имеют глаз... -

Но что с ним говорить? Если ему поверить, то мы, а не немцы разрушили наши города! Передать этого фрица в штаб армии. Он поумней остальных, авось принесет пользу. У него был железный крест. Но это, говорил он, - находка. Впрочем, как знать. Мораль у него такова, что может нацепить на грудь и крест, принадлежавший другому.

Под конвоем пленные шли в наш тыл. Метель, казалось, плевала им вслед. Снег сторонился их ног. Зима обрушивала на их плюгавые, полуодетые тела свою ярость... Так им и надо.

Гвардейцы раскрывают номер фронтовой газеты. Там сводка Совинформбюро. В ней - Псковское направление. - Это мы! - восклицает один. Другой вторит: - Ну, держись, фашист! Нам идти в прорыв!

Шел 38-й месяц Отечественной войны. Да! Перед гвардейцами был Псков.

Приказ военного совета Ленинградского фронта дивизии: наступать в районе Коненково - Новое Подборовье - Старые Моложани - Собино. Отрезать пути отхода противнику на юг и юго-запад, уничтожать его живую силу и к исходу дня 20 февраля выйти на рубеж Щегли-Собино-Великое Поле, удержать этот рубеж и готовиться развивать наступление на юг и юго-запад. Задачи ясные...

Командиры развертывают военные карты. Линия обороны фашистов извилистей тысячи змей. Да! До москвичей она была уже во многих местах помята нашими предшественниками. Ну, а нам оставалось многое начинать с начала и закончить дело выполнением приказа.

По вражеской обороне главный удар должен был нанести 161-й полк (командир В. Ефанов). Ему были приданы танки, артиллерия, минометные батареи. Немцы, отступившие сюда из-под стен Ленинграда, постарались на дальних подступах к Пскову расположить гарнизоны на высотах, покрытых лесом. Систему организации огня враг заботливо скрывал. Пулеметчики и минометчики врага кочевали с места на место со своими пулеметами и минометами. Это была маскировка постоянных огневых точек.

Наша разведка еще не успела изучить район боев. Ее данные были скудными. Фактически дивизия шла в бой, - который раз! - прямо с марша. А каким был марш, коротко говорилось. Тылы наши остались далеко позади.

Но вот и грозный рев орудий. Залпы "катюш". Это наша артиллерийская подготовка - обработка переднего края противника. Но подробностей о том, что было впереди, что позади за этой лесной чащей и среди высот, наши штабные офицеры не знали. В этом должны были хорошо разобраться те, кто шел в бой - пехотинцы, автоматчики, снайперы. А они уже бежали за огневым валом. Поскольку артиллерийская подготовка длилась короткое время и велась по малоизвестным целям, немудрено, что она не вывела из строя оборону врага. И как только наши воины оказались перед ним, а наши орудия уже замолкли, огневые точки фашистов заговорили. На этот раз был открыт адский огонь. Когда же фашисты бросились в контратаку, наши воины отступили.

Так было приказано. Вновь загремели гвардейские минометы. Вот этого враг не ожидал. Но что он мог теперь поделать?

Противник перестал контратаковать и стал загораживаться огнем. В ответ гремели наши минометные батареи. Гвардейцы вновь двинулись вперед. Они падали порой на снег, укрывались за деревьями, ведя по врагу огонь. Наши пулеметчики шли вместе с пехотой, огнем прокладывая ей путь. Первые траншеи. Враг был выбит из них и оттеснен к высотам. В лесу у фашистов проходила линия обороны. Была сокрушена и она. Благодаря тому, что гвардейцы захватили также и часть высот, вклинившись в линию вторых траншей, фашисты в ряде мест оказались под нашим огнем и с флангов. В среднем продвижение наших рот вперед составило два километра. Был освобожден населенный пункт Святье!

Весь день фашисты донимали наши боевые порядки, ведя огонь из дальнобойной артиллерии и тяжелых минометов. В лесу, где расположились гвардейцы, стоял грохот от разрывов снарядов и мин. Если во время атаки потери в рядах гвардейцев были минимальными, то теперь осколками было выведено из строя несколько командиров взводов и отделений. До шестидесяти человек получили серьезные и легкие ранения. Потери среди командиров объясняются тем, что они под огнем врага совершали перебежки, выискивая удобные позиции для огневых точек, для опорных пунктов и беспокоились о том, чтобы их бойцы оказались в укрытии. Фашисты и на этот раз понесли потерь больше.

Только убитыми наши санитары обнаружили в разных местах боя сто двадцать солдат и офицеров.

Несколько тяжелораненых фашистов притворились мертвыми. Но вскоре они не смогли сдержать стонов и были подобраны. Их поместили в полевой госпиталь. Захвачены в плен, кроме тяжелораненых, еще четыре фашиста. Один из раненых фашистов, у которого осколком мин был распорот живот, на другой день говорил:

- Нас уверяли, что вы убиваете раненых. Я потерял много крови. Если бы я знал, что вы берете в плен, я бы сразу, как только был ранен, стал бы звать на помощь. -

Через день раненый умер. Он потерял много крови.

Другие пленные говорили: - Нам было приказано держаться изо всех сил. Мы прикрывали отход новосельской группировки в район Пскова. Офицеры нам говорили: "Если удержите оборону в течение недели, получите железные кресты и отпуск по домам на месяц. Соблазн держать оборону у немцев был. Они же говорили: - Такие обещания офицеры обычно выполняли, - ведь мы обратно приезжали в ту же часть, откуда уезжали.—

Говоря подобным образом, фашисты не отдавали себе отчета в том, что тем самым они характеризовали себя далеко не лестно. По всему выходило, что они уже бывали в отпусках не раз и раньше, а отпуска давались им за какие-то особые заслуги...

Продержаться фашистам неделю не удалось. Гвардейцы сократили этот срок почти в три раза, следствием чего для многих фашистов, если и давать им кресты, то пришлось бы давать те, которые делаются из березы. Ну, а

отпуск для них стал уже невозможным.

Герои боев

Ночь. На исходном положении подразделения митинг. Слово берет гвардии сержант Александров: - Я буду драться на подступах к Пскову. Это места, где в 1918 году родилась наша героическая Красная Армия, где она тогда разбила наголову немецкие орды. Будем же, товарищи, достойны своих отцов!

Александров сдержал слово: он дрался в бою геройски. В белом халате, сливаясь со снегом, он подполз к фашистам-пулеметчикам, стоявшим невдалеке от пулемета. Не успели они и дотронуться до пулемета, как были скошены очередью из автомата. Пулемет, как трофей, Александр доставил в роту.

Хорошую школу боевой учебы прошли бойцы командира отделения В. Гуревича. Он учил их преодолевать глубокий снег, окапываться, взбираться на обледеневшие высоты, приучал смело следовать за разрывами наших снарядов. И в бою результаты обучения сказались. Бойцы отделения, ворвавшись в траншею врага, не более чем за десять минут убили одиннадцать фашистов.

Когда взвод офицера Ф. Виноградова атаковал фашистов, занимавших высоту "Шапка", красноармеец Родионов гранатами и стрельбой из автомата убил нескольких немцев, уничтожил расчет автоматической пушки и захватил в плен двоих солдат. Командир взвода также убил нескольких оккупантов. Пулеметчик А. Соловьев, принимая участие в атаке населенного пункта Пореково, отразил контратаку фашистов и огнем пулемета истребил несколько десятков солдат противника.

Командир пулеметного взвода С. Мухачев под огнем фашистов бил из пулемета. Он уничтожил расчет автоматической пушки врага и целый взвод фашистов. Пулеметчики С. Михачева, следуя примеру командира, продвигались вперед вместе с пехотой, быстро меняли позиции и вели непрерывный огонь по врагу.

Бронебойщик М. Абрамчук и его отделение, штурмуя высоту, на которой засели немцы, нанесли им большой урон. Абрамчук разбил бронебойной пулей станковый пулемет врага и уничтожил пулеметный расчет.

Пленные фашисты, прикидываясь не понимающими психологию советских людей, говорили: - И откуда у вас такая злость на нас. Ведь и мы, и вы - солдаты! - Фашистское зверье считало себя солдатами! За что же впоследствии, после войны, были повешены маршалы и генералы Гитлера?

В районе села Святье расположена высота под названием «Груша». Отделение командира Мирзаянова ворвалось в траншею врага. Впереди был командир. Он уничтожил семерых фашистов. А боец-таджик Б. Бобо, принимая участие в штурме высоты, огнем из автомата уничтожил пулеметный расчет фашистов. Продолжая преследовать врага, прятавшегося в траншее, он убил еще шестерых фашистов. Комсорг Е. Кругов в бою за деревню убил трех немцев, подвернувшихся ему - по его словам - под руку. Артиллеристы В. Глухов и И. Фокин, саперы В. Митин и Я. Мерзляков, командир отделения П. Чембарский также били врага по-гвардейски.

Гудела земля. Комья снега и мерзлой земли летели вверх. Снег почернел.

Танкисты нашей танковой роты дерзко прорывали оборону врага. Бойцы гвардии лейтенанта Дмитриева, мчась вперед на танке, вели огонь из орудия. Оно било по снежным валам, по пушкам врага, стрелявшим по нам прямой наводкой. Однако нашему танку не повезло. Он был подбит термитным снарядом. Танк застыл на месте. Фашисты заликовали. На танк обрушились их новые снаряды и мины. Как назло, бой стихал. Наши были позади и довольно далеко. К танку ближе оказались фашисты. Они стали перебегать по направлению к нему. Некоторые подползли к танку вплотную. Танкисты слышали их отрывистые фразы.

Все же у фашистов не было охоты рисковать, хотя танк и безмолвен. Но он окружен. Как волки, немцы подползают ближе: их план прост - захватить советских танкистов живьем!

Загремело орудие танка. Тут же застрочил пулемет. Взмахивая лохматыми рукавами, фашисты падали на снег... Уцелевшие поспешно укрылись в лесу. Так продолжалось сутки. Фашисты хотели взять танкистов живыми. И ждали, когда у них кончатся снаряды. Ночью танк вел огонь во все стороны, чтобы враг не поджег танк. В самом танке жара. Люк закрыт. Воздух проходит лишь через щели. Танкистов мучит жажда. Но нет – нет, они продолжают стрелять.

Утром наше наступление возобновилось. Танк и его экипаж были спасены. Танкисты офицера Дмитриева дали образец стойкости, выдержки, ненависти к врагу и презрения к смерти. Такими только и должны быть гвардейцы - воины Советского Союза.

Всей дивизии стал известен подвиг, который совершил 20 февраля под деревней Порсково гвардеец А. Исаков. Командир приказал ему: - Товарищ гвардии сержант! Обойдите высоту справа. Там миномет врага. Уничтожьте его. Об исполнении доложите.

- Есть уничтожить миномет врага! - сказал Исаков и направился к высоте. До леса шло обстреливаемое фашистами пространство. Гвардеец должен был преодолеть это пространство и через лес пробраться к фашистам в тыл.

- Вечерело, - рассказывал Исаков. - Надо переползти открытое место, к чернеющему лесу. Враг ведет огонь. Но я до леса добрался благополучно. Мне помог белый халат. В лесу же не страшно. Но могла быть засада. Я улегся у сваленной ели и стал вглядываться во тьму. Далеко, сквозь деревья, у подножья высоты, с которой бил миномет, я заметил сарай и стал передвигаться к нему, перебегая между березами. Следов на снегу не было, что и радовало.

Так я выбрался к высоте, в тыл немцам. Залег в воронку от нашего снаряда и стал наблюдать. Вскоре услышал немецкую речь. Шли двое. Несли корзину с минами. "Вот и провожатые", - подумал я. Они прошагали мимо меня в 20-30 метрах. Лежу в заснеженной воронке, не шелохнувшись. Когда немцы прошли, я стал переползать за ними. Миномет фашистов находился в выемке ската высоты. Возле него суетилось пять бандитов. "Рискну, - думаю,- подползу ближе. Стало совсем темно. Когда из миномета стреляли, был виден сильный огонь. За десять метров от фашистов я вскочил на ноги и не успели фрицы что-либо сообразить, как я бросил в них одну за другой гранаты. Перекосило и миномет. Второпях я бросал гранаты так близко, что дивлюсь, как не был ранен сам.

Артиллеристы 5-й батареи - все комсомольцы - во главе с комсоргом Пусурмановым тянули орудия на себе на одну из высот, под огнем врага. Они стремились бить по врагу прямой наводкой. Когда орудие было втащено на самый гребень высоты, Пусурманов из орудия уничтожил два пулемета врага, подавил огонь минометной батареи и рассеял четыре скопления вражеской пехоты по 5-8 солдат.

Гвардеец Бабамуратов, одетый в маскировочный халат, в грохоте боя пробрался к фашистам в тыл и вывел из строя расчет врага в составе шести человек.

Все бойцы, прорывая оборону фашистов, доблестно выполняли свой воинский долг.

За первый день боев гвардейцы присмотрелись неплохо к окружающей обстановке. В глаза бросался тот же немецкий шаблон, который был им знаком и раньше. Особенность заключалась в одном - фашисты располагались на окружающих высотах, по крайней мере, на тех из них, которые были покрыты лесом и с которых их еще не выбили. Но даже и на открытой местности на занимаемых ими высотах они имели огневые точки и боевое охранение на склонах.

Фашистские подразделения на этих высотах не превышали по численности взвода, а порой были и меньше. Однако траншеи, тянувшиеся вдоль подошвы высот, позволяли немцам перебегать туда, где положение могло стать критическим. Траншеи были вырыты в рост, имели брустверы и через каждые 9-12 метров на брустверах виднелось дуло станкового пулемета.

На второй день наступательных боев разведчики предупредили командиров о том, что фашисты работали в лесу почти до утра и характер этой работы очевиден: они устанавливали висячие мины. Это делалось и раньше, новостей тут больших не было. Однако калибр мин был неизвестен - фашисты готовили эти "сюрпризы" для гвардейцев буквально на расстоянии 50-60 метров от своих траншей.

Когда наши автоматчики добрались до развешанных мин, лес буквально озарился грохотом разрывов и молниями огня. Но гвардейцы не растерялись, так как были командирами предупреждены, и все мигом бросались на снег. Над их головами, плечами, туловищем с визгом рассыпались осколки разорвавшихся мин.

И так случалось не раз. И точно так же вели себя гвардейцы. Полоса заграждения огнем висячих мин были преодолена без больших потерь.

Впереди бежали снайперы, а бронебойщики, укрываясь за деревьями, били по огневым точкам врага, как только вспыхивал огонь в каком-то месте бруствера. Бесстрашно гвардейцы; прыгали в траншеи врага,- перемахивали через них и под огнем фашистских пулеметов взбирались по откатам высот. Пули врага щелкали по сучьям и нижней части стволов, как бы охранявших гвардейцев от больших потерь.

Фашистов выбили с девяти высот, но они успели перетащить свою боевую технику в новый лесной массив, под прикрытием огня своих пулеметчиков. Гвардейцы освободили деревню Пожегово, где фашисты вели огонь и из сараев, и с хуторов.

Огневые налеты фашистов на наши цепи, идущие в атаку на открытой местности, могли бы наступление задержать, но родной бор - друг наших воинов многое из фашистского огня брал на себя. Артиллеристы насчитали за время наступления гвардейцев до тринадцати огневых налетов врага, а минометчики – одиннадцать. Так же бывало уже давно.

- За Псков немец будет держаться! - говорили гвардейцы. И они оказались правы. Лавина огня, обрушенного на гвардейцев, была плотной. На узком участке фронта было выпущено более 2000 снарядов и мин. Это не остановило наши роты. Они продвинулись вглубь обороны врага на три километра, что в тех условиях, в каких проходил бой, было большим успехом. Наши трофейные команда насчитали только убитыми 240 фашистов, в разных позах лежавших на снегу, в траншеях, на склонах высот. Любопытно, что наши разведчики, прорвавшись на высоту, расположенную за четыре километра от наших боевых порядков, огнем автоматов встречали разбитых гитлеровцев. Фашистам пришлось рассеиваться по лесу, без надежды для многих из них уцелеть в пустынном лесу. Боеприпасы у них кончились, продовольствия не было. А волки в тех местах - не редкость. По узким лесным дорогам, перебегая от дерева к дереву, чтобы не попасть под огонь наших разведчиков, бивших из тыла, фашисты больше чем наполовину отошли в свой тыл.

Под вечер они стали бить из двух дальнобойных орудий. Снаряды перелетали через наш рубеж. Лишь в одном случае под огонь снарядов врага попала наша минометная батарея. Возле нее на посту был часовой И. Козлов. Он погиб.

Командир дивизии, зная, что оборона врага не имеет серьезных укреплений, так как оборудована недавно, дал приказ полкам продолжать наступление. Перед этим в лес были направлены группы разведчиков и снайперов с задачей пробраться в тыл врага. Сделать это удалось лишь одной группе гвардейцев. Она присоединилась к разведчикам, захватившим накануне одну из высот врага.

На протяжении второго дня наступления в бою отличилась рота гвардии старшего лейтенанта В. Васильева, награжденного орденом Красного Знамени. Рота горда тем, что из ее рядов вышли Герои Советского Союза - Н. Ковшова и М. Поливанова. Перед боем и между боями на ротных перекличках каждый день звучали и поныне звучат их дорогие имена. Ровными рядами стоят гвардейцы. Идет поверка личного состава:

- Герой Советского Союза гвардии старший сержант Наталья Ковшова!

Правофланговый отвечает: - Гвардии старший сержант Герой Советского Союза Наталья Ковшова геройски погибла в боях с немецкими захватчиками за нашу Родину!

- Герой Советского Союза гвардии старший сержант Мария Поливанова!

Правофланговый отвечает: - Гвардии старший сержант Герой Советского Союза Мария Поливанова геройски погибла в боях с немецкими захватчиками за нашу Родину!

Рота Наташи Ковшовой и Маши Поливановой получила боевую задачу: овладеть высотой, господствовавшей над местностью, т.к. фашисты, укрепившись на высоте, могли серьезно задержать своим огнем продвижение полка. Немцы опоясали высоты снежным валом. За ним можно было в бинокль разглядеть траншеи, огневые площадки.

Командир одного из отделений Кондратович повел свое отделение на правый фланг в целях обхода высоты. Взвод гвардии лейтенанта Морозова стал делать перебежки на левом фланге. Загремело гвардейское «Ура!«, разнесшееся по всему лесу. Гвардейцы прорывались через сильный огонь, укрываясь за деревьями, падая на снег и быстро вскакивая. Все вели огонь. Гвардейские цепи редели. Были убитые, слышались стоны раненых, девушки-сандружинницы не успевали делать перевязки.

Но вот и снежный вал! Пулеметчик Истомин взобрался на него первым, рядом с ним появился гвардии сержант Копылов. А за смельчаками - другие. В ход пошли гранаты. Обычно небольшие гарнизоны фашистов на высотах оказывались или истребленными или захваченными в плен. Не прошло и часа, как боевые соратники Наташи и Маши выполнили задачу.

Вдоль дорог, по которым только и можно было ставить орудия и немцам и нам, шла артиллерийская дуэль. Артиллеристы нашего артиллерийского полка (командир подполковник Н. Пономарев) нередко заставляли замолчать артиллерию врага, так как у нас орудий было больше. К тому же орудия с малым калибром передвигались в боевых порядках пехоты и били по фашистам прямой наводкой. Однако снайперы врага постоянно охотились за артиллеристами, стрелявшими прямой наводкой. В бою отличились рядовые артиллеристы Шаги, Кузин, Денисов и Мамаев. Их орудия выпустили по фашистам за два часа боя до сорока снарядов. Отличились и минометчики офицеров К. Вельского и М. Дудникова.

Штурм Щегли

Рассвет. Он ознаменовался нашим артиллерийским налетом на врага. С наблюдательного пункта комдива, находившегося на склоне, отнятой накануне у фашистов высоты, местность с редким лесом впереди обозревалась хорошо, кроме левого фланга, где лес был густым. На горизонте виднелся дым, порой даже языки пламени - Фашисты жгли Новое Подборовье, Орел, Щегли и Моложани.

В сводку Совинформбюро 24 февраля 1944 г. было включено сообщение о штурме нашими гвардейцами Щегли и Моложани и об их освобождении. Бой продолжался весь день, то утихая, то возобновляясь. Гвардейцы подбили две "пантеры", захватили склад со снарядами и взяли в плен часового.-

На снежных просеках, в траншеях, на склонах высот валялись убитые фашисты. Натиск гвардейцев на Щегли вновь показал их боевое мастерство. Расположенные на северных скатах высоты 167,1 Щегли представляли для гвардейцев жесткий орех: скаты пологие, редкий лес, лощины, овраги - на километр. Щегли оборонял батальон фашистов, располагавший всем, кроме помощи со стороны авиации.

На скатах высоты 167,1 противник в ряде мест устроил засады автоматчиков. Фашистские командиры намеревались отрезать и разбить наши две роты, шедшие в атаку в промежутке между Щегли и Собино. Яркое представление о штурме Щегли дает рассказ офицера Ф. Пилипенко, которой вместе с батальонами 161-го полка (командиры С. Попов, В. Волошин и Ф. Егоров) брал Щегли.

- Нам было приказано выйти в тыл к немцам через лес, по снегу. Лыжники офицера Ф. Егорова и воины офицера Волошина шли в другом направлении. Вышли мы ночью. Наткнулись в лесу на землянки. В них жили местные колхозники, выселенные из деревень фашистами. Колхозники сказали, что в одной из землянок ночует немец. Мы появились у землянки и захватили фрица в плен, устроив ему допрос. Он сообщил, что в Щеглях находится полк пехоты с орудиями и танками. Но, возможно, полк передислоцируется утром в Моложани.

Коротким путем одна из колхозниц повела нас к Щеглям. С рассветом мы вышли на опушку леса и увидели, что запоздали. Колонна фашистов уходила по дороге. Виден был только хвост колонны. Но мы убедились в том, что много немцев осталось в Щеглях. Гвардии капитан С. Попов приказал нам готовиться к бою. Тем временем, фашисты, ничего не подозревая, выстраивались в новую колонну, намереваясь дальше расчлениться и расположиться вдоль дорог и высот, огнем прикрывая отход, полка.

Колонна шла прямо на нас. Мы в это время лежали на снегу - ждали команду: "К атаке!" или "Огонь! " Фашисты подходят ближе. Между ними и нами не более 200-250 метров. С. Попов на этот раз дал свисток. Это означало открытие пулеметного огня по врагу. Пулеметчики били прямо по колонне. Фашисты падали, как подкошенные. Среди фашистов началась паника. Они бросили 3 пушки, тягач и санитарные повозки. Штурмом, с ходу, Щегли были взяты.

Это был бой на истребление врага, который был застигнут врасплох. В бою отличились командиры рот и взводов Смирнов, Мельников, Терсков, Кресов, Кириллов, Еремеев, Кульков, парторги Найденов, Тепляков и Пилипенко. Они шли вместе с пехотой и вместе с ней ворвались в Щегли. Гвардеец-офицер Н. Гаевой во время атаки убил командира фашистского батальона.

В дальнейшем немцы лезли в контратаки, били из орудий и минометов, обстреливая наши позиции в Щеглях. На снегу зияли огромные воронки. Бурая пелена пороховой пыли и дыма покрывала окрестности. Батальону С. Попова, оказавшемуся в осаде, с большим риском доставлялись боеприпасы, продовольствие. Старшины Канунников, Селянин, Завгородный и Гальков отлично выполняли свои обязанности.

Начальник боепитания Троицкий доставил гранаты и патроны гвардейцам на себе, переползая по снегу. Два других наших батальона - В.Волошина и Ф.Егорова - продвигаясь ночью в район Щегли, уничтожили роту фашистов, находившуюся в засаде. Это произошло в ходе скоротечного лесного боя. Гвардейцам достались и трофеи: 2 пушки, миномет, 6 повозок, винтовки, автоматы.

Бои за высоты

Высоты 137,6, 155,2 и 177,9, которые находились в руках немцев, имели важное тактическое значение. С них фашисты прикрывали огнем опорные пункты врага - Собино и Моложани. Части прикрытия противника оказывали гвардейцам упорное сопротивление. Они включали смертников - солдат и офицеров, осужденных гитлеровскими судами за различные проступки перед фюрером.

Всем им было обещано помилование, если они сумеют удержать высоты хотя бы до 27 февраля. Так говорили пленные. Но гвардейцы решили по-своему: бойцы из 161-го полка овладели высотой 155,2 уже 21 февраля и продвинулись вперед на 2 километра, гвардейцы 159-го полка захватили высоту 177,9. В этой операции участвовало 7 наших танков. Фашисты бежали.

Наши воины, продолжая наступать на Собино - Старые Моложани, освободили Соседно, Чернево, Берданово. Гвардейцы 161-го полка и 157-го полка захватили опорный пункт врага Моложани (район высоты 183,1). Геройство проявили все бойцы 161-го полка. Они 23 февраля освободили село Великое Поле, где были серьезные укрепления. Борясь за взятие этого опорного пункта врага, гвардейцы пошли в атаку танками. В бою отличились гвардейцы батальонов Юрченко и Носенко. Взаимодействие пехоты и лыжников обеспечило взятие Великого Поля (лыжники еще ночью прошли 8 километров и перерезали дорогу к Великому Полю, идущую на Новоселье.

Разбитые на этом участке фронта фашисты стали отходить. Наши воины освободили до 47 населенных пунктов, истребили более трех с половиной тысяч немцев; в качестве трофеев нам достались: 21 орудие, 10 минометов, 24 станковых пулемета, 39 ручных пулеметов, 6 раций, тягач, 3 автомашины, 200 винтовок, 75 автоматов. Гвардейцы подбили 6 танков врага (из них 2 "пантеры"), разбили 32 вражеских пушки, 42 ручных и станковых пулемета, захватили 18 пленных, много тысяч снарядов, десятки тысяч патронов. Гвардейскими ударами наши воины заставили фашистов оставить 132 высоты. Артиллерией дивизии было разрушено 72 снежно-земляных вала, сотни погонных метров траншей и окопов.

Полоса обеспечения противника на подступах к Пскову на этом участке фронта была ликвидирована. Все это произошло в условиях сложного, маневренного боя, зимой, среди глубокого снега, в мороз. Фашисты не ожидали, что с ними расправа будет короткой. Они надеялись находиться в здешних местах до весны. Впрочем, те, с кем воевали наши воины здесь, изведали удары нашей дивизии впервые, тогда как их демянские соучастники по бандитизму на советской земле хорошо знали гвардейцев-москвичей и, можно сказать, боялись их. В свою очередь, нашим воинам впервые пришлось увидеть и драться против фашистских танков "пантера", "тигр" и самоходных орудий "фердинанд". Стальные чудовища не вызвали среди гвардейцев растерянности. В ответ на появление у фашистов новой боевой техники военный совет Ленинградского фронта прислал в район действий нашей дивизии гвардейские минометы. Пленные говорили о "катюшах" с дрожью в голосе. "Это губительнее удара молнии", - сказал один пленный фашист, найденный на склоне высоты 177,9, когда он лежал среди мертвых немцев, притворяясь убитым.

Массовый героизм гвардейцев

В течение недели личный состав гвардейской дивизии вел ожесточенные бои с врагом. Но уже на четвертый день стало очевидно - линии промежуточной обороны фашистов перед натиском наших бойцов и командиров не устоят. Командир роты Тюрин вместе с гвардейцами овладел штурмом одной из высот. Сразу после этого рота приблизилась к шоссе. Трижды фашисты контратаковали. Их контратаки были отражены.

Более чем за два года боев гвардейцы, работая до войны в большинстве в гражданских условиях, приобрели ценные качества воинов, умелых защитников Отчизны. В полках, батальонах и ротах царило воодушевление. Несмотря на гибель части товарищей, на то, что многие из гвардейцев на время выбывали из дивизии для лечения в госпиталях, лица бойцов, командиров и политработников были веселыми.

Общим настроением было: - Бьем фашистов так, как надо. Теперь они научились бегать от нас! - Да и пленные признавались: - Январь и февраль наши батальоны непрерывно воевали. Но красные отдыхать не хотят. Мы совсем издерганы, так как покою нам нет ни днем, ни ночью. - Фашист, который говорил об этом, был уже пожилым. Его отправили на восточный фронт в ноябре 1943 г., когда в г. Гайме подчистую были мобилизованы в грабармию Гитлера все те, которым перевалило за пятьдесят... Это был - не будем называть - помощник командира фашистского взвода.

У врага ощущалась усталость от поражений, проявлялось стремление обрести покой. Зато в Красной Армии, в том числе и в нашей дивизии, были другие настроения - бить захватчиков до полного их разгрома, добраться до логова фашистского зверя - до Берлина, вызволить все страны и народы из-под ига фашистской военной машины.

Самая резкая непримиримость к врагу, лютая ненависть к нему за все его злодеяния, понимание, что Красная Армия ведет борьбу за справедливое дело, - все это давало силы нашим воинам сметать врага на своем пути.

Коммунисты и комсомольцы во всех наших ротах, презирая смерть, показывая образцы отваги и воинского мастерства, постоянно были в авангарде и пользовались огромным авторитетом среди беспартийных.

Дела гвардейцев были поистине героическими: командиры отделений Сидоров, Алькема и Нецимин, когда появились 8 танков врага, из них 3 "тигра", приказали бойцам не выходить из траншей, а бой завязать с фашистами после того, как пройдут танки врага.

Бойцы остались в траншеях. Стальные чудовища прогрохотали над их головами. Это пример выдержки и стойкости гвардейцев.

В боях отличились пулеметчики Буданов и Киселев. Они замаскировали пулеметы на флангах, а когда фашисты двинулись в контратаку, по ним пулеметчики открыли огонь. Контратака фашистов захлебнулась. Тут же у шоссе гвардейцы повели с фашистами гранатный бой. В нем отличился гвардеец Усманов. А комсомолец Хабибуллин, ворвавшись на хутор, где укрывались фашисты, уничтожил четырех фашистов. А комсорг Никитин бил из пулемета по врагу и подавлял его огневые точки. Раненый в плечо, он остался у пулемета, продолжая участвовать в штурме высоты. Комсомолец-минометчик Кульников не отходил от миномета. Гвардеец вывел из строя пулемет врага и из личного оружия убил четырех фашистов.

В бою может быть все. Когда в ходе атаки был тяжело ранен командир лыжников, гвардеец-комсомолец М. Зарипов, поднявшись в рост, воскликнул:

- Взвод! Слушай мою команду!

Гвардейцы пошли вперед за новым командиром и в короткой стычке с фашистами выбили их с высоты.

Гвардии рядовой И.Козлов, артиллерист Кожевников, парторги рот А. Перминов, Пульман, Малахов, П. Дарьин, Гурых дали пример всем гвардейцам их подразделений как бить врага и как помогать командирам организовывать бой. Парторг Гурых говорил с каждым коммунистом перед боем, зачитал личному составу письмо своего сына - участника Сталинградской битвы, провел собеседование с бойцами по статье Е. Ярославского "Коммунисты в строю". Когда же начался бой, Гурых вышел вперед роты, воскликнув: - Коммунисты! Бойцы! За нашу великую Родину! Вперед! За мной!

Он был сражен пулей врага. Но долг свой выполнил перед Родиной с честью.

Подвиги артиллеристов дивизии часто предрешали успех боя. Командир дивизиона Б. Абрамов, отмечая боевые дела артиллеристов Максимова, Замураева, Фролова, Тюрнина, Карманова и Ермолина, в благодарственном приказе писал:

- В боях за освобождение Ленинградской области от немецких захватчиков вы, как истинные патриоты Родины, показали образцы мужества, стойкости и отваги в выполнении боевых задач.

Объявляю вам благодарность и уверен в том, что в боях за город Псков вы покажете еще лучшие образцы и будете бить врага по-гвардейски.

Вперед, к новым боевым подвигам! -

Б. Абрамов и сам был примером своим подчиненным. Он принимал участие в отражении фашистских контратак. Бил по фашистам прямой наводкой. Отважный артиллерист разбил две вражеские пушки, подавил огонь трех минометных батарей. Ему удалось захватить вражескую пушку, он повернул ее в сторону фашистов и бил из нее по ним.

Парторг Пилипенко, характеризуя Б. Абрамова как командира-гвардейца, говорил: - Я видел Б. Абрамова первый раз в бою. Бесстрашный, высокого роста, он находился все время в боевых порядках, отдавая команды, и нередко стрелял сам. Своим мужеством он под огнем врага поднимал людей в бой. Б. Абрамов принимал участие в отражении яростных контратак немцев, стремившихся вернуть только что освобожденные от них Щегли.

В отражении контратак немцев активное участие приняли и пулеметчики. Особенно отличились воины офицера Н. Кресова. Они устремились к высоте, господствовавшей на местности, так как с нее фашисты вели огонь по Щеглям. Гвардейцы огнем пулеметов заставили немцев убраться с высоты. В этой схватке отличился парторг К. Тепляков.

Жестокие стычки с фашистами у гвардейцев были и под Моложани. Здесь смертью храбрых пали гвардейцы И.Оробченко, комсорг Черевко, парторг Перминов, офицеры Морозов и Войцеховский. Смерть героев дорого обошлась врагу: с полсотни фашистов были истреблены гвардейцами.

На весь фронт прославил своим подвигом нашу гвардейскую дивизию пулеметчик-коммунист И. Айтмухамбетов. Его отвага и заслуга перед Родиной была отмечена в сводке Совинформбюро от 3 марта 1944 г. Во время боя за Щегли и после их освобождения, отражая контратаки фашистов, И. Айтмухамбетов уничтожил 75 фашистов.

После боя он сказал: "Пока бьется мое сердце, буду беспощадно уничтожать фашистских гадов". И. Айтмухамбетов был награжден орденом Красного Знамени.

Грозой врага в боях были бронебойщики. Это - И. Деделев, А. Брязгин, С. Голобородько, А. Коряковский, С. Акупов, Я. Буданов, Т. Рыцев, С. Шингалиев, И. Хайров, Т. Новорский. Их усилиями и воинским мастерством уничтожались вражеские огневые точки, они отражали контратаки врага, захватывали орудия и пулеметы.

Враг не решался рисковать танками, убедившись, что наши части располагают большим числом бронебойщиков. Не уступали артиллеристам, минометчикам, пулеметчикам и бронебойщикам в мужестве и отваге стрелки. Конечно, огневая мощь каждого из них была невелика, но коллективные залпы стрелков давали лавину огня. Боец С. Липовский уничтожил 12 фашистов, гвардейцы командира взвода В. Харитонова пулей и гранатой прокладывали себе путь вперед, поражая врага. А сам Харитонов одним из первых ворвался в Щегли, его взвод закрепился после этого на высоте юго-восточнее Собино.

Кого бы из наших воинов, принимавших участие в боях, ни взять, - любой из них проявлял отвагу и мужество. Трусов, избегавших идти в атаку на врага, не было. Минометчики Н. Никитчук, Я. Абрамов, П. Белых, Ф. Забелин делали все в бою то, что от них как минометчиков требовалось. Ф. Забелин, помимо подавления огневых точек врага, уничтожил немецких патрулей у моста по дороге Моложани-Новоселье.

Артиллеристы и пулеметчики - Н. Балашов (Таганский район), М. Власов (Первомайский район) и А. Дубинин (Красногвардейский район) нанесли большой ущерб фашистам в живой силе и технике.

Знаменитый снайпер части гвардии старшина В. Гончаров, успевший уничтожить на фронтах уже 307 фашистов, нашедших могилу на нашей земле, здесь, на Псковском направлении, добавил к счету еще 38 фашистов. В боях В. Гончаров был тяжело ранен и умер от ран юго-восточнее Собино. В. Гончаров пришел в дивизию 7 декабря 1942 т. Обычно он охотился за офицерами и снайперами врага и нередко доставлял в штаб оружие и документы убитых им немцев. Гончаров учил искусству снайперской стрельбы и других. Снайперы А. Баймурзин, Г. Набиуллин, И. Соловьев, И. Валиев ченики нашего знаменитого снайпера.

В октябре 1943 г., когда отмечалась 2-я годовщина со дня формирования дивизии москвичей, В. Гончаров был удостоен высокой чести: представитель МГК ВКП(б) вручил ему золотые часы - подарок Москвы. Во время боев с 22 по 25 февраля 1944 г. В. Гончаров уничтожил три расчета фланкирующих пулеметов врага, расчет автоматической пушки, четырех снайперов и трех офицеров врага.

За свои боевые дела В. Гончаров был награжден медалью "За отвагу", орденом Красной Звезда и орденом Отечественной войны 1 степени.

Политические работники в ротах и службах подробно говорили о заслугах В. Гончарова перед Родиной и призывали гвардейцев бить врагов Отчизны так же, как бил их наш выдающийся снайпер...

Бой требует храбрости, выдержки и быстроты действий. Гвардейцы Новоселов, Лях и зампарторга Глухих во время атаки продвинулись на гребень высоты. Справа бил вражеский пулемет. Возле него было шестеро немцев. С левого фланга вела огонь их противотанковая пушка. На скате высоты находился дзот.

Что, казалось бы, могли сделать трое советских воинов в этой, явно опасной для них ситуации? Но они не только сделали "что-то", а расправились с немцами. Все решили натиск, быстрота их действий. Лях открыл огонь по фашистским пулеметчикам. Он убил троих. Глухих, подобравшись к фашистам с тыла, забросал их гранатами. Один из пулеметчиков врага был захвачен в плен.

Многочисленные примеры отваги и мужества, проявленные в боях нашими воинами на Псковском направлении, - свидетельство массового героизма советских людей в обстановке тяжелой борьбы за судьбы социалистической Родины. Массовый героизм, презрение к смерти, беспредельная ненависть к врагу, сочетающиеся с умением воевать стали традицией дивизии. Верно сказано о гвардейцах:

- "Гвардейцы не знают ни в чем промедленья. И, взяв молодецкий разгон,

Не ведая страха, идут в наступление

И в этом - их главный закон.

Полки дивизии идут вперед, их взорам предстают ужасающие "картины" фашистских зверств над советскими людьми.

По следам врага

В марте наша дивизия продолжала теснить фашистов. Один за другим населенные пункты вырывались Красной Армией из фашистской тьмы. Население освобожденных районов, коренных, древних земель России встречало гвардейцев со слезами радости на глазах.

В Торошино гвардейцам предстала картина чудовищных зверств немцев. Здание железнодорожной станции, взорванное накануне, дымилось. Невдалеке продолжали гореть дома. Перед своим поспешным отходом немцы потребовали от населения доставить в комендатуру все ценные вещи. За недоставку им угрожали расстрелом. На фашистскую каторгу немцы увели 240 юношей, девушек и молодых женщин - жен фронтовиков.

- В 0строговицах, - рассказывала Елена Шилова, пережившая ужас немецкой оккупации, - по широкому большаку днем и ночью немцы гнали к Волосово женщин и мужчин, как скот, и часто вместе со скотом. Матери, держа на руках детей, падали от изнеможения на дороге. Немецкие автоматчики тут же их пристреливали. Так была убита Евдокия Ершова, шедшая с грудным ребенком Виктором. -

Елена Шилова рассказала также о трагедии с детским садом, эвакуированным из г. Пушкина в Остроговицы:

- В детском саду насчитывалось до 80 детей. Фашисты забрали здесь все запасы продовольствия - муку, крупу, рис. Дети вскоре один за другим умерли ...

Гневом пылали сердца воинов, когда они слушали рассказы простой русской женщины, которая видела фашистов за их мрачными, людоедскими делами.

- Успокойся, мать! Мы перепотрошим фашистскую Германию насквозь! Каждый грабитель будет отвечать перед советскими людьми за кровавые дела на нашей земле, - говорили Елене Шиловой гвардейцы.

Полки, батальоны идут дальше. Деревня Куттузи. До нашествия врага здесь был богатый свиносовхоз. Фашисты разграбили и сожрали все. Перед уходом отсюда они согнали молодежь смежных сел, погрузили в эшелоны и увезли за тридевять земель на рабство в Германию.

На многих стенах помещений гвардейцы читают надписи, оставленные невольниками: Мы русские. Нас 112 молодых 15-17-летних. Над нами немцы издеваются. Сегодня нас всех угоняют на проклятую немецкую каторгу. Покидаем Родину. Выручайте нас, товарищи! Так хочется жить...15 М...1944 года. -

На другой стене:

- Товарищи! Мы верили и верим, что вы придете. Нас угоняют в Германию. Прощайте! Помните о нас несчастных. Отомстите фашистам за нас!

Гвардеец, командир взвода Н. Михайлов родился в деревне Лысова гора Псковского района Ленинградской области. До родных мест остались километры. Михайлов с нетерпением ждал того мига, когда перед его взором предстанет любимый край. Там в Лысовой горе и его близкие. Они, как он считал, до последних дней, изнывали под пятой коричневых бандитов. Вот и знакомый пейзаж! Увы, - Лысова гора сожжена. Остовы некоторых зданий - обгоревшие трубы.

Население вышло из лесов и бродило по пепелищам. И Михайлов узнал страшное из уст свидетелей: его мать умерла от голода, дедушка и бабушка были немцами расстреляны.

Слезы блистали на глазах воина, прошедшего через невзгоды и тяжесть боев. Его товарищи молчали. И разве можно было утешить того, кто, ожидая счастливого мига встречи с близкими, теперь стоял и не знал даже, где могилы близких?

Такое горе разделяется всеми.

А вихрь войны продолжается. Продолжается и марш дивизии. Вперед!

Подготовка к наступлению

В ночь на 30 марта наша дивизия снова пошла в наступление на врага, но много южнее Пскова. Перед этим был форсированный ночной марш в район Большого Раменья, где наши бойцы и командиры тренировались, готовясь к прорыву обороны противника.

- Трудно в учении, легко в бою, - говорили бойцам офицеры. Учеба была особенно необходима тем, кто не прошел школы наступательных боев.

- Бить фашистов начнем до ледохода, - говорили командиры. Снега уже таяли. Дороги становились все хуже. Как обычно, саперы строили настоящие дзоты. Пехота "штурмовала" их. Ставились мины. Проводилось разминирование. Саперным делом овладевали многие. - Сам себе сапер! - Это изречение становилось делом.

Проводились и учебные стрельбы. Давались практические уроки взаимодействия артиллерии и минометов с пехотой. Как в настоящем бою, в боевые порядки пехоты выдвигались пушки для стрельбы прямой наводкой.

Два дня гвардейцы практиковались в менее знакомом деле - в форсировании большой водной преграды.

Наконец, инспекторская проверка. Она дала неплохие результаты. Проверялся полк Ефанова (кроме одного батальона). Из ППШ на отлично и хорошо стрельбы провели 104 гвардейца, на посредственно - 16.

"Посредственные" шутили: - Ничего! В фашиста угожу!

Из ПТР на отлично и хорошо стреляли 15, на посредственно - 5 . и тоже были шутки: - Да неужто в танк не попаду?

Бывалые отвечали: - Можешь и не попасть. Танк тебе, милый, не черепаха.

Политотдел дивизии и партийные организации рот, батальонов и полков принимали самое деятельное участие в боевой учебе. Издавались листки - молнии, объявлялось соревнование на совмещение воинских профессий, рассказывалось о враге, который будет перед нами, давались особые задания коммунистам и комсомольцам, чтобы все бойцы видели, как бьют врага их вожаки.

Штаб дивизии совместно с политотделом выработал на основе опыта прошлых боев специальную листовку, обращенную ко всем гвардейцам. Она называлась: Смерть немецким оккупантам, Прорыв укрепленной полосы противника.

Памятка гвардейцу

Важную, почетную задачу доверила нам Родина - прорвать оборонительную полосу немцев, открыть ворота в Прибалтику и дальше к проклятым немецким землям.

Чтобы выполнить этот приказ, мы должны применить в бою все свое воинское мастерство, мужество, хитрость.

Помни:

За 2-3 минуты до начала атаки ты услышишь команду: "Приготовиться к атаке!".

Быстро вставь запалы в гранаты, дозаряди оружие, возьми то, что поручено тебе нести, четко доложи командиру: "К атаке готов!".

По команде: "В атаку вперед!" бросайся стремительно. Старайся быть первым. На бегу повтори соседям: "Вперед!" Это подбодрит товарищей.

Врывайся в расположение врага вслед за разрывами своих снарядов так, чтобы немцы и опомниться не успели. Действуй решительно и смело, истребляй врага!

Боевой Устав требует от тебя сочетать огонь с движением. Стреляй на ходу, по гребням вражеских окопов, по амбразурам дзотов. Уничтожай врага огнем!

За 40-50 метров от немцев грянь "Ура! ". Страшен врагу русский боевой клич. Бросай гранату в траншею и, не останавливаясь, беги к цели, указанной тебе командиром. Строго соблюдай свое место в боевых порядках.

В первой траншее не задерживайся! С хода атакуй вторую, третью и последующие траншеи. Всюду ищи врага и истребляй.

Очищай траншеи от немцев. Бросай вперед гранату, дай автоматную очередь вдоль траншеи. Подбежишь к изгибу - снова бросай гранату и снова прочеши очередью из автомата следующий участок. Землянки, блиндажи и другие укрытия забрасывай гранатами.

Стремительно проникай вглубь вражеских позиций! Используй ходы сообщений, ведущие вглубь, используй каждый разрыв в боевых порядках противника. Немцы больше всего боятся удара с фланга и тыла.

Не зарься на трофеи! Помни: продукты могут быть отравлены, вещи - заминированы. Кроме того, всякое промедление вредит успеху боя! Главное - быстрота!

Немцы будут переходить в контратаки. Заметив атакующих, доложи командиру. Помни: немцы больше всего боятся рукопашной схватки с нами. Останови, опрокинь немцев пулей и гранатой, и потом смело бросайся преследовать врага. На плечах немцев врывайся в глубину их позиций, бей, стреляй, коли!

Успешное отражение контратаки - лучший момент для продвижения вперед!

Если выбудет из строя командир, - смело принимай команду на себя и руководи боем!

Если будешь ранен - пока есть силы, оставайся в строю. Помогай товарищу огнем своего оружия. Если товарищ попал в беду - о себе не думай. Иди на выручку. "Сам погибай, но товарища выручай! - вот святая традиция русских воинов.

Помни: равнение только по передним. Иди вперед и тебя поддержат все!

Будь примером в бою. Герою - награда и слава!

Вперед, за Родину! -

"Реестр" обязанностей гвардейца в бою был, конечно, куда объемней, чем дано это в памятке. Но и она производит внушительное впечатление. Сколько нужно предусмотреть! Как много нужно в бою видеть! И главное - уметь найти, обнаружить и уничтожить врага!

Когда же настал день наступления гвардейцев на новом участке фронта на Псковском направлении, командование дивизии и ее политотдел обратились к бойцам, командирам и политработникам, идущим в бой, со словами:

Смерть немецким оккупантам!

Товарищи бойцы, сержанты и офицеры!

Нам дан боевой приказ - прорвать укрепленную полосу обороны немцев, разгромить их наголову на одном из важнейших участков Ленинградского фронта.

Гвардейцы! Оборона врага должна быть сокрушена. Наш натиск на фашистов должен быть так же стремителен, как натиск воинов 2-го Украинского фронта, вышедших уже на нашу государственную границу.

Немцы нас боятся. Они не выдерживают гвардейских ударов. Вы помните, товарищи, что в февральско-мартовских боях мы нанесли фашистам сокрушительный удар! Бейте фашистов так, как бил их гвардеец - каракалпак Шарабай Алламуратов.

Он бил фашистов из автомата, снайперской винтовки, из пулемета и бросал в них гранаты! Алламуратов идет в бой вместе с вами!

ГВАРДЕЙЦЫ! Нами освобождены из-под фашистского ига тысячи советских граждан, более 70 населенных пунктов. Таковы итоги боев за февраль-март 1944 года.

Вы захватили 11 орудий врага, захватили и разбили 30 пулеметов, 300 винтовок и автоматов, подбили 2 "пантеры", взяли много боеприпасов. Выгнали фашистов на десятки километров. Враг оставил на поле боя только убитыми 4000 солдат и офицеров. Таковы итоги боев за февраль-март 1944 года.

Это, товарищи гвардейцы, ваш боевой успех, ваша победа над врагом. Родина высоко оценила уже ваши боевые дела. Многие из гвардейцев награждены орденами и медалями Советского Союза.

Выше гвардейское знамя! Приумножим боевую славу гвардейцев-москвичей! Смелым и решительным натиском сокрушим фашистскую оборону!

Фашисты не выдержат вашего удара. Но этот удар должен быть дружным, стремительным, беспощадным.

На нас, - гвардейцев, с надеждой взирает наша великая Родина, славная Москва. На нас, гвардейцев, с надеждой смотрят наши семьи - отцы, матери, братья и сестры, наши дети и жены.

Оправдаем же полностью их ожидания!

Вперед, сыны Отчизны! На Запад! К нашим государственным границам, к полному разгрому ненавистного врага! Проклятие и смерть немецко-фашистским извергам!...

Гвардейцы-краснознаменцы, вперед на врага!

Большая и сложная работа по подготовке нанесения удара немцам на новом участке фронта под Псковом была проделана штабом дивизии и штабами полков. Дивизионная разведка добыла уже ценные сведения о противнике, и в частности особо оговорила, что враг здесь сравнительно с прошлыми ситуациями, беспечен, так как наступления на Псков с юга не ожидает.

Тем не менее гвардейцы знали: фашисты быстро приходили в себя, когда бывали застигнуты врасплох. Они приводили в порядок свою систему огня, организации которой у них уделялось огромное внимание. К тому же позиции, занимаемые врагом, были для него выгодными: фашисты и здесь занимали высоты, а перед ними был водный рубеж и густой лес.

Передний край фашистской обороны проходил по проделанной ими просеке шириной в 300 метров в роще "Шлем". Подход к переднему краю со стороны противника был скрытым. Враг располагал широкой сетью наблюдательных пунктов с фронта и флангов.

Короче говоря, у фашистов более выгодные позиции были во всем. Они занимали западный высокий берег р. Многа, скаты к реке опускались. Наш же восточный берег был ниже, а подступы к нему были заболочены: болота перемежались с безлесными полянами,

Враг с занимаемых им высот видел все, нам же видно было немногое. Фашисты были уверены также и в том, что советские танки здесь не пройдут.

На высотах у противника были траншеи, вырытые в полный профиль. Нашим же бойцам рыть траншеи была беда: они сразу же заполнялись водой. Осуществили фашисты на западном берегу и другие инженерные и фортификационные сооружения. Перед передним краем немцев - в районе лесного массива - проходили проволочные заграждения, местами в 2, а местами и в 5 колов, был также построен лесной завал на глубину до 50 метров. Но и это было далеко не все. За проволочными заграждениями вилась траншея неполного профиля. А передний бруствер поднимался за счет нескольких рядов бревен. 2-я и 3-я линии траншей проходили в 100-150 метрах от 1-й траншеи. Землянки (убежища) немцев были удалены от 1-й траншеи на 60 метров и представляли из себя глубокие колодцы, рассчитанные на 6-10 человек. Колодцы уходили глубоко в землю и над ними были надстроены накаты в 5-6 бревен.

Перед 159-м полком (командир Борисов), наступавшим в лоб, противник соорудил проволочные заграждения в 2 кола и местами спиралью "Бруно". Дорога между Летово - опытной станцией "Стремутка" - была заминирована на глубину до 400 метров. За проволочными заграждениями шли траншеи полного профиля. И, наконец, в 100 метрах позади пролегал противотанковый ров, который с юга прикрывал подступы к роще "Шлем".

Траншеи и ходы сообщений располагались в основном северо-восточнее и юго-восточнее опытной станции "Стремутка", а на южной опушке рощи "Шлем" виднелся вращающийся бронеколпак.

Перед 161-м полком, наступавшим на левом фланге, у фашистов были проволочные заграждения в 2 кола, а порой лишь и в один ряд, к землянкам - ходы сообщений. В землянках могло быть 10-12 фашистов. Враг укрывался за деревянными накатами от 2-х до 4-х бревен. В траншеях первой линии были устроены открытые площадки с интервалами от 30 до 40 метров. А через каждые 150-200 метров поднимались дзоты легкого типа, расположенные в шахматном порядке.

Постройки, каменные дома были приспособлены врагом для обороны. У фашистов было немало и оружия: 12 станковых и 40 ручных пулеметов, на каждые 200 метров обороны они ставили станковый пулемет, на каждые 55 метров обороны - ручной. На каждые два-три метра они могли выставить автоматчика. Что же касается артиллерии, то она была представлена всеми видами: немцы могли бить прямой наводкой, дальнобойной артиллерией и зениткой. Как стало известно поздней, у них имелись 20 орудий 105 мм, 10 -150 мм, 4 - 210 мм, 8 минометов 119 мм, 27 - 81 мм, 3 -шестиствольных миномета, 4 - 37 мм орудия, 6- 77 мм, всего до 50 стволов на 1 километр.

По всем приметам враг расположился в этих местах надолго и воображал, что оборона его весьма совершенна. Но главное, фашисты думали, что Красная Армия, наступая на Псков с севера выдохнется, так как оборонительная система фашистов вокруг стен города считалась ими не только неприступной, но рассматривалась в качестве мощного плацдарма для их нового наступления на Ленинград.

Пока фашисты тешили себя этими надеждами, наша дивизия ночами стала сосредоточиваться в лесах недалеко от линии их обороны и вскоре обрушилась на врага настолько стремительно, что немецкие офицеры выскакивали из блиндажей в нижнем белье, крича: - Что это? Что такое? Что за огонь?

Но молнии гвардейских минометов красноречиво отвечали на роковые вопросы зазевавшегося врага!

Саперы нашей дивизии провели перед наступлением огромную работу. Многое сделал герой дивизии майор А.И. Паршин - командир саперного батальона. Было заготовлено до 300 метров штурмовых мостов, 46 метров для моста, способного выдержать проход орудий. Заготовлены были мосты грузоподъемностью до 60 тонн и длиной до 25 метров.

Саперы по ночам пробили 21 проход в проволочных заграждениях врага и разминировали множество мин - противопехотных, противотанковых и т.д.

Когда же началась артиллерийская обработка переднего края врага, саперы построили мост, по которому на фашистов тут же ринулись наши танки. Вскоре враг огнем разрушил этот мост, но наши саперы под огнем фашистов построили мост вторично.

Все это делалось руками наших бесстрашных воинов, презиравших смерть во имя победы над врагом.

Наступление гвардейской дивизии

Залпы гвардейских минометов прогремели 31 марта 1944 г. в 8:20. Это было сигналом к мощной артиллерийской грозе против врага. На протяжении полутора часов пушки всех калибров били по переднему краю и по глубине обороны противника. Изредка к грохоту орудий примешивался еще более грозный рев гвардейских минометов. На фашистов было обрушено более 200 тонн металла! От наших наблюдателей шли хорошие вести: центр обороны врага полуразрушен, фашисты, как угорелые, мечутся, появляясь на виду, так как их ходы сообщений и траншеи исковерканы. На левом фланге та же картина. Но враг без боя уходить не собирался. Он заново расставлял орудия, минометы и пулеметы на тех местах, где у него были выведены из строя огневые точки.

То, что орудия, предназначенные у фашистов для стрельбы, были во многих местах повреждены, доказывалось и тем, что, по данным наших наблюдателей, немцы спускали со скатов высот легкие орудия, продвигая их к переднему краю.

161-й полк (командир В. Ефанов), наступавший на левом фланге, оказался под сильным огнем врага. Здесь наступление замедлилось. Более удачным наступление проходило в центре. Гвардейцы полка Борисова прорвали оборону фашистов и выбили их из опорного пункта - опытная станция "Стремутка". Затем они форсировали р. Многа и вышли к шоссе, захватив железнодорожный мост. Бойцы и командиры 157-го полка (командир подполковник Репецкий) также продвинулись вперед. Штурмовой батальон этого полка форсировал Многа в другом месте и во взаимодействии с приданными батальону самоходными орудиями, выбил фашистов из их опорного пункта Дьяково. Каменные дома, где засели фашисты, продолжавшие сопротивление, быки блокированы. Наши бойцы забросали немцев гранатами и добили многих штыками. Прямой наводкой из орудий они разбили стены каменных зданий, врывались смело в дома и выкуривали из них немцев.

Батальоны наступают дальше. Теснят врага. Вот впереди и желанное шоссе - Псков - Остров. И оно было перерезано.

Бой длился целый день. Фашисты решили остановить наступление нашей дивизии авиацией - ее бомбежками. В небе появилось более 20 бомбардировщиков, они сбрасывали бомбы на наши роты. Бойцы и командиры с автоматами в руках шли вперед под бомбежками врага. Тяжелые бомбардировщики "юнкерсы №87 и №88" не смогли заставить наших воинов замедлить наступление. Наши батальоны продолжали гнать врага, неся потери от бомбардировщиков.

- Где же, где наши истребители? – спрашивали бойцы.

- Завтра прилетят, будут! - отвечали командиры.

И действительно, фашистская авиация с утра уже не могла безнаказанно бороздить псковское небо.

Насколько ожесточенными были бои на этот раз показывает тот факт, что штурмовой батальон, которым командовал гвардии майор Юрченко (157-й полк) погиб почти полностью. В бою погиб и командир батальона, а заместитель по политической части командира полка С. Кагаков был тяжело ранен.

Бой, не утихая, продолжался четвертые сутки. А днем шли и воздушные схватки. На участке фронта, на котором шло наступление нашей дивизии, у нас была довольно большая плотность артиллерийского огня. Огонь вели порой одновременно 220 орудий. Фашисты не смогли выдержать этого урагана огня. В добавление к артиллерийским налетам на врага в небе появились наши бомбардировщики, на которых были установлены гвардейские минометы "катюши". На боевые порядки фашистов обрушились молнии. Наши воины видели многое, но это поразило и их. Как били "катюши" по врагу с неба, они увидели впервые. Грандиозное зрелище, длившееся мгновения. Отстреляв разящий груз, исчезали самолеты. Но что произошло там, - впереди, где живая сила и боевая техника врага? Там настало молчание. Молчание в разгар боя! Да! Тот огонь, который фашисты вели не прекращая раньше, после налета "катюш" с воздуха, полностью прервался. Это было необычно, но объяснимо: молнии гвардейских минометов полностью парализовали средства разрушения, какими располагал враг, да и от живой силы осталась в живых не более трети!

- Ура! - восклицали гвардейцы. - Ура! Летят! "Катюши" вновь летят!

И действительно, второй налет на врага "катюш" с воздуха и новый удар с неба по врагу. "Браво!" - кричали гвардейцы. Молнией с неба по врагу!..

Овладение лесным массивом стало главной боевой задачей наших батальонов, так как из леса фашисты предприняли ожесточенные контратаки. Они были отбиты.

Бойцы и командиры батальона 159-го полка (командир Борисов) продолжали бой за опорный пункт Летово. А воины 157-го полка к исходу дня 1 апреля вышли на южную окраину опорного пункта врага - Торошино. В направлении к шоссе и железной дороге нашим бойцам и командирам пришлось отражать фашистские контратаки. Здесь противник применил самоходные орудия "фердинанд". Сюда же откуда-то издалека била дальнобойная артиллерия фашистов. На 157-й полк было сброшено до 2000 снарядов и мин. Наши роты редели. Но и фашисты несли большие потери. На протяжении 2-го дня наступления наша дивизия потеряла до 400 солдат и офицеров. Но врагу это обошлось дорогой ценой. Наши артиллеристы разбили самоходное орудие "фердинанд" и 3 других вражеских орудия, захватили 1500 снарядов, 4 пушки и много других трофеев, в том числе пленных. На поле боя враг оставил до 700 трупов солдат и офицеров. Но фашисты стали осмотрительнее. Они вызвали из резерва аэростат. На нем был наблюдатель. Он корректировал огонь немецких артиллерийских и минометных батарей. Но аэростат плавал в небе недолго. Наши летчики-истребители протаранили его, и он упал. На нашей территории. Наблюдатель-фашист сгорел. Настало третье утро боя. Это было 2 апреля. Фашисты продолжали удерживать рощу "Шлея". Их огневые налеты на наши боевые порядки усилились. Над 161-м полком разорвалось до 5000снарядов и мин. Это был сплошной, непрекращающийся гул разрывов. Из лесного массива фашисты продолжали контролировать дорогу, идущую к занятому нашими бойцами опорному пункту Дьяково и опытной станции "Стремутка". Донимали наших бойцов и тыловиков фашисты и огнем своих снайперов. Трудно было нашим подтаскивать боеприпасы и продовольствие: враг простреливал огнем любое открытое пространство. Наши подносчики пищи и боеприпасов, повозочные и шоферы ухитрялись, однако, пробиваться на передовые позиции.

Бой требует...

Большим нашим успехом 2 апреля было окончательное закрепление за нами Летово. Контратаки врага были отбиты.

При отражении этих контратак наши воины подбили 4 самоходных орудия, два орудия, стрелявших прямой наводкой, разбили фашистский танк и уничтожили до 150 гитлеровских выкормышей.

Наш 157-й прочно удерживал захваченный им у фашистов опорный пункт Тороженку, продолжая огневую дуэль с врагом.

Несмотря на то, что 31 марта, 1, 2 апреля 1944 г. стояли яркие солнечные дни, даже при этом солнечном свете в лесу, где продолжался бой, блистали молнии выстрелов и змеились следа трассирующих пуль. По узким, залитым бегущей весенней водой дорогам, нечего было и думать, чтобы пройти свободно: проходы контролировали снайперы врага. Не утихали и огневые налеты на наши боевые порядки. В 13.00 2 апреля фашистские артиллеристы, пользуясь тем, что местность ими была пристреляна, продолжали обрушивать на наши боевые порядки десятки и сотни тяжелых снарядов. При одном из таких налетов врага дивизия понесла тяжелую утрату: погибли начальник политотдела дивизии полковник И.Д. Никулин, командир 157-го полка С.И. Репецкий, офицеры штаба дивизии В.С. Дмитриев и В.К. Гордиенко. Они были похоронены с воинскими почестями. Был тяжело контужен заместитель командира полка по политчасти С.С. Кагаков.

Над могилами погибших величественно прогремел воинский салют...

На фронте скорбь длится, как и в тылу, не переставая, но уходит вглубь сердец. Новые боевые задачи отодвигают все в сторону...

Лесной массив продолжал оставаться больше чем наполовину в руках фашистов. Они укрепились в траншеях рощи "Шлем", и отсюда то и дело предпринимали контратаки. Но чаще всего они прибегали к засадам. - Ну и заноза эта "Шлем-роща" - говорили наши бойцы. Никак не выбьешь дьяволов!

Фашисты, намеревались из рощи "Шлем" предпринять попытку снова захватить Летово. И они сделали эту попытку. На Летово двинулось до 40 человек фашистской пехоты, два самоходных орудия и два танка. Контратака врага не удалась. Однако фашисты не унялись. Они подготовили контратаку, более сильную, вторично. На Летово теперь шла уже рота фашистов, ее поддержали три самоходных орудия и один танк. Наши бойцы и командиры отбили и эту контратаку врага. Фашисты были вынуждены отступить вглубь леса, но вскоре ими была предпринята третья контратака. Впереди на этот раз мчались два вражеских танка. В стороне от них двигались 60-тонные громады трех самоходных орудий. Завязался ожесточенный бой. Фашисты, превосходя наши подразделения в боевой технике, оттеснили 161-й полк к южной окраине Летово, но дальше продвинуться не смогли. Тогда командира батальонов - капитаны Борисов и Егоров - приказали подтянуть орудия, чтобы открыть огонь по врагу прямой наводкой. Тут же были сформированы ударные группы. В них были включены бывалые воины-коммунисты, комсомольцы и беспартийные. - Контратаковать захватчиков! – раздалась команда. Наши воины поднялись в контратаку. Фашисты не выдержали удар и, оставив Летово, отступили в лес. Но потом они снова собрались с силами и стали наступать на Летово. Их было не меньше батальона. Бой закипел с новой силой. Летово переходило из рук в руки четыре раза. Наши бойцы и офицеры бросались в штыковые атаки, пустили в ход ручные гранаты. Враг, понеся потери, отступил к лесу. Он больше не предпринимал контратак. Летово было очищено от фашистов полностью.

Не менее упорно немцы цеплялись и за Тороженку. Но и здесь их контратаки были отбиты.

- Ну и денек! - говорили наши воины. - Жарко! И очумело же лезли фашисты! -

Другие же смеялись: - Ходили за шерстью, а вернулись стриженными!

Многочисленные контратаки фашистов на наши подразделения обошлись им дорого: на поле боя 3 апреля 1944 г. осталось до 250 немцев. Наши бойцы подбили 2 самоходных орудия, разбили 8 вражеских пушек, 4 пулемета, 3 повозки с боеприпасами. Захвачено было 14 пленных, и в их числе старший офицер, клявшийся и божившийся, что он прибыл в Псков недавно, а здесь - в Стремутке - оказался лишь 27 марта. По его словам, он даже не видел еще и своего начальника, на которого фашистским командованием была возложена задача удержать во что бы то ни стало опорные пункты Летово, "Стремутку", Тороженку, а красных или истребить, или - если это не удается - отбросить в болота.

Фашистский офицер был направлен в штаб фронта. Переводчик сказал: - Вояка, если ему верить, ничего не знает. Но там, в штабе фронта, надо полагать, он будет более красноречив.

Поскольку контратаки врага возобновились и 4 апреля стало ясно, что за ночь фашисты получили подкрепление, положение наших батальонов стало еще более тяжелым. Гвардейские роты насчитывали самое большее по 67-70 человек. Поредел состав минометных и артиллерийских батарей. Командир дивизии приказал направить в боевые порядки часть людей из второго эшелона. Там, как тогда говорили, наскребли 104 человека. Они направились в роты. Многие из них не раз бывали в боевых порядках и раньше и умели воевать.

Были приняты меры по укреплению рубежей. Командиры сформировали отборные группы закрепления из состава наиболее опытных бойцов и сержантов. Пришлось минировать подходы к нашим рубежам. Но держались гвардейцы прочно благодаря артиллерии и минометам. Враг, контратакуя, не мог пройти через лавину огня и прекращал бой, рассеиваясь по лесу. Так было не раз.

Из своего опорного пункта Крышево фашисты предпринимали контратаки наиболее часто. Одна из них, предпринятая силами 50 солдат и офицеров, поддерживалась и двумя "фердинандами". Но контратака врага успеха не имела. Наши бойцы выбили две трети живой силы противника, разбили самоходное орудие "фердинанд" и захватили трех пленных. Они показали: - Нам было приказано удерживать лес. Офицеры говорили о скором прибытии подкрепления. -

Другая контратака немцев носила еще более внушительный характер. На этот раз батальон фашистов, поддерживаемый танками и самоходными орудиями, дальнобойной и ближней артиллерией, бросился к нашим рубежам. Фашисты всерьез рассчитывали на успех, так как огонь с нашей стороны на этом участке фронта по их оценкам был слабей той огневой мощи, которой располагали они сами. Они выпустили на наши боевые порядки за неделю 10000 снарядов и мин, тогда как на этом же участке с нашей стороны на фашистов было обрушено "только" 1700 снарядов и мин.

Чтобы дезорганизовать ряды контратакующих фашистов, командир нашей дивизии генерал-майор Бурлакин приказал двум батальонам 161-го полка наступать на рощу "Шлем". Наступление началось одновременно с контратакой фашистов. Проходило же оно от нее в стороне. Отразить контратаку врага поручено было 3-му батальону 161-го полка, который, однако, был уже основательно измотан в ходе предыдущих боев.

Маневр командира дивизии имел успех. Контратака фашистов замедлилась. Они вообразили, что раз в глубине леса гремит артиллерия, то, видно, красные прорываются вглубь их обороны. Фашистское командование вызвало авиацию. Наш передний край перед рощей "Шлем" бомбили от 9 до 37 "юнкерсов". Они сбрасывали бомбы весь день 5 апреля, с короткими интервалами. Военный совет Ленинградского фронта направил самолеты-истребители на помощь нашей дивизии. Они сбили два "юнкерса-88". Комсорг одного из батальонов А. Ксенофонтов, описывая этот опасный день для нашей дивизии, писал:

- Мы думали, что в этот день нам всем будет каюк. Непрерывный огонь врага. То и дело рвались снаряды и тяжелые мины. Воронки от разрывов взбороздили землю на большом пространстве. Но наши держали опорный пункт Летово в своих руках. Все рассуждали так: - Раз отняли Летово у врага - обратно отдавать не дело, какие же мы тогда гвардейцы! и стояли насмерть. Нас не испугали и бомбы с воздуха: Мы к бомбежкам врага привыкли...-

Ни вражеские "тигры", ни "фердинанды", ни реактивные минометы немцев не сломили боевого духа наших бойцов. Действуя в группах закрепления, они не уступали фашистам родной земли. Коммунисты и комсомольцы оправдали в бою свое высокое звание. Многие, не раз раненые, не уходили с поля боя. Раскалялись стволы орудий и пулеметов, бойцы глохли под непрерывными разрывами снарядов и мин врага, но бой продолжался.

Не помогла фашистам и их авиация. К концу дня стало ясно: гитлеровцы выбились из сил, истекли кровью. Настала ночь. Она была первой, когда враг не предпринимал больших контратак. Но над лесом и над шоссе по-прежнему немцы бросали ракеты, били из орудий и минометов.

Наши батальоны прочно занимали занятый ими боевой рубеж и продолжали выбивать немцев из лесного массива. Наступление наших двух батальонов на рощу "Шлем" совпало с боем против фашистов нашего третьего батальона в лесу. Вражеский гарнизон расчленился на две части. Большая часть его оборонялась. Выдержать натиск гвардейцев противник не смог. Роща "Шлем" была очищена от фашистов 5 апреля, к ночи.

За шесть дней боев наша дивизия врезалась вглубь обороны врага. Но ее фланги оказались обнаженными, так как наши и соседи прорвать оборону врага столь же успешно не смогли. Фашисты теперь стали простреливать наши боевые порядки с флангов, и лелеяли план отрезать пути нашим полкам, окружить их и захватить в плен. Так, по крайней мере, уверяли пленные, захваченные вечером, когда гвардейцы 161-го полка очищали от врага рощу "Шлем".

Взять в плен дивизию гвардейцев! Вряд ли фашистские офицеры всерьез надеялись на такой исход боев на этом участке фронта. Ни окружения, ни тем более угрозы плена нашей дивизии не существовало и в природе. Гвардейские роты укрепляли захваченные рубежи. Враг огрызался. Он продолжал наносить огнем нашим ротам ущерб, посылая огонь с трех сторон! Выход для наших был в одном - отвечать на огонь врага огнем и огнем сдерживать контратаки немцев. Так наши полки и действовали.

Пауз в дуэли огнем с обеих сторон почти не было. Но не было и нашего продвижения вперед. В этих условиях немцы лихорадочно укрепляли свою оборону, чтобы больше не отступать. В паузы между валами огня наши воины слышали стук топоров, визг пил врага...

За неделю боев полки дивизии продвинулись вглубь обороны противника на 6 километров, уничтожили до 3000 солдат и офицеров врага, захватили 16 орудий, 140 автоматов, 170 винтовок, 30 тысяч патронов к автоматам, 12 тысяч артиллерийских снарядов, 19 пленных и 15 лошадей. Было подбито 4 фашистских танка, уничтожено 42 пушки, 64 пулемета, 7 минометов, 14 повозок с прислугой, 2. автомашины с пехотой и взорвано 3 склада.

Были освобождены: опытная станция Стремутка, Дьяково, Тороженка, Летово и лесной массив "Шлем".

Наблюдательный пункт штаба дивизии

Боем надо управлять. Функции по управлению боем выполнял штаб дивизии, руководствовавшийся строго приказами командира дивизии. А приказы командира дивизии были конкретизацией приказов военного совета фронта и штаба той армии или корпуса, в которые на время боев входила дивизия. И в апрельских боях 1944 г. командир дивизии и его штаб руководили наступлением на врага, находясь в прямом соседстве с атакующими полками. Здесь был наблюдательный пункт дивизии. На нем, под охраной автоматчиков и пулеметчиков, постоянно находился командир дивизии, начальник ее штаба и другие штабные офицеры. Они держали связь между нашими боевыми порядками и наблюдательным пунктом дивизии. Наши воины постоянно видели в обстановке боя всех старших офицеров штаба - П. Зарецкого, Е. Зелика, Г. Синотова, Н. Пономарева, И. Никулина, Кузьмина, Н.Е. Егорова, М. Бондарева, В. Виленского, К. Волкова, И. Луцкова, И. Паршина, Ф. Котлова, К. Силохина, И. Мелицева, Н. Анцеловича и других. Каждый из них отвечал за определенные специальные службы - за артиллерию, связь, саперные работы, за деятельность политотдела, партийной комиссии, комсомольских организаций.

Передовой наблюдательный пункт дивизии комдива является центром, откуда шло управление боем. Здесь же можно было встретить представителей штаба корпуса, армии, фронта и даже Ставки Верховного главнокомандования.

Панорама … В нее, как на ладони, видно все, что происходит на самом поле боя. Видно, как порой, презирая огонь врага и смерть, во весь рост быстро идут в атаку гвардейцы. "Молодцы! - говорит генерал, - Молодцы!"

У панорамы, на высокой каменной башне, не отрывая от панорамы взор, дежурит офицер Г. Синотов.

Он - артиллерист. Тут же звучат резкие артиллерийские команды. Возле Г. Синотова находятся часто наши боевые офицеры-артиллеристы Н. Пономарев, И. Березенко и другие.

В башню, где устроен наблюдательный пункт генерала, бьют вражеские снаряды. Здание сотрясается от ужасающих взрывов. Во все стороны летят осколки... Их много... Ранен П. Зарецкий. Г. Синотов, встревоженный ранением товарища, отрывается от панорамы. Он просит В. Виленского и других:

- Товарищи, перевяжите его!

А сам вновь берется за бинокль. Бой не ждет. Картина боя меняется ежеминутно. Через панораму прекрасно видно, как началась артиллерийская дуэль. Орудие врага прямой наводкой бьет по нашей, выдвинутой вперед пушке. Все ближе разрываются снаряда врага возле нее. И Синотов не выдерживает.

Бегом спускается с вышки и быстро под огнем врага идет туда, где в опасности наше орудие. Опытной рукой он наводит пушку на врага и бьет - Ура! - кричат гвардейцы.

- С первого же выстрела вражеская пушка замолкает навсегда…

Г. Синотов спокойно, твердым шагом, не оглядываясь, идет обратно на наблюдательный пункт. Он вновь на своем посту. А ведь мог и не дойти» - кругом огонь... И то, что только что произошло на поле боя, видел и враг. Ведь он тоже наблюдает и тоже все видит.

Нет только у врага одного: таких людей, как наши советские командиры...

Бой продолжается. Рокочут пулеметы … Гвардейцы наступают. Теснят фашистов. В панораму видно, как несколько гвардейцев преследуют бегущих от них до двух десятков фашистов. Впереди наших воинов представитель политотдела гвардии старший лейтенант А. Белоус. Гвардейцы преследуют врага со штыками наперевес, под огнем с флангов! Г. Синотов, прильнув глазами к панораме и видя эту сцену, изумляется: - Ай да ребята! Один против пяти! Браво! - Он уже забыл то, что видели все, свой подвиг.

А Белоус, увлеченный преследованием врага, пал сраженный фашистской пулей...

Наблюдательный пункт дивизии работает днем и ночью. С него идут команды туда, где бой. К нему идут донесения. По нему бьет огнем враг. На наблюдательном пункте раньше всех станет известен подвиг героя, урон, нанесенный врагу ... Сюда ведут пленных. Не умолкая звучат телефоны. Их несколько. Тут же радиосвязь. Приходят и уходят посыльные.

В критические минуты боя переданный вовремя личный приказ генерала гвардейцам: - Не отходить! Выстоять! - решает порой дело.

И гвардейцы знают: там, где наблюдательный пункт, там генерал, там штаб дивизии - ее мозг. Командир дивизии и штаб следят за ходом боя. Командир дивизии и офицеры штаба знают все трудности, какие падают на солдата в бою, - сами были солдатами. Они отвечают перед Родиной за жизнь вверенных им людей и отвечают за исход боя. Бывали случаи, когда приходилось в ходе боя менять местопребывание наблюдательного пункта, таков был бешеный натиск врага. Но где бы ни находился наблюдательный пункт - на вершине ли огромного дерева, или на чердаке здания, или просто на высоте, господствовавшей на местности, место его всегда было среди гвардейцев.

На заседании дивизионной партийной комиссии

На марше, в обороне, в бою партийная работа не прекращается. Не прекращается и работа дивизионной партийной комиссии. Она ведает делами приема в партию, следит за состоянием дисциплины в рядах коммунистов, оберегает единство партийных рядов, борется за проведение линии партии в полках.

И когда в критические моменты боя гвардейцы видят то там, то тут высокого роста человека, он им хорошо знаком: это ответственный секретарь дивизионной комиссии, гвардии подполковник И.М. Мелицев. Все знают и других членов дивпарткомиссии - М. Абрамова и И. Иванова.

В дождь и в снег, в холод и в пургу можно видеть, как дивизионная комиссия в полном составе то направляется с передовой во 2-й эшелон, то из него на передний край.

Идет бой … Близко разрываются снаряды и мины. Отчетливо слышна ружейно-пулеметная стрельба, со зловещим свистом пролетают пули, срывая с берез листья…

В блиндаже, на переднем крае, заседает парткомиссия. Входит гвардии лейтенант А. Дубинин - командир пулеметной роты. Он - москвич-доброволец. Был уже дважды ранен в боях. Много раз видел коммунистов в боях - герои! - Смогу ли я, как они, бить врага? Быть коммунистом, это значит - быть впереди. -

И Дубинин решился - подал заявление о своем желании быть в рядах большевистской партии.

Как отличившийся не раз в боях, он не вызывает ни малейших сомнений. Принят в ряды партии единогласно.

Входит гвардии сержант - командир отделения минометной роты П. Яковлев. 1 апреля 1944 г. его минометчики разнесли огнем вражеское орудие и пулемет вместе с фашистской прислугой.

Члены дивизионной партийной комиссии беседуют с товарищами. Гвардии лейтенант Дубинин говорит: - Как коммунист, заверяю дивизионную партийную комиссию, что я сам и гвардейцы пулеметной роты, командиром которой я являюсь, будем и впредь громить и уничтожать гитлеровских захватчиков.

Гвардии подполковник И. Мелицев крепко жмет на прощанье офицеру Дубинину руку и желает новых успехов ему в работе в целом в предстоящих боях.

Командир роты Дубинин идет туда, где кипение боя. В левом кармане гимнастерки, у сердца, он мысленно ощущает уже алый партийный билет, который вручат ему в политотделе на днях...

Партийная комиссия продолжает работу. Один за другим входят в блиндаж гвардейцы - рядовые, командиры, активисты ВЛКСМ. Волнуясь, коротко они говорят о себе. Многие овеяны пороховым дымом, возбуждены бурным дыханием боя.

Все новые и новые сыны великой партии Ленина встают в боевые порядки … Блиндаж сотрясает грохот разрывов. Наступление продолжается.

На заседаниях дивизионной партийной комиссии обсуждались и другие дела. Кто-то давал объяснение, почему не вовремя были доставлены боеприпасы, как получилось, что фашистам удалось похитить нашего бойца - коммунисты отвечают перед партией и народом за все!

Разве не промах сделал, упущение по службе командир роты В. Цулукидзе, когда, идя с ротой на передний край, заблудился вместе с ротой в лесу? Рота опоздала на 8 часов занять указанный ей рубеж. Командир и комиссар батальона были привлечены к партийной ответственности. Но это было давно - еще летом 1942 года.

У партизан

Партизаны много раз помогали нашей дивизии. Они появлялись по ночам и в штабе дивизии, и в политотделе. Частыми гостями они были у командира дивизионной разведки.

Партизанские отряды - гроза фашистов в Псковском районе Ленинградской области. Гвардейцы, преследуя мелкие, разрозненные группы немцев в лесу, выходят на дорогу. Тут же на косогоре небольшая деревушка. Фашисты оставили ее два дня назад. Но здесь уже клокочет жизнь. Большой деревенский дом. Просторные комнаты. Мебель простая - стол, у стен две большие лавки. В углу икона с изображением Божьей матери-троеручницы ...

У стола две девушки и молодая женщина. В углу винтовки, автоматы, гранаты. На столе скромный ужин - картофель "в мундире". Как оказалось, здесь уже расположился штаб большого партизанского отряда. Верховой. Он стучит в окно и, не дожидаясь ответа, смело входит. Видно, что здесь он уже бывал. Товарищ Сергей. Так называют его партизаны. Он ленинградец. Бил немцев под Тихвином. В мае 1942 г. его и пять товарищей перебросили в Партизанский край. Трое погибли. Среди погибших девушка Катя. Теперь Сергей - командир разведки партизанского отряда. Беседа. Сергей тихо говорит: «Только за год партизаны взорвали 130 километров железнодорожного полотна. Под откос пустили 4 дрезины с немецким офицерьем, на дороге убили немецкого подполковника и сожгли его автомашины. Спустили под откос три воинских эшелона с солдатами, орудиями и танками, разбили полтора десятка немецких обозов

Гвардеец спрашивает: - Как к вам относилось население? - Оно было нашей опорой. Вот они, - и Сергей показывает рукой на колхозника и двух колхозниц, - наша база, наши резервы. Они умели делать так, что немцам - ничего, а нам шли хлеб, мясо и картофель. Колхозники, переглядываясь, заулыбались. Старик промолвил: - Эво чего сказал: вам давали, а немцам нет! Да мы, голубок мой, чай русские. И такие же партизаны. Разве вот только не уходили в леса, а жили в деревнях, - ну и хлебнули горя! В Пятичино немцы заживо сожгли 18 односельчан, остальных угнали к себе горбиться на них…

Его перебила колхозница, которую тут все называли тетя Феня: И что говорить ... Страх вспомнить! В Добриво немцы обожгли дома соломой и подожгли. Кто был в домах, не дали выйти. Так, бедные, и сгорели. Наплакались в тот день вдосталь. Бежали куда глаза глядят ... В лес ...

Сергей, задорно блеснув глазами, сказал: - Ничего! Немцам мы отплатили. Только в январе было убито до 200 фашистов и заодно предателей из русских. А на днях поймали немецкого офицера. Пробирался, видать, к Нарве … Хитер был черт: шел лесом. Но мы устроили засаду перед оврагом, зная, что он выйдет на дорогу, - в лесу глубокий снег. Так и вышло. Я встретил его у моста. Он поднял руки вверх и залепетал: "Камрад, камрад! ...Гитлер капут!" - а сам локтем что-то прижимает к груди ... Я бросился на него и свалил с ног. У него оказался револьвер. А ведь был, дьявол, одет в форму советского офицера ... Сергей умолк. Мужественное лицо партизана казалось одухотворенным ... - Пойду проверю посты, - сказал он и ушел в ночь. Старый колхозник промолвил: - Вот так и живет он. То здесь, то там. За его голову фашисты назначали деньги, и большие! Ох, и боялись мы за него - ведь предатели здесь были, а без Сергея нам было бы туго … -

Когда настало утро, Сергей был на ногах. Он закусывал недолго. Затем, дружелюбно махнув всем рукой, вышел из дома. Вскоре уже верхом на лошади Сергей проехал к лесу - туда, где был партизанский отряд.

Лес, запорошенный снегом, был недвижим. Он простирался на десятки километров во все стороны, скрывая неисчислимые партизанские силы, укрепляя независимость гордого и свободного от врага Партизанского края.

- Ну, а вы - гвардейцы - сказала тетя Феня, - хорошо проучили фашистов? Ах, как хорошо! Бегут как угорелые! Только успевают окаянные жечь и тащить с собой. Ну прямо - воры!

Гвардейцы покидают гостеприимный приют партизан. Утром возле него часовые в шапках, валенках и тулупах. Это колхозники до войны - Семены, Василии, Иваны, Харитоны. Теперь - грозные народные мстители. На улице торжественная тишина зимнего утра. Но откуда-то издалека доносится гул канонады. Наступление войск Ленинградского фронта продолжается. Рушатся бастионы фашистской обороны там и тут.

Горит чужая земля под ногами фашистских оккупантов.

Партизаны героического края громили немецкие тылы, помогая Красной Армии. Великая им слава!

Гвардейцы углубляются в лес. У них задание: проверить проходимость дорог на ближайшие тридцать километров - позади наши танки и орудия. Маета с ними здесь невероятная. Топи, болота, камыши. К счастью скована природой и боевая техника врага. Нет-нет да и торчат в болотах брошенные фашистами тяжелые пулеметы, минометы и реже орудия.

Спасать технику фашистам было некогда. Спасти можно было только собственную шкуру, но и то не всем. Огонь гвардейских минометов заставлял фашистов бросать все ...

Герои апрельских боев 1944 года

Гвардейцы дивизии хорошо понимали значение боев Красной Армии, направленных на сокрушение оборонительной линии противника в районе Пскова. Успех боевых операций наших войск в этом районе открывал советским бойцам путь в Прибалтику - все дороги от Пскова шли в Эстонию, Латвию и Литву.

Поэтому наступательный прорыв гвардейцев, проистекая прежде всего из величайшей ненависти к фашистским разбойникам, своим источником имел и понимание ими важности необходимости выхода Красной Армии к Балтийскому морю, что приблизило бы победу над врагом.

Все это было тем более важно, так как на других направлениях Красная Армия вышла уже на советско-румынскую границу, разгромила фашистские армии на Украине и начала громить фашистов в Крыму.

На митингах в полках гвардейцы говорили:

- Я начал воевать с немцами под Москвой, - заявил на митинге Г. Лебедев, - Мы разбили тогда фашистскую мразь наголову. Нам доверили очищать от немцев ленинградскую землю. Так не пожалеем же, товарищи, ни сил, ни энергии, ни своей жизни для дела нашей победы!

Лебедев в наступлении сдержал слово. Будучи ранен в бою, он не оставил боевые порядки. Из автомата Лебедев уничтожил 6 фашистских солдат. Гвардеец-сапер П. Самсонов был ранен в бою дважды, но продолжал резать проволочные заграждения врага. Затем он решил проверить, достаточно ли прочен лед на реке для прохода нашей артиллерии и танков. П. Самсонов стал переползать под огнем врага к реке, и гвардейцы видели, как на снегу за ним тянулся кровавый след...

Гвардейцы, входившие в группы по захвату переправ и мостов, старались опередить фашистов, пытавшихся при отходе взорвать мосты. Командир одной из таких групп, гвардии младший лейтенант С. Джемесов организовал ведение губительного огня по врагу, оставшемуся у важной переправы в целях ее разрушения. Гвардейцы Иванов, А. Рябов (комсорг роты и другие, а также сам С. Джемесов своим огнем не дали ни одному из фашистов проскочить к мосту и поджечь бикфордов шнур. Мост гвардейцами был спасен.

Не теряться при любых обстоятельствах в наступлении - нерушимое правило гвардейцев. Связисты Жмаев и Бойко прокладывали линию связи от блиндажа комбата к наблюдательному пункту. Вдруг перед гвардейцами появились трое немецких автоматчиков. Жмаев и Бойко бросились на фашистов и забросали их гранатами. Уцелел лишь один из трех, успев юркнуть в землянку, но через несколько минут протянул ноги и он. Не растерялся и бронебойщик Г. Мазуров, когда на него помчались 2 вражеских танка. Он подбил их, стреляя из бронебойки по ним в упор. Продолжая бой с фашистами, Мазуров подбил самоходное орудие врага, семь станковых и три ручных пулемета и из личного оружия застрелил несколько фашистов.

Комсорг взвода управления Н. Костенко в бою спас офицера Д. Копилкина. Он привязал к туловищу раненого офицера двойной телефонный кабель и волоком вытащил командира из-под губительного огня.

Каким было настроение гвардейцев перед наступлением, свидетельствуют их выступления на митингах.

- Нам трудновато, - сказал командир пулеметного расчета Н. Петровец, - мало отдыхаем, смотрите - даже не бриты, а все-таки хочется немцев бить и бить. Бить их будем до тех пор, пока не увидим последнего немца убитым или пленным.

В бою коммунист-пулеметчик Н. Петровец убил двадцать фашистов. Блокируя вражеский дзот, Н. Петровец увеличил счет еще на четверых. Но один из них успел Петровца ранить. Гвардеец не вышел из боя. Во время минометного огня врага Н. Петровец был ранен вторично и продолжал идти вперед. Внезапно в овраге он увидел немецких офицеров и открыл по ним огонь.

Так же отважно в бою вел себя гвардеец Н. Ветров омсорг взвода. Перед боем на собрании комсомольцев взвода он говорил:

- Комсомольцы, сегодня мы должны овладеть вражескими укреплениями. Каждый из нас обязан действовать смело и решительно. Драться так, как дрался и дерется с врагом кавалер ордена Славы комсомолец Бесшапочников! -

В атаке Н. Ветров пошел впереди всех. Гранатами он уложил насмерть трех фашистов. Когда же был ранен командир взвода, отважный комсорг принял команду на себя, воскликнув: - Взвод! Слушай мою команду! Вперед!

В ходе атаки Н. Ветров захватил у врага 2 станковых и 1 ручной пулеметы.

Огромный ущерб врагу причинили артиллеристы. Среди них на одном из первых мест были артиллеристы В.Алафердова, командира Алексеенко, Левшина и Злотника, Ткачука, Д.Кошелкова, Липатникова, Казанцева, Хромогина, И.Березенко, Б.Абрамова.

Орудие Науменко и Федорова поддерживало наши роты, оборонявшие деревню Летово. Артиллеристы два дня отражали по 5-6 контратак ежедневно. В бою отличились гвардейцы-артиллеристы Зайков, Баранов, Шулепов, С. Миронов, Байзахов, Верещагин. Многие были ранены, но не отходили от орудий. Артиллеристы Федоров и Науменко погибли смертью храбрых. Они под огнем врага доставляли снаряды к орудию.

Когда наши пехотинцы захватили участок железной дороги, артиллеристы А. Коркин, Н. Щекотков и С. Каширкин подтянули орудие и открыли по дзотам врага огонь. Фашисты бросались в контратаку 6 раз, но их натиск был отражен. Артиллеристы разбили три вражеских дзота и подбили самоходное орудие.

Орденами Славы 3 степени на поле боя были награждены наводчики орудий В. Фефилатьев, П. Марков, командиры орудий Ш. Фирстов, Г. Федин, И. Замаруев, Ф. Чуркин, Д. Коганюк, разведчик-артиллерист В. Шестеркин.

Гвардии лейтенант, артиллерист Ткачук, подавил огонь вражеской батареи. Артиллерист Савельев подбил фашистский танк, Замаруев пошел со своим орудием на поединок с двумя самоходными орудиями "фердинанд" и подбил их.

Прямой наводкой били из орудий офицеры-артиллеристы Д. Кошелкин, Липатников и Казанцев.

Орудийный расчет Хромогина уничтожил важную переправу через реку, отрезав путь к бегству взводу фашистов*

Не раз отличившиеся в боях офицеры-артиллеристы И. Березенко. Д. Кошелкин и Б.Абрамов отважно отражали многочисленные контратаки врага в районе Летово, из лесного массива "Шлем" и у опорного пункта Тороженка. Д. Кошелкин и Б. Абрамов в бою были ранены.

Без артиллеристов, без их мужества и огня их пушек невозможно было бы победить в апрельских боях. В артиллерии у нас над врагом было прямое превосходство.

Батареи минометчиков также наносили большой урон фашистам. Отличились в боях гвардейцы-минометчики П. Воронцова, Е. Сахарова. Е. Сахаров сам в бою был ранен. Его бойцы уничтожили 2 минометных батареи, 4 станковых пулемета и 3 кочующих миномета врага.

Минометчики П. Воронцова разбили 8 пулеметов, 3 миномета врага и уничтожили более трех десятков фашистов. Во время отражения контратаки фашистов они обрушили на них до 1150 мин.

В боях отличились коммунист-минометчик Быховский и командир минометной батареи Голубев. Грозой фашистов в боях были и наши пулеметчики Е. Минухин, Ревин, П. Андрейченко, Дьяконов, Ш. Алламуратов и другие. В боевом листке-молнии о гвардейце-пулеметчике Дьяконове писалось: "максим" Дьяконова бил по фашистам безотказно; внезапно ударила вражеская мина, пулеметчик был засыпан землей, но он быстро высвободился, и вовремя: к пулемету бежали фашисты! Дьяконов открыл по ним огонь и всех до одного уничтожил.

Пулеметчик-коммунист Е. Минухин в бою был не раз легко ранен, но не вышел из боя. Во время атаки он убил 11 фашистов. Командир пулеметного расчета коммунист А. Ревин в атаке продвигался со своим пулеметом вместе с пехотой. Он уничтожил 10 фрицев. Пулеметчик П. Андрейчиков, отражая контратаку фашистов, расстрелял немецких автоматчиков, бежавших за самоходным орудием "фердинанд". В бою гвардеец-пулеметчик убил 40 фашистов.

Сколько выдержки и стойкости надо было проявить П. Андрейчикову, если иметь в виду, что когда "фердинанд" быстро направлялся в сторону пулеметчика, находившегося с пулеметом в кювете, П.Андрейчиков выждал, когда мимо него промчится стальное чудовище, изрыгая огонь и дым, и тут же "занялся" автоматчиками.

Прекрасно вели себя в бою очень многие гвардейцы пехоты - рядовые и офицеры. В. Вермеенко, ворвавшись в опорный пункт врага, блокировал каменный дом, проник в него и в рукопашной схватке с немцами убил 10 псов. Вермеенко захватил в бою пушку и станковый пулемет врага! Гвардеец Т. Гантульманов одним из первых ворвался в траншеи врага и вместе с другими смельчаками гнал фашистов до шоссе Псков-Остров. Вместе с гвардейцем Г. Тимофеевым он захватил в плен 6 немцев. Из личного оружия гвардейцы нанесли врагу большой урон в живой силе.

Пример отваги и бесстрашия в бою дали командиры батальонов, рот, взводов и отделений. Офицер В. Волошин, находясь в боевых порядках, руководя боем, обеспечил вытеснение противника из рощи "Шлем", из которой фашисты предпринимали частые контратаки. В критические минуты боя за рощу "Шлем" В. Волошин меткой стрельбой из автомата по врагу подавал личный пример бойцам.

В бою за опорный пункт Дьяково гвардии майор С. Кагаков организовал подтягивание самоходных орудий, орудий прямой наводки и минометов для штурма укрепленного пункта. Когда же задача была решена, С. Кагаков принял меры к созданию позиции эффективной обороны на случай контратак со стороны немцев.

Большую помощь в этом бою С. Кагакову оказал комсорг Л. Кофман. В короткие паузы между атаками гвардейцы получали информацию о ходе наступления дивизии на врага, об отличившихся в бою, успевали ознакомиться со сводками Совинформбюро.

Комсорги Л. Кофман и П. Толстопятов составляли и лично распространяли среди гвардейцев листовки-молнии. В этих листовках говорилось о ближайшей задаче боя и о гвардейцах-героях только что закончившейся атаки на врага.

Вот одна из таких листовок. Она называлась "Слава бесстрашным в бою".

В ней говорилось:

- С. Анискин - командир пулеметного расчета. Вел непрерывный огонь по врагу из пулемета. Оставшись один у грозного оружия, он все время сопровождал пехоту. И. Волошин, раненый в бою, не пожелал покинуть строй. "Уйти с поля боя не могу. Буду бить немцев из "максима", - сказал он агитатору Немчинову. Отважный гвардеец взял в плен немца.

В. Веливанов - командир отделения. Смело вел бойцов в атаку. Отделение шло за огневым валом нашей артиллерии и одним из первых преодолело проволочные заграждения врага.

Сергеев. В бою вышел из строя командир. Тогда Сергеев принял на себя команду. Его ранило, но он остался в строю, продолжая наступать.

Бессонов - связной. Невзирая на огонь гитлеровцев, поддерживал непрерывно связь между подразделениями, облегчая командиру управление боем. -

Писал эту "молнию" П. Толстопятов.

Пример отваги и военного мастерства в бою показал командир взвода И. Марьин. Одним из первых он ворвался в рощу "Шлем" и вместе с бойцами блокировал и захватил 7 дзотов врага, 2 станковых и 4 ручных пулемета.

Командир штурмового батальона Ф. Егоров вел гвардейцев на штурм опорного пункта фашистов Дьяково. Батальону надо было преодолеть "поле смерти" шириной в километр - от исходного положения до переднего края фашистов, находившегося к тому же еще за рекой.

Командиры взводов Д. Леонтьев и В. Найдин находились в боевых порядках. Все гвардейцы шли в рост за нашим огневым валом. Момент внезапности упущен не был. Фашисты, оглушенные огнем наших орудий и минометов, не успели еще оправиться от удара, как гвардейцы ворвались в их первые траншеи. Дулами, гранатами и штыком они уничтожали "завоевателей мира" и быстро сломили сопротивление врага. Продолжая вести огонь, проложили себе путь во вторую линию вражеских траншей.

Трижды бросались фашисты в контратаки. Их натиск был отбит. При этом наши бойцы убили до 70 немцев, уничтожили 3 автомашины и захватили в качестве трофеев станковые и ручные пулеметы врага. В атаке, когда выбыл из-за ранения командир роты П. Поляков, командовать ротой стал агитатор П. Константинов. Он был дважды ранен, но до конца боя оставался в строю.

В апрельских боях отличились воины всех специальностей - от стрелков до артиллеристов: сапер Ащербеков и командир стрелкового отделения А. Смирнов, парторг роты Игнатьев, снайпер Ананьяев и медсестра В. Татаренкова, командир роты Виноградов и наводчик орудия Корсаков, командиры отделений коммунисты Агафонов и Разживин и комсорг батареи Кротов.

Многим гвардейцам на поле боя были вручены боевые награды. Среди получивших эти награды, кроме названные ранее, были: Турднев, Тиунов, Родионов, Ерофеев, Давидов. Их грудь украсилась медалью "За отвагу".

А всего за апрельские бои 1944 г. под Псковом орденами и медалями было награждено 211 гвардейцев. Представлено же к наградам было 460 человек. На протяжении апреля, когда стали еще более известны героические поступки в бою многих, награждено было 526 человек и представлено к наградам 290.

Среди награжденных и представленных к наградам было 2/3 коммунистов и комсомольцев.

Выйти в первые ряды Советской гвардии

Через Красную площадь столицы

Мы с победой свой стяг пронесем!

Чистое небо дышит еще холодом над Псковщиной. Далекие звезды, словно золотые ресницы, блистают в бесконечной вышине. Легкий ветер шевелит безлистные, набухающие почками березы. Передний край гвардейской обороны в местах, откуда только что был выбит злобный враг. Временами в небо устремляются ракеты и медленно падают на лес, на мгновения освещая окружающее. Часовые, притулившись к деревьям, вперяют взоры во тьму - там, за просторным, заснеженным полем передний край фашистов. Изредка лают пулеметы немцев, словно враг дает знать: - Врасплох не застигнете!

Еще реже, глухо падают в соседнее болото мины, разрывая воздух своим тягучим визгом. И мастера же фашисты бить из артиллерии и минометов по болотам. Гвардейцев это просто забавляло.

Боевая тревога! "Поднять всех!" Командиры бесшумно тормошат гвардейцев. - На марш!

Тем временем офицеры из штаба дивизии по акту сдают боевые рубежи офицерам дивизии, пришедшей сменить гвардейцев.

Вдали, по дороге видны силуэты людей. Это подходит дивизия, сменяющая гвардейскую. Выстроены по ротам и батареям и гвардейцы. Тут же происходит замена часовых. Рота за ротой, батарея за батареей, пулемет за пулеметом отходят в тыл. Тут же на их место, сопровождаемые нашими офицерами, занимают рубежи те, кто пришел на смену.

Это ответственная операция. Знай враг, что творится здесь, перед его носом, он мог бы причинить двум дивизиям большой ущерб, хотя они были старательно, на всякий случай, рассредоточены.

Гвардейцы на марше. Куда? Знают только старшие командиры. Военное правило: пока не скажут, - не спрашивай!

Брезжит. Пробиваются стрелы солнца. Утро. И дальше, как в стихах Косты Хетагурова: "И солнца луч блистает на штыках!" Привал. Шли долго. Теперь можно и раскрыть рот. Гвардейцы давно уже не пели марш дивизии. И марш грянул:

Враг шлет снаряды злобные, гремят разрывы мин,

Не запугать фашистам нас, не видеть наших спин!

Идет краснознаменная на смертный бой с врагом,

И смерть грозой проносится над вражьим рубежом!

Команда: "Стройся!" И снова марш. Особенно не торопились. Это важная примета: - Далеко не пойдем!

И гвардейцы не ошиблись. Вечером они уже добрались на исходные позиции перед новыми боевыми рубежами. Происходит знакомая процедура. Главными действующими лицами пока что выступают офицеры штаба дивизии, снимающейся с боевого рубежа, и дивизии, которая должна ее сменить.

Те, которые уходят, на ходу бросают: - Ребята! Здесь эсэсовцы! С места не сдвинешь.

Гвардейцы смеются: - Видали! Как еще сдвинем, - пух полетит !

Непривычно дня взора все. Гвардейцы на новом месте. Боевые рубежи заняты, система огня организована, впереди боевое охранение. Но враг что-то подозрительно молчалив. Только сноп ракет нет-нет да и взмывает над лесом.

- Бесплатное освещение! - говорят гвардейцы. Фашисты здесь сидят тихо-мирно, даже редко стреляют. Так проходит апрель.

Потом новый марш. Дивизия отведена в тыл. Бои предстоят позднее - не раньше июля. Впереди два месяца прифронтового резерва для подготовки к боям, для обучения пополнения и, быть может, для большего отдыха. Во время боев не отдыхают, а просто падают на землю, засыпают от усталости и спят под грохот орудий, хотя и снятся порой воинам полевые колокольчики с их бесшумными, мягкими "языками".

Передышка между боями продолжается.

В одном из гвардейских полков идет собрание партийного актива полка. На нем много тех, кто многократно отличился в боях. На собрании один вопрос: - Как коммунисты оправдывали в боях авангардную роль, дальнейшие задачи партийной организации.

Докладчик - гвардии майор М. Абрамов - сам герой боев, знает каждого. Он называет имена тех, кто приумножил славу полка - пулеметчик Айтмухамбетов, командиры Войцеховский, Терсков, Морозов, кавалеры ордена Славы Гантульманов, Фефилатьев, политработники С. Кагаков, Черевко, П. Толстопятов, - и многих других партийных и непартийных большевиков, давших примеры храбрости, отваги и умения бить врага в бою.

Называются имена павших за Родину: И. Никулин, С. Репецкий, В. Дмитриев, В. Гордиенко, комбат Юрченко ...

Выступают боевые командиры-коммунисты, которые вели гвардейцев в атаки на врага: В. Волошин, С. Попов. Актив бурно аплодирует. Все знают: это С. Попов и В. Волошин со своими гвардейцами штурмовали Щегли, отбивали контратаки врага; все видели их лица, почерневшие от порохового дама, но радостные и сияющие лица победителей.

Подвиги отличившихся в боях - пример остальным. Партийный актив обсуждает очередные задачи: чем и как сможет помочь партийная организация командиру, чтобы полк, дивизия с честью могли выполнить приказ №70 Верховного Главнокомандующего. Актив окончен. Коммунисты расходятся по своим ротам и батареям, штабам.

Рано начинается день гвардейца: в 5.00 подъем, туалет, завтрак, политинформация. Затем полигон. Практические стрельбы. Метание гранат. Преодоление проволочных и минных заграждений "противника". Атака опорного пункта "врага". Командиры А. Борисов, Н. Артамонов, В. Ефанов организуют взаимодействие артиллерии с пехотой. Учат бойцов бесстрашно следовать за разрывами снарядов нашей артиллерии, прижиматься к ним, учат ведению непрерывного огня по "фашистам".

Окопы ... В них бронебойщики и стрелки. На окопы, гремя, идут танки. Бешено ревут моторы, бьют пулеметы, грозно смотрят орудия. Это учение по обкатке пехоты танками. Тот, кто проходит такую обкатку, выдержит любую танковую атаку врага.

В ротах и батальонах часто бывают офицеры штаба дивизии Е. Зелик, И. Амелик, Ф. Еременко, М. Студнев, М. Власов, И. Букан. Они беседуют с гвардейцами, закаляют их боевую бдительность, рассказывают об уловках врага, воспитывают горячую любовь к Родине и пламенную ненависть к фашистам и их агентам.

Политработники П. Константинов, Г. Зеликман, С. Куприков, Д. Каракулькин, С. Голубнов, В. Костырев, Максимов, Ф. Пилипенко, Л. Кофман часто беседуют с парторгами рот и батарей, с комсоргами, нацеливают партийные и комсомольские организации на политическое обеспечение боевой подготовки, проводят большую работу в подразделениях.

Идет 37-й месяц Великой Отечественной войны против гитлеровских захватчиков...37-й месяц! А сколько их - месяцев еще впереди? Никто знать этого не может. Но блещет уже над миром сияние победы Красной Армии над фашистскими ордами. Будущее отбрасывает уже свою лучезарную тень над алыми знаменами Армии-Освободительницы!

В штабе и политотделе дивизии

Штаб дивизии - центр, обеспечивающий проведение в жизнь воли командира, помощь полкам в боевой подготовке и военном совершенствовании личного состава, центр, откуда идет управление боем.

Политотдел - глаза партии в армии, ее честь и совесть, идейный центр, закаляющий волю гвардейцев высокими идейными устремлениями. На марше, на полигонах, в бою - руководитель партийной и комсомольской организации дивизии.

В штабе и политотделе жизнь не замирала никогда. Телефон, радио, легкий стук "Мерседеса", "Ундервуда", короткие служебные совещания, отработка штабных документов, допрос пленных, подсчет трофеев, оперативные сводки, просмотр донесений, данных разведки, оформление наград, учет ... Все это неумолкающая жизнь, богатая событиями и делами...

У старших офицеров Е. Зелика и А. Сорокина день начинался рано. Когда он кончался, - неизвестно.

В штабе много тех, кто не раз близко видел то, что можно назвать "Глядел в лицо смерти". Офицеры М. Луцков, Н. Волков, Н. Егоров, М. Бондарыев, Л. Шевелев, Н. Носов, Г. Румянцев десятки раз, если не сотни, бывали под огнем врага. Все награждены за отличия в боях, за обеспечение всем необходимым сражений, - награждены по многу раз…

День штабного офицера разнообразен. Его можно было видеть на штабных занятиях, и здесь многие офицеры выступали то в роли учителя, мастера боя, то в роли ученика, смотря, чем штаб занят. Е. Зелик - начальник штаба - знаток топографии и гимнастики. Никто не уходил от его зоркого взора, каждый офицер обязан знать топографические знаки, прекрасно читать военную карту ... Е. Зелик, как начальник штаба, требовал неуклонного исполнения долга; если кто-либо пропускал штабное занятие, виновника ожидал разнос перед строем офицеров штаба.

В дни боев офицеры штаба бывали и впереди. Задолго до боя они вели к нему подготовку. Связь, рекогносцировки, строительство наблюдательных и командных пунктов, оформление назначений, прием и обучение пополнения, ввод его в бой, отработка приказов, проверка их выполнения, оформление наград на поле боя - все это падало на плечи штабного офицера.

В бездорожье, по грязи, зимой в лютую стужу, осенью под дождем, в бою под огнем врага, офицер штаба делал свое большое дело, верно служа народу и партии.

Впереди всегда коммунисты и комсомольцы. И в часы боев и в паузы между ними, штаб дивизии, политотдел полны энергии.

Политотдел - центр политической жизни дивизии.

Звонит телефон» Агитатор Г. Зеликман берет трубку:

- Слушаю!

- Ждем докладчика.

- Будет.

- Кто?

- Проверьте по плану, изменений нет!

Спокойный, компетентный офицер политотдела В. Матвеев полон хлопот. Скоро начнет передачу по радио для печати. "Иван - краткий (Так называли в условиях фронтовой обстановки сокращенные передачи ТАСС). Что-то будет. Гремит голос Левитана: "Внимание, внимание. В 19 ч. 45 мин. будет передано важное сообщение".

Гвардии майор И. Лихарев подходит к телефону и передает в подразделения: «В 19:45 - Приказ Верховного Главнокомандующего, примите меры к записи»…».

Редко, но работники политотдела собираются все вместе. Это чаще всего бывает к ночи. Каждый докладывает, что сделано им в подразделениях за день. Кратки сообщения и вопросы в дни боев. Почти все инструкторы уходят вперед - на командные и наблюдательные пункты полков и батальонов, а нередко и в боевые порядки.

Гвардии майоры С. Куприков, Л. Бычков, И. Мелицев, гвардии капитаны И. Бендерский, К. Силохин не раз бывали в атаках. По радио передают весть: Приказ №70 Верховного Главнокомандующего - "Добить раненного фашистского зверя в его собственной берлоге". -

Первомайский праздник. Митинг. Выступает гвардии старший сержант М. Пинчук:

- Великий праздник 1 Мая весь наш народ встречает в условиях ожесточенной борьбы против немецко-фашистских захватчиков. Красная Армия неустанно гонит немецкие орды на запад. Бандитской армии Гитлера нанесены тяжелые удары. В новых сражениях нам, гвардейцам, предстоит еще не раз показать силу советского оружия. Наша задача - отлично подготовиться к боям, чтобы совместно с нашими союзниками нанести смертельный удар по врагу в его собственной берлоге. -

Перед взорами гвардейцев предстают картины родной Москвы - последний предвоенный Первомай 1941 года. Красная площадь. Колонны москвичей по улицам города и площадям. Ликующие дети и молодежь... На трибуне Мавзолея Ильича, между И. Сталиным и Е. Ворошиловым стоит неизвестный в шляпе. Кто это? Никому неизвестно! Только на другой день из газет узнали: это был посол СССР в Германии.

Здесь, в 1944 году - фронтовой, суровый Первомай...

На митинге выступает гвардии сержант Куликов. Это отважный воин - артиллерист, дважды орденоносец: - Я, как командир орудия, приложу все усилия к тому, чтобы добить немецкого зверя в его собственной берлоге -

Штаб и политотдел дивизии озабочены одной задачей: добиться хороших результатов боевой и политической подготовки дивизии, заслужить похвалу со стороны военного совета Ленинградского фронта, - ведь впереди наступательные бои!

Стучит "Ундервуд". Клава Кравченко и Аня Бурякова на своих постах. Они печатают данные об учебных стрельбах из всех видов оружия.

А по радио новая радостная весть: Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль "За оборону Москвы"! В рядах дивизии много защитников столицы - их роты, батальоны, полки!

Штаб подготавливает списки достойных представителей к награде исторической медалью. Она - символ участия награжденного в великой битве под Москвой …

Политотдел работает. Инструктор по партийному учету Халецкий готовит на подпись начподиву партийные билеты, бланки. Их заполняли часто под огнем врага П. Жарова и П. Павлов. У обоих прекрасный почерк, а за плечами боевые дни и ночи битвы за Москву!

Партбилет вручается герою многих боев, награжденному медалью "За отвагу" и орденом Славы 3 степени саперу Василию Плетневу. Бесстрашный воин Плетнев в политотделе волнуется: быть коммунистом - это до конца жизни занимать огненный, боевой рубеж!

Вручается партийный документ отличившемуся в апрельских боях командиру орудия К. Дружечкину… Новый майский день.

В Москве и по всему Советскому Союзу, кроме остатков территорий, оккупированных врагом, началась подписка на 3-й Государственный военный займ ... Политический подъем в ротах, в батареях, в специальных службах дивизии.

Короткие митинги. Краткие речи. Неумолчно звонит телефон политотдела …

- Комсомольцы дали взаймы государству 390 процентов к месячному фонду денежного довольствия,- сообщает комсорг полка П. Толстопятов.

Ему вторит офицер-артиллерист Спасенов: - Влас Марченко, замполит дивизиона, подписался на 7000 рублей и внес их наличными.

Идут новые информации: - Разведчики Героя Советского Союза Н. Берендеева в первый же час подписки на заем дали самый высокий процент подписки по дивизии - 686!

Успешно закончена подписка на займ в батальоне, где замполитом К. Мороз.

И по проводу бегут новые и новые вести: парторг П. Старенький подписался на 5500 рублей. Командир артиллерийского полка Н. Пономарев - на 6000 рублей. Артиллерийский мастер Максимов при окладе 600 руб. в месяц дал взаймы государству 3500 рублей. Гвардии ефрейтор Скрипка при окладе 50 рублей подписался на 550 рублей и 350 руб. внес наличными …

Многие из гвардейцев подписались на десятимесячный оклад денежного довольствия.

- Ничего у нас нет выше, чем Родина! - говорят воины...

Гвардейцы дивизии дали взаймы родному государству в первые же два дня подписки 3123000 рублей.

И снова новость: из Москвы возвратилась делегация комсомольцев дивизии, которая выезжала на Первомай по приглашению МГК и МК ВКП(б) и ВЛКСМ в Москву. Руководитель делегации гвардии капитан Каракулькин и другие члены делегации рассказывают гвардейцам о жизни столицы, о встречах с рабочими заводов, с ветеранами дивизии и руководителями комсомола Москвы ...

Радостный день. Но дела не ждут. Уже на другое утро в политотделе семинар парторгов, комсоргов, агитаторов, а в штабе дивизии совещание командиров рот и батарей.

На семинарах доклады о текущем моменте, об опыте партийно-политической работы в наступательных боях, инструктаж о работе с молодыми коммунистами по тематике Главного политического управления Красной Армии.

Лучшие силы политотдела брошены на эту работу: Пилюгин, Лихарев, Куприков, Константинов, Зеликман.

Политотдельцы и все политработники дивизии четыре дня в месяц по 10 часов каждый раз занимаются военным делом. Многие из них владеют пулеметом, автоматом, винтовкой, наганом. Есть среди политработников и минометчики, и артиллеристы, и танкисты. Политотдел - боевой орган большевистской партии в дивизии - бодрствует. Партийные и непартийные большевики ждут его слова. И это слово политотдела для них закон.

22 июня 1944 года... Война для советских людей длится уже три года. В газетах напечатано сообщение Совинфорбюро об итогах Отечественной войны за трехлетие...

Огромны потери врага. Почти 8 миллионов убитыми и пленными потеряли фашисты. Истреблены советскими воинами кадровые гитлеровские дивизии, те самые, которые в 1941 и 1942 годах ходили в психические атаки и лезли на жерла орудий. Враг за три года сражений с Красной Армией потерял 70000 танков, 60000 самолетов, более 90000 орудий. Почти вся Европа работала на германских фашистов. Даже "нейтральная" Швеция продавала Гитлеру железную руду. И все это пошло в пекло войны. И война Гитлером проиграна - проиграна бесповоротно.

Весь мир увидел победителей Гитлера - советских воинов, воспитанных партией Ленина … Германии осталось теперь только одно - продержаться в обороне, выждать "чуда". Но чуда не происходит. Надежда Гитлера сводилась к одному: сговориться с Англией и Соединенными Штатами, разрушить антигитлеровскую коалицию. Только это могло бы, с точки зрения Гитлера, спасти Германию как фашистскую страну. Но и эта надежда рухнула: никакой сделки с Гитлером Д. Рузвельт не пожелал - настолько Гитлер стал одиозным даже для империалистов США.

К трехлетию со дня вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз наша дивизия уничтожила до 37000 фашистов, разрушила 2470 дзотов и 116 дотов врага, подбила 57 фашистских танков (включая 2 "пантеры"), разбила 17 бронемашин, 6 "фердинандов", уничтожила 760 орудий, 1732 пулемета, 1414 минометов и сбила 32 вражеских самолета! Гвардейские полки захватили у врага 44 танка, 126 орудий, 147 минометов, 394 пулемета, 3971 винтовки, 1769 автомата, взяли в плен 274 фашиста (из них 61 "языка"). Не раз гвардейцы окружали и уничтожали гитлеровские роты и батальоны. Среди военных трофеев дивизии уже к 22 июня 1944 г. имелось шесть знамен гитлеровских частей. Наша дивизия к этому времени освободила из-под фашистского ига сотни населенных пунктов и десятки тысяч советских людей в Московской, Новгородской и Ленинградской областях.

На маршах и в дни революционных годовщин над полками дивизии реяли боевые знамена: Знамя гвардии, знамя МНР, знамена районов Москвы, врученные нашим батальонам делегациями от трудящихся районов в октябре-ноябре 1941г. на рубежах под Москвой.

Три года войны прошло, но враг еще не изгнан из пределов Советского Союза. Впереди бои...

Кара изменнику Родины

Моральная чистота наших воинов постоянно была выше всяческих похвал. Они стойко и мужественно стояли перед лицом врага и наносили ему гвардейские удары. Поэтому различные проявления трусости, тем более предательства считались в дивизии не только чрезвычайными происшествиями, но просто не имевшими прямого отношения к ее личному составу. Все подобные преступления карались немедленно и беспощадно.

Как известно, дивизии Красной Армии время от времени получали из тыла пополнения. Получала пополнение и наша гвардейская дивизия. Как правило, это пополнение было в основе своей морально устойчивым и постепенно органически сливалось идейно с ветеранами полков и батальонов.

Однако в каждом таком пополнении наших рядов в ходе боев обнаруживались не только отдельные нестойкие люди, но, порой, даже прямо враждебные социальные элементы (выходцы из кулацких семей, антисемиты и т.п.). Они были настроены пораженчески, предвещали победу Гитлера, поражение Красной Армии, гибель Советской власти. Таким пораженческим элементом оказался и один из командиров взводов в нашей дивизии, сумевший попасть в состав пополнения, направленного в нашу дивизию.

Этот "командир" путем угроз, лести и разными другими ухищрениями подговорил одно из отделений взвода перейти на сторону немцев. Добавим только, что в этом отделении не было москвичей. Отделение целиком состояло из молодых солдат-немосквичей.

Командир взвода, как это было установлено позднее, был сыном крупного кулака из Курской области и злобно ненавидел советские, социалистические порядки. Однако, еще до войны, попал в ряды Красной Армии. Он говорил молодым солдатам: "Гитлер захватил уже половину страны. Быть нам всем на виселице!" Когда же робкие души спрашивали его, что остается делать, он отвечал: "Если хотите остаться в живых, надо сдаваться немцам в плен. Ведь немцы не все фашисты. Конечно, придется работать в немецком тылу, зато будете целы". Одно из отделений взвода настолько уже было распропагандировано изменником родины, что ни в чем ему не прекословило и готово было последовать его советам и в ближайшем же бою сдаться фашистам в плен.

Однако планы изменника родины рухнули. Один из бойцов другого отделения взвода, на утверждение командира "Немцы не все фашисты" ответил: "Все немцы с ружьем - захватчики." Он вызвал недовольство командира взвода, который сказал: "Много ты понимаешь!"

На вопрос одного из бойцов: "Бомбят ли немцы Москву?" - командир взвода лживо ответил: "Бомбят. Да и как им не бомбить ее, ведь они держат в руках Вязьму и намереваются отсюда вновь наступать на Москву. Положение, товарищи, грозное. Враг теперь сильней, чем был в 1941 году!"

Все это было ложью. Москва в 1944 г. была свободна от бомбежек врага, а г. Вязьма хотя и был еще в руках фашистских оккупантов, но за Вязьму шли бои.

В политотделе дивизии имелось письмо сержанта, подписанное его рукой. Он писал:

"Дорогие товарищи из политотдела!

Пишу с передовой. Я беспартийный. Но мне противны разговоры нашего командира взвода: он обеляет немецких солдат и говорит, что они не все фашисты. Когда я ему сказал: "Все немцы с ружьем - захватчики, оккупанты, он не согласился и ответил: "Много ты понимаешь!"

Командир наш требовательный, военное дело знает, но говорит негоже. Думаю, что политотдел должен знать, что есть такой командир взвода на случай, чтобы не было какой-нибудь беды".

Письму гвардейца был дан ход. Были допрошены все бойцы взвода. Отделение, которое было уже готово изменить родине, дрогнуло на следствии: два бойца рассказали все начистоту следователям военного трибунала. Командир взвода до дня вынесения ему приговора (расстрел за измену родине) все отрицал. Он признал лишь одно: неудачные фразы в разговорах с бойцами, которым можно было придать-де желательное трибуналу значение! Это была хитрость врага.

Настал день расправы над изменником. Это было под вечер. Штаб дивизии был построен в сосновом бору в шеренги по трем сторонам. Четвертая сторона квадрата была пустой. К ней привезли предателя. Командир зачитал приговор Родины - расстрелять изменника! Ему было предложено рыть себе могилу.

Предатель, видимо, до последних минут не думал, что его ждет позорная смерть. Он надеялся на отправку в штрафной батальон в другую дивизию, так как в нашей дивизии штрафного батальона не было.

Когда же он увидел, что участь его решена, он упал на колени и признался во всем. Подлец просил пощадить его. Срывающимся голосом он умолял сохранить ему жизнь и клялся, что искупит вину в бою. Раздался голос командира: "Рой могилу, предатель!" Но изменник продолжал стоять на коленях, лепеча: "Простите! Простите!

Раздалась команда: "Огонь по изменнику родины!".

Загремел залп. Предатель пал, скошенный пулями. Тут же его труп был зарыт санитарами...

Так в гвардейской дивизии карали предателей родины. Это было в канун боев под Псковом. Впереди была Прибалтика.

 

Глава восьмая

ПРОРЫВ ФАШИСТСКОЙ ОБОРОНЫ - "ЛИНИИ ПАНТЕРЫ" НА РЕКЕ ВЕЛИКОЙ. НАЧАЛО БОЕВ ЗА ПРИБАЛТИКУ.

Где наступает гвардия - там враг

не устоит,

Народной силой, доблестью

гвардеец знаменит!

"Линия пантеры"

Фашистские генералы после того, как Красная Армия перешла в наступление на всех фронтах, стали бахвалиться тем, что фюрер приказал воздвигнуть на пути Красной Армии неприступные оборонительные линии. Такой линией гитлеровские вояки считали свою оборону на западном берегу реки Великая и назвали ее "линией пантеры". Пленные заявляли: "Фюрер говорил нам: "Линию пантеры" не преодолеет никто. Она неприступна. (Так сказал солдат, захваченный нашими разведчиками в районе р. Великой.)

Безусловно, немцы сделали многое для того, чтобы укрепиться на дальних подступах к Балтийскому морю. Их оборона в гряде Пушкинских гор и подступах к ним была основательно укреплена. Фашисты построили блиндажи с 5-6 накатами из бревен. Минные поля, проволочные заграждения, лесные завалы, противотанковые рвы и заграждения, железобетонные гнезда для орудий, минометов и пулеметов, укрытые траншеи.

Фашисты располагали на этом участке фронта большими силами. У них было не меньше двух дивизий, до 140 самолетов, 100 танков. Кроме того, враг имел тяжелые танки - "тигры" и "пантеры", а также самоходные орудия "фердинанд".

Сильным было и другое огневое сопротивление врага - артиллерия, минометы, станковые и ручные пулеметы, автоматы и гранаты.

На наши боевые порядки фашисты порой обрушивали до 12000 снарядов. Столь большой массы вражеского огня на гвардейскую дивизию еще ни разу не приходилось.

Враг всерьез был намерен надолго задержать в этом районе наступление дивизий 3-го Прибалтийского фронта.

Приказ Гитлера был "наполеоновский": - Стоять насмерть. Красная Армия не должна пробить себе путь в Прибалтику. -

Такой приказ был отдан Гитлером не от хорошей жизни: фашистские армии, теснимые доблестными советскими войсками к району Балтийского моря, могли оказаться в полном окружении, быть разбитыми на части и оказаться уничтоженными или взятыми в плен. Для этого достаточно взглянуть на военную карту середины 1944 года, чтобы убедиться в том, что фашистские вояки довоевались и в районе Прибалтики почти, как говорят в народе, дошли "до ручки".

Но фашистские изверги продолжали надеяться на "чудо". На пряжках ремней фашистских солдат был девиз "С нами бог". Надежда на этого фашистского бога все же была у них слабой, больше они полагались на огонь, сталь, бетон, на свою глубокоэшелонированную оборону, водный рубеж р. Великой, на горы, холмы и высоты.

Вся беда фашистов заключалась постоянно в одном и том же: они были грабармией, лишенной высоких моральных устремлений, способной душить, резать, жечь, истреблять безоружных, зверствовать над мирными людьми. Когда же эта грабармия наталкивалась на стальную силу Красной Армии, она быстро выдыхалась и кончала всегда одним и тем же - паникой, позорным бегством, трусливым поднятием рук или белых флагов. И наши гвардейцы давно уже знали повадки врага. Они знали, что он будет отстреливаться до тех пор, пока не будет разрушена огнем его оборона. Но как только она рухнет, огрызаясь огнем и порой переходя в безнадежные контратаки, он рано или поздно будет вынужден бежать. Только таким должен был быть ход событий и на этот раз. Дело оставалось за главным - взломать, разрушить, преодолеть "линию пантеры" и тогда фашистам в Прибалтике будет конец.

В этом духе и говорилось на собраниях в ротах, батальонах, полках нашей дивизии. Многое в "линии пантеры" для гвардейцев не было новым или необычным.

У ПУШКИНСКИХ ГОР

А бой гремит,

Запомни навсегда ты,

Как шли по каменистому холму

Достойные бессмертия солдаты

К бессмертному поэту своему.

После марша на расстоянии более 100 километров от прежних позиций наша дивизия к 13 июля 1944 г, вышла в район Пушкинских гор (к северу от них на расстоянии 12 километров).

Здесь святыни русского народа - с. Михайловское, Святогорский монастырь, любимые места Александра Сергеевича Пушкина, гения русской национальной литературы, непревзойденного лирика всех времени и народов. Здесь же, на территории Святогорского монастыря могила поэта. Наша дивизия пришла в эти места на смену 52-й гвардейской дивизии, измотанной непрерывными боями. Она героически дралась против гитлеровских захватчиков. Перед нашими полками была поставлена задача перерезать шоссе Опочка-Остров. Через два дня после прибытия нашей дивизии, занявшей рубежи поблизости от Пушкинских гор, последние были освобождены от фашистов нами и нашими соседями. Среди наших воинов началось паломничество к могиле гениального поэта России А.С. Пушкина. Могилу поэта фашисты намеревались взорвать. Саперы долгое время искали запрятанные мины на лестнице к памятнику, на балюстраде над обрывом и вокруг самой могилы. В итоге было обезврежено до 300 мин. На ограде Святогорского монастыря наши воины читали сохранившиеся еще распоряжения фашистских властей - Гражданскому населению вход строго воспрещен!

Гвардейцы несли охапки полевых цветов А.С. Пушкину, но из-за разминирования местности широкого доступа к могиле поэта еще быть не могло. В газете 54-й армии "В решающий бой" (от 15 и 16 июля 1944 г.) были напечатаны волнующие стихи:

Еще носили раненых и близко бил миномет, и гул канонады с гор

Еще на светлый мрамор обелиска с опаскою глядел сапер.

Еще слепые проносились пули, срезая листья в зарослях густых,

Когда Россия встала в карауле на тех горах, воистину святых

И, сняв пилотки, жесткие от пыли, смахнув с лица

Соленый жгучий пот, бойцы проходят к пушкинской могиле

Тропой, что никогда не зарастет.

Им нет конца. Взгляни, с какой любовью

К подножью этой мраморной плиты

Несут они с полей, политых кровью,

Простые и прекрасные цветы.

А бой гремит. Запомни навсегда ты,

Как шли по каменистому холму

Достойные бессмертия солдаты

К бессмертному поэту своему,

Чтобы не тревожить вечный сон великого поэта, чтобы не задеть его могилы огнем, части, освобождавшие район, где похоронен А.С. Пушкин, шли в наступление на фашистов с-холодным оружием. Презренные фашистские вояки не выдержали лавины безмолвных психических атак наших бойцов и командиров, их штыкового удара и позорно бежали.

Сыны и дочери России вновь сделали свободной от ненавистных врагов священные края, где вечным сном покоится гений великого и бессмертного народа.

Удар по врагу

Траншеи, ходы сообщений, многонакатные блиндажи, пулеметы на каждые 100 метров, минные поля, всего этого у фашистов, как всегда, было вдоволь.

Здесь наступать должны были дивизии и бригады 1-й ударной армии. Наша дивизия была передана на время боевых операций в распоряжение командира 14 гвардейского корпуса.

Под ногами фашистов горит советская земля. В окружении оказались полки из 1-Й и 18-й армий Гитлера плюс нарвская группировка фашистов (4 дивизии). Всего было окружено 27 дивизий. Советские войска должны были в короткий срок - 2-3 недели - разбить фашистские дивизии, уничтожить тех солдат и офицеров, которые не сложат оружия.

Фашистские гарнизоны теперь не стали долго задерживаться на оборонительных рубежах. Как уже говорилось выше, после прорыва их оборонительных линий советскими войсками, немцы переставали переходить и в контратаки, а начинали отход. Более того, отходили они порой настолько поспешно, что оставляли тяжелые орудия, заминированные или взорванные склады с оружием. Одновременно, чтобы задержать наступление наших частей, фашистское командование стало прибегать к учащенным вызовам бомбардировщиков. При этом наша истребительная авиация была неспособна, из-за своей малочисленности на Прибалтийских фронтах, помешать фашистам господствовать в воздухе.

По ориентировочным данным штаба дивизии, начиная с начала августа, наша дивизия после прорыва вражеской обороны должна была ежедневно проходить по 25-30 километров в день (такими же темпами в то время отходил уже и враг), устремляясь к Риге. Впервые наша дивизия должна была форсировать большой водный рубеж - р. Великую - и образовать плацдарм на ее западном берегу. Эта же боевая задача стояла и перед нашими братскими дивизиями, слева и справа. Наши полки были на главном направлении удара с задачей выхода к границам Литовской ССР и продвигаться дальше - в Латвию, через г. Красногорское.

Бои начались на рассвете 17 июля 1944 года мощной артиллерийской обработкой переднего края "линии пантеры". Гитлеровские офицеры, узнав от разведки о сосредоточении наших войск на исходном положении, считали, что наша артиллерийская канонада продлится час-полтора. Ведь так не раз бывало раньше. И они решили отвести гарнизоны опорных пунктов в укрытия с тем, чтобы вывести их обратно на передний край, когда наша артиллерия прекратит свой огонь. Но на этот раз они жестоко обманулись. Наша канонада продолжалась не больше четверти часа, и, следуя за огневым валом, обрушивавшимся на оборону врага, гвардейцы сразу же оказались перед опорными пунктами фашистов, не успевших даже открыть огонь по нашей пехоте из многих огневых точек. А бойцы батальона Косенко пустили уже в ход гранаты, прорываясь через первую траншею обороны врага. Так же действовали бойцы рот гвардии ст. лейтенанта Важенина и гвардии лейтенанта Штельмаха. Наиболее решительные гвардейцы устремлялись к пулеметным точкам врага и подавляли их, пока фашисты метались в ходах сообщений, выбегая из укрытий.

После того как момент внезапности был исчерпан, немцы, опомнившись, стали бросаться в контратаки. Но в прорыв шли уже наши танки и самоходные артиллерийские установки. Рота гвардии лейтенанта Куркоткина отбила две контратаки врага.

"Линия пантеры" через три дня пала, фашисты начали постепенно отступать, и наши полки двинулись вперед. Позади Пушкинские горы, позади перерезанное гвардейцами шоссе Опочка-Остров, деревня Белья и другие населенные пункты Псковщины. Впереди река Льжа и граница РСФСР с Латвийской ССР.

Враг продолжал отступать, огрызаясь огнем. Вторую неделю продолжалось наше наступление, и вторую неделю фашисты бежали так, что догнать их было невозможно. Порой за лесным массивом, на крутом повороте дороги, у немцев горы мотоциклов и бочки с горючим, Бандиты быстро разбирают машины, заправляют их и снова бегут. Увы! Нашим воинам мотоциклы доступны далеко не всем - многие не умеют ими управлять. Горький урок: двуногий зверь лучше нас вооружен, а многие наши солдаты даже в 1944 г. в овладении техникой от него отставали. Обидно. - Плохо, все же, нас готовили к войне, - сокрушенно говорят некоторые. Другие не соглашаются и отвечают: "Нет! К войне нас готовили! Но кто мог знать, что она примет такие огромные размахи! Попробуй-ка подготовить к войне миллионы людей! А мы, ведь, единственная страна социализма, находившаяся в капиталистическом окружении - но подобные дискуссии мало убеждали. Факт оставался фактом: немцы сели на мотоциклы и умчались, а наши воины толпились вокруг множества машин, а использовать их не могли. И как ни печально, среди воинов много было москвичей!

Пленный фельдфебель, говоря о "линии пантеры", на допросе сказал: - Нам приказали стоять тут насмерть, даже взяли подписку. Кто отойдет - тому расстрел. Другой пленный показывал: "Здесь мы должны были остановить ваше наступление".

Все это выглядело теперь комично. Гитлеровские солдаты под ударами гвардейцев обратились в бегство, когда наши воины ворвались в их оборону. Те же, которые держали еще в руках автоматы, были уничтожены, а успевшие бросить оружие и поднять руки, были взяты в плен.

Несколько позднее, когда наши бои против фашистских оккупантов шли уже на территории Латвийской ССР, пленный гитлеровец, говоря о потерях батальона, в котором он разбойничал на советской земле, показал: "Из 500 солдат батальона осталось 50, да и то вряд ли. Я давно воюю, но не думал, что возможно наступать столь стремительно, как наступаете вы".

В боях по прорыву "линии пантеры" гвардейцы - рядовые воины, командиры и политработники - вновь показали образцы воинского мастерства. Наши саперы Брюханов и Афонин, прокладывая путь ротам, постоянно рисковали жизнью. Брюханов разминировал 290 мин, Афонин 1200. Гвардии рядовой А. Тихонов взял в плен 14 немцев и доставил их в штаб. Комсорг роты Волошина Малахов отважен был в атаке. За отвагу и храбрость он получил именную грамоту от ЦК ВЛКСМ. Грозно били по врагу орудия майора Березенко, того самого, орудия которого отбивали контратаки фашистов под Солнечногорском в битве за Москву. Танкист М. Ватюг и бойцы отделения гвардии сержанта Сигбаплина захватили 3 пушки врага. Гвардии рядовой Чаплыгин, прорываясь вперед, гранатами уничтожил двух фашистов. Гвардии сержант Саватеев захватил в плен 11 немцев. Два наших танка, высадив десант пехоты в поле, разгромили фашистов, прятавшихся во ржи. Гвардейцы двух рот, Попова и Волошина, в ходе боев захватили плацдарм на реке Синей и, несмотря на попытки фашистов выровнять линию обороны, продолжали удерживать плацдарм. Даже бойцы, впервые принимавшие участие в большом сражении, старались изо всех сил, чтобы с честью выполнить приказ командира - вперед на врага!

Парторг роты Е. Ольшевский в бою действовал энергично, увлекая за собой коммунистов и беспартийных. Когда же был ранен командир роты, Е. Ольшевский принял командование ротой. В бою он уничтожил 8 фашистов. Под огнем врага гвардейцы многих подразделений форсировали реку Льжа. В боевой операции отличились командир взвода Г. Ушаков, разведчик С. Терновой, командир В. Черноок. Наши саперы образовали живой мост на реке Льжа. Они на руках и плечах держали понтоны. По ним шла пехота, продвигалась техника, проходили кони, тянувшие орудия и тяжелые пулеметы.

Вся дивизия узнала о подвиге на подступах к Прибалтике Веры Кунцевич. Когда под огнем врага залегла одна из наших рот, Вера - связистка батальона метнулась к бойцам и воскликнула: "Отдыхаете? Вам, видать, не к спеху вперед?" И отважная девушка пошла навстречу вражескому огню. Воины-мужчины устыдились тем, что залегли, они поднялись и бросились вперед, вслед за Верой Кунцевич. Командир дивизии наградил отважную связистку орденом Славы 1 степени.

- Вперед, за нашу Латвию! - С этим могучим возгласом, то и дело раздававшимся в рядах наступающих, наши бойцы теснили немецких захватчиков и продвигались вперед.

Гвардейцы уверенно пробивали путь в Латвию. Фашисты, корчась под ударами нашего огня, научились бегать так, что как только взламывалась гвардейцами оборона, они уже не решались контратаковать, а пускались в бегство.

- Вот и хорошо! - восклицали гвардейцы вслед немцам - бегите! Расскажите всем вашим - скоро Гитлеру и фашистской Германии конец!

Когда была преодолена "неприступная линия пантеры", политотдел дивизии обратился к солдатам и командирам с листовкой. В ней был дан текст приказа Верховного Главнокомандующего войскам 3-го Прибалтийского фронта от 19 июля 1944 г., в котором говорилось:

- Войска 3-го Прибалтийского фронта, форсировав реку Великую, прорвали сильно укрепленную, развитую в глубину оборону немцев южнее города Острова и за два дня наступательных боев продвинулись вперед до 40 километров, расширив прорыв до 70 километров по фронту...

Сегодня, 19 июля в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 3-го Прибалтийского фронта, форсировавшим реку Великую и прорвавшим оборону немцев, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий. -

В этой героической эпопее по прорыву "линии пантеры" был важный боевой вклад и нашей 53-й гвардейской краснознаменной дивизии. Значит, Москва салютовала и нам.

Приближение Красной Армии к Прибалтике гвардейцы-москвичи воспринимали с огромным удовлетворением. Они знали, что и им, вместе с латышами, эстонцами, литовцами, вставшими под ружье, ушедшими в партизаны, ставится задача принять участие в освобождении братских республик Литвы, Латвии и Эстонии - вырвать их из лап фашистских изуверов.

В Эстонии фашисты расстреляли и повесили 125 тысяч советских патриотов и нанесли ущерб на 16 млрд. рублей. В Латвии они расстреляли 29% населения - 593 тысячи человек - и причинили материальный ущерб на 20 млрд. рублей. В Литве фашисты ухитрились в качестве колонизаторов прислать даже помещиков из Голландии. Бандиты истребили до 700 тысяч жителей и насильно увезли в фашистское рабство 36 тысяч человек. Они разрушили в Литве до 80 тысяч строений, включая сюда 2 тысячи промышленных предприятий. Такие города, как Вильнюс, Клайпеда, Шауляй, были разрушены почти полностью.

Прибалтика пылала огнем осенью 1944 года. Фашисты, откатываясь к морю, разрушали и жгли все, что им встречалось на пути. Они взрывали мосты, снимали рельсы, вывозили в Германию оборудование - всячески мстили народам Эстонии, Латвии и Литвы за преданность Советской власти, что только из Эстонии на фронте против фашистов сражалось 16 батальонов эстонцев.

Материальный ущерб, причиненный фашистскими извергами Литве, составлял 17 млрд. рублей.

В Прибалтике всюду были видны, кровавые следы фашистского зверя, его жадности, алчности, беспощадности к советским людям, к их культуре, к их великой братской дружбе.

Москвичи в боях за Прибалтику - это было символично. Москва, весь советский народ освобождали Прибалтику от врага.

Вручение гвардейцам медали "3а оборону Москвы"

После прорыва "линии пантеры" войсками 3-го Прибалтийского фронта наша дивизия получила на небольшой срок отдых. Она расположилась в лесу, и наши воины приводили себя в порядок. 22 июля 1944 г. из Москвы к воинам прибыла делегация трудящихся великого города. Делегация доставила в дивизию постановление Исполнительного комитета Московского городского совета депутатов трудящихся о награждении личного состава дивизии медалью "За оборону Москвы". Были доставлены и сами наградные знаки - медали.

Постановление Исполнительного комитета Московского совета депутатов трудящихся № 85 14 июля 1944 г.

О вручении медали "За оборону Москвы" участникам обороны города.

На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1944 г. и Положения о медали "За оборону Москвы" Исполнительный комитет Московского совета депутатов трудящихся постановляет:

От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР вручить медаль "За оборону Москвы" офицерам, сержантскому и рядовому составу Н-ской гвардейской краснознаменной стрелковой части, подшефной Моссовету (по списку, в соответствии с Положением о медали "За оборону Москвы").

Председатель Исполнительного комитета Московского совета депутатов трудящихся В. Пронин

Секретарь Исполнительного комитета Московского совета депутатов трудящихся П. Майоров

26 июля зам. председателя Исполкома Моссовета Н.М. Шахова вручала медали "За оборону Москвы". Одному из первых медаль была вручена гвардии сержанту Е.В. Бакланову, не раз отличившемуся в боях, санитару Г.М. Зайцеву, спасшему 40 раненых, А. Иванову, получившему четыре ранения, врачам А.Р. Беркович, Базыльниковой, Камаевой, Заровной, политработникам И.Г. Мелицеву, Халецкому, разведчикам Л. Баеву, Хлопитько, С. Кулешовой, истребителю танков гвардии капитану Абрамову и многим другим.

Все они в октябре-ноябре 1941 г. твердо стояли на рубежах под столицей. Перед их глазами вставала Москва тех дней, грозная, растревоженная, готовая к отпору фашистским извергам, к уличным боям - ко всему, что таит в себе нашествие врага, но уверенная в своей окончательной победе над коричневой чумой.

Делегаты Москвы Н.М. Шахова (руководитель делегации), М.П. Степанов, член Президиума ВЦСПС, И.С. Смирнов, зав. военным отделом Октябрьского РК ВКП(б), С.Я. Хомашко, стахановец завода "Борец", посетили роты и рассказывали о жизни столицы, о фронтовых бригадах на фабриках и заводах, о нарастании продукции для нужд фронта, об увеличении выпуска "катюш" и других видов оружия.

Гвардейцы расспрашивали делегатов о своих районах и предприятиях. Делегаты отвечали на их вопросы подробно – все, что было им известно. Но и то, что узнавали воины, было им радостно. Москва бурлит полной жизнью, - говорили одни. Другие добавляли: Москва кует победу!

В ротах, батареях, во всех подразделениях и службах дивизии политработники зачитывали личному составу приветствие от МГК ВКП(б):

- Бойцам, командирам и политработникам Н-ской гвардейской краснознаменной стрелковой части.

Дорогие товарищи!

Московский городской комитет ВКП(б) поздравляет личный состав части - участников обороны столицы - с получением почетной награды: медали "За оборону Москвы".

Москвичи знают и помнят, что в дни, когда Красная Армия разгромила немецких захватчиков и отстояла Москву, в числе активных защитников столицы были и вы, добровольцы рабочих батальонов, ныне славные гвардейцы.

В настоящее время перед Красной Армией стоит высокая и благородная задача - добить фашистского зверя в его собственной берлоге. Мы уверены, что в победоносном наступлении, которое сейчас осуществляет Красная Армия, вы покажете новые образцы стойкости, отваги и мужества.

Со своей стороны, мы, москвичи, сделаем все для того, чтобы и впредь не остаться в долгу перед Родиной, будем еще больше давать боевой техники для Красной Армии, обеспечивать ее всем необходимым дня победы.

От души желаем вам, товарищи, новых боевых успехов, новых побед.

Да здравствуют наши славные гвардейцы!

Да здравствует доблестная Красная Армия!...

Гвардейцы горячо аплодировали трудовым успехам рабочих, служащих и интеллигенции столицы и радовались, как высоко оценивает штаб Московской партийной организации ратные подвиги воинов-москвичей - коммунистов и беспартийных - в боях с врагом.

Начало августа 1944 г. Наша дивизия снова на марше. Теперь гвардейские полки уже много западнее г. Острова, в районе Лиэпнэ. Впереди слышна канонада. Да, канонада, но чья - неизвестно. В небе, как то было часто, целыми днями висят "костыли" и "рамы" (самолеты-разведчики врага). Вдруг резкий, отрывистый грохот гвардейских минометов. Все же это далековато. Гвардейцы говорят: Видишь - заговорили! Где-то накрыли фашистские батальоны! Грозное оружие "катюши"! Бойцы даже шутили: "Кто "катюшу" не слыхал, то и страха не видал". Слабонервные люди, когда они оказывались случайно у того места, откуда внезапно для них била "катюша", падали от неожиданности в обморок. А что за гостинцы посылала "катюша" врагу, об этом говорили пленные: "Это было страшно!" Один из пленных, говоря так о "катюшах", "забыл, что давал подлиску Гитлеру: драться с красными насмерть! Когда же над его головой помчались молнии "катюш", на самом деле забыл о подписке и залепетал от страха: "Ай-ой, Гитлер канут! Капут! -

Ночной марш гвардейцев. Здравствуй, Эстония! Первые крупные населенные пункты братской социалистической республики, освобожденные нашими воинами - Петсери и другие. Но где же гитлеровские вояки, поклявшиеся фюреру драться здесь с нашими войсками насмерть? Удрали!

- "и научились же фашисты бегать! Не догонишь" - острят гвардейцы. - Но нет! Убежали не все! По широкой дороге под конвоем вяло шагает батальон немцев, взятых в плен. "Завоеватели мира", ранее горланившие на всю Европу "Германия превыше всего! Хайль Гитлер!, теперь идут молча, все время озираясь на конвой. Они меряют его на свой аршин: вот-вот начнет вести огонь по безоружным. Ведь так делали мы в свое время, когда в наших руках оказывались в качестве пленных советские солдаты и офицеры.

Мерзавцы дивились: ни одного выстрела со стороны конвоя по ним, оказавшимся в плену! Все же это удивление немцев не было устойчивым. Они пока что ждали для себя одного - расстрела. Так, по крайней мере, показывали они потом на допросах. Конвоиры рассказывали: фашистов выкуривали из четырех оврагов, далеко от дорог. Их заметил наш летчик с воздуха. Овраги тут же были окружены. И ... вот видите! - Гвардейцы спрашивают: неужели они не стреляли? Ответ: какое там! Сидели там четвертые сутки. Таились как мыши, - ну, а офицеры? - Бежали на машинах. И увезли знамена! "Завоеватели мира", попавшие как куры в ощип, шли хмурые, с опущенными глазами. Лица их были серыми. Все вояки выглядели жалко в своих грязных, потрепанных мундирах.

- Куда вы их ведете?

- В баню!

Солдат зло замечает: "В душегубку бы их! Зверье!

Гвардейцы шагали по широким дорогам вперед и вперед.

Пытаясь остановить наше наступление, фашистское командование бросало навстречу нашим полкам бомбардировщики. Приходилось на некоторое время задерживаться, рассредоточиваться в лесу. После налетов авиации стало ясно: впереди, где-то там недалеко, у реки, где мосты редкость, сгрудились бегущие от Красной Армии фашисты. Спасти их может только авиация - она способна задержать наши полки. А если отдельные наши роты и прорвутся вперед под бомбежкой, с ними легко могут управиться фашистские пулеметчики и автоматчики.

 

Глава девятая

ОСВОБОЖДЕНИЕ КРАСНОЙ АРМИЕЙ Г. ТАРТУ. ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ВРАГА.

Войска 3-го Прибалтийского фронта, в состав которого летом 1944 г. входила наша дивизия, 10 августа перешли в наступление против фашистов из района Ирбоски, в направлении Петсери - Выру. Наша дивизия получила приказ сковывать силы врага, поскольку с его стороны предполагалась высокая огневая активность и возможность контратак.

На протяжении почти целой недели (14-19 августа) полки дивизии - 157, 159 и 161-го - вели напряженнейшие, невиданные по своей ожесточенности в истории дивизии бои с врагом. Гитлеровцы стремились во что бы то ни стало сорвать начавшиеся наступления советских войск на его опорные пункты - Петсери и Выру. Наша дивизия была фашистам бельмом на глазу. Развивая наступление, она вышла на двадцать семь километров вперед и дошла до водного рубежа - Ыйма-Иги. Здесь были не только река, но и шоссейные и железная дороги, большой лесной массив. За рекой Ыйма-Иги находился укрепленный огневой рубеж врага.

Поскольку дивизия уже много дней была на марше, все данные дивизионной разведки устарели. Командование дивизии хорошо известно было лишь одно: впереди и с флангов перед нашими войсками были полки знакомых дивизий 16 и 18-й армий Гитлера, многократно пополненных и многократно битых нашими войсками под Ленинградом, под Старой Руссой, под Демянском и Псковом. И они знали нашу дивизию, так как имели с ней дело на главном направлении ударов Северо-западного, Ленинградского и теперь (август 1944 года) 3-го Прибалтийского фронтов. Знают! Как ни тщательно соблюдается на фронте военная тайна – главного - с кем имеешь дело в предстоящем бою - утаить противнику, кем бы и какими бы он ни был, - почти невозможно.

Наступление продолжалось. Гвардейцы шли за врагом почти впритык. Фашисты то и дело занимали круговую оборону, ставя к огневым точкам штрафников и смертников. И пока те вели огонь по нашим ротам, основные силы фашистов поспешно отходили, устремляясь к Валге и к предместьям Риги.

8 сентября наша дивизия вышла на 18 километров западнее г. Валги, к населенному пункту Кринцы. Здесь сопротивление врага носило упорный, но не длительный характер. 28 сентября фашисты были выбиты из Валги. Бои за Валгу носили ожесточенный характер. Вновь наши полки несли серьезные потери из-за бомбежек, от огня фашистской артиллерии. Под Валгой наша дивизия потеряла несколько боевых командиров батальонов, а также командира 161-го полка гвардии подполковника В. Ефанова, водившего полк в бой более двух лет. Это был волевой кадровый офицер Красной Армии, сочетавший в себе редкие качества настоящего коммуниста с глубокими военными знаниями и умением руководить боем. В. Ефанов был похоронен в г. Валге.

Преследование врага продолжалось. Ему не удавалось закрепляться на новых боевых рубежах более суток. Наши воины взламывали оборону фашистов и теснили их к Балтийскому морю. 1 октября наша дивизия оказалась уже в районе Рижского залива: до него оставалось 13 километров. Перед этим, наши воины освободили г. Абрин, представлявший собой одни развалины. Из 4000 кителей в городе осталось лишь 200 человек. Судьба остальных 3800 человек была различной: большинство ушло к партизанам в леса, часть успела перебраться в наш тыл, а другая, значительная часть населения города была уведена фашистами в Восточную Пруссию.

Немцы пока еще избежали окружения, но уже голодали. Их боевые припасы истощались. Они продолжали сопротивляться до 8 мая 1945 г. Поэтому нашим воинам приходилось брать штурмом многие опорные пункты врага - населенные пункты, высоты, водные рубежи и т.д.

В городах Валге и Валке нашим воинам пришлось вести и уличный бой. Фашисты-смертники скрывались на чердаках, в подвалах домов. В плен не сдавались. Но немногим из них удавалось ускользнуть в окрестные леса: остальные были перебиты.

Наша агитация среди фашистских солдат не имела большой действенности. Фашисты зимой и весной 1945 г. все еще не сдавались в плен. Немногие из немецких солдат переходили на сторону Красной Армии. Несмотря на то, что фашисты были уже окружены, знали, что окружены, тем не менее они не утратили верности фюреру. Пленные говорили: "У фюрера скоро появится новое грозное оружие "У вас этого оружия нет. Германия должна победить, и она победит!".

Многие солдаты верили фашистской пропаганде, верили колченогому Геббельсу и продолжали драться, терпели голод, холод, но ждали чудес от своего фюрера.

Нам - советским людям - это было непонятно, так как нам было присуще недооценивать влияние фашистской пропаганды. К тому же в Прибалтике и, быть может, только здесь к 1945 г. сохранилось большое число кадровых фашистских дивизий, таких, которые в свое время шли на Смоленск, Вязьму, на Москву, но были истреблены Красной Армией. Фашисты, оккупировавшие север и северо-запад нашей страны, входили в особую группировку немецких войск, называемую "Север". Гитлер придал ей из своих грабрезервов 3-ю танковую армию. Эти фашистские войска в Прибалтике, начиная с юга Финского залива, до Елгавы и далее на юг, занимали оборону. Особенно прочной она была под Ригой.

Впереди г. Тарту. Это древний город, называвшийся раньше Юрьев. У города боевая история. Здесь в давние пылали пожары из-за набегов тевтонов…

В 1944 г. фашисты расправились с г. Тарту по-варварски. Больше половины его зданий (55%) находились в развалинах. Аппараты и станки заводов, как и все остальное ценное имущество наших советских заводов, было увезено в Германию. Половина зданий всех предприятий города была также подорвана минами. Знаменитый во всей Европе Тартуский университет, его библиотека были немцами разграблены. Многие сотни тысяч книг - работы лучших представителей человечества, включая Лейбница, Канта, Гете, Гейне и многих других - были безжалостно сожжены на кострах, под улюлюканье фашистских сборищ, созываемых по разным поводам.

Сам университет выглядел ужасно: многие двери его были немцами сорваны с петель, расколоты, а их обломки валялись на тротуаре. Все стекла в окнах были выбиты, а крыша местами разворочена и сожжена.

Однако главным злодеянием фашистов в Тарту было истребление ими значительной части населения города и, прежде всего, рабочих и интеллигентов. Немцы расстреливали людей за городом - во рву. Не было пощади ни старикам, ни детям, ни беременным женщинам. Это было беснование фашистского зверя, преисполненного злобы и ненависти ко всему тому, что тянется к свету, к знанию, к переделке, перестройке мира на основах социализма.

Пылали сердца наших воинов гневом и возмущением. Бить, истреблять немецких захватчиков! Смерть им! - восклицали наши воины, выслушивая рассказы уцелевших жителей города о зверствах немцев в Тарту.

Перед нашей дивизией, как и перед другими дивизиями Красной Армии, в районе Тарту - Рига были десятки тысяч уцелевших фашистов из 16 и 18-й армий Гитлера.

Теперь они задыхались под натиском Красной Армии, голодали, их боевые припасы истощались, но они продолжали бешено сопротивляться. Гвардейцам приходилось до 8 мая 1945 г. брать штурмом каждый опорный пункт врага - населенный пункт, высоты, водный рубеж и т.д.

В боях за Валгу, на дальних подступах к Риге, вновь отличились саперы нашей дивизии и их командиры А.И. Паршин (погиб), С. Зеленов, Ф. Мармажов, В. Лазарев и гвардейцы-саперы А. Кудинов, С. Евтюшкин, П. Сасов, М. Давлетханов и другие.

Мост под огнем врага возводить было невозможно, саперы ночью смогли лишь установить в реке сваи. На себе гвардейцы позднее пытались доставить понтон к реке и уложить его на сваи. Фашисты сорвали все эти планы убийственным огнем из пулеметов. Они стреляли на расстоянии 100 метров.

Тогда В. Лазарев предложил: к началу штурма обороны фашистов саперы должны будут войти с понтоном в реку, удерживая его на плечах, пропустить через мост пехоту. Фашисты огнем помешали саперам дойти до реки и уничтожили мост, который они несли. Пришлось все делать заново.

И на этот раз – неудача. Минометчики врага уничтожили и второй построенный мост.

Тогда мост построили в третий раз. Гвардии старший сержант А. Ащербеков с автоматчиками вышел к реке, отвлекая огонь фашистов. Тем временем саперы бросились к реке, неся на себе понтон. Они вошли в воду и держали на своих плечах этот мост. По нему на другой берег стала перебираться пехота. Под огнем фашистов саперам приходилось наводить мосты длиной от 28 и 30 метров, подтаскивать бревна к реке. А враг порой был на расстоянии всего лишь 100-120 метров. Это было на реке Поддели. За ней уже была территория Латвийской ССР.

Отсюда все дороги вели к Риге. Но они всюду забиты отступавшими в беспорядке фашистами. Имели место случаи, когда наши полки, преследуя противника, шли порой рядом с фашистскими батальонами, которые отстали от своих и двигались по дороге, параллельной той, по которой шла наша дивизия. В таких условиях фашисты оказывались зачастую уже в нашем тылу и тогда им ничего не оставалось делать, как сдаваться в плен. По дорогам немцы оставляли много боевой техники, так как то у них не было горючего, то им мешала советская бомбардировочная авиация. Наши воины давно уже подметили, что на протяжении сентября 1944 г. огонь врага был всюду намного слабей, чем раньше. Это было признаком того, что у фашистов не все обстояло благополучно и с доставкой боеприпасов.

Сразу продолжать наступление на врага наша дивизия после освобождения Красной Армией г. Тарту, не могла. Дело в том, что фашистское командование, оказавшееся не в состоянии выполнить приказ Гитлера - не сдавать Красной Армии г. Тарту, решило вновь захватить этот город, освобожденный соседними соединениями. На направлении Тарту-Валга появились свежие резервы врага - до 6 дивизий. Это было на участке фронта длиной на 30 километров и шириной 3-4 километра, где занимали рубежи четыре дивизии Красной Армии, включая и нашу дивизию. Они дальше всех остальных советских соединений вклинились вглубь обороны врага.

Яростные атаки фашистских полков, пытавшихся вновь захватить Тарту и зайти во фланг и тыл войскам 3-го Прибалтийского фронта, готовившимся к наступлению на Ригу, были нашими войсками отбиты.

Во время этих встречных боев фашисты потеряли свыше двух дивизий, но не продвинулись вперед. У них оставалось лишь одно - отступать через Валгу к Риге, так как их командование понимало, что с плацдарма севернее Тарту наши войска могут отрезать немцам путь отхода на Ригуоэтому 6 сентября оно решило прекратить боевые операции в районе Тарту.За успешное отражение вражеских контратак под Тарту нашей дивизии было присвоено почетное наименование "Тартуская".

На Рижском направлении фашистское командование сосредоточило 30 пехотных, 6 танковых и моторизованных дивизий, настолько важное значение оно придавало Риге. Думая удержать ее на протяжении и 1945 года, фашистам удалось построить здесь четыре оборонительных линии, вплоть до ближайших подступов к Риге. По морю из Германии шло пополнение дивизий группировки «Север» живой силой, танками и самоходными орудиями.

Перед войсками 3-го Прибалтийского фронта, в состав которого входила и наша дивизия, была поставлена ставкой задача сковать фашистские соединения, когда войска 1-го Прибалтийского фронта пойдут на Ригу. Наступление началось. Но сил одного 1-го Прибалтийского фронта оказалось недостаточно, В конце сентября 1944 года войска всех трех прибалтийский фронтов предприняли совместное наступление на фашистскую группировку "Север", повсеместно сломили ее сопротивление и вышли к основной оборонительной линии врага на ближних подступах к Риге.

 

Глава десятая

ГВАРДЕЙЦЫ ОТРАЖАЮТ ЯРОСТНЫЕ КОНТРАТАКИ КАДРОВЫХ ДИВИЗИЙ ВРАГА В РАЙОНЕ ЫЙМА-ИГИ-ТАРТУ

Вновь форсированный ночной марш дивизии. Первый и второй эшелоны идут почти впритык. Гвардейцы острят: "Молодцы второэшелонники. Им надоело кормить нас сухарями - решили воевать!" Тем временем враг молчал. Но вечером и ночью, когда наша дивизия была на марше, над рекой Ыйма-игой полыхали разноцветные ракеты. Фашисты как бы сигнализировали - "здесь мы задержались. Бежать хватит! Дадим бой!"

Наша дивизия расположилась в лесу. Здесь и первый, и второй эшелоны. Между ними давно уже нет большой разницы. Она разве лишь в том, что первый эшелон быстрее идет на маршах ... Настало 14 августа 1944 года. Памятное утро - день - утро, снова день, - какие не забываются.

Но бросим взгляд на то, что происходило в то время на фронтах советско-германской войны. Наши воины с большим удовлетворением узнали, что через Москву, в лагеря для военнопленных были проконвоированы почти 60 тысяч фашистов. "Ну что ж, - говорили гвардейцы, - Хотели быть в Москве - вот и пришли!". Новая весть - 23 июля 1944 г. - от фашистов был освобожден Псков. У Пскова наши воины оставили навеки многих своих боевых товарищей - они лежат в братских могилах. 31 июля нашими войсками был освобожден г. Иелгава (Митава), а 1 августа г. Каунас (Ковно). Перед этим Совинформбюро сообщало о том, что Красная Армия освободила г. Нарву (26 июля).

Как велика наша страна! Как много еще городов и деревень было в руках трижды проклятого, трижды ненавистного врага! Ясно одно: Красная Армия гонит и истребляет на всех фронтах фашистов. Наступательные бои Гитлеру теперь только снились! Они для фашистов кончились. Теперь немцам приходилось чем дальше, тем больше бросаться в контратаки. Командиры и политработники напоминают гвардейцам: "Враг хитер и еще силен. Он будет бешено сопротивляться! Будьте готовы бить и громить фашистов беспощадно! Зорко смотрите по сторонам! Все гвардейцы, казалось, знали это. Но им не приходило и в голову, что враг преподнесет им сюрприз сегодня же, 14 августа 1944 года...

Но на войне верно и другое: не попадать в ловушку, в капкан, расставленные врагом!

Разведка дивизии перемешалась с полками. Она оказалась на короткое время поддавшейся общему настроению - враг отступает! Мы преследуем врага!

Но, как оказалось, фашисты на этот раз перехитрили наше командование. Не будь наши роты, батальоны, полки гвардейскими, краснознаменными, допустим, мало обстрелянными, не прошедшими большой школы самых различных и ожесточенных боев - и в снегах, и в горах, и в лесисто-болотистой местности, и на подходах к высотам, и на водных рубежах - нас ожидала бы полная катастрофа.

Все началось с "мелочи". И она, эта "мелочь", показалась крайне подозрительной бывалым гвардейцам, видавшим виды. Но большинство бойцов, командиров и политработников этой "мелочи" не заметило.

Как уже было сказано, гвардейцы были на марше в ночь на 14 августа 1944 г. Когда же настал рассвет - а день предвещал быть ярким, солнечным, - полки дивизии и ее службы и специальные подразделения расположились в большом лесу, с просеками и полянками. На этих просеках и полянах были малинники. Спелая малина свисала алыми гроздьями с могучих, рослых кустов.

Все гвардейцы рассыпались по просекам и полянам. В руках у них были котелки. Начался сбор малины! А в небе шныряли фашистские разведывательные самолеты. Впрочем, это было постоянным явлением, и на это уже мало обращали внимания. На этот раз получилось другое. Фашистам с воздуха надо было убедиться лишь в одном: подошла ли за ночь 53-я гвардейская краснознаменная дивизия к лесному массиву, находится ли она на марше, или уже расположилась в нем. Но лес большой и густой. Он почти непроницаем для разведчика-самолета.

Чтобы выманить гвардейцев из леса, немцы оставили для нашей дивизии на просеках и полянах нетронутую малину. Фашисты надеялись на беспечность наших солдат и офицеров и надеялись крепко. К сожалению, их надежды оправдались. Все это показало дальнейшее. В результате наступления нашей дивизии на врага было задержано им почти на неделю!

Да! Малина подвела нашу дивизию, Фашисты увидели на просеках и полянах наших солдат и офицеров, собирающих ягоды. Врагу было ясно - это гвардейцы, прибывшие сюда ночью. На просеках и полянах было еще много тех, которые не успели наполнить котелки спелой малиной, как в ясном небе появились эскадрильи фашистских бомбардировщиков. Их было не менее полусотни. Они стали пикировать и сбрасывать бомбы весом в полтонны и тонну. Наши полки оказались в тяжелом положении. Был дан приказ поротно рассредоточиться по лесу. Тем временем фашистские летчики стреляли с воздуха из пушек и пулеметов, простреливая весь лес.

Сбросив бомбовый груз на лес, фашистская эскадрилья улетела. А на смену ей появилась новая - и так до самой темноты. Но наши воины еще не знали всего, что их ожидало. Как оказалось, фашистские полки, ранее уходившие от нашей дивизии, получили приказ задержаться на водном рубеже и перейти в контрнаступление против хорошо известной им дивизии гвардейцев-москвичей. Фашистское командование вознамерилось уничтожить нашу дивизию бомбежками с воздуха и огнем орудий минометов и пулеметов на земле.

На линии реки Ыйма-Иги фашисты заняли оборону. К ним прибыли три дивизии из Финляндии. Используя превосходство в силах, немцы перешли в контрнаступление против нашей дивизии. Перед натиском врага политотдел дивизии созвал совещание разведчиков-коммунистов. Им была поставлена задача - во что бы то ни стало достать пленных. На совещании присутствовал командир дивизии генерал И. Бурлакин. Вскоре разведчики доставили в штаб дивизии несколько "языков". Из них четверо были поляки. Один из них, до войны житель Кракова, слесарь, показал: - Получен приказ фюрера ничтожить московскую дивизию. На это дается три дня. За выполнение приказа лично ответственны командиры дивизий. Их ждет военный суд и разжалование, если приказ не будет выполнен, -

Пленный поляк фашистом не был. Его призвали в фашистскую армию в конце 1943 года и бросили на Восточный фронт. Он находился в полку, который размещался в Старой Руссе,

- Мне от вас скрывать нечего, - сказал он, - Я рабочий. Гитлера ненавижу. Ведь я поляк. Если не верите мне, - спросите других. Но спрашивайте поодиночке. Немцы сговорились скрыть от вас, что вашей дивизии готовится ловушка. И немцы знают, что вся дивизия здесь в лесу, -

Но все это были слова. Приказ Гитлера пленный - по его словам слышал, когда этот приказ зачитывали в роте. Текст же приказа зачитывал командир роты. Все поведение пленного, однако, выглядело искренним. Он был ранен в ногу и в шею до взятия его разведчиками как "языка".

- Где вы были ранены?

- В Анцла.

- В контратаку у Выру ходили?

- Ну как?

- Бежал. Бежали все. Я был ранен, но легко и был возвращен в боевые порядки. А тут вскоре ваши разведчики... -

Перед офицерами штаба дивизии был тот, кого ранили 11, 12 или 13 июля гвардейцы капитана Миронова, батальон которого оседлал дорогу Выру - Анцла.

… Бойцы стойко отражали непрерывные атаки врага. У фашистов появились два бронепоезда, каждый по 15-20 платформ. 157-й полк был вынужден покинуть свои позиции под огнем орудий одного из бронепоездов врага. Было ясно - наша дивизия полуокружена фашистами. Смерть ходила рядом. На глазах бойцов и командиров падали товарищи, которые годами были вместе в боях. Непрерывно были слышны стоны раненых. Лес густой, непроницаемый был полон врагов. Враги тут, поблизости, рядом. Полуокружен фашистами и штаб дивизии. Офицеры штаба заняли круговую оборону. Бьет по врагу наш артиллерийский полк. Бьют наши минометы. Раскалены стволы пулеметов. Ведут огонь наши автоматчики. 161-й полк окружен врагом. Та же участь постигла и 159-й полк. Нарушены все виды связи. Вся надежда лишь на разведчиков. Они обеспечивали связь между командиром дивизии и его штабом, с одной стороны, и командирами полков, с другой. Разведчики проходили по ночам то в штаб дивизии, то в полки, каждый час рискуя жизнью. Так продолжалось все дни 17, 18 и 19 августа. Бомбовые удары врага с воздуха, нарастали с каждым днем. Бомбы падали на лес, на наши боевые порядки с утра до вечера. Погода все дни, как на зло, была солнечная ...

Но гвардия умирает, но не сдается! И наши бойцы и командиры, готовые умереть, если это потребует родина, отбивались от врага хладнокровно, стойко и бесстрашно. Столь же героически дрались с фашистами и наши соседи, но регулярной связи между ними и нашей дивизии не было.

Но всему наступает конец ... Атаки врага стали стихать. К тому же, как это позднее стало известно от пленных, их старшие командиры успели уже доложить фюреру о том, что 53-я гвардейская краснознаменная московская дивизия разбита и остатки ее добиваются в лесу! На деле же немцам не удалось разбить нашу дивизию. Но потери у нее были настолько серьезными, что два полка, 161-й и 159-й, были превращены в батальоны, а 157-й полк временно перестал существовать и аппарат его перешел в резерв командира дивизии. Но и в этих условиях дивизия пока что удерживала боевые рубежи. Как раз в это время войска 1-го Прибалтийского фронта предприняли наступление на врага. Фашистское командование, встревоженное этим наступлением, приказало полкам, стоявшим у Ыйма-Иги, начать отход.

Фашисты стали отступать. Они задерживались лишь на водных рубежах. Часто наблюдались точно такие же факты, какие наши бойцы и командиры знали еще в 1941 г. в период битвы под Москвой, в районе гг. Истры, Солнечногорска, Крюкова, Яхромы и других местах: к дереву или разбитому орудию, по приказу фашистских офицеров, стальной цепью приковывались пулеметчики. Возле них находились комплекты пулеметных лент и один-два станковых пулемета. Это были фанатики-фашисты. Они добровольно давали себя приковывать к дереву или орудию, желая стрелять по нам до последнего патрона, так как ненавидели все советское, ненавидели наших воинов, как людей нового, ненавистного им мира социализма. Они убеждены в том, что только они и подобные им фашисты - настоящие люди на земле - арийцы, а остальные все - недочеловеки, и их участь или не жить на свете, или безропотно работать на владык земного шара. Более того, эти новоявленные арийцы хотели бы и того, чтобы, как это было в свое время в античном Риме, рабы смотрели бы на них, арийцев, снизу вверх, считали их сверхестественными существами, сверхлюдьми и сверхгероями, полубогами. Гитлер намеревался "воспитывать" поколения человечества в духе покорности рабовладельцам XX столетия - арийской элите фашистской Германии, прививать всем работающим на планете на эту элиту мысль о ее происхождении от всесильного бога. Жалкая идейка о божественном происхождении новоявленных завоевателей мира - и с нею носился бесноватый ефрейтор, поднявшийся к власти с самого дна - от подонков человечества, Гитлер "предвещал" господство фашизма во всем мире на предстоящие 10000 лет! Опасными были не сами по себе дикие планы Гитлера, а опасными для человечества были свирепая фашистская партия фюрера, военная машина, созданная им по указке германского империализма - застрельщика первой и второй мировых разрушительных для Европы и для других частей света войн. Вот почему эсэсовцы в кожаных куртках, в красных сапогах, с коваными медными гвоздями на каблуках и со шпорами, прикованные к дереву или брошенному врагом разбитому орудию, были олицетворением этой смертельной опасности для человечества: они знали, чего они хотели. Они стремились стать сверхчеловеками, новыми господами над человечеством и продлить свое господство над миром на тысячи лет. Эти мерзавцы шли на все. Даже видя наступающую на них советскую пехоту, слыша гул наших бомбардировщиков, видя разрывы наших снарядов и мин, такой эсэсовец- фанатик, белокурая бестия Ницше, стрелял по нам до тех пор, пока был в силах. Только сраженный пулей или осколком снаряда или мины, он переставал стрелять, и это не было храбростью, героическим подвигом. Это было выражением мощной злобы к человечеству и к самой светлой и великой его частице - к советским людям.

Даже тяжело раненные эсэсовцы, прикованные к пулеметам, тогда, когда к ним приближались наши воины-победители, были непримиримы, злобны и коварны. Командование нашей дивизии и ее политотдел хорошо знали все повадки закоренелых фашистов. Они знали, что один эсэсовец-пулеметчик, обрекший себя на смерть, может причинить нашей наступающей пехоте большой ущерб. Поэтому со стороны командования дивизии принимались в таких случаях определенные, действенные меры. Вперед высылались разведчики и снайперы. И когда они устанавливали огневые точки смертников-эсэсовцев, участь его решалась быстро и зачастую без каких-либо потерь со стороны наших частей. Однако наступление на короткое время задерживалось. Ведь эсэсовцы-смертники, укрывались часто у самых дорог, на их перекрестках, у железнодорожных мостов на высотах, и даже на деревьях. Зачастую они пропускали мимо себя наши наступающие, преследующие врага роты, ушедшие вперед. И когда мимо них начинали проходить наши основные силы, они начинали вести огонь. И это было очень опасно. Если заранее командиры не знали о месторасположении фашиста-смертника, он мог убить или ранить не одну сотню советских бойцов и командиров. Вот почему во время нашего наступления на врага, во время преследования врага командиры, политработники и бойцы нашей дивизии, обеспечивая себе путь вперед, проявляли воинскую бдительность и прежде всего выявляли и уничтожали всех смертников Гитлера. А их порой (так это было на Тартуском направлении) бывали десятки.

Уничтожение смертника-фашиста, разумеется, происходило по-разному: чаще всего огневая точка врага поражалась нашими пулеметчиками, изредка снайперами; но бывали случаи, когда наши разведчики, великим другом которых была ночь, подкрадывались к смертнику, рискуя жизнью брали его живым в плен.

Это была буквально охота на тигра-людоеда. Эсэсовец-смертник, оказавшись безоружным, пускал в ход кулаки, зубы, катался от ярости по земле, бушевал, сквернословил, плевал нашим разведчикам в лицо. Им надо было проявлять железную выдержку, чтобы не убить мерзавца, чтобы выполнить приказ: живьем взять смертника и доставить его в штаб дивизии. Только связанный по рукам и ногам, нередко с мешком на голове, с серьезно помятыми боками, он успокаивался. Однако как только его развязывали, как только он приходил в себя, он вновь показывал себя по-прежнему. Это было психологически интересно и даже страшно - насколько фашистские методы воспитания могут извратить нормальную природу человека. На допросах "сверхчеловеки" вели себя нагло. И дело не в том, что они начисто отказывались давать какие-либо сведения. Нет! Они переходили в наступление! Они грозили. Они смеялись над Красной Армией, напоминали о том, как гнали ее до Москвы, тут же превозносили Гитлера, ругали Сталина и снова угрожали. Бывали случаи, когда допросы таких смертников происходили совершенно необычно: переводчик и допрашивающий сидели за цепью автоматчиков, а допрашиваемый эсэсовец был по другую сторону наших автоматчиков - настолько он был дерзким и способным на любую пакость. В тех случаях, когда уже не было никакой надежды на то, что эсэсовец способен на какую-либо разумную беседу, командир дивизии или начальник штаба, или другой старший офицер сухо говорил: в расход!

Ну, а что же было делать? Дивизия наступала. Армейские и фронтовые штабы были далеко. Таскать за собой смертника штаб дивизии не мог. Приказ командира или его заместителя решал судьбу "арийца".

Один из таких фашистосмертников, убитый нашими пулеметчиками на дороге на г. Тарту, был рослым детиной лет сорока. Он лежал у дороги, возле исковерканного пулемета, к которому он был прикован цепью за правую руку. На нем были красные сапоги, кожаные брюки и кожаная куртка. Был ли у него головной убор, неизвестно. Но его вполне заменяли ему белокурые волосы, огромной шапкой росшие на голове. Ариец! Белокурая бестия!

В кармане его куртки был обнаружен фашистский билет. Стаж - с 1922 г. Это был один из ранних приверженцев Гитлера. Шагая по странам Европы, он, как и подобные ему, орал: "Хайль Гитлер! Германия превыше всего!"

Он пережил многое (это видно из его послужного списка) - победителем входил в Париж и в Афины, дрался с англичанами у Дюнкерка, побывал в Белграде, в нашем Курске и за бои на Курской дуге получил железный крест и личную благодарность фюрера, как пулеметчик. Здесь, под Тарту, фортуна изменила ему. Шагая по советской земле как захватчик, он хотел получить в России великолепное поместье и рабов (фюрер обещал это), гарем, куда бы силой были загнаны красивые девушки. Все эти жалкие "идеалы" оказались для него - и для всех ему подобных - несбыточными. На нашей земле он получил одно - могилу. И он будет в нее брошен. Пока же по нему уже проехал наш танк...

Только нашей Красной Армии - армии великого революционного народа было под силу скрутить по рукам и ногам фашистское зверье, потерявшее человеческий облик и ставшее позором планеты…

Красная Армия продолжала наступление.

 

Глава одиннадцатая

ОСВОБОЖДЕНИЕ РИГИ

Военный совет 3-го Прибалтийского фронта после того, как был освобожден г. Валга, или по крайней мере, накануне этого события, обратился к воинам фронта с кратким воззванием - освободим Ригу!

На Рижском направлении немцы сосредоточили 30 дивизий и танковую армию (3-ю), какими они располагали в Прибалтике. Думая удержать Ригу и в 1945 году, они создали под столицей Латвии четыре оборонительных линии, вплоть до ближайших подступов к Риге. По морю из Германии шло пополнение дивизий группировки "Север" живой силой, танками и самоходными орудиями.

Перед войсками 3-го Прибалтийского фронта, в состав которого входила и наша дивизия, была поставлена задача - сковать фашистские соединения, когда войска 1-го Прибалтийского фронта пойдут в наступление в целях освобождения Риги. Наступление началось. Но сил одного 1-го Прибалтийского фронта оказалось недостаточно. В конце сентября 1944 г. войска трех прибалтийских фронтов 1-го, 2-го и 3-го предприняли совместное наступление на фашистскую группировку "Север", повсеместно сломили ее сопротивление и вышли к основной оборонительной линии врага на ближних подступах к Риге.

Рига была захвачена немцами в июле 1941 г. и режим фашистской оккупации над столицей Латвии продолжался почти три с половиной года. Фашисты убили в городе 100 тысяч человек из мирного населения и угнали на каторгу в Германию больше 75 тысяч рижан. Многое в городе подверглось разрушению. Немецкая оккупация Риги нанесла городу огромный материальный ущерб (в ценах 1940 г. свыше 10 млрд. рублей).

Солдаты фашистских дивизий в Прибалтике почти до мая 1945 года не верили в то, что Красная Армия своими ударами по врагу на многих фронтах уничтожила уже кадровые дивизии Гитлера, заставив его прибегать к тотальным мобилизациям. Они не знали, что армии Гитлера в 1943-1945 годах (исключая район Берлина) давно уже изменились в своем составе, стали рыхлыми, мало боеспособными, тогда как Красная Армия, опираясь на поддержку всего советского народа, возмужала и била фашистов всюду.

Все это фашистское командование группы армии "Север" в Прибалтике скрывало от своих солдат и по-прежнему твердило одно и то же: "Фюрер непобедим, он еще докажет, как сильна Германия на страх всем ее врагам".

Таким образом, соединения Красной Армии имели перед собой в Прибалтике особо упорного и злобного врага - кадровые фашистские дивизии, уцелевшие в основном потому, что они с лета 1941 г. находились лишь в обороне, не делая широких наступательных операций, за исключением длительной и безуспешной для них осады Ленинграда. Это все и следует иметь в виду, когда приходится объяснять, почему фашисты стали в Прибалтике сдаваться дивизиями в плен Красной Армии только 8-9 мая.

Когда наша дивизия с боями шла к Риге, картины, одна печальней другой, вставали перед взорами гвардейцев.

Многие населенные пункты были сожжены, живописные пригороды Риги пылали. Густой дым пожарищ днем и ночью застилал горизонт. Враг, поспешно отсыпая, жег за собой все, что ему удавалось сжечь. Но вот и широкая лента большой реки. Это - Даугава (Западная Двина). Мосты через нее на Ригу сожжены. Ширина реки в этих местах 350-400 метров. Саперам здесь помогли паромы. Гвардейцы переправлялись через Даугаву в ночь с 12 на 13 октября 1944 года и освободили столицу Латвии.

Саперы, воспитанные командиром саперного батальона А. Паршиным и его заместителем по политчасти Ф. Бахиревым, командирами рот ст. лейтенантами Черновером и Цулукидзе вновь дали образцы мужества и героизма в боях за Ригу. Они резали проволочные заграждения врага и разминировали минные поля. Часто все это проходило под бомбежками врага, артиллерийским, минометным и пулеметным огнем.

На завершающем этапе боев - В Прибалтике - мастерство наших саперов было выше похвал. Но здесь они вели наступление без А. Паршина, без своего боевого командира, погибшего смертью храбрых. Его заменил также бывалый командир, гвардии капитан Зубарев.

Героями в боях за Ригу были многие. И среди них Никитенко, лейтенант Красовский, П. Толстопятов, Альперович и др.

Идут вперед дивизии Красной Армии. За ними выходит из лесов и оврагов гражданское население. За ними на легковых машинах едут руководители Латвии. Возникают короткие митинги.

- Ура!

- Да здравствует латвийский братский народ и рабоче-крестьянское правительство Латвии!

Впереди, за Даугавой блистали молнии выстрелов. На левом и правом флангах гремела канонада. На плацдармах за Даугавой появились наши "катюши". Они сжигали фашистские батальоны, метавшиеся в огненном мешке.

Планы фашистского командования группы "Север" рухнули. Оно вначале рассчитывало не только остановить наступление наших войск на Рижском направлении, но и заставить их отступить на 100-150 километров от занимаемой фашистами обороны. Теперь же, когда наступление Красной Армии усилилось и когда прорвана была фашистская оборона в районе Клайпеды (Мемель), путь фашистам в Восточную Пруссию был закрыт. Это сделали войска 1-го Прибалтийского фронта 5 октября 1944 г. Фашистская группировка войск "Север" оказалась отрезанной по суше от Восточной Пруссии. Она, однако, представляла еще серьезную боевую силу, способную к сопротивлению нашим войскам. Фашисты укрепились на новых боевых рубежах - в районе между Тукумсом-Салдусом. Здесь они продержались долго. При помощи авиации и по морю они обеспечивали свои части провизией и боеприпасами. Оказавшись блокированными на суше, они сумели вывезти на самолетах и морем архивы, высший командный состав армии - гестапо и т.п. Однако гитлеровские дивизии, оказавшиеся в Курляндском мешке, были потеряны для Гитлера навсегда.

Мощь гитлеровской военной машины под ударами Красной Армии разваливалась на глазах всего мира. Советские войска вышли на побережье Балтийского моря по широкому фронту. Красная Армия загоняла фашистского зверя в его берлогу - в Германию. Советские вооруженные силы подготавливали полный военный разгром новоявленных завоевателей мира и создавали условия для сурового наказания палачей за их чудовищные преступления на территориях, временно оказавшихся в их власти.

Тукумс, расположенный почти на 70 километров западнее г. Риги - важный узел железных дорог, идущих на Вентспилс, Иелгаву и Ригу. Здесь в октябре 1944 г. разгромленные на Рижском направлении фашистские дивизии выполнили большие оборонительные работы и сумели закрепиться. Они поддерживали взаимодействие с фашистскими войсками в районе Лиепаи, на косе Путцигер - Нерунг и Курляндском полуострове.

Несмотря на то, что генералам банкротам Гитлера хорошо была известна безнадежность положения, в какое они поставили свои войска, оказавшиеся в полном окружении дивизиями Красной Армии и отрезанными начисто от Восточной Пруссии, они приказывали продолжать упорное сопротивление наступлению наших войск.

Тукумская группировка фашистов после освобождения Риги сопротивлялась до 19 октября. Если враг не сдается, его уничтожают. Этому правилу и следовали гвардейцы. На протяжении нескольких дней по фашистской группировке били наши орудия, минометы и пулеметы. А под конец над Тукумсом появились несколько сот наших бомбардировщиков, что наконец и заставило немцев бежать из Тукумса. Фашисты надеялись на то, что где-либо в другом месте им удастся закрепиться вновь и отсидеться там до окончания военных действий.

Тем временем наши воины приблизились к Темери (северо-западнее от города на 20 километров). В передышках между стычками с фашистскими гарнизонами проводились партийные собрания и был проведен дивизионный партактив.

В декабре 1944 г. наши полки уже вели упорные бои против фашистов в районе Иелгавы, западнее Петерлутуса, в районе Маилина, и в канун нового 1945 года вышли к крупному железнодорожному узлу.

1944 год был для советских людей особо замечательным, радостным годом - годом величественных побед над фашистскими оккупантами.

Всемирная история войн не знала и самой доли того, что совершили рабочие и крестьяне Советского Союза в тылу, а Красная Армия на фронте лишь только в одном 1944 году. Наши вооруженные силы, ставшие угрозой для врага, пришли на запад через тысячи препятствий, с боями, от 550 до 1100 километров. Они разбили 136 дивизий врага и его самолетов. Вся территория Советского Союза, за исключением лишь отдельных мест, где еще, огрызаясь огнем, отсиживались фашисты, окруженные уже нашими войсками (как, например, в Прибалтике, где вела бои наша дивизия), была полностью очищена от фашистов. Военные действия Красной Армии были перенесены на территорию самой фашистской Германии, ее сателлитов. Более того, страны, ранее зависевшие от германского империализма - Финляндия, Румыния, Болгария, Венгрия, - оставили Германию почти в одиночестве, а в дальнейшем объявили ей войну.

В 1944 г. высоко поднялось партизанское движение в тылу врага, как на территориях СССР, временно оккупированных фашистской Германией, так и во всех странах Европы, кроме Испании, Швейцарии и Швеции, которые формально были нейтральными, но на деле помогали длительное время Гитлеру ковать цепи, которые он намеревался набросить на все страны мира.

Встречая новый, 1945 год, каждый честный человек, где бы он ни жил, чем бы он ни занимался, к какой бы партии, или вере он ни принадлежал, он уже был спокоен за судьбу своих близких, за судьбу всего человечества. Сверкающий меч Красной Армии разогнал самые злобные тучи над планетой, за их остатками блистала ослепительная заря небывалой в истории человечества победы над силами зла и мракобесия. Эту зарю победы зажгла первая в мире страна социализма - великий Союз Советских Социалистических Республик.

 

Глава двенадцатая

ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ВРАГА ДО ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ. КАПИТУЛЯЦИЯ ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ. ПОБЕДА.

Наша дивизия, ведя ожесточенные бои против гитлеровских захватчиков в Прибалтике, порой близко подходила к так называемой Восточной Пруссии. На самом деле, как это хорошо известно из истории, никакой Восточной Пруссии не было и в природе. А такое название краю дали предки современных фашистских захватчиков, древним славяно-литовским землям, захваченным немецкими феодалами в ХШ веке у России и Литвы.

С половины октября 1944 г. по всей границе СССР с Восточной Пруссией (являвшейся в то время частью фашистской Германии) стояли уже войска 1-го Прибалтийского фронта, успешно отрезавшие пути в Восточную Пруссию фашистским полчищам, находившимся в Прибалтике. Наша дивизия, принимавшая участие в освобождении Риги и дравшаяся против фашистов весь октябрь-декабрь 1944 г., вела бои против фашистов в районе Тукумса, Джуксте, Ауэце. Наша дивизия как бы перерезала фашистскую линию обороны.

1944 год был для нас, советских людей, замечательным, радостным годом - годом величественных побед над фашистскими оккупантами.

В новом, 1945 году наша дивизия совместно с другими соединениями Красной Армии, оттесняя врага к последним линиям его обороны, продолжала продвигаться вперед. Фашисты контратак не прекращали. Им иногда удавалось теснить наши соединения. Так это было с 44-й стрелковой дивизией. Военный совет 3-го Прибалтийского фронта приказал нашей дивизии дать встречный бой фашистам, занявшим важные высоты. Наши воины выполнили приказ: после боя, продолжавшегося почти весь день, враг был остановлен и застыл на своих .рубежах. Новый приказ военного совета фронта: наша дивизия была передана в состав 51-й армии, в задачу которой входило освобождение Либавы. Наступила зима, начались метели. С моря дули резкие холодные ветры. Выпал снег. Кругом побелело. Погода все же была неустойчивой. В феврале начались дожди. Они смыли снег.

Зимний марш дивизии. Надо было пройти 170 километров и с марша ввязаться в бой с врагом в районе Лиепаи. Наши воины заставили врага оставить г. Приекуле. Здесь проходит железнодорожная линия Лиепая-Иелгава. Но фашисты без боя не отходили. В рядах наших воинов имелись серьезные потери. Многие ветераны дивизии, которые прошли путь от Москвы до Балтики, гибли теперь в боях с обозленным, потерявшим голову врагом.

В марте наша дивизия продолжала вести бои восточнее Приекуле, но и здесь враг огрызался огнем. Фашисты били из орудий, минометов и пулеметов. Без преувеличения можно сказать, что этим морем огня они пытались создать впечатление о неприступности своих позиций. В ночь на 6 марта наши воины заняли развалины кирпичного завода. Здесь на короткое время за кирпичными стенами гвардейцы имели возможность передохнуть. Но фашисты, не переходя в контратаки, бросили на наши батальоны бомбардировочную авиацию.

Враг до конца расходовал все, чем располагал - запасы авиабомб, снарядов, мин, патронов. Как всегда, по вечерам и ночам над местными лесами и полями пылал океан немецких ракет. Порой казалось, войне не будет конца.

Наступил апрель 1945 г. Весна! А бои продолжались. В середине апреля проходили партийные собрания в полках. На них принимались короткие решения: разгромить немцев, оставшихся в курляндском мешке; обеспечить полную безопасность городу Ленина и Советской Прибалтике.

Положение на фронте было кристально ясным - 19 фашистских дивизий, огрызаясь всеми огневыми средствами, располагая авиацией, отжимались советскими армиями к берегам Балтийского моря. Немецкие солдаты давно уже голодали. На исходе у фашистов были и боеприпасы. Дороги на суше были перерезаны. Морские коммуникации были в наших руках.

Восточная Пруссия была уже занята Красной Армией. Фашистское командование в Прибалтике все это хорошо знало. Ему было известно и то, что 13 апреля Красная Армия освободила столицу Австрии - Вену.

В тех случаях, когда нашей дивизии и другим братским дивизиям не удавалось с ходу преодолеть сопротивление врага, они обходили опорные пункты фашистов и перерезали коммуникации между вражескими гарнизонами. Фашисты сопротивлялись отчаянно. У них были танки, авиация, орудия, зарытые в землю. Они опирались на водные рубежи, на высоты, укреплялись в домах и даже решались на уличные бои. Борьба эта была безнадежной. Почти от всех морских портов на Балтике фашистские армии были отрезаны, как отрезаны они были и от Восточной Пруссии. Однако фашистские соединения пока что подчинялись приказам своих генералов и полковников, словно это было под Старой Руссой или под Демянском, бросались в контратаки и неустанно укрепляли боевые рубежи и свою систему огня.

Фашистские гарнизоны, зажатые в тиски в районе побережья Балтийского моря, между Тукумсом и Лиепаей, дрогнули. Офицеры стали присылать парламентеров в штаб дивизии и через них пытались выведать: на каких условиях будет возможна сдача в плен гарнизона немцев.

Они получали ответ: "Никаких условий. Безоговорочная капитуляция!".

Фашисты-парламентеры уходили и больше не появлялись. Однако вскоре началась массовая капитуляция фашистских войск, сложила оружие и курляндская группировка. Офицеры в нашем штабе дивизии говорили: "Пусть подумают! Надо полагать, стрелять пока что не станут!"

Новый приказ военного совета 51-й армии нашей дивизии: перебазироваться на новый участок фронта в районе г. Либавы. Марш на этот раз был необычный. Никакой стрельбы! Но Либава была еще в руках немцев. Первый переход - позади. Дивизия делает передышку. Она в районе Приэлике - Скуодас. Немцы по-прежнему не стреляли. По вечерам не горели их ракеты. В небе не шарили лучи немецких прожекторов. Много работы было у саперов. Они, собственно, и заканчивали боевые операции, сражаясь с минами врага. А мины были всюду: под мостами, на дорогах, по обочинам дорог, у зданий, в самих зданиях, на чердаках и в подвалах.

Маши саперы ежечасно рисковали жизнью. По дивизии летит радостная весть: на парад победы в Москву поедут лучшие воины дивизии.

Передышка закончена. Это уже 6 мая 1945 года. Гвардейцы снова на марше. Они видят тысячи пленных фашистов, работающих на железнодорожной насыпи. Они восстанавливают дорогу, ведущую к Либаве. Дивизия выходит в район г. Дербеная (северо-восточнее на 35 км от Мемеля). Здесь нет пожарищ. Целы озимые хлеба. Видимо, враг собирался держать этот край все лето 1945 года в своих руках. Напрасная надежда! Фашисты выбиты из Мемеля (Клайпеда) еще 28 января 1945 года.

По дорогам под конвоем шли колонны пленных. Нашим воинам прискучило также иметь дело с тысячами пленных немцев. Они сдавались теперь батальонами и полками. Бросали оружие, фашистские знамена, поднимали белые флаги. Былой наглости у них уже не проявлялось, бывали случаи, когда немцы на дорогах при виде наших воинов громко кричали: Гитлер капут!" Это было 8 мая 1945 года. А еще накануне фашисты огрызались огнем и были способны на любую пакость.

Из сообщений Совинформбюро нашим воинам стало известно о том, что 21 апреля начались бои в пригородах Берлина. А через два дня части Красной Армии ворвались в Берлин. Тем не менее фашисты здесь, в Прибалтике, не спешили сдаваться в плен нашим войскам. Однако фашистские гарнизоны не имели никаких надежд на спасение, кроме одной - сдаться в плен. Голод и страх перед ожидавшей их гибелью заставил их действовать по-новому.

Дивизии немцев стали покидать рубежи, бросать оружие, вести переговоры с нашими генералами об условиях сдачи в плен. Условия фашистам ставились одни: безоговорочная сдача, никаких гарантий, никаких обещаний. Им пришлось согласиться на это. Довоевались!

И вот на глазах наших воинов, под конвоем, стали проходить в наш тыл с побережья фашистские полки - без знамен, без оркестров, без оружия!

- Ах, как жаль - говорили гвардейцы, - что нет среди них Гитлера! Но наши воины еще не знали тогда, в майские дни 1945 года, что маньяк Гитлер, отравившись крысиным ядом, был уже трупом.

Наша дивизия с боями идет по направлению к Лиепае (Либаве), к последнему городу, который гвардейцам-москвичам пришлось освобождать на земле Советской Прибалтики. Там успели уже побывать наши разведчики. Они говорят: город остался без света. Фашисты, отступая, взорвали электростанцию. Наши полки у Лиепайского озера. Канал, соединяющий озеро с Балтийским морем, разрушен. Кругом мины. Это было утро 7 мая 1945 года.

Это - крупный железнодорожный узел, связывающий Ригу, Кенигсберг и другие города. Линии полуразрушены. Локомотивы лежат на боку. Много вагонов сошло с рельсов. Это следы или наших партизан, или результат злобы врага. Сказать трудно. Предстоит огромная работа, чтобы Либавский порт и Либавский железнодорожный узел оживились, чтобы поезда и суда задымили.

Люди - редкое явление. Они вот-вот появятся из окружающих лесов. Там уже молнией несется весть: Красная Армия вступила в Лиепаю! Наши здесь! Ура!

Это партизанские листовки, расклеенные на деревьях, на крыльях ветряных мельниц, просто прилепленные сучками деревьев на стогах сена.

У листовок уже много читателей. Они появляются и гуторят: "Ну, кажись, конец черным дням!".

Дети! Они окружают воинов. Это маленькие латыши. Но они уже знают: пришли гвардейцы на их родную землю, гвардейцев прислала Москва!

Ни дети, ни сами воины еще не знают наверняка, что завтра или послезавтра, 9 мая, будет блистающим днем на страницах всемирной истории - днем Победы Красной Армии над фашизмом. Но дыхание победы ощущается всеми, как дыхание прекрасной весны, идущей по латвийской земле.

Лица людей веселы, глаза сияют радостью, женщины и девушки, выходящие из лесов, где они три с лишним года жили в землянках, в стороне от дорог, плачут. Мужчин мало. Многие воюют. Еще больше в проклятой Германии. Их увезли силой и заставили работать на военных заводах. Кто-то из них вернется? И вернется ли?

Где-то стреляют из пушек. Это, видать, канонада врага. Нет! - твердо говорит один из гвардейцев, - Это салют наших орудий. На днях фашистская Германия капитулирует. Наши, чтобы не опаздывать, приветствуют победу!

Жители Либавы, возвращающиеся в родной город, чутко прислушиваются к каждому слову гвардейца. Так никто и не может сказать: была то канонада врага или наш салют победы. Но пушки ревели, и гулкое эхо разносило раскаты их грома над Либавой.

Когда же настал вечер, раскаты стало тихо.

Город лежал в развалинах, когда немцы сдались здесь 8 мая 1945 г. в плен советским войскам. Промышленность города была врагом разрушена. Оборудование вывезено в Германию. Был разрушен и порт, взорван железнодорожный узел. Не работали школы. Население уменьшилось вчетверо. Молодежь города немцы угнали на каторгу вглубь Германии.

Всюду и в этих краях взор нашего воина видел то, что осенью 1941 г. было в Подмосковье: пожары, пепелища, разрушения, гибель мирных жителей, следы зверств над евреями, русскими, латышами, эстонцами, литовцами...

... Блещет Балтийское море под лучами майского солнца. Наши воины на берегу моря. Оно, почти освобожденное от врага, прекрасно. Враг разбит. Но еще не добит. Пленные полки немцев под конвоем шагают по искалеченным бомбежками, снарядами, минами дорогам. Угрюмо опущены к земле взоры генералов, офицеров, солдат, оказавшихся в плену. Далеко не всем удалось ускользнуть.

Почти до самого дня капитуляции фашистской Германии (9 мая 1945 г.) перебежчиками с немецкой стороны на тех участках различных фронтов, где приходилось воевать нашей дивизии, было мало. Среди них, чаще всего были беспартийные антифашисты и коммунисты. Что же касается рядовых солдат-немцев, то среди них перебежчиками на нашу сторону были лишь одиночки. Зато много перебегало на сторону Красной Армии поляков, чехословаков, румын и даже финнов.

Вывод отсюда может быть только один: идейное влияние германского империализма на массы немецкого народа было колоссальным. Оно активно проводилось в жизнь всей повседневной политикой национал-социалистической партии (фашистской партии) Германии.

И этой идейное, глубоко реакционное, влияние на массы со стороны германского империализма и его идеологов крайне опасно. Оно живо до сих пор. Немцы в ФРГ в своей массе до сих пор глубоко националистичны, уверены в своем превосходстве над всеми народами земли, в особой роли Германии в мире, как страны, которой будет принадлежать будущее.

Большинство немцев, будь у них в руках атомное оружие, и в наши дни стали бы серьезной угрозой всему прогрессивному человечеству. Этому учит весь опыт Великой Отечественной войны советского народа против гитлеровских захватчиков в 1941-1945 гг.

Наша дивизия во время этой героической эпопеи Красной Армии, подобно всем нашим доблестным дивизиям, пережила огромную радость, когда фашистские дивизии стали сдаваться в плен вместе со своими командирами, штабами, знаменами.

Многие гвардейцы даже шутили: "Право, разве не стоило прошагать 1000 километров от Москвы, чтобы увидеть фашистов, дивизиями сдающихся нам в плен!

Воины одного из наших батальонов 10 мая вышли к водному рубежу - реке Вента. В ее устье расположен большой город Виндава (Вентспилс). Впереди огромный силуэт древнего замка.

Благословенные края! Но и здесь повсюду следы фашистского зверя. Виндава - незамерзающий порт. Но он нем. Бухта заминирована. Подъемные краны разрушены. Фашисты сбежали из города.

Щемит сердце воина. - Долго же здесь был враг - эта мысль, видимо, в голове у всех. Да! Враг был силен. Это видели все. Рассказывали же киевляне, служившие в нашей дивизии, что когда фашисты захватили Киев, они после захвата столицы Украины, две недели проходили днем и ночью через Киев на север. Шли их пехотные войска, кавалерия, тянулись орудия, танки, бронемашины, резво выступали сытые, холеные кони. Все сияло и блестело тогда у фашистов. Они шагали под звуки оркестров и возгласы - "Хайль Гитлер!" - Они наступали. Красная Армия отходила с боями, не выдерживая натиска фашистских орд.

Теперь настал наш час. Бегут фашисты. Померк весь их блеск, не слышен гром их оркестров. Умер и клич - Хайль Гитлер!

И все же солдат-немец до известной меры - автомат в массе, настолько он был оболванен фашистской пропагандой и муштрой со стороны офицеров, что даже оказавшись в нашем плену, неделями вел себя манекеном. Полное безразличие к тому, что происходит в мире. Неведение элементарного, не говоря уже о явлениях культуры, искусства, науки. На офицера или тем более на генерала (имеются в виду немецкие офицеры, генералы) солдат-немец смотрел снизу вверх, как на особое существо, близкое к фюреру.

Да, такие дни настали - дни мая 1945 года. Но до этих дней фашисты ожесточенно сопротивлялись. Нашим воинам надо было постоянно огнем, мужеством, воинским уменьем прокладывать дорогу через многочисленные оборонительные линии упорного и непримиримого врага.

Пленные жаловались на то, что склады боеприпасов у них опустошены и не пополняются. Вояки, попавшие к нам в плен, многое преувеличивали. Наши воины не видели пустых фашистских складов. Всюду на этих складах имелось оружие и боеприпасы. Но верным было в их показаниях другое - трудность в немецких дивизиях с продовольствием. Его не хватало. Но тут дело было не в доставке, а из-за того, что продовольственная проблема обострилась уже в самой гитлеровской Германии.

Покоренные фашистским оружием европейские страны первое время безропотно снабжали немцев продовольствием. Но когда Гитлер напал на Советский Союз, а затем, когда Красная Армия стала оказывать сильное сопротивление его армиям, в европейских странах, оккупированных немецкими захватчиками, стало крепнуть национально-освободительное движение. Развернулась партизанская борьба против фашистов во Франции, Бельгии, Голландии, Югославии, Греции и даже в Италии, фактически оккупированной немцами. Подвоз продовольствия в Германию из этих стран сократился. Впрочем, для этого были и другие причины: немцы уже истребили половину скота европейских стран, вывезли запасы продовольствия, тракторы и сельскохозяйственные машины, в результате чего посевы хлебов в оккупированных немцами странах резко сократились.

Немудрено, что в этих условиях гитлеровская шайка не имела возможности даже сносно снабжать свои армии в Прибалтике. Вместо этого было приказано очистить амбары местного населения и забрать у него и скот. Приказ этот запоздал. Фашистские генералы в Прибалтике давно уже поощряли грабеж населения, нарушая наказы Гитлера поддерживать сердечные отношения немцев с прибалтами, которые якобы любят Германию и ненавидят советы (там говорилось в листовке, подписанной Гитлером и обращенной к немецким солдатам в мае 1942 года).

Но с кем, где и когда, с каким населением, если брать его в целом, у фашистских захватчиков могли быть или бывали "сердечные отношения". Нигде, даже в Италии и Венгрии этих сердечных отношений не было - ведь во всех странах, куда ступала нога захватчиков, рабочие, крестьяне и передовая интеллигенция презирали и ненавидели фашистов. Тем более это справедливо в отношении населения Прибалтики, где постоянно бурлило могучее чувство пролетарской солидарности между рабочим классом Латвии, Эстонии и Литвы, с одной стороны, и рабочим классом РСФСР и Украины, солидарности, озаренной мощным гением Ленина...

Наша дивизия, находясь в составе войск 3-го Прибалтийского фронта, дралась в октябре 1944 года против фашистов на Рижском направлении. Шаг за шагом фашисты оставляли свои рубежи под натиском дивизий Красной Армии. Участились случаи сдачи в плен фашистских батальонов, особенно тех, где среди личного состава было больше поляков, румын "добровольцев" - из европейских стран - Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии и т.д. Хотя и у этих батальонов были фашистские знамена, личный состав их не был в большей своей части настроен по-фашистски, не говоря уже о формальной принадлежности к национал-социалистической партии Гитлера - Бормана. Вот почему нередко солдаты на глазах наших воинов разрывали фашистские знамена, бросали оружие, поднимали над головами белые тряпки или полотенца и сдавались нашим ротам в плен.

- Да куда мы будем девать столько фашистов? Неужели мы будем кормить и одевать их? - спрашивали гвардейцы. Другие отвечали: "Не только кормить и одевать, но и мыть в бане! Разве это фашисты? Фашистов мы знаем!" Но были и крайние мнения. "Нашел тоже пленных! Грабители они! Истязатели и убийцы! Вот кто они! А мы с ними няньчимся!"

В разговор вмешивался политработник: Ну что вы, товарищи! Они сдались в плен и считайте их пленными. К чему пустые разговоры. С ним спорят: Сдались? Да им приказали сдаться. Они вчера еще стреляли! Приходилось обстоятельно и терпеливо убеждать солдат на тему: Лежачего не бьют. При этом добавлялось: Будьте спокойны! Те из пленных, которые виновны в убийстве безоружных людей, будут судимы, их накажут по всей строгости советских законов.

- Ищи ветра в поле, - следовал ответ - Разве не каждый из них насильник? Все на одну колодку!

Непривычны марши для воинов нашей дивизии, когда кругом тишина: не слышно артиллерийских канонад, не видно в небе самолетов - разведчиков врага; а по вечерам над лесами и полями не пылают ракеты фашистов. Все это теперь уже Б прошлом. Это настолько необычно, что даже многие бывалые воины дивились: Куда подевался упорный в обороне фашист? Что сталось с ним?

Психологически дело объяснялось просто: немец - аккуратист. И пока приказов о сдаче в плен не было - он стрелял. Появился приказ сдаваться в плен - немец перестал стрелять! Впрочем, он был немцем, когда чинил насилия, грабил, издевался над мирными советскими людьми…

...Идут полки нашей прославленной дивизии: артиллерийский, получивший именное звание Рижский, во главе полка его бессменный командир гвардии полковник Н. Пономарев, Идут орденоносные пехотные полки. Идет 53-я Московская гвардейская краснознаменная Тартуская.

 - Куда же мы идем, - спрашивают друг друга гвардейцы. Бывалые отвечают: Идем ближе к портам. Здесь мало дорог. Трудно доставлять продовольствие. А раньше, до 9 мая 1945 г., он бы сказал: И не стыдно спрашивать! В огонь, на врага!

Первого мая 1945 г. в полках дивизии были митинги. На них ораторы сообщали о том, что в районе Берлина оказались окруженными до 200 тысяч фашистов, У них 300 орудий, минометов и более 250 танков. Вне Берлина, у Гитлера оставались еще многочисленные группировки врага. Они по своей численности живой силы и техники не уступали той группировке фашистских войск, которая действовала в Берлине.

30 апреля, днем, части Красной Армии ворвались в рейхстаг, и над ним было поднято знамя нашей победы. В самом здании фашистского логова! Несколько часов продолжался ожесточенный бой. Советские воины истребили большое число эсэсовцев. В плен было захвачено более 2500 фашистов.

Эти известия до глубины души взволновали всех воинов нашей дивизии.

- Победа! - гремят повсюду возгласы, - Победа! - Салют! Огонь из автоматов в честь победы!

В день Первого мая состоялся парад дивизии. Фашисты весь день первого мая молчали.

- Подсчитывают барыши! - острили гвардейцы.

- А что, право, происходит, у них там - в их блиндажах? - сказал один из гвардейцев. Другой ответил: "Как что? Похоронные дела. -

Все засмеялись.

Победа над сильным и злобным врагом лучезарна. Тем более она была лучезарна для советских людей, решительных противников несправедливых, захватнических войн.

В полках и батальонах были проведены партийные собрания, а перед ними работал дивизионный партийный актив. На совещании партийного актива и на партийных собраниях подводились коротко итоги боев за освобождение Прибалтики, назывались имена отличившихся в боях. Одновременно была подчеркнута необходимость борьбы против "чемоданных настроений". Часть бойцов, командиров и политработников настроилась уже таким образом: "Войне конец. Мы победили. Зачем же нам продолжать находиться в Прибалтике? Позднее приедем сюда на могилы боевых товарищей, на Рижское взморье, как курортники. А сейчас что нам здесь делать? Работы нам по горло и в Москве!" -

Политработники боролись с такими настроениями, - "Война - говорили они, - закончена на Западе. Но она продолжается на Востоке. Ведь Япония воюет!"

Но Япония, по сравнению с Германией Гитлера, казалась нашим воинам не столь опасной, да и находилась далеко. - Да отсюда далеко, - возражали политработники, а до Владивостока близко. Не правда ли? -

Вскоре все же стало известно, что наша дивизия на днях будет погружена в эшелоны и направится в направлении, известном лишь штабу дивизии.

- Куда? Когда мы двинемся, - спрашивали гвардейцы друг друга. -

Но ответа не было. Все понимали: вторая мировая война продолжается. Военная тайна - прежде всего. Предположения, однако, о том, куда идем, были. Одни говорили: "Нас включают в состав оккупационных соединений. Будем держать в страхе побежденных фашистов! - Другие острили: "В Берлин-то мы опоздали. После драки махать кулаками незавидная участь. -

Когда же гвардейцы оказались на железнодорожной станции и увидели несколько поездов с побитыми осколками снарядов вагонами, молнией разнеслась весть: дивизия направляется к Москве!

Не верилось! Но хотелось верить. Ведь некоторые из воинов не видели столицу три с половиной года, хотя родились, выросли, учились и работали в Москве. Полки рассредоточиваются. Личный состав, боевая техника, имущество дивизии погружаются в эшелоны.

Мирные эшелоны! Все кажется невероятным. Но все обстоит именно так: над эшелонами, тронувшимися в далекий путь, ясное небо родины, ни зашелохнет, ни прогремит (словно по Н. Гоголю). А ведь вчера-позавчера, над железной дорогой, по которой движутся эшелоны победителей, в небе ныряли еще ненавистные желтые самолеты врага!

Мелькают разъезды и небольшие станции. Но многие из них лишь пепелища. Ночью эшелоны дивизии идут безостановочно. В вагонах гремят песни. На остановках бойцы под звуки гармошек пускаются в пляс. Все необычно, как и необычна сама тишина и спокойствие наступивших, завоеванных мирных дней для народа, для великой социалистической родины. Порой совершенно внезапно, как выражение огромного чувства, радости гремит гвардейское ура! Оно разносится могучим эхом над просторами Прибалтики. Эшелоны летят вперед. По дорогам ведут колонны пленных. Это разоруженные фашисты. Они сопротивлялись еще 8 мая...

- Ну а куда же нас пошлют теперь? Как приедем в Москву? - спрашивали друг друга бойцы.

Знакомые со стихами Г. Гейне, острили: "Судьба людей, как вихрь метет..."

Новые мирные годы, конец войны! И люди словно забыли о том, что на Тихом океане бушевала еще война, а у наших дальневосточных границ стояла квантунская армия... Но вот начали попадаться названия станций, к которым москвичи привыкли с детства. Витебск … Да ведь это почти уже наши края! Война прошлась здесь, как смерч. Кругом пустыня, в селениях пепелища, трубы домов... Смоленск... Та же картина. Фашисты были здесь долго. Всюду следы фашистского зверя. Все, что попадалось захватчикам под руку, ими изуродовано, сожжено, разграблено.

Снова день и ночь эшелоны в пути. Еще день. Теперь уже поезда стали задерживаться чаще. Ведь впереди нас также эшелоны победителей. И здесь гремят песни.

Днем на станциях много гражданского населения: женщины, дети, подростки. У людей в руках цветы. Стоят группы женщин. Лица их грустны. Не вдовы ли это? Тут и потерявшие мужей, сыновей и братьев... Эшелоны движутся вперед.

И когда настало 30 августа 1945 года гвардейцам сообщили: "Дивизия будет дислоцирована в бору у одной из подмосковных рек. В Москву, в отпуск, по очереди будут ездить все".

Никто не скрывал разочарования: всем хотелось быть в Москве. Но всем было очевидно, что по ряду причин сделать это не так просто. Организованность, дисциплина, порядок - вторая натура гвардейцев.

Осень года победы напоминала погодой тяжелую осень 1941 года. Над полками дивизии уже 13 октября летели густые хлопья снега. Хмурые облака низко плыли над бором и почерневшей рекой. Зато в Москве побывали все. Некоторым повезло: они побывали в столице дважды, трижды. Не верится, что позади четыре боевых тяжких года. Но как изменилось многое и прежде всего как изменились сами люди. Они закалились в боях, характер их стал тверже, требовательность к себе повысилась. Как ни злобна, ни бесчеловечна война, но если она начинается - по нашей вине никогда! - Это великая школа жизни, проверки характеров людей, и школа великих жертв - убитых и раненых боевых товарищей. -

Однако наши воины знали хорошо, что есть и другая школа, неизмеримо более высокая, - школа труда, поисков, творчества и дерзания. Бывают жертвы и в этой школе, когда люди от несчастного случая, рискового научного опыта, от катастрофы на транспорте - но эта школа вечная и только она - прогресс во всех отношениях. Ну, а жертвы?

Но разве их можно сопоставить с массовыми жертвами на войне, когда горы трупов у обеих воюющих сторон, море разрушений, гибель городов и селений, мостов и дорог, урожая и почвы.

Слава Советской Армии, всеми народам нашей страны! Слава нашей Коммунистической партии - партии Ленина. Партия и народ, и вдохновляемые ими советские вооруженные силы вернули десятки миллионов советских людей к свободному, творческому социалистическому труду, к созиданию, разметали силы коричневой чумы, освободили от черной угрозы фашистского порабощения весь мир.

И то, что в этом всемирно-историческом подвиге Красной Армии имеется доля дивизии добровольцев-москвичей, это великая честь, выше которой на свете не может быть ничего.

Прошли года, даже десятилетия. Многих из тех, кто остался жив после битв Великой Отечественной войны, теперь уже среди нас нет, часть гвардейцев на пенсии. Те же, кто продолжают работать, стараются стоять на уровне современных, более высоких требований.

Ветераны дивизии изредка собираются на встречи: это или в день годовщины Великой победы, или в день годовщины разгрома врага в битве под Москвой, или в день годовщины преобразования дивизии в гвардейскую. Священна память о тех, кто погиб и умер от ран. Их кровь пылает на знаменах дивизии.

Проходят годы, за ними десятилетия - все меньше становится ветеранов дивизии добровольцев-москвичей, но боевые дела их будут вечно жить в сердце благодарной Москвы, ее коммунистической и комсомольской организаций.